Asking - Panicking - Lightning

В полной тишине чашка звякнула о блюдце. Через пару мгновений, наполненных ожиданием и невозможностью заговорить первым, королева, наконец-то произнесла: — Сэр Бекетт, как чувствуете вы себя в новом звании, которое по праву получено вами за неоценимый вклад в международную метеорологию и климатологию? — Знаете, ваше величество, я давно был к этому готов, и потому не могу сказать, что испытываю какой-то особый трепет, но чувство приятное, да. — Было так необычно, что «сэр» к тебе обращается не просто полицейский, подозревающий, что трезвые люди так машину не водят (Бек был очень трезвый! Он просто потянулся, чтобы взять с заднего сиденья рюкзак!), а целая английская королева. Не к месту вспомнилось, что жён рыцарей называют «леди», а вот если у сэра оказался муж, на того только смотрят с неловкой улыбкой, но почестей не оказывают. Зачем ему вообще эта информация? Ему тут не о чем переживать: ему не угрожали брачные обязательства. Да и рыцарство, если на то пошло, тоже, как он однозначно понял, когда подбородок соскользнул с руки, подпирающей его, и Мёрфи очнулся в своей кухне. Были почтенные семь часов субботнего утра, но так как обычно в пятничный вечер Бек позволял себе лечь спать ужасающе поздно (в полночь), сегодняшнее пробуждение казалось непростительно ранним. Он чувствовал себя умеренно-неловко за то, что уснул в присутствии гостьи, и попытался разрядить обстановку непринуждённой беседой. — Грозы уже две недели не было, так необычно. Чёрт! Он же давал себе слово не заговаривать постоянно с людьми о погоде! У него было множество других интересов и тем для бесед, так что считать, будто метеорологи постоянно думают и болтают о климате и погоде было бы расизмом… нет, жаргонизмом… как это называется? — может, профессионализмом? Точно нет. — Это профессиональный дискриминализм, — заявил он, из-за чего его собеседница… ну как собеседница, она-то молчала, бросила не него недоумённый взгляд, и он быстро пояснил: — Зря ты думаешь, что я не могу говорить ни о чём другом. — Я не думаю о тебе. Я вообще не думаю. Я сосредоточена исключительно на том, чтобы дышать и не бегать в туалет каждые десять минут. — Приятно слышать. То есть нет, вообще неприятно! Мы можем поговорить о чём-то другом? Они уставились друг на друга и осознали, что никогда не оставались наедине. Где-то поблизости раньше всегда была Олимпия, без неё же разговор не клеился. Просто заявить, что у него внезапно обнаружились срочные метеорологические дела, Бекетт не мог. Ему угрожали. Вернее, угрожала. Вторая миссис Мартинез-Миллер. Она прислала следующее, не терпящее возражений, сообщение: «Привет. Просто слушай и внимай. Встань и слегка оденься, можешь даже не расчёсываться. Притворись, что ты уже не спал. Сейчас к тебе приедет моя жена. Скорее всего она сделает вид, что приехала по делу, но это не так. Ей просто невероятно страшно, и я не хочу, чтобы она сидела и боялась одна в этом отвратительном лобби. Пусть боится у вас, окружённая заботой. Заботой, ты понял? Развлеките её. Накормите. Дайте табурет для ног. Говори о том, о чём она захочет. Даже если это будет про вагины. Погугли что-нибудь, вспомни прошлое, что мне, учить тебя?! А, уточнение: наверное, всё будет в контексте родов. И, Мёрфи, если ты отнесёшься к ней без уважения, я убью всю твою семью. Хотя нет, не всю. Твои родители вполне ничего. Братья тоже мне нравятся. Тётя Мейбл — душка! Твои кузены вполне достойные люди… Кроме Хэнка. Вот его-то я и прикончу! И тебя самого, конечно, тоже! Понял? Всё, мне пора, меня сейчас будут пополам