Истории столетней давности

      Две последние недели мая пронеслись в военном городке практически незаметно. Утро перед очередным собранием, проводимом в бараках первого отряда, проходило как обычно — активно, но в умеренном темпе.        В начале своего рабочего дня лейтенанты просматривали почту в поисках важных новостей, а уж перед тем, как заниматься отчётами, проверяли своих капитанов. Начальство нередко могло пребывать не в самом приятном расположении духа, особенно сейчас, в напряжённые недели. По этой причине многие из служащих не скупились и шли на мелкие хитрости для поднятия настроения; чаще всего это были краткие светские беседы "ни о чём, но обо всём" за чашкой горячего зелёного чая.       После чего в полном спокойствии все они отправлялись на собрание.       Неторопливые шаги эхом отдавались по коридорам бараков первого отряда. Несколько фигур двигались небольшой группкой — двое мужчин в белых хаори шли чуть поодаль, в то время как молодой парень и симпатичная высокая девушка следовали за ними. Оба в стандартной чёрной форме и с шевронами лейтенантов на руках.       Парочки непринуждённо переговаривались между собой, но негромко: кто знал, чьи "уши" грелись не только на июньском солнышке, но и по углам коридоров.       В какой-то момент послышался тихий смех: лейтенант тринадцатого отряда, Кайен Шиба был весьма доволен дерзковатой шуткой лейтенанта восьмого отряда, Лизы Ядомару. Брюнетка в очках с красной оправой никогда не гнушалась пустить в ход свой острый язык и пожурить своего капитана за его лёгкую безответственность.       Шунсуй Кёраку, симпатичный обладатель тёмных волос и любитель лишний раз подремать за пиалой сакэ, добродушно отмахнулся от её замечаний в свой адрес.       — Когда-нибудь терпение Лизы-сан сыграет с тобой злую шутку, Шунсуй, — с улыбкой покачал головой идущий рядом с ним платиновый блондин. — Не заигрывал бы ты с этим.       — Тут ты не прав, Джууширо, уж прости. Доброта прекрасной Лизы-чан воистину безгранична. Тем более, — услышав негромкий вздох подчинённой идущей позади, Шунсуй Кёраку тихо посмеялся. Его голос был бархатистый, приятный. — Она не их тех, кто заставит своего капитана печалиться в такое очаровательное время, как Ханаби… верно ведь? А, Лиза-ча-а-ан?       Лиза лишь недовольно поправляла очки. Не только ей одной было известно, что печалиться её капитану было точно некогда, и приближающийся фестиваль являлся лишь ещё одной причиной "насладиться моментом". Девушке данное понятие было чуждо. Слишком много воспоминаний связывало её и этот период.       Для всех это время отдавало теплом и лёгкой нежностью, ведь Ханаби был наполнен любовью и радостью, что освещались яркими вспышками фейерверков в ночном небе. Это было время единства и точно не для одиночества. Но не для Лизы Ядомару. Мысли о празднике, который был уже так близко, обдавали её подобно холодному ветру, уносящему за собой тончайшие лепестки молодой вишни.       Голос Кайена Шибы вытянул девушку из раздумий.       — Что думаешь об одиннадцатом отряде? — лохматый брюнет широко улыбнулся; под стать своему капитану он обладал волшебной силой озарять светом всё вокруг. Его бирюзовые глаза так и поблёскивали. Чуть наклонившись, он шепнул: — Уж ты-то наверняка что-то да могла раскопать… у твоего любопытства нет границ. Я ведь прав, Ядомару?       "Прав-прав", — Лиза хмыкнула, слегка склонив голову. Небрежная чёлка из чёрных волос местами скрыла брови девушки.       Как раз сегодня к своим обязанностям должен был приступить новый лейтенант, и вот уже две недели по баракам каждого из тринадцати отрядов прогуливалось любопытство. Будет кто-то из нынешнего состава? Повысят одного из офицеров? Или возьмут кого-то из знати? Ведь сам Кенпачи происходил хоть и из низшей, но знатной семьи, ниточки вполне могли вести туда…       Но всё это были лишь догадки. Пока ответ скрывался за дверями кабинета старика Кенпачи, а этот суровый человек умел хранить тайны. И хоть Лизу редко подводило чутьё на сплетни самого разного рода, в этот раз даже ей стало трудно сопоставить детали — их оказалось чертовски мало.       Уголки тонких губ девушки приподнялись.       — Умеешь польстить, Шиба, — она чуть прищурилась. — Но, если ты о новичке, то я пока ничего интересного так и не разведала. Сам знаешь, — прочистив горло, она деловито смахнула одну из тонких чёрных косичек с плеча. Движения рук непринуждённые, лёгкие, будто девушка пыталась скрыть свою задумчивость, — люди Хандосодо не из болтливых, особенно старик Исао. А Кубота заговорит до смерти, но не расколется. Остальные же пока не в курсе, либо боятся гнева старика.       — Вполне благоразумно с их стороны, — Кайен добродушно пожал плечами и умолк. Его интерес никуда не пропал, но вдалеке показались тяжёлые дубовые двери и остальной состав Готея 13. Разговор пришлось быстро свернуть.       Все пришедшие капитаны кучковались у больших дверей зала совета в терпеливом ожидании. Их лейтенанты стояли поодаль и изредка тихо перешептывались.       Лиза, кивнув коллегам, присоединилась к ним. Кайен хвостиком двинулся за ней и тут же влился в разговор с лейтенантами четвёртого и шестого отрядов. Тот был в основном об инцидентах с пустыми на территории, за которые они отвечали, или жалобы на посиделки коллег допоздна.       Ничего нового. Но Лиза помнила, что когда-то в этой обычной беседе было как минимум на одного участника больше.       Вскоре в начале длинного коридора замелькало ещё несколько фигур. Голос, полный бесконечного раздражения Лиза узнала бы из тысячи.       "Наверняка разбудили его на пять минут раньше… Айзен, как всегда, играет с огнём".       — Я вам говорил! Говорил, что ещё не все здесь, и мы не последние. А ты боялся, осиновый лист! — Шинджи, не переставая громко возмущаться, беспардонно махнул рукой на капитана, шедшего рядом. — Лав, ты только погляди на него, он всё ещё трясётся!       "А ты покричи ещё громче. Это ведь так располагает людей", — Лиза легко покачала головой и поглядела по сторонам. Раз новоявленный капитан третьего отряда пришёл с Шинджи, значит сегодня он был без своего лейтенанта. Видимо у бойкой, но уже пожилой госпожи Ибы прихватило спину.       "Уж при этой старой ворчунье ты бы так не верещал, Шинджи", — она тихонечко вздохнула. Эту маленькую покрытую морщинами старушку не боялся, наверное, только старик-главнокомандующий. И то, по возможности всё равно не связывался с ней.       Роджуро Оторибаши растерянно моргал. Он был высоким и ему пришлось слегка наклонить голову. Его светло-рыжие вьющиеся волосы были собраны в небрежный хвост. Он наблюдал за гневно размахивающим руками блондином и скорее всего пытался для себя решить, стоит ли ему обижаться на столь безобидное ругательство, брошенное в его сторону.       — А вообще! — Шинджи успевал раздавать замечания всем, в том числе досталось и его лейтенанту. То была месть за ранний подъём. — Тебя это тоже касается, Соске, не смей улыбаться! Поднял меня в такую рань, и довольный.       — Подождите, я всё-таки хотел бы спросить, — набравшись смелости, наконец аккуратно сказал Роджуро. — Почему это я — осиновый лист, капитан Хирако?…       — Фатальная ошибка новичка, — тут же тихо фыркнул Кайен. Лиза глянула на него и согласно хмыкнула: нужно было быть либо очень смелым, либо неосведомлённым, чтобы назвать по фамилии придирчивого к своему возрасту и статусу Шинджи Хирако. Или же… был шанс, что Роджуро сделал это специально.       "Это было бы как минимум уморительно".       Вроде бы остывающий блондин вдруг резко обернулся, но вот-вот состоявшаяся публичная казнь была сорвана — Лав Айкава миролюбиво хлопнул его по плечу и протянул:       — Не обзывайся и угомонись, Шинджи. Хватит ругаться! День только начался…       Ещё долю секунды назад всем казалось, что злее и недовольнее Шинджи в коридоре больше никого не найти. Тем не менее, эта мысль сразу рассеялась сразу же после гневного ультра-визга одной зеленоволосой симпатичной девушки.       "А Маширо, видимо, оставили сегодня без завтрака", — в отличие от остальных Лиза даже не дёрнулась. Она знала, что лейтенант девятого отряда должна быть сытой, и тогда никто не пострадает. Но её капитан, мускулистый грубиян, совершал одну и ту же ошибку, за что приходилось платить всем. Двойную цену.       — Глупый Кенсей, почему мы не поели?! Если бы ты не был таким дармоедом, мы бы успели это сделать, но нет! У Кенсея ведь всегда такие важные-важные дела с его важными-важными бумажками!       Скорее всего разговор начался гораздо раньше, чем они вошли сюда. Мугурума держался из последних сил и шёл рядом. Хмуро слушая её громкие жалобы, он вконец не выдержал и попытался максимально сдержанно парировать:       — К твоему сведению, бумажками должна была заняться ты, причём, ещё неделю назад! Мне пришлось доделывать отчёты…       — Ла-ла-ла, ла-ла-ла, я тебя не слышу! Не слышу! Не слышу, глупый Кенсей! Со своими глупыми-глупыми оправданиями!       Вспыхнувшие разом эмоции Кенсея почувствовали все, а Лизе даже послышалось тихое рычание. На фоне этого дуэта всё так же недовольно ворчащий неподалёку Шинджи был ещё паинькой. Это, конечно, если не называть его по фамилии.       Неожиданная тишина накрыла коридор, когда наконец порог казарм переступил тот, чьего появления ждала не только Лиза.       Многие повернулись в сторону старого Кенпачи; взгляды горели любопытством. Обычно его предыдущий лейтенант шёл чуть ли не впереди, а походка была почти летящей. Светлая улыбка всегда украшала приятное, обрамленное каштановыми прядями, молодое лицо Ханабиро Нонамиды.       Казалось вот-вот юноша сначала догонит своего дядю, бодро обгонит, довольно посмеиваясь, и привычно для всех воскликнет: "Всех приветствую! Ну, что? Поработаем?"       Однако, теперь вперёд старого Кенпачи вышел лишь лейтенант первого отряда, Чоуджиро Сасакибе. Перед этим он задержал свой взгляд на ком-то позади. Позже, торопливо пробормотав извинения, он проскользнул между собравшимися капитанами и открыл тяжёлые дубовые двери.       Поднялся небольшой шум. Лиза слышала как капитан Айкава миролюбиво пихнул Шинджи вперёд, а растерянно вздохнувший капитан Оторибаши зашагал вслед за ними.       Лиза и сама хотела было зайти в зал, как вдруг что-то остановило её, и она обернулась.       Она невольно обратила внимание на худое лицо Кенпачи. Хоть тот и не переставал вселять уважение и трепет, тяжёлый год одиночества отразился на нём: морщин стало больше, добавились припухлости под глазами. Некогда грозный взгляд сейчас казался просто уставшим, но это не лишало его извечного холода.       Этот взгляд был знаком девушке.       Боль утраты легла на могучие плечи старого капитана каменными плитами, подминая под себя, не давая высвободиться. Ни один ветер не унёс бы горькую печаль от мысли, что любимый и преданный человек отныне далеко. Настолько далеко, что даже они, бессмертные души, не дотянутся до него никогда.       Найти замену такому, как Ханабиро Нонамида, представлялось Лизе чем-то очень сложным. Даже невыполнимым.       Когда Лиза уже хотела было двинуться дальше со всеми, из-за спины Кенпачи показалась девушка. Девушка почувствовала растерянность.       "Она?"       Маленькая шинигами оказалась не обделена красотой. Была бы Лиза в настроении, она даже пошутила бы про то, что из-за такой могла бы вспыхнуть не одна и даже не две войны, а целый десяток.       Светлые пышные волосы бойкими волнами скатывались по идеально прямым плечам. В больших зелёных глазах проявлялось что-то по-птичьи проницательное. Уголки аккуратных красных губ были приподняты.       Казалось, она вот-вот улыбнётся, но кокетливого взгляда было вполне достаточно — в нём так и плясали задорные искорки. Стандартную форму шинигами дополнял шеврон на левой руке, с номером и символом одиннадцатого отряда — тысячелистником. Это означало, что она действительно являлась новым лейтенантом.       Оказавшись в зале, Лиза встала за спиной своего капитана. Широкая спина с накинутым поверх розовым кимоно никак не портила ей обзор. Кенпачи вошёл в зал вслед за всеми и встал в строй. Его спутница маленькими аккуратными шажочками проследовала за ним и забавно юркнула за его высокий стан. То и дело она выглядывала оттуда, и украдкой посматривала на новоиспечённых коллег.       Лиза ненароком встретилась с ней взглядом. Ей показалось, что на округлом личике нового лейтенанта одиннадцатого отряда появилась еле заметная вежливая улыбка.       "Значит…" — Лиза задумчиво прищурилась. — "Теперь ты заняла Его место".

