На эмоциях

      Солнечно. По безбрежному океану плавно перемещался уютный кораблик с очаровательным львëнком на носу и чëрным, как смоль, флагом, на котором виднелась светлая черепушка в соломенной шляпке. Это с виду глупое и забавное судно являлось важным накама одного из самых известных пиратов Нового Мира, несравненного девятнадцатилетнего Монки Д. Луффи, человека, который уже половине вселенной успел вдолбить за своë недолгое приключение, что именно он станет следующим Королëм Пиратов. Что являлось то ли правдой, то ли тем объявленным постулатом, против которого идти невозможно. Честно, захочешь ты хоть немного возразить этой мысли, не успеешь договорить слово «нет», как тебя тут же припечëт чем-нибудь резиновым к стенке. А пока желающих спорить не особо много, так что разукрашенный кораблик размеренно качался на волнах, двигаясь навстречу долгожданным приключениям. На самом деле, Санни Го был крайне крепким и надëжным судном, любая опасность, самый жуткий шторм, морские короли, даже полëты — всë ему ни по чëм, что поделать, достойный друг своему капитану.       Этот самый капитан, резиновая мартышка, в данный момент занимался чрезвычайно важным делом, а именно, обсуждением великого плана по свержению одного из Йонко — царя зверей Кайдо. Да-да, именно занимался, честно-честно, внимательно улавливал каждую крупицу необходимой информации, а глаза, сверкающие формами ароматного мяса, это к делу никак не относится, они тут не при чëм, правда! Каждое слово запоминал, в каждую деталь вслушивался, он же уважает альянс, верно? И сознание совершенно точно здесь, а не в вымышленном райском мире, состоящем только из еды, с чего вообще кто-то мог так подумать?       Если без шуток, ещë пара таких выходок, и Ло сломается. Он уже в десятый, поражаясь самому себе, в чëртов десятый раз пытается начать хоть какой-то диалог, постоянно возвращаясь к первой же фразе, как его опять норовит перебить один из членов этой раздражающей команды, вставляя свои ненужные крики об очередной ерунде. Трафальгар, как человек наученный, славится своим огромным терпением и несравненным спокойствием, которое переполняет борца ежедневно, будь то жестокая кровопролитная война или необходимость вырвать сотню сердец ради титула Шичибукая, вот только эти волшебные личности могли в мгновение разрушить такой образ. Если есть выражение «снять напряжение», то пираты Соломенной Шляпы являлись олицетворением антонимичного словосочетания, выводя из привычного равновесия, каким-то чудом, самого стойкого мужчину Нового Мира. Или пороги чувствительности у него обвалились, не выдерживая постоянных издевательств, или сами Мугивары слишком резкий прилив эмоций вызывают, тут уж сложно определить, что больше на правду похоже.       Выискивая среди экипажа более-менее вменяемых, Хирург Смерти мысленно проклинал тот день, когда предложил, на свою бедную, пока ещë, к счастью, не седую голову альянс. Вот надо же так неосторожному Ло проколоться: создать идеально продуманный план, подготовить все необходимые элементы, тщательно отобрать людей, расставить и сосредоточить силы, найти хорошего союзника, способного подсобить в нужный момент, до пугающих мелочей выстроить сладкую месть, а потом... Отправиться в путь вместе с Луффи. А ведь предупреждали его, говорил этот длинноносый канонир, что представления об альянсе отличаются, да кто ж мог подумать, что настолько? Не послушался вовремя, а уже дороги назад нет, Монки Д. никогда никого из друзей не отпускает, уж об этом известно повсюду. И постоянные повторения «он мне не друг» не работают, ведь словосочетания «временный союзник» в резиновой голове не существует. Чтобы выйти из этой сомнительной пати, нужно было выстроить себе путь или во вражескую команду, или сразу в гроб. В первом случае успехов мало — через пару дней, как миленький, обратно прикатишься, не смея сопротивляться разгневанному капитану, который будет без остановки твердить, что ты, как собственность, именно его накама, без тебя он дальше не пойдëт, всяческие отказы не принимаются; а во второй ситуации Луффи просто могилу разберëт, вынимая кого угодно из-под земли. Еще на Панк Хазард пират Сердца успел начать сомневаться в собственном решении, когда его глубокоуважаемый Кикоку пришлось использовать в качестве переноски для животного, защищая любимую меховую шапочку, а после и совсем пожалел, когда до быстрого полëта мыслей Трафальгара дошло осознание, какого человека прибило к чужим берегам. К счастью, ненависть ни к маленькому оленëнку, ни к его капитану по каким-то волшебным причинам не зарождалась, оставляя раздражительность Ло на уровне агрессии и насмешек. Но будто бы ещë пара таких деньков, и команда знаменитых Мугивар будет порублена на кусочки, закреплëнные пятьюдесятью замками, раскинутые в отдельных холодильниках на противоположных островах. И хмурый мечник всë никак не понимал, что же его бесит больше: то, что до подобного ни за что не дойдëт, или то, что даже в таком состоянии хренов Мугивара будет ржать, как конь, приговаривая, «какая же удивительная и весëлая у Траффи способность».       