Острое лезвие ножа.

Падение начинается в черные ночи. Беззвездные, беспросветные ночи. Сердце пропустило еще один гулкий удар, пока стук каблуков не утих. За следующим поворотом висела картина, которая и вела в мрачную гостиную Слизерина. Всего лишь пару шагов, пару решительных действий, и она прямо у цели. Гермиона глубоко и протяжно выдохнула, стараясь отбросить зловещие думы, в которых ясно и четко прослеживалось не самое лучшее развитие дальнейших событий. Пугающие образы пронеслись в голове с разрушительной силой урагана, оседая ядовитым туманом в уязвленном сознании. А что если ее поймают? Стойкое ощущение опасности висело в воздухе удушающим облаком, медленно опускаясь и сдавливая горло. Неприятное чувство покалывало острыми иголками напряженное тело, омывая его волной головокружительной паники. Отступать уже слишком поздно. Она все давно решила и распланировала. Гарри слишком помешался на своей глупой теории, и Грейнджер решила доказать ему, что он ошибался. Обычный студент не может быть Пожирателем Смерти. Обычный студент не может творить темные дела прямо перед носом великого и могучего Альбуса Дамблдора. Это абсурд. Это не чертов Малфой, чье высокомерие проскальзывало в каждом жесте, в каждой издевательской усмешке и пылающих глазах цвета мутного льда. Грейнджер недовольно поджала губы, сфокусировав взгляд на небольшой толпе слизеринцев, которая снова скрылась за поворотом. Время близилось к ужину, но никто на него, кажется, не спешил. Сейчас или никогда. Осторожно ступая по мраморному полу и убедившись, что мантия-невидимка надежно скрывала ее от посторонних глаз, подошла чуть ближе, напрягая слух. Среди ребят была одна из самых неприятных для Гермионы людей — Пэнси Паркинсон. Она ехидно ухмылялась, держа за руку какого-то незнакомого семикурсника, и по-дурацки хлопала густо накрашенными ресницами. Это было настолько фальшиво и нелепо, что хотелось прыснуть и закатить глаза. Или еще лучше стереть эту глупую ухмылку с пухлых, покрытых толстым слоем красной помады, губ. Парень, которого она так старательно обхаживала, был иного мнения. Недоумение, набежавшее на его грубые черты, сменилось искренним интересом, и он вторил ей, жеманно улыбаясь и слегка приобнимая за талию. — А как же Малфой? — бесцеремонно вмешался Блейз, сложив руки на груди в не примирительном жесте. Густые брови изящно изогнулись, взглядом выдавая прямой укор. В голосе звенела сталь, грубо прерывающее их взаимное влечение, стремительно готовое перерасти в банальный, быстрый трах в ванной старост или еще каком-нибудь уединенном, тихом месте Хогвартса. Забини буквально пару дней назад застал там своего друга вместе с Пэнси, которая, сидя на коленях, усердно ублажала его ртом, доводя до исступления, до головокружительного оргазма. Рука Драко зарылась в густые пряди, рассыпанные по плечам в хаотичном беспорядке, слегка оттягивая их назад и задавая собственный беспощадный темп, которому девушка охотно подчинялась. Глаза были прикрыты, с губ слетали стоны наслаждения, пока он врезался в прерывисто дышащий рот, толкая бедрами. Он прикрыл эту парочку и не задавал лишних вопросов. Но что теперь получается? Между ними ничего все-таки нет? Тоже обычный перепихон? Паркинсон демонстративно надулась, пряча руки в карманы своей мантии. На лицо набежала мрачная тень. Блеск безразличия покрыл черты, запечатывая тот интерес, что вспыхнул ранее. Нежные щеки обожгло лихорадочной краснотой. В груди, подобно лаве, растекался жар, сдавливая тугими, прочными путами. Многие думали, что они вместе. Идеальная, примерная пара Слизерина. Утонченный аристократ и самая красивая девушка курса. Ложная история, за фасадом которой скрывалась чудовищная правда. Драко Малфой ясно и четко дал понять, какие отношения его интересуют. И это задело. Сильно, заставляя незаживающую рану кровоточить, а сердце разбиваться на множество кровавых осколков. Девушка хотела искренних чувств, а не просто крышесносящего секса в разных уголках школы и брошенных, мимолетных фраз. Картина с легкостью отодвинулась в сторону, избавляя ее от ответа. Вышел он. Такой же невозмутимый. Такой же холодный. Однако под глазами залегли тени, а маска надменного превосходства уже не так хорошо проецировала тщательно выстроенные образ, слегка обнажая искренние чувства. Малфой выглядел изнеможденным. Глаза цвета мутного льда впились в ее профиль, лениво оценивая в собственной манере. Пэнси снова напялила эти нелепые туфли