Мир, в котором тонем мы

      — Сладкий.       Гарри резко распахнул глаза, сталкиваясь с чужими, голубыми, которые пристально глядели на него в ответ.       — И глаза зелёные, как у киви, значит точно сладкий. Хотя киви немного кисловатые… — рассуждал вслух парень, продолжая пялиться. Он даже не моргал, серьёзно! — Но всё же больше сладкие.       — Прости?       — Ох, я Рон. Рон Уизли, — улыбнулся рыжий — видимо, его сосед. — Если что, меня можно подать с острым соусом, таким жгучим, что аж слёзы наворачиваются.       — Ладно, — недоумённо протянул Гарри и наконец-то додумался аккуратно сползти с кровати, по пути нащупав очки. — Я не очень люблю острое.       — Острое мало кто любит, — пожал плечами Рон. — Зато сладкое все любят. Вот ты любишь сладкое?       — Типа того, — неуверенно произнёс он. — Шоколад, к примеру.       — О, не, не, шоколад занят, — замахал руками новоявленный сосед. — Гермиона подаётся с шоколадным соусом. И пусть шоколад тёмный, который горький такой, но шоколад же. Бери киви! Киви лохматые и зелёные!       — Ладно, — сдался Гарри. — Пусть будет киви. Его я тоже люблю.       И Рон просветлел. В голубых глазах промелькнул счастливый блеск, а широкая улыбка стала ещё шире, прямо на всё лицо. Он кинулся к Гарри, обнимая за плечи, словно они были старыми добрыми друзьями.       — Рад познакомиться, Киви! А теперь собирайся и погнали, скоро завтрак!       — Но я… — Поттер отцепил от себя парня и выдохнул. — Я не голоден. Иди без меня.       — Оу, ладно. Конечно, — Странный Рон сразу расстроился. — Конечно, и правда, чего это я. Не все любят еду так, как люблю её я. Но на завтрак придётся идти в любом случае, там будет перекличка.       И он быстро вышел из палаты, оставляя Гарри одного. Тот остался стоять на месте, пытаясь проснуться и осознать происходящее, но мысли никак не хотели приходить в его голову, потому что там всё было занято грёбаным киви.       Кивикивикиви.       Гарри думал о киви и о том, что они не лохматые, а слегка волосатые, пытаясь вспомнить вкус, но почему-то не получалось.       Кивикивикиви.       — Проверка! — звонкий девичий голос раздался за его спиной, заставляя Гарри вздрогнуть.       — Проверка? — переспросил он, поворачиваясь к двери и увидел молодую, симпатичную девушку с розовыми волосами.       — Да, молодой человек, проверка. Через десять минут начинается завтрак, советую поторопиться, — протараторила она и закрыла за собой дверь.       Молодой человек? А она кто, старая? Гарри фыркнул с её слов, но решил всё-таки привести себя в порядок и отправиться на завтрак. Там наверняка будет много людей, от которых можно узнать что-то интересное. Раз он здесь временно застрял, значит, нужно адаптироваться.       И только лишь выйдя из палаты, Гарри подумал о том, что он не знает, куда идти. Покрутившись на месте, новоявленный Киви заметил высокого худощавого парня, который заглядывал во все комнаты подряд, а после заметил самого Гарри и бросился к нему.       — Жаба. Ты не видел жабу? — спросил ещё один странный сосед, оглядываясь по сторонам.       — Нет, — Поттер тоже огляделся. На всякий случай: может, упустил. Хотя… он наверняка заметил бы.       — Тревор постоянно теряется, — пожаловался парень. — Ты новенький, верно? Я Невилл, — он протянул руку, слегка улыбаясь.       — Гарри, — вернул он улыбку. — Тебе помочь?       — О, нет, не стоит. Иди на завтрак, а то опоздаешь. Туда нужно приходить вовремя.       — А…       — Второй этаж, конец правого крыла, — протараторил Невилл, поспешно срываясь с места. — Если кто спросит — прикрой! — он сорвался с места и резво заскочил в соседнюю палату.       