Юмаки переодевается, в открытую внимательно рассматривая остальных парней из чистого любопытства и, отчасти, привычки залипать на все вокруг.
Тот же Деку не такой уж и хлюпик, хотя мог бы и быть получше, но до того же Юмаки или Бакуго — как до Эвереста пешком... А вот телом Киришима оказался на удивление не так хорош, как ожидалось — значит, недавно начал заниматься собой? Про другого блондинчика с лазером в пупке говорить не стоит — очевидно человек не заморачиваться физ. подготовкой, предпочитая... Нихуя не делать? В понимании Юмаки, так и есть. Потому что он из всех парней самый дрыщавый.
Ткань его костюмчика была удобной, с терморегуляцией и тонкой. Приятная на ощупь и на глаз. Самое то для его причуды и чувства прекрасного. Все, как и просилось в заявке.
Иде-аль-но.
Элементы костюма представляли из себя простую черную водолазку и вздутые темно-бордовые штаны, которые сужались к концам и обтягивали область лодыжек. Шаровары —
или как сказал бы сам Юмаки: "семеро насрало один носит", — были любимой одеждой Юмаки и он не мог не попросить отдел поддержки сшить их для него. На широком поясе были вшиты глубокие и узкие карманы, которые пока что пустовали (предполагалось, что там будут бинты, шприцы и прочие медицинские более крупные приколюхи, но, зная себя, Юмаки ставит зуб на то, что там будет еда или кошачий корм для бездомных животинок). Поверх черной водолазки был накинут оранжевый непромокаемый плащ с капюшоном длиной выше колена. Ткань, обработанная каким-то средством, вероятнее всего воском изготовленным по особой технологии, позволяла свободно стекать воде, грязи, крови и любой прочей жидкости, не впитываясь.
Как тогда стирать это чудо Юмаки решительно не понимал. Хотя, наверное, он сто раз успеет порвать накидку, прежде чем ей потребуется чистка.
С внутренней стороны плаща тоже предусматривались карманы на липучках но уже для мини-аптечки и стимуляторов в виде питательных батончиков, шприцов с мутной жидкостью и баночкой таблеток. Размеры были меньше — иначе вес припасов мешал бы подвижности. И, конечно же, обувь — простые массивные ботинки с тяжёлой, металлической подошвой. Если и пинать, то так, чтобы выбить зубы и перекосоебить еблище.
Юмаки, перестав любоваться собой перед зеркалом, решительно подошёл к своему предмету заинтересованности, с которым успел на прошлой тренировке сдружиться. Простой, дружелюбный и любит помогать — классный парень, Киришима. Юмаки нравятся такие.
Киришима прототип истинного героя. Настоящего. Он подходил под саму идею героя.
Юмаки себя любит, значит и любит похожих на него людей. Восхищается ими, желая быть с ними рядом, отдавая свое восторжение и внимание. В нем самом и Киришиме были сходства, видные невооружённым глазом.
Но Юмаки не герой. А вот Киришима — да. Юмаки подделка, слепленная его отцом, продукт для уничтожения Всемогущего. Юмаки героем не особо хотел быть, им скорее двигало желание поскорее съебаться от отца и его ебучих наставлений, став самостоятельной единицей — топ героем.
— Классные мыщцы, мужик. И костюм пиздатый. — бодро сказал Юмаки и хлопнул зубастика по голой спине, ощущая ладонью слегка шершавую и горячую кожу. Дааа уж, а пацан-то как печка! Прижаться и греться под боком, как замерзшая животинка. А тот и против бы не был — быть чужим отеплителем.
— Спасибо, Тодо-бро! — глаза Киришимы загораются и он приветливо скалится, поворачиваясь к другому. Руку Юмаки он не убирает и не стряхивает, что показательно. — У тебя невероятное тело! — говорит он спустя пару секунд, успев ранее рассмотреть и оценить мышцы Юмаки. На деле, настолько хорошее тело в их возрасте встретишь редко. Юмаки был бледным, широкоплечим, с четко очерченными, тугими и сухими мыщцами с минимальным процентом жира. Особенно красотой выделялись мышцы спины и рук, что наталкивало Киришиму на мысль, что Юмаки преимущественно боец ближнего боя. Но при этом ноги были тоже достаточно накачены. Удивительный баланс и соотношение мышц во всех зонах.
По правде говоря, изначально Киришима хотел подойти к тому взрывному блондину, но раз так... Что ж, может, он уже нашел себе будущего друга. Ну, точнее не сам Киришима нашел, а его выбрали в качестве приятеля.
Он надеется, что вербальные и невербальные сигналы были уловлены верно, и Юмаки действительно хотел с ним подружиться. С Киришимой действительно хотели общаться? Или его одинокое сердце просто наивно восприняло обычную вежливость как сигнал зарождающейся дружбы?