━╗✹╔━

      Основное собрание шло в быстром темпе, без прелюдий или ссор, что было немного неожиданно. Главнокомандующий молча слушал новости, сухо озвучиваемые его лейтенантом. Капитаны тихо бросали взгляды в пол, друг на друга либо внимательно изучали свои пальцы в белых таби. Или пальцы соседа.       Шинджи вздохнул. От нравоучительного и слишком ровного тембра лейтенанта Сасакибе, глаза вечно невысыпающегося капитана неумолимо стремились закрыться чуть ли не каждые три секунды.       "День только начался…" — передразнивал он у себя в мыслях басовитый голос Лава Айкавы. — "Да хоть бы и не начинался! Кто вообще делает настолько бесполезные собрания в такую рань?! Это подлость! Звенящая подлость!"       Шинджи был не в духе уже с самого утра. Если упустить тот факт, что данное время суток не воспринималось им из чистого принципа, то оставалось ещё несколько неприятных мелочей, повлиявших на дальнейшее недовольство капитана пятого отряда.       Оказалось, что пропало несколько важных бумаг; пиала из прочного белого и именно матового стекла была разбита, и Шинджи был точно уверен, что его лейтенант-очкарик сделал это намеренно; а также… его чёлка из золотистых и обычно блестящих волос легла не лучшим образом, и пушилась из-за влаги.       Близились дожди. Лето. Сырость. Духота.       "Фу", — от этих мыслей плечи Шинджи Хирако мелко задрожали, а губы скривились.       — …С зачистками территорий от пустых, как всегда, замечательно справился одиннадцатый отряд. А благодаря чистейшей отчётности пятого и двеннадцатого отрядов это было сделано ещё и в кратчайшие сроки, — размеренно продолжал доклад лейтенант Чоуджиро Сасакибе. — Прекрасная работа, господа.       Шинджи невольно поднял на него глаза. Осанка прямая, вид по-особенному важный, речь без лишней паузы, запинки. Почти бесшумный хлопок папкой и спокойный взгляд светло-серых глаз, брошенный на всех присутствующих. Сама порядочность.       — Это ещё не всё! Прошу вас не забывать, что через месяц нас ждёт фестиваль фейерверков. Помощь добровольцев для организации не помешает! — мужчина взбодрился, в то время как многие капитаны так же воодушевлённо зашевелились.       "Праздники не любить — себя не уважать", — Шинджи всё-таки смягчился. Слегка склонив голову набок, он лениво оглядывался вокруг, изредка встречаясь взглядами с остальными. Эмоции постепенно потухали в нём, а в помещении поднимался небольшой, но весьма весёлый балаган.       Фестивалям тут радовались почти все. В особенности, такому яркому и богатому на развлекательные шоу Ханаби, который был известен как праздник огненных цветов. Фейерверки, танцы, музыка, вкусная еда… единственный плюс этого лета.       — Возможно есть желающие последовать примеру многоуважаемой госпожи Уноханы? — получив кивок главнокомандующего, Чоуджиро двинулся ближе к капитанам. Услышав свою фамилию, брюнетка, стоявшая напротив Шинджи, добродушно улыбнулась. — Четвёртый отряд любезно согласился помочь с декорациями.       "А что? Неплохо. Её кружок икебаны процветает. Молодцы, что взялись", — подумал Шинджи и вдруг почувствовал, как его бережно подёргали за рукав справа. Подняв голову в ту сторону, он невольно дёрнулся: увиденное им лицо, полное радостного вдохновения, заставило сощуриться не хуже, чем яркое солнце снаружи.       — Капит… — видимо кожей прочувствовав тут же устремлённый в него страшный взгляд коллеги, который будто говорил "Только вот посмей!", Роджуро Оторибаши робко отдалился и виновато исправился: — Шинджи-сан…       — Не тяни резину, осиновый лист. Чего надо? — сказал блондин капризно. Но всё же хитро посмотрев, приблизился и с любопытством муркнул: — Есть какие-то идеи?       