В целом, на корабле можно было обнаружить более-менее вменяемых членов, проводя беседу хотя бы с ними, но даже это редко увенчалось успехом. Всë-таки, каждый был по-своему отбитый. Санджи, вроде, задавал верные вопросы, что-то смыслил в ходе операции, но иногда его отвлекали другие, да и постоянный сигаретный дым сильно отталкивал мечника, отчего некоторые потоки приходящей информации могли не достигать ушей кока. Но хирург выдержал испытание, спокойно отвечая вновь.       — Цезарь, по нашему плану, является просто приманкой, так что не произойдëт ничего страшного, если Дофламинго возьмëт с собой ещë кого-то, — Ло раздосадованно вздохнул, ведь эту фразу он говорит уже третий раз, надеясь, что хотя бы сейчас слова не улетят в пустоту.       Он уже давно свыкся с мыслью, что просто повторить намного проще, чем злиться и спорить, всë равно результата никакого не будет. Переучиваться тяжело, так что вспышки несогласия ещë пытаются что-то изменить в отношении этих оболтусов к ситуации, но по итогу оставалось лишь вздыхать, медленно осознавая бренность бытия. Каждый член этой команды, пусть и считался в своих кругах адекватным, не замечая собственного огромного бревна в глазу, на самом деле оборачивался диким монстром, оправдывая грозное имя капитана. Ло быстро подметил, что тут яблоко от яблони недалеко ябнулось, абсолютно все являлись теми ещë обезумевшими воинами, посылающими к чертям и стратегию, и планы, и задачи, как только речь заходит о мечтах и стремлениях. Даже если в некоторых из них где-то глубоко в душе и томится тот самый огонëк логики и здравомыслия, он быстро гасится другими товарищами, срываясь всей гурьбой в очередную глупую драку.       Однако нельзя было сопротивляться мыслям о том, что, несмотря на все минусы, Мугивары чертовски сильные, смекалистые, верные и... Наглухо отбитые. Их безмятежности, даже в особо опасных, смертельных ситуациях, мог позавидовать сам Трафальгар, и такое отношение к боли и смерти настораживало ещë больше. Они и правда пугали. Когда один зелëноголовый мечник говорит, что через секунду срубит, как маленькую птичку, невообразимых размеров скалу, или когда трусливый снайпер преисполняется уверенностью, пробивая с десятка километров маленькую щëлочку, а при этом ни один из союзников даже глазом не дëргает, ни капли не сомневаясь в правдивости сказанного, настаëт момент, в который любое существо лишается челюсти, не в силах до конца всë осознать. Пугала даже не столько сама сила, сколько чужая вера в эту самую силу. Хотя, этим настроением легко можно было заразиться.       Действительно, меньше чем за день взбалмошные Мугивары успели и на сознание Ло, к его превеликому удивлению, сильно повлиять. Ну и нахер нам все эти грандиозные тактики, схемы, рассуждения, информация, действительно, зачем? Всë равно ничего не пойдëт ни по одному из планов, как только на сцену выйдет главный герой. Стопроцентная вероятность искажения любых событий, да Трафальгару, если честно, уже наплевать, ведь главное — результат, который мог бы его удовлетворить, а вот какими дорогами придëтся идти, уже совершенно не волнует. Единственное, что известно точно, пути будут до жути извилистые и кривые, сложные и тернистые, но роль свою исполнят, приводя альянс к цели. Чего уж нравилось пирату Сердца, так это то, что за маленьким неугомонным парнишкой всегда следовала удача, будто сами морские Боги защищали будущего повелителя.       Иногда раздражающие союзники шли на руку.       Иногда ли?       — Значит, наша цель — уничтожить фабрику? — Боги, слов нет, до какого уровня моментально поднялась радость Хирурга Смерти, когда он понял, что хоть кто-то его слышит.       Канонир, сам по себе, не сильно внушал доверия, но со временем стал чуть больше раскрываться. Ло сразу подметил, насколько тот храбр, пусть и часто ныл и жаловался по пустякам. К несчастью, такой человек, по мнению Трафальгара, не смог бы вовремя следовать поставленному плану, сбегая с поля битвы. Он уж не стал разбираться, каких чувств в Воине Моря больше, но уверенности в нëм, увы, не хватало. Однако он слушал, а значит, возможно, удастся привлечь и других накама.       