распиливать. Это ненадолго, к полудню её уже пустят ко мне в палату, где ей срочно надо будет познакомиться с… Чёрт, мы так и не определились с именем! Вот, этим тоже займитесь😘❤️». — Хорошее имя Логан, — отметил Бекетт, отпивая уже изрядно остывший кофе. — Нет. У нас будет ребёнок, а не дровосек. — Не отказывай новому человеку так сразу в праве быть дровосеком, — укоризненно сказал Бек. — Ну, хорошо, Райли тогда. — Не могу придумать почему, но мне не нравится. — Вики к чему-то прислушалась, потом успокаивающе погладила себя по животу. — Они со мной солидарны. — Келси. — Прямая дорога к GPA в районе двух и карьере в стриптизе. — Это что, шейминг экзотических танцоров? — прищурился Бек. — Нет, конечно. Они могут экзотично танцевать что угодно. Они же не мои дети. — Кэмерон тогда. — Моего деда звали Кэмерон, и это был не самый лучший в мире человек. — О боже! Ну почему вы пол не узнали? Не пришлось бы ограничиваться нейтральными вариантами! — Мы не узнали, потому что любим своих детей вне зависимости от пола и не хотели строить никаких ожиданий заранее и навязывать ещё не родившимся детям какие-то стереотипы. — Вроде того, что все Келси — стриптизёры? — Да, вроде этого, Мёрфи. Ты очень сообразительный. Сделай мне ещё кофе. — А беременным можно столько кофе? — Вот когда сам будешь беременным, тогда и ограничивай себя, а я с собой как-нибудь разберусь. — Вики пододвинула к нему пустую чашку. — Помой или дай другую, чистую. Бекетт задумался, так ли он привязан к кузену Хэнку. Вообще, можно, например, вспомнить, как тот обзывал пятилетнего Мёрфи очкариком… — Бекки? — Что? — Да не ты, имя такое. — Во-первых, оно не нейтральное, а женское, а во-вторых, мы не во времена Марка Твена живём, и никто так добровольно детей не называет. — Тебе не угодишь, — покачала головой Вики. — Я уже начал думать над младенческим капсульным гардеробом. — Мы тоже. Он состоит из одеял, в основном. Ну, пара распашонок ещё и чепчик. — О боже, как скучно-о-о-о-о! Нет. Сейчас покажу, что у меня. Номер один: футболка с Барби. — Серьёзно? — Абсолютно! — А если мальчик? — Но вы же не навязываете младенцам ненужные гендерные парадигмы? — Если бы я могла встать быстро, я бы тебе врезала сейчас, а так, ты успеешь убежать за десять минут, которые мне на это понадобятся. Может, сам подойдёшь и наклонишься? — Я не поддамся на твою хитрую уловку, Виктория! И вообще, у меня точно такая же футболка, я просто хотел, чтобы мой крестник сразу почувствовал во мне родственную душу и товарища по убеждениям. — Ладно, показывай, — сдалась Вики. — Я сейчас! — Бекетт поставил перед ней кофе, который он без спросу сделал слабее, и убежал наверх. Когда он снова явил себя миру, на этот раз в розовой футболке, на которой разозлённая Барби заявляла: «Authority should derive from the consent of the governed, not from threat of force!”, ему открылась мирная картина Вики и Эммета, которые смотрели на клей. Потому что Олли была права, и супруга её, действительно появилась на пороге дома на Ист-Фэер-Плейс под предлогом обращения за помощью в чрезвычайно важном деле: якобы когда она переставляла одну из детских кроваток, у той выпали две перекладины, и нужно было придумать, как прикрепить их обратно. — Да я их зашкурила уже, — как раз говорила Вики. — Просто думаю сейчас, что тут с токсичностью — детям вообще можно таким дышать? — Зачем их вообще приклеивать? — не понял Бек. — Дети же не могут вывалиться в такое небольшое пространство. — Вот будут у тебя свои дети, оставляй их в каких угодно рискованных ситуациях, а у Пейтон нормальные родители, — меланхолично