Гипермнезия

Нам хочется понять: почему люди, с виду столь обычные, похожие на каждого из нас, обладают сердцем и разумом чудовища?

      © «Энциклопедия серийных убийц»       Входная дверь открывается с противным скрипом, запуская в тесную прихожую свежий осенний воздух. Я непроизвольно обнимаю себя за плечи, стараясь унять дрожь, захватившую худощавое тело. Ноги кажутся ватными, но я всё равно иду вперёд, вслед за удаляющимся силуэтом. Хочется его окрикнуть. Остановить. Сделать хоть что-то, но я продолжаю просто шагать.       Холодные капли дождя разбиваются о клетчатую пижаму, пропитывая её влагой, стоит нам оказаться на крыльце. Порывы ледяного ветра путают отросшие волнистые пряди и сдувают слезинки, стекающие по впалым щекам. Я со всей силы сжимаю кулаки, отчего ногти болезненно впиваются в ладони. Всё происходящее давит на меня тяжёлым грузом, заставляя дыхание сбиться, а пульс ускориться в несколько раз.       — Папа, пожалуйста, — голос предательски дрожит, выдавая сдерживаемую истерику. Внутри всё сжимается, обрастает морозной коркой, когда он не реагирует на моё обращение. В чём я виноват? Что сделал не так?— Не уезжай, — слова растворяются в тихом всхлипе, окончательно заглушаясь тарабанящим по крыше ливнем. Погода словно отражает мои чувства, плачет вместе со мной.       Водительская дверь старенького пикапа, припаркованного во дворе, громко хлопает, и следом заводится мотор. Отец без лишнего промедления нажимает на педаль газа, желая поскорее покинуть это место и нас. Меня. Мелкий гравий разлетается из-под колёс, когда автомобиль с визгом отъезжает от дома, оставляя после себя только облако выхлопных газов.       Я срываюсь с места и бегу следом, наивно полагая, что смогу его догнать. Смогу что-то изменить. Камни царапают босые ступни, сбивают пальцы в кровь, но я не останавливаюсь. Ледяной ветер бьёт по лицу, обдувает промокшую насквозь пижаму, отчего по всему телу расползаются колючие мурашки. Холод внутри намного сильнее.       Все надежды рассыпаются на сотню осколков, когда машина скрывается за поворотом. Я обессилено падаю на колени, не обращая внимания на пощипывающую боль от содранной кожи. Кажется, я могу просидеть здесь целую вечность, вглядываясь вдаль в надежде, что отец вернётся. Он не мог так поступить. Не мог бросить. Погружённый в неразборчивые мысли, не замечаю, как рядом оказывается мама. Она хватает меня за руку, заставляя подняться, и что-то говорит, попутно встряхивая меня за плечи. Её взгляд, полный обиды и злости, не сулит ничего хорошего…       Я провожу ладонью по лицу, стараясь избавиться от морока неприятных воспоминаний, вновь отразившихся в ночном кошмаре. На пальцах остаётся липкий холодный пот, которым покрыто практически всё тело, и мне хочется поскорее смыть это с себя. Страх — одно из проявлений человеческой слабости. Я пытался отделаться от этого чувства, но оно застряло где-то глубоко внутри, постепенно отравляя меня своим ядом. Каждый чёртов сон, связанный с детством снова и снова переносит меня в те времена, где практически каждый день был пропитан этим ощущением.       Со скрипом поворачиваю вентиль на душевой, подставляя лицо, покрытое испариной под прохладный поток. Это немного отрезвляет, помогает притупить мерзкое чувство, зудящее под кожей. Острые струи бьют по телу, собираясь на нём кривыми дорожками, и плавно скользят вниз. Они словно специально обходят стороной многочисленные старые шрамы, будто даже малейшее прикосновение к ним может вызвать дискомфорт.       Упершись лбом о кафельную стену, наблюдаю, как вода заворачивается в воронку. Она стекает в сливное отверстие, унося с собой тяжесть сегодняшней ночи. По крайней мере, мне хочется в это верить. Как и верить в то, что дальше станет легче. Что голоса в голове затихнут, а вместе с ними исчезнут и неприятные сновидения. Я готов пойти на многое, лишь бы избавиться от этого. Лишь бы затушить внутренний пожар, вызывающий нестерпимую боль.       Закончив с утренней рутиной и наложив чистую повязку на покалеченный палец, направляюсь на кухню. Впервые за последние несколько дней у меня появилась тяга к еде, и, по всей видимости, это заслуга Сьюзен. С её появлением в моём доме тут стало как-то уютнее. Я даже смог заснуть без снотворного и проспать беспробудно практически всю ночь. Если бы не кошмар, то этот день мог бы получить звание идеального.       