Хватит. Писать. НОЧЬЮ!

— Бесит. — В комнате, да что там, в квартире царил беспорядок. Всё бы ничего, обычный беспорядок, оставленный за одним человеком за несколько дней, но нет. Этот беспорядок был оставлен за менее чем 30 минут. Пока все остальные его одноклассники общались в их общей группе, Скарамучча, не выдержав начал истерить. Его честно начало бесить это. Он бы, конечно мог прекратить это, но… — Бесит Тарталья. Бесит Кэйя. И бесит этот Кадзуха. БЕСИТ! — И полетела ещё одна пустая, стеклянная бутылка водки. Стекло разлетелось по комнате. Один его осколок приземлился прямо под ногами парня. Тот, подняв осколок, взглянул на него. Этот бедный осколок, который только что был частью бутылки, лежал в руке Скарамуччи, а тот, смотрел на осколок. И, если бы этот осколок был бы человеком, они бы сейчас поцеловались. Как в дораме — размышлял он, держа этот осколок, и ещё чуть-чуть и он явно бы сейчас сжал руку, но парню это было не нужно. Не то, чтобы он смотрел дорамы, но и вправду, этот момент был слишком интимным в голове у Скарамуччи. Из-за выпитого, тот начал икать, что выглядело ещё более нелепо. — Инте..ресно… А что ты дум..аешь, осколок? — Ты совсем с ума сошёл, или что? — Внезапно раздался голос из-за двери. Скарамучча обернулся на голос, и замер. «Лучше бы я засосался с осколком…» подумал он, пока Кадзуха зашёл в комнату первого, и сел рядом с ним. — Ну и что ты тут устроил? Мм? — Это «Мм?» звучало в голове фиолетового, и будет звучать до тех пор, пока он А: не умрёт, или Б: не начнёт встречаться с тем, в кого он влюблён. — Чего молчишь? — А… — Наконец вышел из своих раздумьи владелец комнаты. Тому было очень неловко, ведь во-первых, Кадзуха пришёл к нему в гости, когда у него ТАКОЙ беспорядок. А во-вторых, это ведь из-за него он устроил истерику. И нет бы всё разъяснить, а потом жить спокойно, нет. Надо обязательно сказать что-то нелепое. Либо это он из-за выпитого, либо это у него такой способ «разъяснения». И если бы нужно было выбирать между этими двумя преподолжениями, я бы выбрал обе сразу. — Ты кто? - Твой будущий парень, - ответил виновник торжества. Ответил так, что Скарамучча подавился воздухом, и постепенно его лицо начало обретать алые оттенки. Эта ситуация очень забавляло Каэдехару, а рядом сидящего Скару - не очень. Через минуту неловкого, как казалось второму, молчания, Кадзуха серёзным голосом дал выбор: - Либо ты рассказываешь всё, а потом мы убираемся, либо мы убираемся, а потом ты всё рассказываешь. - И добавил. - Но перед этим ты умываешься, и это не зависит от выбора. - А...Э... Первое... - Только и смог ответить фиолетовый. Сразу после того, как Кадзуха услышал ответ, тот сразу выгнал, на минуточку, владельца комнаты в ванну, чтобы тот умылся. Как и договаривались(читать, как "сказал Кадзуха"). Через минут 10, Скарамучча вернулся из ванной, уже более менее соображающий, и начал помогать своему будущему парню другу. И уже через час, оба уже уставшие, сидели на краю кровати Скары. Каждый думал о своём. Эта тишина продолжалась уже более 5-и минут. И нет, она не была неловкой, или что-то типо того. Эта тишина, скорее была в какой-то степени уютной и комфортной. И тут, Кадзуха, решивший, что они оба уже достаточно отдохнули, вспомнил о том, о чём они разговаривали час назад. - Ну-ка, - начал он, на что его друг, лежащий рядом, аж резко сел от неожиданного голоса, ведь те убирались в тишине, и сидели тоже, в тишине. Но Каэдехара либо слишком слепой, либо притворяется, потому-что тот, продолжил. - Теперь рассказывай. - О чём именно? - Скарамучче и вправду было не о чем рассказывать. А Кадзухе на это кристально похуй, ведь если тот сказал, значит это станет явью. - О том, почему ты создал весь этот беспорядок. - Ответил белобрысый, подталкивая его, чтобы тот наконец-то признался. - Ну... - Начал Скара, вдохнув побольше воздуха, а потом начал свой "рассказ". - Ты постоянно меня затыкаешь при любом мате, или при любом плохом или агрессивном отношений к любому человеку. И всё бы ничего, но это я, понимаешь? Настоящий я. Меня бесит это, да и тем более, ты что, заботишься о них больше, чем обо мне? Они тебе важнее? Я с тобой провёл больше половины своей жизни, но они тебе важнее? - По щекам Скарамуччи текли слёзы. Сам он этого не замечал, но зато видел, как ошарашенно смотрел его друг. - Я даже сменил свой ник ради тебя. Я затыкаюсь ради тебя. Я делаю то, что не привычно мне. Я даже не так колко и грубо с ними отношусь, но ты пытаешься изменить меня. Мой характер. Мой стиль жизни. Ты и так весь сам проник в мою жизнь, но тебе этого мало. Ты просто не принял настоящего меня, и решил, что лучше изменить меня? Изменить меня так, чтобы я был не собой? И если бы, этих моментов было всего ничего, то ладно. Но... Это не только в переписке, но и в жизни. Я, конечно, не думаю, что изменения в характере и стиле жизни - это плохо, но только если я на это согласен. - Плач парня перерос в истерику, пока у самого Кадзухи - мысленняя истерика. Тот пытался успокоить своего друга, что получалось довольно... плохо. И через минуту, Скарамучча замолк, и белый начал паниковать. И тут... - Ненавижу тебя... Ненавижу твои пушистые волосы, твою красную прядь. Ненавижу твой стиль одежды, в котором большинство одежды - кофейного оттенка. Ненавижу твои ярко красные глаза, которые так и смотрят в мою душу. Ненавижу твои мягкие губы. Ненавижу твоё стройное тело. Ненавижу всего тебя, также, как и люблю... - И тут Кадзуха замер. Ему только что признались в любви? Не какой-то там человек, а сам Скарамучча собственной персоной? Взяв плачущего Скару за подбородок, и подняв голову так, чтобы Кадзуха смог посмотреть в эти прекрасные фиолетовые глаза, второй ответил: - Я тоже. Я тоже тебя люблю. Немного наклонившись ближе к лицу Скарамуччи, Кадзуха аккуратно накрыл чужие губы своими, чего не ожидал первый, но после, ответил взаимностью, и они начали сминать чужие губы нежно и ласково, Скарамучча, следовал ритму Кадзухи, пока он, будто боялся спугнуть Скарамуччу, как котика, который сидел зажавшийся в углу. Их поцелуй вышел не долгим, но этого им хватило, чтобы понять, и осознать, то, насколько они любят друг друга.