— У тебя такой геройский костюм потому что ты не придумал ничего другого или это все из каких-то технических и практических соображений? — Юмаки смотрит открыто — но пустым, ничего не выражающим и оттого немного жутким взглядом, который Киришима игнорирует для собственного спокойствия и нежелания лезть глубже, потому что мурашки, пробежавшие по его телу были явно не очень хорошим признаком — показывая, что никакой насмешки в словах нет. Юмаки имеет в виду именно то, что говорит. И от этого сердце Киришимы немного тает, купясь на чужую искренность и отбрасывая прежние подозрения и опасения.
«Какая прямолинейность, граничащая с грубостью и оскорблением...», — Киришима неловко почесал затылок, улыбаясь шире клыкастой улыбокой. Он не привык, что на него смотрят не снисходительно, как на жалкого слизняка, а как на...
Равного?
Это отчего-то заставляло его сердце трепетать вместе в одновременно тревожном и счастливом чувстве.
Неужели у него наконец появится первый настоящий дружбан? И, может, даже не один. Потому что Киришима все еще горит страстью подружиться и с Бакуго.
— Я так думаю, и то, и другое...
Юмаки промычал, как бы показывая, что слова были услышаны, и потянул Киришиму из раздевалки, бесцеремонно схватив за плечо. По пути он также схватил и того самого блондина-сплетника.
— А тебя как зовут?
Каминари испуганно икнул, дергаясь и напрягаясь от неожиданной стальной хватки — по коже бегут мурашки, живот скручивает от нехорошего предчувствия, но ответил четко.
— Каминари.
— Ты выглядишь стильно. Мне нравится.
— Ох... Ээ... Спасибо... — откровенно говоря, Каминари изначально, когда его схватили, подумал, что его хотят придушить — он ясно уловил, что Юмаки понял тогда, что Каминари сплетничал про него, причем в не самом хорошем свете — и поэтому комплимент был неожиданным. Как и непринужденная манера речи Юмаки, как будто они вдвоем —
втроем, рядом идет Киришима, который с весельем наблюдал за ними — были закадычными друзьями.
— После тренировки дадите свои номера телефонов? Я создам группу.
— Конечно, братан!
— Без проблем! — Каминари невольно, постепенно расслабляется, проникаясь доверием, так и не почувствовав никакой угрозы от Юмаки. Что поделать, если Каминари по природе был отходчивым, позитивным и экстравертным человеком?
Бакуго хмуро смотрит на все это и недовольно цыкает:
— Завалите свои ебла! Особенно ты, бестолочь Половинчатая!
«Он пришел сюда друзей заводить или что? И с этой наглой рожей умудряется смотреть на меня с высока! Бесит, бесит, бесит!», — Бакуго скрежетает зубами. И вот это
чучело обогнало его на прошлой тренировке? Вот этот самый распиздяй, без капли мозгов, просто взял и переплюнул его, Кацуки Бакуго, заняв второе место, в то время как он —
позорное третье?
Бакуго размажет Юмаки Тодороки. Размажет, не оставив ни кусочка плоти от его блядского тела, а затем перешагнет, напоследок харкнув.
Все здесь — очередные ступеньки для его продвижения как величайшего героя в истории.
Юмаки вдруг улыбнулся шире и крупными шагами преодолел путь к Бакуго. А затем... Просто схватил его и потащил из раздевалки?!
Что сказать, Бакуго никогда бы не подумал о том, что его угрозы, очевидно, не будут восприняты всерьез. И это бесило ещё больше, выводя на новый уровень гнева, потому что такое поведение со стороны Юмаки ясно сигнализировало о том, что Кацуки
не-до-о-це-ни-ва-ют.
Ставят ниже положенного.
Волна гнева, негодования, зависти и смятения — никто никогда не смел так бесцеремонно хватать его! — захлестнула Бакуго, вызывая еще большее желание уничтожить этого таракана на своем пути.
— Ублюдок! Не трогай меня! — взверел Бакуго, пытаясь отцепить от себя приставучего идиота. Безрезультатно, впрочем.
Теперь он совершенно точно не будет щадить. Он выложится не на сто процентов — на двести. Бакуго достиг своей точки кипения.
С этого дня Юмаки Тодороки — почти враг и соперник, бесящий наиболее всего.
Он будет первым, через кого Бакуго переступит.
А затем, после этого, он примется за Деку. Бакуго окончательно размажет этого слизняка, который на протяжении всей его жизни мешал ему жить.
Он уничтожит их всех и станет сильнейшим. Докажет, что только Кацуки может быть на вершине. Только он один достойный.
— Я видел твое выражение лица... Это была ревность или что-то в этом роде? Не волнуйся, ты тоже можешь присоединиться к нам! — оптимистично и громко "утешает" Юмаки, перекрикивая гневные оры Бакуго.
— ТЫ СОВСЕМ АХУЕЛ ПЕРЕБИВАТЬ МЕНЯ?! ТЫ, СУКА...
