***
Юмаки на самом деле не планировал опаздывать. Он просто... Не рассчитал время и потерялся в утреннем городе, окружающей природе и внутреннем спокойном умиротворении. К тому же он немного заблудился — Академия была большой и нужный класс ему так быстро найти не удалось. И также немного, совсем чуть-чуть, он осмотрел здание изнутри. Обойдя всю территорию, заглянув в каждый класс, сорвав пару уроков и познакомившись с какой-то ебанутой девчонкой из класса поддержки. «Наверное, нужно было идти с Шото», — безразлично пролетает в голове Юмаки, лежащего на парте и переодически зевающего. Конечно, учителя он слушал внимательно. Также, как и чей-то крысиный, откровенно сплетничий шепот. Он вновь уловил чей-то шепот неподалеку от себя, в этот раз сумев четко расслышать предложение. — ...и даже не слушает... И как он вообще попал в Юэй с таким наплевательским отношенем? Юмаки повернулся в сторону шума, ловя взгляд одноклассника, и широко улыбнулся, приветливо помахав рукой. — Не хорошо сплетничать о людях. — одними губами шепнул Юмаки и сразу же отвернулся. После этого шепот сзади смолк окончательно. «Этот парень какой-то жуткий...», — подумал Каминари и вздрогнул, вспомнив, какой пустой взгляд был у одноклассника. «Он будет моим другом» — подумал Юмаки, закрыв глаза.***
Юмаки пробуждается резко. Сердце мгновенно застучало, оглушительно загрохотав в ушах, да так сильно, что это почти вызывало боль. Разум был кристально чистым, реальность не воспринималась размыто, как обычно у людей после сна. Он рывком сел, скинув одеяло с потного и липкого тела. Опять. Это повторилось снова. На протяжении всей жизни, каждое ебанное и иногда ебанутое утро, Юмаки подскакивал с кровати, на пару секунд бессознательно замирая в страхе. Он никогда не чувствовал сонливость как таковой — как будто Юмаки просыпался по щелчку, как натренированный солдат, а не простой подросток. «В детстве такой чуткий сон всегда спасал меня от лишних пиздюлей от отца» В комнате действительно никого нет и быть не может — братья и сестра не заходили к нему никогда, а Старатель перестал это делать как только он перешел в среднюю школу. Такими темпами у него когда-нибудь все же случится паническая атака. Она же может быть вызванна из-за каких-то физических, а не психологических недугов? «Опасности нет. Ладно, она есть, но уже не настолько явная. Так в чем же дело? Уже нихуя не смешно», — размышляет Юмаки, хотя, на самом-то деле, его не интереснуют ответы на все вопросы. Просто вопросы, просто размышления, никуда не приводящие по итогу. Юмаки никогда не думает о причинно-следственных связях, потому что зачем усложнять себе жизнь, зачем ему докапываться до правды. Все, что нужно, он узнает рано или поздно, а что нет — значит, не так уж и важно. «Вчера был экзамен», — констактирует факт Юмаки зачем-то, просто так, чтобы заполнить пустую голову, и делает глоток воды из стакана, стоящего на тумбочке сбоку. Сейчас рань несусветная, до уроков еще минимум пару часов. Самое время прогуляться. И плевать, что папаша будет недоволен. Раньше он вообще устраивал скандалы и избиения-тренировки и ничего, Юмаки продолжал свои ранние прогулки. Так что его остановит сейчас? Пара колких слов и очередная лекция? Он лениво складывает школьную форму Юэй в рюкзак, игнорируя яркий галстук. «Удавка, выкину это нахер» — он открывает окно и выбрасывает галстук. Холодный, утренний ветер уносит ткань далеко-далеко за пределы особняка Тодороки и вихрем прокатывается по помещению, освежая душный и застарелый воздух комнаты Юмаки. Пиджак также хотелось выкинуть вслед за галстуком — слишком уж душно и жарко его носить. Юмаки его тоже не любил, но выбросить не позволял дресс код и здравый смысл. Если на отсутствие галстука внимание не обратят, то на отсутствие пиджака — точно. Он быстро оделся в прогулочную одежду, прихватив рюкзак, и направился на кухню.***
От его копошений проснулся Старатель. Иначе Юмаки не может объяснить, чего тот встал так рано. «Наверное, патруль или прочие геройские дела» Впрочем, его не волновало, почему тот подпирает дверной косяк и не проходит дальше, застыв, как удав перед кроликом. «Нужно взять с собой пару бутербродов», — через мгновение мелкает другая мысль: — «Зубы надо почистить» Юмаки молчит. Молчит и Старатель. Для Энджи тишина почему-то некомфортная, тягучая, напряженная. Про-герой успешно подавляет слабый импульс что-нибудь сказать. Поговорить, начать слабый диалог, как обычный сын и отец. Юмаки же чувствует себя как обычно. Он не напрягается от присутствия отца, как остальные члены семьи, не наблюдает боковым зрением, не боится встать к тирану спиной, не думает о нем вообще. Он в целом не замечает и того, что в воздухе веет каким-то затяжным ожиданием. — Ты снова это делаешь. Объяснений и раскаяния, я так полагаю, я не дождусь. Юмаки молчит, стоя возле холодильника, и жует. Энджи недовольно хмурится, проходя мимо и заглядывает в холодильник, осматривая содержимое. — Молчишь. Как обычно. Тебе не надоедает играть в молчанку и делать всякие глупости? — Я до сих пор так и не понял, чем тебе не угодили простые прогулки по утрам. «Я могу понять, когда я был сопляком и мне давали пизды за такое — ребенку действительно опасны такие гулянки в одиночку, но сейчас-то что? Я надеялся, что с поступлением в среднюю школу это прекратится, но это продолжается до сих пор» — Ты тратишь свое драгоценное время на бесполезное занятие, шляешься непонятно где и никогда не предупреждаешь меня. Про высокую вероятность нападения подзаборных и канавных шавок-злодеев я и говорить не буду. Все знают моих детей в лицо. Потому что Тодороки — единственная в своем роде фамилия во всей Японии, которая есть только у Старателя и его семьи. И внешность у всех Тодороки узнаваема. Даже у Фуюми и Нацуо. Юмаки молчит. Смысла отвечать нет — Старатель не требует ответа, потому что они оба знают, по какому сценарию пойдет дальнейший разговор, который повторяется минимум раз в неделю. «Мне не нравится традиционный японский дом. Холодильник и обеденный стол находится в разных комнатах — что за неудобная чепуха» — Не смей опаздывать на занятия, Юмаки. И начни отвечать на мои звонки и сообщения. Юмаки вылетает из кухни, не удостоив отца и взглядом. Энджи в гневе вспыхивает, подпалив шторку.