В глубине чувств

Хуа Чэн приоткрыл глаза и поднял голову. Он находился под водой. Это ему дали понять его собственные волосы, застилавшие глаза, после легкого движения головой. Юноша поднял руки к голове и заправил непослушные пряди за уши. Он мимолётно коснулся ушного плавника и тут же отдёрнул руку. После чего снова притронулся к новинке. Хуа Чэн десятки, если не сотни раз поглаживал Се Ляня за такой же плавник. Но… одно дело — чувствовать нечто подобное, зная, что перед тобой мифическое создание, и совсем другое — осознать, что ты больше не человек. Хотя, Хуа Чэн не знал, расстроен он этим фактом или нет. Он принял сидячее положение и посмотрел на свой хвост. Тот был длиннее, чем его человеческие ноги, цвет же напомнил юноше только распустившуюся розу. Верхние плавники были темнее, а на концах и вовсе отдавали серебром. Хуа Чэн взмахнул хвостом, от чего и смог увидеть свой хвостовой плавник. Тот тоже был темнее основного цвета. Хуа Чэн улыбнулся, сам не зная почему. Он согнул хвост и, едва касаясь, погладил плавник. Волосы снова заслонили лицо, отвлекая юношу на себя. «Так вот зачем Се Лянь всегда убирает передние пряди от лица», — подумал Хуа Чэн. Кстати о Се Ляне. Где он? Юноша осмотрелся по сторонам, но его окружали только кораллы, рыбы и знакомые водоросли, растущие на краю скалы. Хуа Чэн попытался подняться, чтобы добраться до единственной водоросли, которую он знал. Он взмахнул хвостом и тут же перевернулся в воде. Ещё попытка — нет движения вовсе. Поняв, что попытки плыть бесполезны, во всяком случае пока, юноша воспользовался руками, цепляясь за камни. Цель была достигнута, и он сорвал пару листьев. Он не ел с того момента, как умер, а значит, не меньше трёх дней назад. Почудилось какое-то движение. Хуа Чэн обернулся и увидел вдали белый силуэт: — Лянь! — радостно воскликнул юноша, пытаясь подплыть, но у него снова ничего вышло, он опять повис вниз головой. Услышав, видимо, своё имя, силуэт поплыл быстрее. Хуа Чэн был словно под гипнозом, он никак не мог оторвать взгляд от белохвостого принца. Оказавшись совсем близко, Се Лянь не сдержал широкой улыбки. Белые глаза показывали страх, радость и неверие одновременно. — Привет, — сказал Хуа Чэн. Всё ещё находясь вниз головой, он скрестил руки на груди. Принц нырнул ближе к его лицу и мягко поцеловал, держа любимого за виски. Нехотя отстранившись, он ответил: — С пробуждением, милый, — мягкая улыбка осветила его лицо. Принц сделал кульбит, оказавшись в таком же положении, что и Хуа Чэн. — Вижу, ты уже освоился. Хуа Чэн обнял Се Ляня и крепко прижал к себе, принц упёрся носом в стык ключицы и шеи юноши. Он сплёл их хвосты и поднял голову. Хуа Чэн пристальнее всмотрелся в белые очи. Радужка потеряла свой золотой цвет, приняв взамен светло-серый оттенок. С зрачком тоже самое, он был не сильно темнее. Улыбка спала с лица юноши — это не ускользнуло от внимания Се Ляня. Он положил правую руку на скулу юноши и провёл по ней большим пальцем: — Ты пожертвовал своей жизнью, а я всего-то цветом глаз, — Хуа Чэн виновато улыбнулся. Се Лянь взял юношу за руку, сплетя их пальцы, и резким движением перевернул их обоих в естественное положение. Принц высвободился из объятий и затаился за одной из скал. Хуа Чэн тоже замер и стал наблюдать за русалом. Се Лянь прижал уши и сощурил глаза. Рывок, и принц скрылся за скалой. Хуа Чэн подтянул себя и сел на риф. — А вот и наш завтрак, — воскликнул Се Лянь, выплывая с другой стороны, держа пёструю рыбину в руках. Юноша попытался снова приблизиться к принцу, опять неудача. — Ты неправильно начинаешь плыть, — начал Се Лянь, пристроившись рядом с ним на краю рифа. Принц провёл пальцем по брюху рыбы и, найдя мягкое место, близкое к жабрам, разделил рыбу на две половины, одну из которых отдал Хуа