Ладно. Гарри пожал плечами и направился по сказанному маршруту, прислушиваясь к своим ощущениям. Как ни странно, он чувствовал себя вполне нормально, несмотря на то, что проспал около четырёх часов, а от недавней грузной усталости не осталось и следа. Попутно успевая рассматривать разнообразные портреты неизвестных людей, и восхищаясь тем, насколько живыми они выглядели. Сам Гарри не очень любил рисовать портреты, скорее больше пейзажи или вообще что-то абстрактное. Возможно, стоит попробовать новый стиль.       Вдохновлённый этой мыслью, Гарри без труда нашёл столовую и сел напротив чуть ли не единственного знакомого лица, по пути взяв порцию еды. И только после удосужился оглядеться и присмотреться к обстановке.       Здесь тоже оказалось довольно уютно: никакого белого больничного цвета. Гарри не любил этот цвет, поэтому столовая уже пришлась ему по душе, несмотря на то что она была поделена на четыре цветных зоны, что показалось немного странным. Их зона была красной, как и отделение, в которое его определили. Далее шли жёлтая, синяя и зеленая зоны. Видимо, здесь был какой-то смысл. Он только хотел об этом спросить, как Рон, который вовсю был поглощён едой, обратил на него внимание.       — Киви, ты пришёл! — радостно воскликнул он и толкнул в бок парнишку, который увлечённо кому-то что-то рассказывал, размахивая руками. — Эй, Шипучка, гляди, у меня сосед появился!       Парень оторвался лишь на секунду, быстро помахал ему и вернулся к повествованию. Гарри даже захотелось послушать — настолько интересно было наблюдать за его жестами и мимикой, словно Шипучка рассказывал план по захвату мира, никак не меньше.       Девушка, которая сидела справа от Гарри, перевела на него любопытный взгляд, отрываясь от созерцания своей нетронутой тарелки, и глупо хихикнула, а потом снова отвернулась.       — Кстати, как тебя зовут, Киви? Я забыл. Или ты мне не говорил, — Рон потянулся к тосту, откусывая.       — Гарри, — отозвался он, продолжая рассматривать всё вокруг. — Почему мы сидим в красной зоне? Здесь всё такое странное.       — Не странное, а особенное, — гордо произнёс Рон. — Мы просто гриффиндорцы.       И все синхронно зарычали, изображая львов.       — И? — протянул Гарри, не понимая, в чем дело. — Здесь есть какой-то подтекст?       Точно. Это же детская психиатрическая больница, а не закрытая школа-пансионат. Атмосфера вокруг всё время заставляла его забывать об этом. Возможно, стоило быть осторожнее с этими ребятами, хотя на первый взгляд они казались, ну, обычными. Как и он сам.       — Конечно, во всём есть подтекст, — всплеснула руками девушка и поправила светлые кудрявые волосы. — Просто… надо видеть глубже.       — Мы — львята, — перехватил слово Рон, обращая на себя внимание. — Когда нам что-то не нравится, мы сразу готовы показать, кто здесь самый главный. Я уверен, у тебя тоже какая-нибудь история, где ты не сдержался и натворил делов.       — Пошёл ты! — прорычал Гарри, раздражаясь на то, что какой-то совершенно чужой человек смеет лезть к нему в душу. Умник тут нашёлся.       — Расслабься. И я такой. И всё наше гриффиндорское отделение. Мы готовы сожрать любого, кто посмеет нас тронуть. Когда попал сюда, меня держали в изоляторе трое суток — слизеринцы, суки!       Ребята одобрительно заугукали, а Гарри уже начал путаться от такого огромного потока информации.       — Это…       — Дразнили меня за любовь к еде. Какая дерзость! Сейчас им просто надоело. У нас что-то взаимного игнора. Вот они — змейки, вон те ребята в зелёной зоне. Осторожнее с ними — скользкие, противные лицемеры. Подставят и глазом не моргнут. Токсичность, манипуляция, газлайтинг, абьюз. Это всё в их духе.       — Звучит… ужасно? — Гарри прищурился, вглядываясь в толпу. А выглядят вроде нормально. В отличие от ребят, находившихся в жёлтой и в синей зонах: они выглядели, как сонные мухи, которых ничего не интересовало в этой жизни. Змейки, заметив его взгляд, дружно обернулись к нему и синхронно показали средние пальцы. Гарри еле удержался от ответного жеста. Нет, просто показалось.       — Чего пялишься? — проорал ему блондинчик, который сидел с краю.       — Пошёл в жопу, Малфой! — не остался в долгу Рон, а потом снова повернулся к Гарри, переходя на шёпот. — Отбитые на всю голову, серьёзно! Гермиона говорит, что это из-за ломки.       — Гермиона это…       — Моя девушка. Надеюсь, она тебе не понравится. Она специфичная, как горький шоколад. Ну, ты понял. И сразу говорю — она моя, — Рон уставился на нетронутую тарелку Гарри. — Не будешь?       — Нет, — покачал головой тот, с радостью отдавая свою порцию.       — Она скоро придёт, — овсяная каша с тарелки стала пропадать с невообразимой скоростью, и Гарри даже завис, наблюдая за Роном. И как в него всё это влезает? — Скорее всего зачиталась. Но обычно она никогда не подставляет нас при перекличке.       — Ладно Гермиона, но где Невилл? — внезапно крикнул мальчишка с конца стола. — Я был уверен, что он шёл за мной!       — О, я его видел. Он сказал его прикрыть, потому что потерял жабу, — объяснил Гарри и столкнулся с кучей пар глаз, которые уставились на него в неверии. — Что?       — Блять! — выразился Рон. — Три месяца! Он держался три месяца!       — Бедный Невилл, — покачала головой девушка и пододвинула свою тарелку Рону. — Пока нет Гермионы — обменяемся?       — Ладно, — тот послушно отдал пустую тарелку. — Но, Лав, ты вчера обещала, что это было в последний раз.       — Я расстроена из-за Невилла, как можно есть? — пропела она.       Что вообще происходит?       — Самое главное, чтобы он её не нашёл, — прокомментировал темнокожий парень, и они с Шипучкой, который единственный из всех не выглядел расстроенным, переглянулись.       — Теперь мы просто обязаны показать ему фейерверк! — радостно воскликнул тот, вскидывая руки вверх, и Гарри заметил, что они были полностью в шрамах, похожих на ожоги. — Дин, пожалуйста, дай мне зажигалку.       — А вдруг ты снова сожжёшь себе что-нибудь?       — Что значит «вдруг»?       — Не обращай внимания, — махнул рукой Рон, проследив за недоуменным взглядом Гарри. — Ты привыкнешь.       — Но почему Невилл не должен найти жабу? — Гарри задал самый интересующий его вопрос.       Но ответить ему никто не успел: в столовую влетела девушка, садясь возле Гарри, и бросила кучу книг на стол.       — Ты отдал ему свою тарелку?! — накинулась она с претензиями на него, тыкая пальцем, а потом притянула к себе ту тарелку, с которой Рон не успел разобраться до конца. — Рон, о чем мы с тобой говорили?       — Невилл потерял жабу! Я переволновался, — вздохнул он, опуская плечи.       — Знаю, я искала Тонкс, чтобы отвести его к Макгонагалл, но за это время Невилл уже успел убежать к пруду.       — Черт! — покачал головой Дин. — Ну всё, ему конец! Каждый раз эти приступы пусть и нечастые, но такие сильные! — он соскочил с места, потирая лицо ладонями. — Ну всё, мы теперь его долго не увидим! В этот раз Макгонагалл не сможет его защитить! А потом и нас! И в конце концов мы все умрем!       — Вообще-то это и есть наша цель, — пожала плечами Лав.       — Ах да, точно, — сразу успокоился Дин и сел на место.       — Огонь, скажи же! — заржал Шипучка, и они с Дином стукнулись ладонями.       — Симус, нет. Я ведь тебе объясняла, что нельзя радоваться всему подряд, — закатила глаза девушка, а потом снова повернулась к Гарри. — Привет, я Гермиона. И больше никогда не давай ему еды.       — Эм… — протянул Гарри, утопая в мыслях.       Не давать еды Рону.       Невилл не должен найти жабу.       Гермиона — горький шоколад.       