сказала почти уже совсем мать. — Первое: откуда взялся Пейтон? — Эммет предложил. — И ты сразу согласилась? — Ясное дело. — Отлично. Второе: у меня не будет никаких детей. О, кстати! Вики, не хочешь поговорить о вагинах? Оба его собеседника посмотрели на Бекетта с некоторой опаской и недоумением, так как не каждый день услышишь такое предложение от всё ещё слегка помятого и растрёпанного человека, который стоит в залитой солнцем кухне в футболке цвета Barbie pink и чрезвычайно коротких джинсовых шортах, созданных, похоже, своими руками из полноразмерной версии брюк. — Н-нет, впервые в жизни не хочу, — наконец проговорила Виктория. — Да мне и недолго осталось ей владеть: ещё неделя — и привет естественные роды, прощай моя вагина, какой я её знала и любила. — Ты права, это была плохая идея. — Бекетт с трудом удержал своё лицо в нейтральном виде, так как опасался, что очевидно выраженное неудовольствие или, не дай бог, брезгливость, будут стоить ему жизни. Ему и Хэнку. Хотя с кончиной последнего он уже смирился: всё-таки мерзавец ещё и забирал у юного Мёрфи блокнот наблюдений за облаками и бросал его в бассейн. Блокнот. И Мёрфи. — Мне кажется, для соблюдения техники безопасности лучше приклеить всё, что было приклеено производителем, — сказал Эммет. — Ты совершенно прав! — с энтузиазмом закивала Вики. — Пейтон же голову может туда просунуть! И задохнуться. — Чтобы просунуть туда голову, ему надо стать прямоходящим, — возразил Бек. — А я слышал у новорождённых с этим плохо. — А ты слышал, что время имеет тенденцию идти вперёд, а вместе с ним происходит рост и развитие живых организмов? — Я имею в виду, необязательно тебе работать с клеем прямо сейчас. — А кто сказал, что я буду с ним работать? У меня что, друзей нет? — отмахнулась Вики. — Так, Мёрфи, иди сюда и скажи, какой клей пахнет наименее опасно. — Почему я? Эммет ближе стоит! — Он… — она задумалась, пытаясь найти логичное объяснение, почему это должен делать именно Бек. — Он покупал весь этот клей и поэтому предвзят. Конфликт интересов, сам понимаешь. — Ерунда какая-то! Конфликт интересов не так выражается. — Второй, — сказал Эммет, уже успевший провести тест. — Это не гарантирует, что он самый нетоксичный, но пахнет очень слабо. Проветрить всё равно придётся. Может тогда ты днём поедешь в больницу к Олимпии и… Пейтон, а я заеду к вам и всё сделаю? — О боже мой! — Виктория просияла. — Знаешь что, Эм, если бы я не была настолько беременна и счастлива в браке, я бы прямо сейчас предложила тебе использовать этот стол не по назначению. — Э-м-м… спасибо? — неуверенно проговорил Эммет. Бек молчал. Долго. Потом заявил, как будто его о чём-то спрашивали: — Нет, я так и не смог решить, как отношусь к этой фразе. Честно говоря, я даже представить такое не могу, а ведь моему воображению обычно подвластно всё! — И ты не понимаешь, что такое капсульный гардероб, — отметила Вики, — потому что это, — она указала на его одеяние, — точно не его часть. — Да почему? — Потому что там всё должно сочетаться со всем, а эта вещь затруднит процесс, — неожиданно ответил Эммет и быстро добавил: — Насколько я знаю. — Ты знаешь правильно. Так, мне срочно надо встать. Мёрфи, можешь не отпрыгивать, не буду я тебя бить. Не помогайте мне, я сама. Спустя всего пару минут и десяток ругательств, после каждого из которых Вики похлопывала себя по животу и извинялась, она прошествовала в туалет, по пути ущипнув Бекетта и отметив: — Ничего так задница. — Ужасно, — сказал Бек, когда она отошла. — Почему мы позволяем ей так себя вести и домогаться всех