Интересно, а как бы Сью назвала всё произошедшее? Ей наверное жутко неуютно в сыром подвале, ещё и прикованной по рукам и ногам ремнями. Нужно будет обязательно обсудить с ней это, но сначала еда.       Включив телевизор для фона, постепенно приступаю к готовке. Из-за отсутствия аппетита я забыл, когда последний раз выходил в магазин за продуктами, поэтому над завтраком приходится импровизировать. В плетёной корзинке нахожу несколько кусочков хлеба, которые ещё не успели покрыться плесенью, и вставляю их в тостер. С нижней полки холодильника выуживаю небольшую баночку, по стенкам которой размазан малиновый джем. Для перекуса вполне сойдёт. Укладываю готовые сладкие сэндвичи на тарелку и наливаю в надколотую кружку кипяток. Найденный на столешнице чайный пакетик опускается туда же.       Уложив наспех приготовленный завтрак и стакан воды на поднос, спускаюсь в подвал. Мне безумно интересно, как себя чувствует моя гостья. Надеюсь, что сегодня она менее строптива, и нам удастся пообщаться. Словно в напоминание о вчерашней ночи, травмированный палец отдаёт пульсирующей болью. Не думал, что у Сьюзен хватит дурости выкинуть подобную глупость. Это тоже самое, что дразнить пса палкой, а потом потянуться к нему в желании погладить. Вряд ли животное ответит лаской после такого. Как и я теперь не хочу быть дружелюбным и гостеприимным. Перехватив разнос одной рукой, нажимаю на выключатель.       — Доброе утро, — говорю специально громко, чтобы наверняка разбудить Сьюзен.       Опускаю завтрак на металлический стол и, подойдя к Сью, нависаю сверху. Она выглядит ещё прекраснее, чем вчера. Кровавые потёки на бледном лице высохли, превратившись в потрескавшуюся корку. Вокруг зрачков красуется сосудистая сеточка, а сами глаза — с пролёгшими под ними мешками — выглядят воспалёнными и заплаканными. Даже сейчас в уголках собираются слёзы, которые она старательно пытается скрыть, сильно зажмурившись.       Страх. Я презираю это чувство, но только когда оно одолевает меня. Сейчас же всё иначе. Боится Сью, и от осознания этого по телу разбегаются мурашки. Ощущение превосходства над кем-то действительно опьяняет, отдаваясь лёгкой вибрацией в солнечном сплетении. Приятное тепло мгновенно разливается по телу, сосредотачиваясь приятным покалыванием на кончиках пальцев. Это непередаваемое чувство.       — Наш диалог вчера немного не сложился, но мы можем попробовать ещё раз, — провожу ладонью по её щеке, замечая насколько часто и глубоко она начинает дышать. Интересно, какие мысли сейчас крутятся в её голове? Думает ли о смерти и о том, насколько мучительной она будет? — Но ты не должна кричать. Моргни, если поняла.       Она послушно выполняет просьбу, что меня несомненно радует. Наверное, вчерашнее наказание дало свои плоды, и ей больше не хочется идти поперёк моего слова. Неужели нельзя было и до этого вести себя так же смиренно? Я что, так много просил? Резко срываю полоску хромированного скотча с её губ, наслаждаясь приглушенным из-за кляпа мычанием, и вытягиваю из её рта ткань, пропитанную кровью. Сьюзен тихо всхлипывает, когда тоненькая ниточка цепляет припухшую десну, но не кричит, как и обещала.       — Умница.       — Я хочу в туалет, — её осипший от долгого молчания голос и сама просьба на долю секунды выбивают меня из колеи. К подобному я не готовился, ведь не собирался делать из своего подвала убежище. Всё должно было закончиться быстро и ещё вчера, но мне почему-то захотелось растянуть удовольствие.       — В том углу есть ведро, — указываю забинтованным пальцем в сторону, хотя в голове настойчиво тарабанит мысль, что это может быть своего рода ловушкой. Она просто хочет освободиться и сбежать. Да вот только ничего не выйдет. Мой дом — моя крепость, а значит и правила здесь буду устанавливать я. — Если попытаешь выкинуть какую-нибудь глупость…       — Ты меня накажешь, — Сьюзен сама договаривает предложение, чем вызывает одобрительную улыбку. В стрессовых ситуациях она мне кажется умнее. Хотя раз она здесь, то уровень IQ у неё явно ниже среднего.       Я принимаюсь расстёгивать ремни, начиная с того, что удерживает голову. Стоит тесным оковам упасть, как Сью тут же принимается вертеть ею из стороны в сторону, разминая затёкшие мышцы шеи. Я останавливаюсь, обдумывая, а не совершаю ли ошибку. Нет никаких оснований верить ей, учитывая ситуацию, в которой она оказалась. Хотя от возможности поиграть в «кошки-мышки» грех отказываться.       