Чэну. — Чтобы было проще, на первое время, попробуй разводить воду руками, а дальше… — он откусил кусочек рыбы. Он чуть не засмеялся, увидев лицо Хуа Чэна. Юноша откусил участок рыбы, где находилось несколько органов. Его лицо искривила смешная гримаса, а вода вокруг рта, заполнилась мутной слизью: — Органы не едят, — сказал Се Лянь, отгоняя рукой несъедобные ошмётки. Лицо Хуа Чэна так и говорило: «Правда? А почему ты сразу не сказал?» — Я тоже предпочитаю земную кухню, — широко улыбнувшись, признался Се Лянь. — О чём я? А, вспомнил! После гребка руками начинай двигать хвостом. — А я что не так делаю? — с лёгкой усмешкой спросил Хуа Чэн. — Ты работаешь только плавником, а он, в свою очередь, служит для набора скорости и координации движений, — уточнил Се Лянь, доедая рыбу. Он отплыл от рифа на небольшое расстояние. Русал грациозно изгибал свой хвост, нарезая небольшие круги. Хуа Чэн, расправившись с рыбой, попытался сделать всё то, что ему объяснил Се Лянь. Гребок руками, взмах хвостом и, наконец, хоть какой-то контроль над своими движениями. Принц подплыл к юноше и добавил: — Задействуй ещё и силу спины, но не прогибай сильно, иначе будет болеть, — он задумался и продолжил, — попробуй после гребка руками сразу начинать работать спиной и хвостом… Ты хоть раз видел дельфинов? — Пару раз, — кивнув, ответил Хуа Чэн. — Помнишь, как они плывут… вернее… какие движения выполняют? — Помню, словно нарастающая волна, — ответил Хуа Чэн. — Очень хорошая ассоциация! — воскликнул Се Лянь. — Кстати, ты ничего не заметил? — юноша осмотрелся по сторонам и отрицательно помотал головой, — всё то время, что мы разговариваем, ты не тонешь, — подсказал Се Лянь. И правда, Хуа Чэн даже не заметил, как начал двигать плавником. Принц широко улыбнулся и отплыл на пару метров: — Примени знания на практике, — с улыбкой добавил он. Хуа Чэн кивнул и поплыл в сторону принца. Се Лянь отплывал, если юноша выполнял что-то неправильно. Лишь на седьмую или восьмую попытку Хуа Чэн смог догнать принца. Белохвостый русал мягко улыбнулся и сказал: — Уже намного лучше. Немного времени — и будет прекрасно. Лицо Хуа Чэна тоже тронула улыбка. Он обнял принца и зарылся носом в макушку Се Ляня. Тот усмехнулся и прижался ближе. — Интересно… Сколько мы уже плаваем? — задумчиво пробормотал принц. — Ну-ка, поплыли к поверхности, — он поднял указательный палец вверх. Се Лянь выплыл из объятий и направился ввысь, Хуа Чэн последовал за ним. Они вынырнули из-под воды. Принц посмотрел на небо, уже окрасившееся розовыми тонами, от чего облака выглядели более нежными и светлыми, чем обычно. Юноша нырнул под воду. Се Лянь не понял цели этого действия и продолжил рассматривать облака. Он не мог понять, какого конкретно цвета они были, все краски померкли для его очей, но русала это не волновало. Резкий всплеск воды, нежные руки обнимают его и тащат под воду: «Только я расслабился», — подумал Се Лянь, поднимая белые глаза на Хуа Чэна. Принц взмахнул хвостом и оказался чуть выше юноши. Се Лянь взял лицо Хуа Чэна в руки и наклонился к его уху. Небольшая боль пронзила красный плавник, отчего юноша чуть вскрикнул: — За что? — прижав руку к виску, спросил Хуа Чэн. — Во-первых, за то, что затащил меня под воду, пока я наблюдал за облаками, — начал принц, — а во-вторых, за то, что неверно сформулировал желание… — Ты исполнил всё так, как я хотел… Се Лянь озадаченно посмотрел на юношу, тот поцеловал принца в лоб и добавил: — Поплыли домой. Пока доберёмся, уже стемнеет. И правда, уча Хуа Чэна плавать, Се Лянь даже не заметил, как они отдалились от рифа. «Минуточку, «домой»?!» — удивление отразилось на лице принца и тут же сменилось улыбкой. Он проплыл вперёд и протянул руку юноши, тот уверенно взялся за неё, и они поплыли вместе. Русалы