Так и вышло! Пусть и не Луффи, на него все давно забили, но хоть этого киборгоголового можно было переманить на сторону справедливости, а там уже и оленëнок подтянулся, вот удача! Наконец-то хоть кто-то стал интересоваться, что делать в незнакомом месте и с незнакомыми людьми, вот только что-то подсказывало, что, как минимум Чоппером, больше движет желание остаться в живых, чем обрушить все поставки дьявольских фруктов. Уже что-то.       — То есть, мы не знаем, где она? — стыдно отвечать на такие вопросы, особенно когда сам на протяжении минут двадцати пытался внимание на себя обратить, но деваться было некуда, правда она такая штука, суровая.       Пирату Сердца пришлось сознаться, что ни расположение базы, ни ситуации в стране, ни в целом острова он не знал, основываясь лишь на рассказах и догадках. Не хотелось в очередной раз терпеть едкие комментарии, голова и так на грани, однако горькая правда лучше, чем... Как там? Неожиданная смерть?       — Мне известно практически всë, кроме этой чëртовой фабрики, — хотелось бы добавить, что именно в этом пункте должно фигурировать понимание тихой разведки и развитой скрытности, однако что-то на уровне подсознания давало понять, что как-то всë это глупо.       Как минимум, факт того, что за ликвидацию завода вызвался отвечать невообразимых размеров человек-робот, полностью перекрывал вариант тихого изучения чего-либо, рисуя в голове, скорее, картину восстания машин, где обезумевшая техника разрушает всë на своëм пути. Такие события, наверное, тоже устроили бы Ло, но он уже в край запутался, к чему именно нужно стремиться. Одна часть мозга чëтко диктовала по полочкам разложенный план, тот самый, в котором обрисована любая мелочь, а вторая, та, что сейчас захватывалась новообретëнными союзниками, кричала что-то вроде «да нахер всë, они и так справятся, с грохотом зайдут, эффектно». Пока что пешки как-то неверно перераспределились, до последнего сопротивляясь и ломая последние попытки Трафальгара пойти по стезе разума.       — Ло-доно! Ло-доно! — если сейчас этот надоедливый самурай с ролью гипер-опекуна не поймëт по скрытым глазам пирата Сердца, как сильно бурлит внутри Ло гнев, то нодати придëтся покинуть удобные ножны на пару секундочек, — Вы сказали, что плывëте на Грин Бит! Только туда?!       Мечник не помнил, верит ли он в каких-либо Богов, но в это мгновение хотелось молиться кому угодно, лишь бы они отцепили этот надоедливый прилепышек. Успокоив самураев, парень чувствовал, как начинает сгорать. Морально, физически, да как угодно, страх от того, что, в связи со своей невозможной, блять, неугомонностью, Мугивары сумеют за пару часов разрушить всю ту месть, которую он так долго рождал в своей голове, сковывал не по-детски. Как говорится, одна ошибка и ты ошибся. И, как ни странно, по большей части так припекало только от паренька в шляпе. Трафальгар начал было сомневаться, что титул главного бензина для души принадлежит именно Монки Д., когда со временем его таланту научились и остальные, однако краем уха услышав в одной фразе и своë исковерканное имя, и упоминание о какой-то «Дресс-бабе», Ло полностью отлетел, чëтко чувствуя, как его внутреннее море перестало нести спокойствие.       Напыщенный мальчуган хренов даже название острова не выучил, какие, к чертям, планы?! Серьëзно, Дресс-баба? Да этот маленький гений настолько широко преисполнился в сознании, что это уже ни в какие ворота не влезает!       Было, всë-таки, что-то величественное в команде Соломенной Шляпы, что-то такое, что достойно и уважения, и признания, и, как ни странно, сочувствия. Сейчас, пока Ло из последних сил пытается противостоять наигранной ли, правдивой ли глупости Луффи, его накама спокойно занимались своими делами, научившись полностью игнорировать идиотизм капитана. В самом деле, это талант. Важное качество, которое еле трезвый мечник надеется приобрести хотя бы со временем.       — Роуз! — интересно, а был ли в этом смысл?       Ло и так знает, что абсолютно никакого. Переломать всяческие устои, выстроенные годами, за пару дней, это надо постараться, но юный Монки Д. уверенно шëл к цели, надламывая кусочки чужих несущих стен сознания. Никто не знал, сколько ещë пиратская крыша будет держаться на вершине, но приделать колëса никто не запрещал, так что резиновое чудовище медленно, но верно, вкручивало винтики.       — Тогда нужно будет устроить экскурсию! И в страну Вано неплохо было бы заглянуть, — эй-эй-эй, точно все сейчас слышали, какую чепуху несëт этот придурок?       