Последняя пряжка, удерживающая Сью, щёлкает в воцарившейся тишине, и я, повинуясь неясному порыву, помогаю ей подняться с койки. Что ещё более удивительно — она позволяет мне это сделать. Её руки и ноги дрожат после долгого нахождения в одном положении, поэтому она с трудом держится ровно. Это придаёт мне некой уверенности, что сбежать у неё точно не получится. А если она и попытается, то скорее всего это обернётся полным провалом. Подключи серое вещество хотя бы сейчас, малышка Сью. Не пори горячку.       — Только не подглядывай за мной, — тихий голос вырывает меня из размышлений. Она смотрит прямо на меня. Глаза в глаза. Старается выглядеть смелой, но только меня не обмануть. Я знаю, что она чувствует.       — А ведь ещё вчера ты хотела оказаться в моей постели, — не могу сдержать улыбку, когда вижу злость, промелькнувшую на её лице. — Ты всё ещё хочешь этого? — я знаю ответ наперёд, но промолчать не в силах.       — Догадайся я, что ты больной ублюдок, то даже не посмотрела бы в твою сторону, — Сьюзен отходит от меня и, слегка пошатываясь, движется в указанном до этого направлении.       Со стороны кажется, что она и впрямь не думает о всяких глупостях, но эта мысль рассыпается ровно тогда, когда Сью бросается к столу на котором разложены инструменты. Идиотка. Эта затея с первых секунд была обречена на провал, ведь я оказываюсь проворнее и, оттолкнув её, хватаю молоток, за которым она так отчаянно тянулась.       — Я всё же надеялся, что ты не такая тупая! — ярость оглушительной волной накрывает меня с головой.       — Итан, пожалуйста! Мне… — я не даю ей договорить.       Ужас застывает в глазах напротив, когда орудие с громким хрустом впечатывается ей в висок. Я с наслаждением наблюдаю, как алые брызги оказываются на серой стене, образовав там незатейливый узор. Как девичье тело безвольной тряпичной куклой падает на пол, распластавшись на нём в странной позе. Пожар внутри разгорается с новой силой. Он сжигает меня, заставляя кричать от боли.       Недолго думая поворачиваю её и усаживаюсь сверху, продолжая вымещать злобу, бурлящей лавой растекающуюся по венам. Она жжёт так сильно, что кажется вот-вот расплавит кожу. Железный предмет встречается с лобной долей, которая трещит и проминается под его тяжестью. Удар. Ещё один и ещё один. Тёплые алые капли каскадом разлетаются в разные стороны, окропляя собой всё вокруг. Металлический запах заполняет тесное пространство, вызывая лёгкое головокружение и ещё сильнее меня раззадоривая. Удар. Ещё и ещё. Кости ломаются под моим напором, и теперь миловидное бледное личико больше походит на непонятное месиво. Должен признать, что мозги у этой особы всё же были. Только теперь они красуются на грязном кафеле и на светлых волосах, утопающих в багровой луже.       Завораживающее зрелище.       — Ох, милая Сью. Ты сегодня выглядишь просто невероятно, — я поднимаю её руку и прикладываю хрупкую ладонь к моей щеке. Плавно скольжу ей вниз, к шее. — Такая нежная и молчаливая. Мне даже жаль с тобой расставаться.       Злость постепенно сменяется умиротворением, поэтому я поднимаюсь, дабы оценить всю прелесть Сьюзен с высоты своего роста. Изумительная картина, которую хочется запомнить во всех красках. Я с удовольствием слизываю кровь со своих пальцев, наслаждаясь солоноватым привкусом, растекающимся по рецепторам. Отныне Сью будет значить для меня нечто большее, чем просто первая жертва.       Усевшись на стул, наконец-то принимаюсь за уже остывший завтрак, который в этой обстановке кажется необычайно вкусным. Мне сегодня предстоит ещё немало работы. Нужно будет избавиться от тела и навести тут порядок. Правда для этого придётся выйти в магазин, чтобы купить всё необходимое, но это мелочи. Главное — вспомнить, где я оставил топор.       Бросаю беглый взгляд на настенные часы, не без удовольствия подмечая, что если быстро со всем управлюсь, то даже успею увидеться с другом. Не хочется расстраивать его очередной перенесённой встречей. Да и это будет выглядеть подозрительно.       Делаю очередной глоток холодного крепкого чая и не могу сдержать улыбку. Что-то определённо изменилось после произошедшего. Я давно не чувствовал себя настолько прекрасно, как сейчас. А если быть точнее, то никогда не ощущал себя так хорошо.       С этого дня всё будет иначе. Теперь я точно в этом уверен…