Точно, то, что нужно. Он уставился на неё оценивающим взглядом: карие глаза, добрые такие, хотя брови нахмурены, нос высокомерно вздёрнут, а губы — плотно поджаты. Каштановые волосы были слишком растрёпанные, изображая из себя непонятную копну.       — Киви ни в чем не виноват, — попытался оправдать его Рон, но сразу же заткнулся под пронзительным взглядом Гермионы.       — Киви, — задумчиво протянула она. — Если ты сладкий — значит, вольешься. У Рона, конечно, эмоциональный диапазон как у зубочистки, но в людях разбирается отлично.       — Пфф, не как у зубочистки, а как у вилки, — гордо произнёс он и облизал ложку.       — А есть какая-то разница? — удивился Гарри.       — На самом деле никакой, — шепнула Гермиона ему на ухо. — Но здесь лучше согласиться. Вилка ему больше нравится, чем зубочистка.       Гарри понимающе кивнул. Ладно, вилка так вилка. Она намного полезнее, чем зубочистка. И красивее.       В столовую вошли четыре доктора с листками бумаги в руках. Одной из них была знакомая ему доктор Макгонагалл, которая сразу подошла к их столу. Остальных Гарри обозвал в своей голове как: весёлый доктор — женщина действительно была слишком улыбчивой для такой профессии; низкий доктор — мужчина-карлик, Гарри ещё никогда не видел людей карликов, поэтому долго его разглядывал, пытаясь угадать его рост; и злой доктор, который выглядел так, словно собирался выжечь взглядом каждого из них.       — Лаванда Браун!       — Здесь! И я всё съела! — радостно воскликнула девушка, показывая пустую тарелку.       — Очень рада, что наши беседы помогают тебе, — улыбнулась Макгонагалл.       Но она же ничего не съела! Гарри молчаливо покосился на неё, и та игриво ему подмигнула. Что ж, ладно, видимо, так и должно быть, тем более, он и сам пренебрёг приёмом пищи.       В других зонах тоже проводились переклички. Несмотря на то что в зелёной зоне был самый злой доктор, ребята там выглядели вполне вдохновленными. А блондинчик и вовсе громко смеялся над чем-то, привлекая внимание. Видимо, этот парень привык быть в центре всех событий. Да и выглядел он слишком слащаво. Если бы снимали фильм, то он явно был бы главным героем.       — Доктор Макгонагалл, а что с Невиллом? — спросила Гермиона.       — Доктор Дамблдор самолично проводит с ним беседу, — объяснила женщина.       Все облегченно выдохнули и расслабились.       — Огонь, — оценил Симус, улыбаясь.       — Гермиона Грейнджер!       — Здесь.       — Рон Уизли!       — Здесь.       — Гарри Поттер!       — Здесь? — вопросительно отозвался он, отрываясь от разглядывания зелёной зоны.       — После переклички мы с вами пройдём в мой кабинет для беседы, никуда не уходите, — объявила Макгонагалл. — Дин Томас!       — Здесь.       Гарри грустно вздохнул, а Гермиона поддерживающе похлопала его по плечу, словно они были лучшими друзьями. Он не считал этот жест плохим или каким-то экстравагантным, а скорее наоборот, ему даже полегчало.       Он ведь не один такой.       Таких как он, оказывается, много.       Так что не стоит всё воспринимать в штыки.       Наверное.       Поэтому в кабинете Макгонагалл Гарри был в хорошем расположении духа, щелкая пальцами и ожидая, когда доктор обратится к нему. Она что-то увлечённо записывала — ему даже показалось, что женщина просто напросто про него забыла. Но, будто прочитав его мысли, Макгонагалл отложила записи и взглянула на него, склонив голову.       — Мистер Поттер, какое у вас сейчас настроение? — поинтересовалась она.       — Нормальное, — пожал плечами Гарри и поправил очки.       — Как вам отделение? Познакомились с кем-нибудь?       — Нормальное. Познакомился с Роном, Гермионой, Лав, Дином, Невиллом… — начал перечислять он, загибая пальцы. — И с Шипучкой, то есть Симусом.       — И в какую же категорию еды вы попали? — улыбнулась женщина, пододвигаясь чуть ближе. — Умозаключения мистера Уизли довольно интересно разбирать.       — Киви, — Гарри улыбнулся в ответ, закидывая ногу на ногу. — А вы? Вас он тоже ассоциировал с едой?       — Изюм. Ему нравятся кексы с изюмом. Но не будем об этом, давайте поговорим о вас. Вы находитесь здесь, в больнице. Как вы думаете, по каким причинам? Какое у вас заболевание?       Ну вот, а всё так хорошо начиналось. Гарри перевёл взгляд на книжный шкаф, рассматривая обложки, а пальцы слегка дернулись.       — Они считают, что я ненормальный, — буркнул он.       — Кто они?       — Тётя с дядей. И врачи, к которым меня водили.       — Они поставили вам диагноз. Вы знаете, какой?       Конечно, он знал. Ему не нравился этот диагноз. Гарри даже однажды вырвался в библиотеку, чтобы прочитать об этой болезни, но ничего ужасного в ней не увидел. Ну да, бывали у него перемены настроения, ну да, возможно, это немного мешало обычной жизни (в плохие дни он даже не мог встать с кровати), но, черт возьми, он не являлся каким-то маньяком, который хотел всех свести в могилу. Если его не трогать, то, в принципе, ему плевать на всех остальных.       — Маниакально-депрессивное расстройство, — выговорил Гарри своё клеймо.       — И в чем же заключается ваша болезнь? — искренне спросила она.       — Вы же врач, вам виднее, — махнул рукой он, отворачиваясь к окну. Там вроде ребята играли в футбол.       — Мистер Поттер, — позвала его Макгонагалл. — Одна из особенностей Хогвартса — мы ставим диагнозы самостоятельно. Но я не смогу этого сделать, если вы не поможете.       — Не утруждайтесь, я не болен, — процедил Гарри, вставая с места. — У меня просто часто меняется настроение, только и всего. Со всеми такое бывает!       — Ваши опекуны сказали, что вы подожгли дом.       — Я не сделал бы этого, если бы они ко мне не лезли, — Гарри снова сел на стул, пододвигаясь вместе с ним к столу вплотную, и затараторил, пытаясь донести мысль, пока она не исчезла. — Я просто хотел рисовать. Дадли мне купил акварель, а там целых двенадцать цветов, вы представляете? У меня никогда не было красок, а тут целых двенадцать цветов! Их можно смешивать и получать совершенно другие цвета, — он размахивал руками, описывая прелесть этого чуда. — Да, я немного увлёкся, с кем не бывает. Вот, говорят же, что творческие люди часто увлекаются делом и не замечают, как течёт время. К примеру, Ван Гог отрезал себе ухо — вот он наверняка был ненормальным. Я, к примеру, не хочу резать себе ни ухо, ни другие части тела. Если умирать, то как-нибудь по-быстрому.       — А вы часто думаете о смерти?       — А кто о ней не думает? — задал ответный вопрос Гарри, откидываясь на спинку стула, и скрестил руки на груди. — Смерть — это то, что нас всех ожидает рано или поздно.       — И вы решили, что раз смерть неизбежна, то пожар, который вы устроили, просто ускорит процесс?       Гарри досадливо цокнул языком — она тоже его не понимает. Захотелось просто встать и уйти, но… ладно, ещё одна попытка.       — Я не хотел никого убивать. Я знаю, что убийство — это плохо, — начал объяснять ей простые вещи. О том моменте с Дадли двухлетней давности он благоразумно решил умолчать, потому что, во-первых, всё разрешилось благополучно, а во-вторых, он ведь предупредил Дадли. Тогда он сам был бы виноват. — Я просто хотел, чтобы меня оставили в покое.       — Вы не пытались донести свою мысль разговорами? — доктор Макгонагалл что-то записала.       — Вот именно! Я пытался! Много раз пытался! — всплеснул руками он, вскакивая со стула. — Но кто будет меня слушать? М? Просто запихивают меня в чулан и заставляют заткнуться! Всё время этот грёбаный чулан, будто я какая-то ненужная вещь.       — Вижу, вам пришлось непросто, — вздохнула женщина. — Давайте тогда мы с вами поступим следующим образом. Сначала мы с вами пройдём полное обследование, и, пока готовятся результаты, вы просто отдохните. Подружитесь с ребятами. Вы сказали, что вам нравится рисовать — доктор Люпин у нас ведёт арт-терапию. Вы хотели бы обучиться изобразительному искусству?       Оу. А вот это уже звучит интересно.       — А те картины в коридорах, это он нарисовал? — он уселся на место и поправил очки.       — Нет, не он, но у него тоже есть чудесные картины, которые находятся в его кабинете, — заверила Макгонагалл. — У него просто другой, особенный стиль. Что вы на это скажете, мистер Поттер?       — Но это всё ещё никак не отменяет того факта, что вы считаете меня больным, раз хотите меня здесь держать, — высказался Гарри и задумчиво пожевал губу.       — Я не могу ничего сказать, пока мы с вами не пройдём полноценное обследование. И, ко всему прочему, пока ваше лечение, назначенное… — она заглянула в историю болезни, — Доктором Берком, я отменяю.       Солнечный луч на секунду проскользнул сквозь тучи, освещая тёмный кабинет, и тут же снова спрятался. Доктор Макгонагалл молчала, ожидая ответа от Гарри, а тот всё не мог полностью осознать это заявление: даже дыхание затаил.       Она отменяет таблетки.       Она отменяет таблетки.       Она. Отменяет. Таблетки!       Гарри пил эти таблетки всё время, что себя помнил. Возможно, иногда он мог пропустить приём, когда хотел просто досадить опекунам, но всё же лишний раз спорить не хотелось, поэтому и не возникал.       — Никаких таблеток? — всё же переспросил он на всякий случай.       — Всё верно, никаких таблеток, — мягко улыбнулась она.       Гарри широко улыбнулся в ответ. Хогвартс начинал ему нравиться.       — А когда я смогу попасть на арт-терапию? Сегодня?       — К сожалению, только завтра. Чуть позже медсестра Тонкс займётся вами: осмотрит, возьмет кровь и проведет диагностику.       — О, ну ладно. А почему не медсестра Хэттер? Мне она понравилась, — Гарри снова посмотрел в окно. Какие-то два крупных парня, кажется, из зеленой зоны, бегали за Шипучкой, который бежал к Рону, а тот что-то кричал им.       — У медсестры Хэттер немного другие обязанности. Но, если хотите, можете к ней заглянуть, пока медсестра Тонкс не придёт за вами.       — О, тогда не будем её беспокоить, — он встал с места. — А можно я тогда пока пойду к ребятам?       — Да, конечно, мистер Поттер, — кивнула доктор, и Гарри сорвался с места.       Конечно, ему было интересно, что там происходит. Тем более, у него сейчас было столько сил и энергии, что побегать по двору — отличная идея, иначе он был готов просто сдохнуть от скуки.       — Смотри, куда прешь! — ну вот: задумался и врезался в кого-то.       — Прости! — прокричал Гарри, оглядываясь. О, тот самый блондинчик. Он ему подмигнул, чтобы тот не дулся, и сорвался дальше, выбегая из здания.       Здесь даже дышалось легче. Он вдохнул полной грудью побольше воздуха, останавливаясь на секунду, а потом уже спокойным шагом направился к своим, к красным.       — Мы просто обязаны выиграть этот раунд! — услышал Гарри слова Рона. — Мы не можем проиграть! Тогда нас не допустят до финала.       — Мы сейчас проиграли, потому что кое-кто испугался, что подвернет ногу, и отсиживался в уголке, — проворчал самый мелкий мальчишка.       — Подвернуть ногу на футболе — обычное дело! Такое постоянно случается, — процедил Дин, скрестив руки на груди. — А у меня плохое настроение, словно дементор прицепился.       — Ну, да, Слива прав, дементор — это хреново, — скривился Рон.       — Мы проигрываем, потому что в нашей команде опять нехватка. Невилла ведь нет, он обычно заменяет Дина, — вздохнула Лав, делая растяжку. — О, Киви, играешь в футбол? Скажи, что играешь, от нашей заучки никакого толку.       — Я просто не вижу смысла в этой игре, — фыркнула Гермиона, сидя на траве в позе лотоса и читая книгу. — Бегать и пинать мяч. Просто бегать и пинать мяч.       — Не то чтобы играю, — протянул Гарри. В школе его обычно задвигали на задний план из-за того, что он был гораздо ниже и худее своих одноклассников, и учителя боялись, что любая случайная травма принесет гораздо больше последствий, чем у других детей. — Но могу попробовать.       — Отлично! — Рон запрыгнул к нему на спину. — Ребят, у нас новый член в команде!       — Огонь, — прокомментировал Симус, улыбаясь. — Так что покажем этим слизеринцам, кто тут самый главный!       И все зарычали. Даже серьёзная Гермиона отвлеклась от книги, скорчила угрожающее лицо и изобразила львицу.       — Тем более, Сельдерей сбежал, — самодовольно хмыкнул Рон. — Видите ли, солнце так сильно печёт, что его белая аристократичная кожа обгорит.       — Итак, второй раунд! — откуда появилась женщина, было непонятно. У неё были короткие седые волосы, серые, бесцветные глаза и подтянутая фигура.       — У нас замена! — проорал Рон. — Доктор Крюк, Гарри играет вместо Дина.       — Отлично, встали на позиции, — скомандовала она, и Гарри покрутился на месте, не зная, куда ему встать. Маленький мальчишка указал на левую сторону возле ворот.       — Эй! Нечестно! Их новенький без спортивной формы! — прокричала девушка, низенькая, маленькая и такая хрупкая, что Гарри задумался, а не сломается ли она, когда будет играть, и наконец-то понял ощущения его учителей, когда они не хотели брать его в команду. — Чувак, не хочешь взять мою форму? — она заржала, сняла футболку, под которой совершенно ничего не было, и кинула ему. — Ради такого красавчика и формы не жалко.       И пока все стонали, ругая Панси (?) за выходку, Гарри просто стоял и пялился. Это… разве нормально? И не то чтобы он как-то залип на девичье тело, скорее он удивился, что кто-то подумал о его спортивной форме и решил поделиться. Это было миленько.       — Мисс Паркинсон, пока вы не оденетесь, мы не сможем продолжить игру, — устало объясняла Доктор Крюк.       — Не хочу, мне жарко! — скакала она по полю, пока за ней гонялись те самые два огромных парня. Но они были слишком неуклюжи и медлительны, чтобы её поймать.       — Панс, нахрен, оденься! — раздался знакомый голос, и Гарри увидел блондинчика. Малфой, кажется. Тот вальяжно шёл на поле, лицо было скрыто под кепкой, а руки засунуты в карманы. — Иначе сегодня вечером останешься без компании.       — Драко, ну нет, пожалуйста! — простонала Панси, но к своей футболке пошла. — Мерзавец!       — Сучка! — оскалился он. — Эй, Харпер, можешь валить.       — Мистер Малфой, я вас попросила бы…       — Сельдерей, а как же твоя нежная кожа? — загоготал Рон. — Или решил обновиться и сбросить её? Фу, такая гадость.       — Заткнись, Жрончик, — издевательски пропел Малфой и взглянул на Гарри. — Гадость — это то, что выливается из твоего рта.       Оглушительный свист, и все застыли на местах.       — Двадцать отжиманий! — скомандовала женщина. — Каждый. Или игры не будет, и я обнулю все ваши баллы за весь этот чемпионат.       Все дружно застонали, но послушно опустились на землю, и Гарри молчаливо повторил за всеми, но отжаться так и не успел.       — Мистер Поттер, за вами пришла медсестра Тонкс, — крикнула доктор Крюк.       Черт, а Гарри даже не успел поиграть! Рон сопроводил его грустным щенячьим взглядом, пока он нехотя плелся через всё поле к медсестре с розовыми волосами. Что ж, ладно, потом, всё потом.       Ему нужно максимально быстро пройти диагностику и наконец-то начинать разбираться. Должно быть весело.       Определённо.