пытались двигаться синхронно, чтобы было легче плыть. Но возникла одна проблема: Се Лянь немного уступал Хуа Чэну в длине хвоста, поэтому, чтобы не отставать, ему приходилось чаще делать взмахи. Юноша, в свою очередь, не мог замедлиться, иначе переходил в положение, при котором плыть было крайне затруднительно. В итоге, они сошлись на мнении, что лучше плыть рядом, но в разных темпах. Добравшись до рифа, принц разгладил мягкие водоросли и сел на край, юноша устроился рядом с ним. Се Лянь крепко обнял и повалил Хуа Чэна на землю. Их хвосты свисали с рифа, в то время как принц мягко устроился в объятиях. Две пары влюблённых глаз смотрели друг на друга. Одни были словно слепыми, вторые же имели чёрный и красный цвет. Хуа Чэн приподнялся к губам Се Ляня, завлекая в нежный, но не лишённый страсти поцелуй. Принц ответил на милую инициативу. С трудом оторвавшись от чужих губ, он лёг рядом и спросил: — Ты правда… хотел ожить вот так? — Се Лянь сделал взмах головой, указывая на всё пространство, что окружало их. — Ваше Высочество, почему вы думаете, что меня что-то не устраивает? — вопросом ответил Хуа Чэн. — Просто… — Се Лянь тяжело вздохнул. — После того как мы начали встречаться, будучи ещё только друзьями, я испугался, что… однажды… ты умрёшь, и тогда я снова останусь один. А после того как наши отношения стали чем-то большим, у меня… действительно промелькнула мысль сделать тебя таким же, как я, но из твоих рассказов о родителях, о жизни на корабле, о мире людей… мне стало кое-что ясно — ты не сможешь жить в моём мире, потому что слишком много ценного для твоей души находится над поверхностью воды… — он ненадолго замолчал, шмыгнув носом. — А когда увидел твой последний взгляд, когда нашёл тебя и твою душу на дне, и после того как закопал и наложил оберег… Только после этого я смог осознать, как сильно привязан к тебе. Только после этого я начал ругать себя за всё, чего не сказал, не сделал… за всё то, что утаил. Хуа Чэн заметил, как уши Се Ляня прижались к голове, а в полуслепых глазах отразилось смятение: — От горя я не хотел жить. Проблема заключается в том, что русалке нужно прожить сто лет минимум, чтобы попасть к последнему течению. Если смерть настигнет раньше, то мы просто сливаемся со своим фамильяром. С этого момента у нас одно сознание, но это не подходит мне. — Поняв, как прозвучали его слова, Се Лянь воскликнул, словно оправдываясь: — Не подумай, это не из-за чего-то принципиального! Это связано с Императором глубины… Дело в том, что он хочет завладеть моим фамильяром. Пока она скрыта — нашим жизням ничего не угрожает… Если бы я умер, то, можно сказать, преподнёс бы себя и своего фамильяра на золотом блюде, и тогда бы… он меня не отпустил вовеки… Когда Ши Цинсюань предложил пройти к последнему течению, я изначально хотел там умереть и остаться с тобой. Это — считается как смерть после ста лет. Я осознаю, что это не самое лучшее решение, а увидев твой взгляд, осознал, что хочу хранить память и воспоминания о тебе. А так как Закон воды оставлял меня твоим должником, хоть ты таковым меня и не считал, я не мог уплыть, пока не исполнил бы твоё желание… И когда ты сказал: «Я желаю жить в твоём мире», меня сковал ужас: вдруг этими словами ты имел в виду мир живых? — Ваше Высочество, — обратился Хуа Чэн. — Вы правда хотели лишить этот мир своей красоты ради меня? — с улыбкой спросил он. — Не называй меня так. — Как? — «Ваше Высочество» — это имя принадлежало баловню судьбу с золотыми глазами, теперь — его нет, а меня зовут — Се Лянь. Хуа Чэн поцеловал принца в лоб и добавил: — В моих глазах ты всегда будешь выше небес. Юноша уткнулся носом в макушку Се Ляня, а русал устроил свою голову на плече Хуа Чэна. Впервые за несколько дней они могли снова заснуть в объятиях друг друга.