Прошло всего пара недель после того как Оторибаши занял свой пост. Может, сейчас он и вёл себя, словно птенец выпавший из гнезда, но на экзамене показал себя достойно. В силу своего мягкого характера, он чаще всего старался не ввязываться ни в какие ссоры, и на момент их первой встречи даже показался Шинджи простофилей.       Однако, как оказалось после знакомства, Роджуро был полон скрытых талантов — он писал стихи, играл на нескольких инструментах и даже пел. А Шинджи, питая слабость к музыке и всему, что было с ней связано, прознав про это, сразу же стал ему другом и старшим товарищем.       — Имеется, — молодой музыкант с улыбкой кивнул. — У меня есть много знакомых в Руконгае и в Сейрейтее, кто был бы рад дополнить некоторые танцевальные номера музыкой. Да и в целом, придать… — его лиловые глаза на мгновение мечтательно затуманились от предвкушения предстоящей работы, — атмосферы.       Шинджи догадливо хмыкнул и непринуждённо спросил:       — Составить тебе компанию?       — Было бы здорово.       Казалось, если бы у Роджуро был хвост, он бы им точно завилял.       — Договор! — Шинджи довольно потёр ладони и метнул взгляд позади себя, тут же вернувшись к нему. — Уверен, нам ещё и Лав поможет! Этот… — торопливо почесав затылок, он простодушно бросил своему лейтенанту через плечо: — Соске! Сообщи начальству, что третий, пятый и седьмой отряды займутся музыкальным сопровождением.       — Как прикажете, капитан, — тот быстро поклонился, поправил очки и скользнул в толпу.       — Лейтенант Айзен, подождите! Я с Вами, мне нужно кое-что ещё обсудить с лейтенантом Сасакибе.       — Не потеряйтесь, детишки, — Шинджи фыркнул им вслед.       Потягиваясь и недовольно разминая затёкшую шею, Шинджи наблюдал за ворохом внутри зала. Несмотря на своё занудство и невозмутимость, "британский лорд" любил навести суету. Седому мужчине с идеальной укладкой всё же не было чуждо понятие веселья. И хоть с некоторыми взглядами лейтенанта Сасакибе Шинджи мог поспорить, в одном он точно был уверен: цель каждого празднества — общение и сплочённость Готея 13 — всегда достигалась.       Шумок в зале, наполненном солнечным светом, стоял немалый.       Чоуджиро Сасакибе торопливо делал записи, успевая схватывать предложения как минимум нескольких лейтенантов сразу, и это точно можно было считать его суперспособностью. Например, выслушать ту же Маширо Куну уже было большим делом: будучи большой сладкоежкой, симпотяжка-зеленовласка наверняка имела десять и больше идей для праздничных угощений.       Коллеги-капитаны также не отставали. Те же два друга-затейника, а именно: Шунсуй Кёраку, обаятельный шатен в соломенной шляпе, и Джууширо Укитаке, бледноватый платиновый блондин, уже о чём-то хитро переговаривались. По недовольному взгляду Лизы, лейтенанта восьмого отряда, Шинджи понял, что там обсуждались планы, как минимум, вселенского масштаба.       В основном болтал Шунсуй. Этот дамский угодник просто обожал лето в Сейрейтее, ведь дни были длиннее, а это означало, что будет больше времени для игр в сёги в кругу прекрасного пола.       В какой-то мере Шинджи был с ним даже солидарен. Красивых женщин он любил. Возможно даже больше сёги.       "Да где там Айзен уже?" — Шинджи задумчиво огляделся и что-то… кто-то заставил его остановить взгляд. И даже невольно присвистнуть. — "А это… это кто?"       Она стояла за неподвижной фигурой Кенпачи. Её осанка была безупречно прямой, а руки девушка сложила за не слишком широкую спину. Светлые вьющиеся локоны отдавали нежным блеском под лучами летнего солнца.       — Капитан! Всё сделано, как Вы и просили, — внезапно возникший из ниоткуда Соске заставил Шинджи подумать, что это было всего лишь видение. Тем не менее, ему всё-таки захотелось проверить, так ли это.       — Молодец, Айзен, — он небрежно отодвинул голову растерявшегося от весьма неожиданной похвалы лейтенанта. Ему даже не помешало то, что тот был на голову его выше.       Шинджи прищурился. Нет, она не была призраком. Вполне настоящая. По крайней мере, её маленькая тень падала на стену.       — Соске, это кто?       — Где?       — Не тормози, Соске, и не раздражай меня.       — Капитан, я бы с радостью Вам помог, но…       — Да ради Короля Душ, поверни ж ты голову!       Парень вздрогнул и развернулся, после чего сразу же понятливо охнул. Шинджи тут же цепко подтянул его к себе за шиворот, наклонил и громко шепнул в ухо:       — Тоже её видишь? — и тут же хлопнул по плечу, строго цокнув: — Только не пялься так! Что ты вытаращился на неё, как баран? Что ж тебе всему учить надо, а?       — Я в такой же растерянности, как и Вы, капитан.       Видимо, чувствуя на себе взгляды, блондинка в какой-то момент начала крутить головой, словно маленький растерянный зверёк. Спустя пару секунд, она вдруг слегка нахмурилась и начала придирчиво осматривать рукав своей формы. Цепляя пылинки кончиками коротких пальчиков, она в какой-то момент тихо вздохнула, будто заскучала. А потом снова начала нервно вертеться.       — Наверное, это новый лейтенант, капитан.       — Одиннадцатого отряда? — Шинджи отмер и громко фыркнул. — Ты хоть сам-то в это веришь?       — Вы же не думаете, что я шучу? Сами говорите, что я этого делать не умею.       — И правильно. Даже не пытайся. А если сейчас пытаешься, то прекращай немедленно.       — Вы могли бы отпустить меня? Пожалуйста?       Айзен всё ещё стоял слегка наклонившись спиной назад, пока Шинджи держал его за шиворот. Шинджи закатил глаза и наконец разжал тонкие пальцы. Айзен облегчённо разогнулся под придирчивое: "Дилетант".       — А-а, уже увидели её?       Оба, капитан и лейтенант пятого отряда, тут же обернулись. Лав Айкава стоял рядом, сложив сильные руки на груди, и широко улыбался. Несмотря на свой рост и размер стоп, он умел подходить тихо.       — Само очарование, скажи? — встретившись с маленькой блондинкой взглядом, он приветливо кивнул, и тут же вернулся к другу. — Здорово вы с Роузом придумали насчёт музыки! Мои ребята помогут с вашей инструментальной утварью. Как только Коцубаки с задания вернётс…       Шинджи цокнул языком и нагло перебил его с лукавой улыбкой:       — Ты меня тут не забалтывай, Айкава. Ты что-то знаешь об этой массовой галлюцинации?       Тот лишь пожал плечами.       — А что там неясного? Шеврон на левой руке есть? Есть. Значит, она — лейтенант.       — В одиннадцатом отряде?       — В нём самом.       — Да ты видел, как она с себя пылинки сдувает? — Шинджи недоверчиво изогнул бровь. — Её же там сожрут и не заметят! Ты бы сам к себе такую взял?       Громкий хлопок резко пронёсся по всему залу. Айкава добродушно отмахнулся, но Шинджи всё-таки бросил ему вслед:       — …И это ещё твоё сборище весельчаков адекватное, не то что та свора бешеных собак!       — К-капитан…       Получилось громче, чем хотелось. Рядом послышался неловкий смех вернувшегося Роджуро.       В этот же момент Чоуджиро Сасакибе, стоявший неподалёку, тут же обернулся и метнул в Шинджи строгий взгляд. Под множеством взглядов блондин тут же примирительно поднял руки.       — Имелись ввиду стайки диких пустых в… — почувствовав на себе леденящий взгляд Кенпачи издалека, Шинджи включил всё своё обаяние — надо было как-то спасаться.       