на высоченной шпильке и даже расстегнула несколько пуговиц белоснежной рубашки, демонстрируя свои изгибы. Те самые, что он уже изучил вдоль и поперек, позволяя себе расслабляться в ее компании. А судя по тому, с каким вожделением ее пожирал этот недоумок с седьмого курса, это очередная попытка привлечь к себе внимание, заставить ревновать. Жалкое зрелище. Губы изогнулись в легкой усмешке, едва затрагивая уголки ледяных глаз. — Чего толпитесь тут? На ужин не спешите? Паркинсон, развернувшись на каблуках, отправилась в противоположную сторону, никому ничего не сказав. Пыталась сохранить те крупицы гордости, что еще остались. Интерес мгновенно угас. Парень, которого слизеринка так старательно обхаживала, уставился ей в след в полном недоумении. А Блейз и Драко переглянулись, продолжая вести молчаливый диалог. Гермиона мотнула головой, в очередной раз отбрасывая лишние мысли, переполняющие сознание. Она следила за ними, не отрывала глаз, жадно ловила каждое слово. Да какая к черту разница, какие отношения у этих двоих?! Она вообще-то пришла сюда по делу, и именно сейчас представился наилучший момент для осуществления своего плана. Осознание этого толкнуло в спину, толкая к действиям. Студенты отошли чуть дальше уже в полном молчании, и гриффиндорка воспользовалась ситуацией, бесшумно проскользнув в открытый проем, стараясь даже не дышать. Картина с мягким стуком закрылась, отрезая ее от пугающей тишины холодных подземелий. Грейнджер тщательно огляделась по сторонам, оценивая обстановку. Волшебные светильники омывали гостиную зеленоватым цветом. На толстых стенах висели массивные гобелены, гордо демонстрирующие подвиги выдающихся слизеринцев. В камине потрескивал огонь, однако его живительное тепло не оттесняло мрачную атмосферу этого места. На кожаном диване, обитой зеленой тканью, одиноко ютился какой-то первокурсник. Его взгляд сосредоточенно скользил по строчкам, а губы едва шевелились, пока он пытался выучить материал. Каждая деталь интерьера гостиной кричала об утонченности, напоминая о том, где она находилась. Гермиона теснее прижала руки к груди, чувствуя, как по напряженной, статной спине пробежал табун мурашек, а в горле застрял ком. Волнение кислотой распирало желудок, наваливаясь свинцовой тяжестью на точеные плечи. Ей здесь не место. И прямо сейчас идея вломиться в покои Малфоя не казалась ей такой удачной. Скорее безрассудной и глупой. Удушающие волны смятения накатили с новой силой, сдавливая горло. И дело вовсе не в парализующем страхе, а в дурном предчувствии, оседающим на кончиках пальцев. Напряжение достигало немыслимых пределов, толкая к краю и заставляя сделать пару шагов. Комната Малфоя должна быть прямо за первым поворотом, если верить наспех нарисованной схеме домовика Добби, который изучил всю школу вдоль и поперек и теперь охотно делился своими знаниями. Она шла медленно и не спеша, сверяясь с временем. Толкнула незакрытую дверь и зашла внутрь. В нос тут же ударил характерный запах его одеколона. Массивный, деревянный шкаф занимал большую часть небольшой комнаты, едва оттесняя кровать, аккуратно заправленную зеленым покрывалом. На письменном столе безукоризненный порядок. Школьный учебники сложены в ровную, небольшую стопку, рядом лежала открытая тетрадь и перо. Вероятно, Малфой недавно все же удосужился заняться домашним заданием по зельям, хотя срок сдачи работы вышел еще вчера. Продолжала изучать комнату, напряженно думая о том, с чего бы ей начать. Он слишком предсказуем и уверен в себе, чтобы думать о том, что кто-то посмеет трогать его вещи. Самоуверенный болван. Решив, что лучше начать со шкафа, подошла ближе, но тут же резко остановилась. Внимание почему-то привлек зеленый галстук, так одиноко висевший на спинке кровати. Приятная, шелковая материя прошла сквозь пальцы, еще сильнее окутывая ароматом ненавязчивого одеколона. Тот самый галстук, который Малфой так часто завязывал вокруг шеи, вероятнее всего, красуясь перед зеркалом и поражаясь тому, как он идеально дополняет образ аристократичного ублюдка. Грейнджер сильнее сжала его. — Так, так, так, — убийственно-ледяной голос врезался в сознание мощным, беспощадным потоком, вырывая из затуманенных грез. Она застыла. Замерла, боясь сделать лишнее движение и столкнуться с праведным гневом. Испытать на себе всю мощь пылающей ярости, ощутимо проскальзывающей в голосе. — Что ты здесь забыла, херова грязнокровка? Кто давал тебе разрешение лазить в моих вещах?