Интересно, что происходит в голове Мугивары в такие моменты? Создаëтся впечатление, что у него даже обезьяны с тарелками внутри нет, просто полнейший хаос, потому никакие выражения обработку не проходят. У обычных людей сначала подумал, потом сказал, может иногда наоборот, а у этого идиота глагола «думать» в принципе нет в словарном запасе.       — Нельзя туда соваться без плана! — как бы помягче вдолбить Луффи то, что невозможно вдолбить?       Никто из команды уже никак не сопротивлялся, просто теряя интерес к разговору. Наверняка отчаянные Мугивары уже выучили, что на корабле огромное количество незаконченных дел, потому тратить время на заведомо провальные убеждения не имеет смысла. Жаль, что Трафальгар пока новичок, остаëтся лишь надеяться, рано или поздно осознание должно прийти. Он умный мужчина, справится.       Наверное.       Однако любые возмущения мечника оказались нагло проигнорированными, как и многие его цитаты ранее. Иногда в воздухе витало ощущение, что где-то неподалëку стоит Бартоломео со своей ядовито-зелëной шевелюрой и нагоняет на бедного Ло невидимый звуковой барьер. Кто вообще смеет главного стратега на мьют выставлять, что за произвол? Со временем терпения пирату Сердца всë больше недоставало, хотелось рвать и метать как минимум из-за собственных противоречий. И какой же будет вердикт? Он уже устал размышлять, что важнее сейчас, а доверять чувствам слишком опасно. Голова чëтко вещает: план, расстановка, анализ, исследование, атака. А чувства... А чувства советуют поскорее создать комнату и начать внеплановое препарирование слишком наглых отчасти резиновых лягушек. Не зря Кикоку так взывает последнее время, раздражение хозяина несложно уловить, особенно в такой атмосфере.       Хирург Смерти хотел было вбить парочку необходимых в жизни постулатов в четырëхсотмиллионную голову парнишки, как эта самая невинная жертва стала весело двигаться в сторону камбуза, совершенно не обращая никакого внимания на охеревшего от чужого пофигизма Ло.       — Санжди, что на завтрак? — Монки Д. прошëл рядом с Трафальгаром, не бросив ни единого взгляда на него то ли специально, то ли неосознанно, а потом, как оказалось, ещë и сигнал команде дал, взывая к приëму пищи.       Моментом развеялась напряжëнная обстановка, ни Цезарь в заложниках, ни грядущее сражение с Дофламинго, ни тысячная армия Кайдо, ни скорые раны и возможные смерти уже никого не пугали, даже маленький оленëнок радостно побежал к кухне, крича что-то о сладкой вате. Ло явно к такому не привык. Всем не сказать, что совсем наплевать на будущее, просто никто не печëтся о нëм так сильно, не изучает столь скрупулёзно всевозможные варианты развития, не паникует и не переживает. То ли детская наивность так влияет, то ли сам неизменный характер капитана, но каждый, будь он трус или смельчак, оказывался в нужную минуту верным бойцом, ни за что не сомневаясь в победе. Не чудо ли?       — Сегодня у нас сэндвичи, — кок принял зов капитана, протягивая руку чëрноволосой леди, — Вам заварить кофе, Робин-чан?       Женщина нежно улыбнулась, кивая в знак согласия, после чего последовала за всеми. По палубе стали раздаваться различные выкрики, обозначающие какую-либо пищу, полностью уничтожая былое напряжение. Кто-то требовательно желал колы, кто-то сладкой ваты, кто-то настаивал на мясе, но у глубокоуважаемого бровастика каждое блюдо являлось произведением кулинарного искусства, так что жалоб никогда не возникало, главное вкусно.       Вот только у Ло совсем шарики за ролики укатились, неужели на этом чëртовом корабле ни одна личность не соизволит прислушаться к словам мечника? Что за вопиющую наглость они себе позволяют, с чего вдруг все такие главные и самодостаточные, почему на борту царит произвол?       — Я не люблю хлеб! — возражение само соскочило с языка, но вернуть его уже невозможно.       Осознание пришло почти сразу, вынуждая мужчину застыть с глупым ужасом в лице. Не то он хотел сказать, не то! Заразился же чужой беззаботностью, ужас какой! Разъярëнный мечник, который из последних сил держал форму, вообще-то желал высказать все имеющиеся претензии, да воззвать всех участников диалога к обсуждениям. Да не вышло!       И вновь свершилось то обыкновенное чудо, которое всегда родных Мугивар сопровождало. Когда-то был соперник? Альянс, дорогой союзник! Считались вольными капитанами без обязательств и договоров? Отныне только друг! Был холодным, рассудительным и чëтким? Теперь свои же речи не контролирует, по-детски жалуясь на предложенную пищу.       Заразная всë-таки эта штука — улыбка Монки Д. Луффи, единственной в мире булочки, которую Ло смог полюбить.