***
Гоголь еле поднял свои конечности с кровати, да и вообще себя. Настроение хорошее — рюмочка хорошей водочки ему бы сейчас очень помогла. Парень-зомби идёт в ванную и умывается и конечно же расчёсывает свои прекраснейшие волосы, заплетая их в косу. Как только он опять заходит в комнату, в глаза сразу бросается очень неоднозначная картина. На кровати сидит Сигма с разлахмоченными волосами и блестящими от неимоверной радости глаза, непривычней ситуацию делает идиотская улыбка на лице друга. — Сигма, что с тобой? Настолько сильное похмелье? — Коля садится рядом и пытается как-то вывести из транса Сигму. Парень не реагирует. Это может значить только одно... — Рассказывай стразу, если вы с Дазаем опять потрахались, я не поддержу тебя, ты сам знаешь, что это неправильно и вам давно нужно серьёзно поговорить. — Я так вляпался, ты бы знал — Улыбка с лица друга в миг сошла и он сгорбился, а на глазах начала выступать такая в данный момент нужная влага. — Так, не опускать нос, ты просто должен с ним поговорить, вы же взрослые люди — Гоголь начал успокаивающе поглаживать спину Сигмы, который уже вовсю всхлипывал, а спина дрожала как будто в комнате минус тридцать градусов. — Я не могу. — Так если вы будете вести себя, как озабоченные кролики, конечно у вас ничего не получится. — Ладно, я поговорю с ним и мы навсегда поставим все точки над и. — Вот это правильный настрой, так и надо — ободряюще произнёс Коля, в душе молясь Богу о целомудрии Дазая, зная, что все его старания были напрасны, — я в тебя верю, потому что только ты можешь решить эту проблему. Парни обнялись и в уже приподнятом настроении начали собираться на учёбу.***
Сигма ступил на порог с твёрдым намерением наконец поговорить с неразговорчивым Дазаем, который буквально даже во время секса особо не говорит. Он заходит в столовую, где обычно сидят пол универа и глазами ищет силуэт парня. Нашёл. — Привет, нам нужно поговорить — решает начать первым Сигма, смотря сверху вниз на Дазая. — Надо — Он встаёт, берёт за руку Сигму и выводит его из столовой, направляясь в туалет. — Я хотел сказать.. что это, ну как бы... ну ты только не подумай, я серьёзен в намерениях, но я ...это не знаю... ну как бы, ну типо... я на самом деле не это, ....я знаю что ты не сможешь меня простить, но... это ... кароч — договорить парню не дают. Сигма прислоняется свои ми губами к чужим и прерывает позорную речь, которая не похожа не речь вида "Человек разумный". Дазай не выдерживает напора и плавится, обнимая Сигму за талию и прижимая ближе к себе. Кажется они опять выпали из реальности, как тогда в их первый раз в лагере, когда не знали, что творили и не соображали нихуя. Поцелуй наполненный той самой нежностью, решимостью и всеми теми самыми безграничными чувствами к друг другу — ждали оба. Оба мучились в недосказанности, да и толку от этого разговора не было бы. Сигма давно хотел именно так чувственно поцеловать парня, не во время секса, когда возбуждение зашкаливает, а сердце бьётся так, что слышно в соседней комнате. Ощутить эти мягкие губы и чужие тёплые руки у себя на талии. — Я кажется схожу с ума рядом с тобой — Дазай разорвал поцелуй и положил голову на чужое плечо, уткнувшись носом в шею. — Зачем же упрямился? — спрашивает единственный волнующий вопрос Сигма, а у самого уже слёзы на глазах, ему ещё никто в жизни не говорил таких искренних слов. — Пытался отрицать чувства к тебе, но не смогу я жить дальше без тебя — Дазай резко поднял голову и посмотрел в чужие глаза. Те были наполнены слезами, слезами отчаяния и безысходности. И только посмотрев в любимые глаза, Дазай понял сколько же боли на самом деле испытал Сигма, — Я люблю тебя, Сигма. Парень перед ним расплакался и опять бросился в чужие объятия. — Ну не плачь, милый, я больше никогда не заставлю тебя столько ждать терпеть столько боли — Дазай вытирает влажные дорожки с заплаканного лица, параллельно шепча всякие нежности. — Пойдём ко все, ты еж знаешь, что планирует Федя сегодня? — Сигма уже успокоился и взяв за руку Дазая, они вышли из туалета. Тем временем в столовой Коля остался в одиночестве, молясь, чтобы эти ебанутые опять там в туалете не потрахались и поговорили нормально. Вдруг слышится шум из радио приёмников, по которым обычно объявляли пожарную тревогу. Коля смутился, потому что Сигмы с Дазаем до сих его гейский радар не вычислили. — А эм... Здравствуйте — послышалось из громкоговорителя и Коля сразу узнал этот голос. — Это Федя...Фёдор Достоевский, вы давно знаете о нашей гомофобной группировке, поэтому я бы хотел объявить, что я на самом деле гей — на том конце послышалось шуршание и чей то другой голос, слегка похожий на голос декана. Приёмники выключились, а на лице Гоголя застыла улыбка, улыбка гордости за Федю. Но не успевает Коля и оглянуться, как в столовую залетает Достоевский в..... — Это что футболка со мной — Гоголь смотрит на розовую футболку с его портретом и большой надписью признания в любви. — Коля, я тебя люблю и очень хочу, заебался уже дрочить, давай встречаться? — Достоевский присаживается на одно колено и опускает взгляд в пол, протягивая такую же футболку, что и на нём. Гоголь такой прямолинейности не ожидал, а в глазах всё равно звёздочки. Он не представляет свою жизнь без этого мужчины. — Я согласен. Достоевский поднимает глаза и запрыгивает на Колю с объятиями, обвивая чужой торс ногами. Гоголь чуть не падает от такой тяжёлой ноши, но мысленно даёт себе установку подкачаться чутка, а то уже совсем себя запустил. — Ты тяжёлый, слезай. Федя наконец слезает и глазами полными слезами смотрит в глаза напротив. — Ну чего ты плачешь? Я же сказал, что согласен, радуйся давай, а то ревёшь, как девчонка — Коля обхватил любимое лицо ладонями и поцеловал в обе щеки. — Я всё сделаю лишь бы ты больше не уходил — шёпотом промямлил Федя, а за его спиной Коля увидел Сигму и Дазая, на лице которых было такое же счастье. — Сигма, скажи, вы же поговорили? — обойдя почти успокоившегося парня и устремив свой злой взгляд на Дазая, спросил Гоголь. — Да, мы теперь встречаемся. — Дазай, это что получается, мы теперь на все сто педики? — Достоевский подошёл к Дазая. Тот кивнул и парни в унисон на всю столовую закричали: — МЫ ТЕПЕРЬ ПЕДИКИ!***
— Милый, а не ты мне обещал сделать минет? — Коля лежит буквально под Федей. Оба дышат тяжело, губы распухли от множества поцелуев. — Когда я такое тебе обещал? — Достоевский вопросительно выгнул бровь. — Ну, ты что зря вчера к Ване ходил и учился пол ночи? Вот теперь Федя понял, насколько Гончаров всё таки предатель, просто закопал его. А Гоголь то лежит улыбается, счастливый такой. — Ладно — Федя обвёл руками талию, поцеловал в губы и спустился вниз, — Только попробуй что-то сказать, если не понравится. Парень кинул последний взгляд на Колю и двумя руками стянул с того штаны вместе с боксёрами. Стоит ли сказать, что той ночью Коля испытал настолько потрясающий оргазм, что теперь поменял мнение об оральных ласках на всю жизнь.