Услышав громкий вспомогательный шёпот в самое ухо, он тут же легко посмеиваясь добавил:       — …э-э-э, в Хокутане, конечно же! Хотя, — больно хлопнув подчинённого по первому попавшемуся месту и процедив про себя что-то вроде "Айзен, я тебя в насекомое превращу. Какой к чертям Хокутан?! За него же отвечает одиннадцатый отряд!", он продолжал: — ка-а-акой там Хокутан? Айзен, ну, ты как всегда, как скажешь!…       "Всё, самое время заткнуться, ниже падать некуда", — в какой-то момент он и вовсе стих, сунув руки в карманы.       — Значит, решено! — лейтенант первого отряда вернулся к главнокомандующему и оглядел всех вновь. — Декорации, музыка и некоторые представления для Ханаби ложатся на ваши плечи, господа. У вас есть месяц! Те отряды, что остались без дополнительных обязанностей, получат другие поручения. И последнее на сегодня! — мужчина закрыл свою папку с записями и вежливо поклонился. Тем не менее, в сказанном пробежал еле заметный холодок: — Господин Кенпачи, прошу Вас.       Шинджи встрепенулся. Снова эта ледяная нотка! Он слегка наклонил голову назад, надеясь ещё раз хоть одним глазком зацепить загадочную златовласку, которая точно имела к этому отношение. Роджуро растерянно скосил на него взгляд, но Шинджи упорно игнорировал друга.       Спустя секунду он понял, что то было полностью бесполезно. Миниатюрная девушка сама скользнула вперёд, как только её капитан вышел из строя.       — Благодарю за выказанную честь, Сасакибе-сан. Господа, — хрипловатый голос Кенпачи прогуливался эхом по тихому залу, пока многие разглядывали его спутницу. — Должен сообщить, что мне придётся отлучиться на несколько дней. Всё время, пока меня не будет, за отряд будет отвечать мой новый лейтенант, — старик отошёл в сторону, чтобы дать проход новой подчинённой. — Всё, что вы хотели бы обсудить со мной, прошу передавать прямо лейтенанту Сасакибе.       "А?" — Шинджи буквально ощутил, как округлились его собственные глаза. Где-то послушалось тихое хмыканье, но тут же стихло. Кто-то из лейтенантов с любопытством выглядывал из-за своих капитанов. Кто-то из капитанов миролюбиво улыбался. Единицы выглядели так, будто даже что-то знали!       Но не Шинджи – он задавался множеством вопросов, на которые даже в отдалённых воспоминаниях не находил ответов. Зато теперь прослеживалась хотя бы призрачная причина злобных взглядов Чоуджиро Сасакибе в сторону Кенпачи.       Тем временем раздался нежнейший голосок с лёгкой ноткой бархатистости. Блондинка, аккуратно поклонившись, говорила быстро и немного сбивчиво. Видимо волновалась.       — Благодарю Вас, сенс… капитан Хандосодо! — улыбка аккуратненькая, в меру вежливая, но излучающая столько добродушия и светла, что Шинджи захотелось сощуриться. — Рада вступить в ряды Готей 13! Изо всех сил постараюсь нести службу ответственно, а к вышестоящим лицам относиться с уважением! — от переполняющей девушку энергии её и так непослушные локоны будто пушились только больше.       Рядом со своим капитаном, полным невозмутимости, этот крошечный искрящийся от радости комочек казался особенно уморительным.       "Забавная какая", — Шинджи невольно поймал себя на мысли, что не скрывает улыбки.       От лишних нервов новенькая поклонилась ещё раз. Казалось, что она хотела добавить что-то ещё, но после лёгкого кивка Кенпачи шустро и послушно укатилась в строй.       "И вправду очаровательное создание. А энтузиазма-то сколько… М-да", — Шинджи тихо вздохнул и аккуратно покачал головой. — "Съедят тебя такую маленькую", — он вдруг улыбнулся.       "И такую красивую".