К праху

Промок подзябший, чуть серый город, Лежит печаль на Неве-рабыне, И дождь здесь всем чем-то странно дорог, И с губ людей едва сходит имя Петра великого и творенья, Что сеткой зданий ложится в карты И кружит вихрями светотени Стихи, романсы и жизней старты: Кому-то — новой, кому-то — беглой, Спустя неделю что канет в поезд И будет штампиком бледно-серым Ложиться в фото цветастых ворох. А город будет стоять как прежде: Огромный, статный, в узорах ветра, Всегда дарующий тень-надежду Любой, кто хочет немного света, Немного грусти, свободы, смеха, Уюта длинных мощённых улиц, Где можно видеть порой кареты, Людей столь ярких, что даже щурясь Как будто слепнешь от их улыбки, Кипущей жизни и тяги к завтра, Где ждёт смоль кофе и блеск накидки От слёз счастливых небесных старцев. И все, кто был там хоть раз, — вернутся, Чтоб вновь дышать чем-то странно-близким В плену у Питера, где очнуться От гулкой сказки не могут мысли.