присутствующих? — Ну, она же правду сказала, — пожал плечами Эммет. — Ты её защищаешь? — Бек подошёл и всё-таки тоже проверил клей на запах, за что ему достался второй щипок, из-за которого он почему-то возмущаться не стал, а напротив, сел на стул поверх сидящего там Пауэлла и с чувством поцеловал его, после чего тот, как ни в чём ни бывало, ответил на вопрос: — Они мне нравятся. — Ты можешь сказать мне правду. — Я и говорю. Мартинез-Миллеры прекрасные люди и у них всегда все инструменты в порядке. — Да сколько ты мне ещё будешь это вспоминать! — горестно простонал Бек, уткнувшись в его плечо и совсем не мстительно укусив. — Поразительно то, что у меня вообще были дома какие-то инструменты! Знаешь, как я удивился этому факту? — У тебя батарейки в дальномере окислились и вытекли — разве так можно? — укоризненно сказал Эммет, что, тем не менее, не помешало ему поглаживать тело под футболкой где-то в районе головы Барби. — Да я всё равно этот дальномер только пару раз использовал сто лет назад, да и то только чтобы с соседским котом играть. — Хм, мне такое в голову не приходило. — А ты попробуй! У твоего же всё в порядке с батарейками? А тут неподалёку живёт кот Бэнкси. У МакХоллов. — Откуда тебе известно имя кота? — Я спросил. Не у него. У хозяев. — А они?.. — Спросили ли они, кто я? Нет. Всем и так известно кто я. — Нет, я имею в виду… — Думаю, они сами догадались за восемь месяцев. — М-м-м… — О, мои глаза! — воскликнула появившаяся в кухне Вики. — Мои глаза слипаются. Где можно лечь? — Ты два кофе выпила! Как у тебя могут слипаться глаза? — в недоумении спросил Бек. — Можно лечь тут. Или подожди, я наверху постелю, — сказал Эммет. — Наверху, а то тут вы мне мешать будете. — Почему ты думаешь, что мы там тебе мешать не будем? — Потому что я вам запрещаю. — А, ну да. — Бекетт снова вспомнил про сообщение от Олимпии. — А ты не хочешь сначала поесть? — Нет, потом. Когда незваная, но уже привычная и сама по себе, а не только как часть дуэта Мартинез-Миллер, гостья уснула, Бекетт проворчал: — Из-за того, что некоторые, видите ли, решили прямо сегодня уехать на кесарево и бросить на нас свою жену, у нас накрылся утренний секс. — Можно заменить его на вечерний. — Это не одно и то же. — Я думаю, мы можем это пережить. К тому же, я почти уверен, что такое не будет повторяться слишком часто. — Уж надеюсь! Может, в гараж пойдём? — Нет. — Ну вот почему тебя так сложно склонить к приключениям? — Гараж — это никакое не приключение, — отметил очевидное Эммет. — А что приключение? — Ну-у-у, у меня есть одна идея. — Правда?! — глаза Бекетта стали два раза больше от удивления. И немудрено — мистер Пауэлл весьма редко высказывал какие-то идеи. Вслух. Обычно Беку приходилось вглядываться в глубины его сознания через эти прекрасные голубые глаза и додумывать самому. — Ага. Помнишь, что ты часто пытаешься провернуть? — Я столько всего пытаюсь, что сложно так сразу… О. О-о-о! Серьёзно?! — воскликнул Бек, увидев пантомиму из буквально одного жеста, которую показывал Эммет. — Более чем. Вообще я думаю кое о чём гораздо большем, чем это. — Гораздо большем, чем твой указательный палец? Ты… так, меня, кажется, перестают держать ноги. — Бекетт действительно сел на пол и посмотрел на Пауэлла снизу вверх. — Нет, я не согласен переходить в такой важный этап в нашей жизни в гараже. — Мы давно не говорим про гараж. — Ты мне будешь нужен на весь день. — У нас точно не будет целого дня. — Ну, на пару часов, не важно. — Глаза Мёрфи уже загорелись фанатичным огнём. — Завтра. — Да, завтра, — кивнул Эммет. — Это будет ле-ген-дар-но!