Будние дни одинокого мага

Баркинс способен убить обычного врага на сверкающем побережье с одного-двух огненных шаров. Такой уж он сильный для этого места. У него есть одна привычка: каждый день тратить на выполнение еженедельных квестов по улучшению рамианского снаряжения: день на Сверкающем побережье и на Пустоши Корвуса, день на полную зачистку всего Ирамканда. Два-три дня - на квесты в Сокрытой долине и поиску группы, к которой можно присоедениться для убийства какого-нибудь Космача или дерева. А остальные дни - Сады матери, которые он жуть как ненавидит, и старается не ходить, а это время тратить на паки или кошельки, или выполняя побочные квесты. В общем, Баркинс всегда следует своему плану. Как и сегодня: только зачистил половину Сверкающего побережья - разогрелся. Хорошо так. Огненные шары испепелили абсолютно всё, трупами завалена свя восточная половина области, новые мобы не успевают появляться - как их уже убивают. Баркинс время не теряет. Прыгает на обычного, гнедого коня, подскакивает к крабу, пару огненных шаров - и краба нет. Баркинс поправляет свои строгие, белые перчатки. Да, про то, как выглядит Баркинс. Он - ферре, с коричневым окрасом, и чёрными полосами на шкуре. Уши большие, и прямые. Один глаз у него зеленый, а другой - белый, с двойным шрамом. Волосы очень длинные, и хорошо уложенные. Также его костюм эпохи колонизации зелёного цвета в виде строгого мундира. И орден. Никто не знает, откуда у Баркинса костюм. И гнедой конь. Но ему нравится. Баркинс отзывает коня, подбегает к черепахе, и наконец-то убивает и её. Квест выполнен, осталось зайти за наградой. Внезапно, Баркинс чувствует что-то очень странное: он падает вперёд на землю, прямо лицом в песок, руки у него оказываются за спиной, а хвост ему задрали. Он пытается закричать: с такой силой, чтобы повергнуть всех в ужас, и напасть первым. И он кричит. Правда, не работает у него ужасающий крик. -Идиот, у меня иммунитет к ужасу. Скажи спасибо своему никудышному союзнику, который пытался меня убить, а ничего не получилось. -Мне с тобой не о чем говорить, умри! - Баркинс пытается отскочить, но не выходит. -Не пытайся, кошка. Ты скольких здесь перемочил.... Каждую неделю сюда ходишь, и убиваешь моих братьев. Пора бы с тебя брать плату, не думаешь? -Пх, Генерал, не на того напал! Ты слишком слаб для меня, ты ни за что меня убить не сможешь! - Баркинс скрывается в инвизе, но без толку: его упорно держат в одной точке. Так что невидимость особо не принесла плоды. Как и ледяная поступь: Рамианский Генерал просто не наступал на лёд. А для остального нужно видеть противника перед собой. А относительно Баркинса генерал сзади. -Убить тебя мне не под силу. Но и тебе здесь не место. Ты всё разрушаешь. Пора бы преподать тебе урок. Генерал расстегивает ремень кота, а потом и снимая свои штаны. Достаточно длинный и толстый членначинает тереться около узкой, девственной дырочки Баркинса. Рамианец держит длинный хвост, чтобы не мешал. Кот не оставлял попытки сопротивляться, дергаясь, пытаясь читать заклинания и выбиться из плена долбанутого Рамианца. -Не бойся, кот, тебе будет очень приятно.... Рамианец принялся ласкать Баркинса снизу, пытаясь осторожно толкнуться членом в слишком узкую дырку. Кот начинает скулить и трястись, поджимая уши. Не привык он к ласкам снизу. Даже тяжёлые доспехи его не спасают: Рамианец трогает самые чувствительные места: сначала просто проводит рукой по члену, потом начинает заострять внимание на головке, пытается её открыть, и когда открывает, оттягивает кожу, и продолжает мастурбировать коту, в самом конце проводя железными, холодными перчатками по головке, неприятно морозя кожу на столь интимном месте. Также Рамианцу удалось толкнуться на свою головку, и его сжимали уже не так сильно. Баркинс болезненно стонет: ледяные перчатки уже больновато морозят кожу, несмотря на более-менее адекватные и приятные ему ласки. Но изнутри его распирают: невероятно больно. Кот боится двигаться лишний раз, чтобы случайно не менять траекторию входа чужого члена. Мысли постепенно начинают вылетать из головы. Маг всё ещё принял жалкую попытку отскочить, но не получилось. Ему не оставили выбора: уткнули носом в песок, стянули штаны с бельём и начали трахать и мастурбировать. Баркинс не может остановить непослушные слезы, которые начинают катится из его глаз. Самое странное, что он начинает замечать сейчас: то, что ему нравится. Перчатка Рамианца стала неожиданно мокрой, и от этого более тёплой и приятной. Кишка смогла растянуться, что тоже значительно облегчало страдания бедного кота. Да и мысли по типу: "меня сейчас поимеет какой-то моб для лохов" И "мой зад сейчас у всех на виду" Испарились, и перестали волновать мага вообще. Рамианец болезненно ускоряется, входа членом по основание, долбя кишечник бедного кота: тот начал намного громче хрипеть: даже предположить не мог, что так больно может быть здесь. Он тяжело дышит, начиная ещё сильнее трястись. Сдержать крик не удаётся. Он изливается прямо в перчатку Рамианского генерала, не в силах терпеть всё это. И тот осторожно перестаёт насиловать кота, отписываются его на спину. Баркинс смотрит на Рамианского генерала туманными глазами. -Теперь, если начнёшь опять убивать моих братьев, будет то же самое. Даже на много больнее. Маг не отвечал. Он закрыл глаза, глубоко вздыхая, и закрывая лицо рукой, стараясь отдышаться. Возможно, ему придётся действительно пересмотреть своё расписание.