Юмаки перестал слушать чужую речь — читай: цикличные оры — и целенаправленно ведет жертву к ржущему Каминари и неловко улыбающимуся Киришиме.
— Кацу-чан, успокойся, у нас скоро тренировка начнется.
Кацуки замер, побагровев сильнее, схватил Юмаки за шиворот и значительно тише, но угрожающе зашипел прямо в лицо:
— Еще раз назовешь меня так... И я переломаю тебе все кости, урод. — чужое лицо исказилось в гримасе, которая напрямую показывала, что в словах ни грама шутки или пиздабольства. Юмаки улыбается шире, выглядя почти счастливым.
— Ты плюешь мне в лицо, Кацу-чан. — Юмаки вытер лицо от слюней, слегка поморщившись. — И у тебя воняет изо рта.
Тишина.
А затем:
бум! И...
— ЕБ ТВОЮ МАТЬ, КАЦУ-...!
И еще один:
БУМ!
***
Юмаки пытается пригладить рукой подпаленные, растрепанные и вставшие дыбом волосы, но по итогу он лишь запутывает их, безжалостно выдирая пряди.
«Я выгляжу как чертов одуван»
— Чувак, тебя будто молния ударила. — хихикает Каминари, закинув руку на крепкие плечи Юмаки.
— Не далеко от правды. Да и кто ж знал, что он такой вспыльчивый... — тихо бормочет он в ответ, наблюдая через экран за избиением Деку и бешенством Бакуго.
Выглядело ужасно, на взгляд Каминари, но Юмаки хоть-бы хны. Стоит себе — спокойный, скучающий. Разве что в потолок не плюет, и на том спасибо.
«Да по нему же видно, что он бешенный! Ебанный псих!» — Каминари тактично промолчал.
Но...
Секунда. Пошла где-то секунда, и от скучающего образа Юмаки не остались и следа.
Каминари не понял, когда все пошло не так. Все произошло слишком быстро.
Но вот Юмаки уже срывается с места, когда видит с экрана наполненное паникой лицо Кацуки и его подрагивающее тело, словно сведенное судорогой. Всемогущий уже на месте и что-то кричит, но Юмаки не обращает внимания, подбегая к Бакуго и осторожно кладя тому руки на плечи, легонько встряхивая.
Попытка мягко привлечь внимание и заставить Бакуго переключиться на другое.
— Дыши... Дыши, Кацуки... Я здесь... Мы сейчас находимся на тренировке... — до ушей Каминари и всех присутствующих доносится тихий и бархатистый голос Юмаки, слегка искаженный динамиками. По нему было видно, что он не умел успокаивать людей, а уж тем более выводить их из панической атаки, но он старался. Говорил нелепецу, лепетал утешающие слова, успокаивал мягким тембором, что, на удивление, кажется срабатывало на Бакуго.
Постепенно, спустя пару минут, все пришло в норму. Всемогущий все это время не вмешивался, возясь с Деку и позволяя Юмаки разруливать все самому.
— Отвали... — наконец хрипло бормочет Кацуки с тяжелым выдохом, резко отбивая от себя чужие руки. Юмаки послушно отходит назад.
Кацуки вылетает из поля зрения камер, уходя из полигоночной зоны. Юмаки — тоже.
Но в разные стороны. Противоположные.
"Наверное в лазарет" — думает Киришима. Кто именно он не уверен.
***
И, все же, как Юмаки не по нраву было носить фамилию Тодороки.
Энджи неплохой учитель, хороший герой, но отвратительный муж для жены и наихудший отец для детей.
Юмаки очень быстро просек, что отец приветствует любую малейшую тягу к новым знаниям и навыкам. Даже поощряет. Таким нехитрым образом Юмаки смог добиться особого расположения.
Это и стало ещё одной трещиной в семье. Потому что Юмаки возненавидели остальные, из зависти и обиды прекратив общаться с ним и устроив байкот на многие-многие годы. Энджи стал единственным членом семьи, кто хоть как-то общался с ним, но это было в рамках тренировок.
Таких же изнуряющих, которые были когда-то у Шото. Но...
Вся семья считала, что у Юмаки особое положение.
Глупо. По-детски.
Да, отчасти так и было, Юмаки был на особом счету. Да, к нему относились терпеливее за счет того, что он с жадной хваткой цеплялся за все знания и умения, что ему могли дать.
Но это не отменяло того факта, что Энджи все еще абьюзер.
С чего они вообще решили, что, невольно сосредоточив все внимание отца на себе, Юмаки будет счастливее остальных?
Тренировки Шото стали менее интенсивными, в то время как в случае Юмаки — наоборот.
Вспоминая это сейчас, он в очередной раз убеждается, что...
Лицемерным оказался не только Энджи. Вся их семейка была гнилой от мозга до костей.
