Сколько нам вдвоем дышать,
только нам одним решать.
Мы на лезвии ножа,
слишком голая душа.
Мальбек Ft. Сюзанна — Гипнозы
— Когда я был маленьким… — Драко потянул своего Поттера на пол, а потом понизил голос. Вообще, он начал не с того, но почему-то в голове всплыло именно это. — Когда я был маленьким, мне часто рассказывали сказки-страшилки. Всех детей пугают разными существами: багами или гоблинами. А меня пугали Волдемортом. Это был мой персональный ужас. Гарри удивлённо вздохнул, но вопросов задавать не стал: конечно, едва попадаешь сюда, сразу знакомишься с легендами Хогвартса. Про Волдеморта нельзя не знать. — Ты сейчас наверняка задаешься вопросом: почему именно он? Что ж, у моего крестного весьма специфический подход к детям…К чему приводит непослушание.
Драко Малфой был крайне непослушным, избалованным ребёнком. С ним не могла справиться ни одна нянька — он не любил чужих людей, — и поэтому, когда Нарциссе, его маме, нужно было срочно отойти по делам, а Люциус был занят работой, всегда на помощь приходил крестный отец, а точнее — брал его с собой. Его Драко тоже не особо слушался, любил сбегать, пропадать из виду, трогать разные вещи, менять их местами, и тогда крестный не говорил ни одного слова в упрек, а лишь начинал рассказывать одну и ту же сказку, которая с годами обрастала событиями. Изначально злой дяденька Волдеморт просто ловил плохих детей и ставил на них метки. А меченые дети никогда не получают подарков и сладостей, потому что они уже испорченные. Затем дядька Волдеморт залезал в разум и читал мысли, а чтобы это было легче сделать, он вскрывал черепные коробки и добирался до мозга. Человек после вмешательства Волдеморта становился уже не властен над собой, а на лбу оставался шрам в виде молнии… — Погоди… — вскочил Гарри, не веря своим ушам. — Что? Драко глубоко выдохнул через нос и потер переносицу, пытаясь собрать мысли в кучу. Он даже и не знал, что когда-нибудь столкнётся с кем-то, кого пометил мистер Реддл. Это всё время казалось далёким, нереальным. Он думал, что крестный преувеличивал, чтобы Драко опасался Волдеморта и не поддавался его влиянию. Как оказалось, он не преувеличивал. — До сегодняшнего дня и думать забыл про эти сказки, честно! — взмахнул руками он, желая оправдаться, будто это он виноват в том, что Гарри «пометили». Остро захотелось выпить, чтобы разговор пошёл легче, и он покосился на бутылку виски, чей аромат соблазнительно распространялся по комнате, но пришлось держать себя в руках. — Просто дослушай, Гарри. Поттер кивнул и сел обратно, и Драко продолжил говорить дальше, стараясь быть отстранённым. Будто эта история осталась для его сознания лишь страшной сказкой, будто он не имел к этому никакого отношения. Волдеморт был пугающим, ужасающим, вредителем всего общества. Ещё позже он уже захватывал в плен целые семьи, издевался над ними, ставил ужасные эксперименты. И говорил, что если Драко не будет слушаться, то Волдеморт обязательно обратит внимание на его семью. Что ж, Драко никогда не был послушным ребёнком. Единственным, кто впоследствии имел на него хоть какое-то влияние, стал именно крестный, а Волдеморт всё же добрался до их семьи. — Вот почему я всегда его боялся, потому что, в отличие от всяких сказок, Волдеморт был вполне реален, имел личность и даже приходил в гости. Мистер Реддл часто проявлял ко мне повышенный интерес: эти долгие, изучающие взгляды. А ещё у него были красные, опухшие глаза, наверняка от наркотиков, что весьма неприятно. Он вечно с собой таскал живую змею, довольно огромную, и когда она подползала ко мне… бр-р-р. Я действительно думал, что она меня съест и не подавится. — Неужели твои родители не знали, кто он такой? — изумлённо спросил Гарри. — Знали, конечно, знали. Но отец посчитал, что деньги и статус для нашей семьи важнее, поэтому пошёл за мистером Реддлом. В то время у него уже было много последователей, а сейчас… — Драко задумчиво закусил губу. — Я предполагаю, что вся Англия у его ног. Но я доберусь до него позже. Рассказывать вот так про себя кому-то другому, помимо своего крестного, было как минимум странно и очень… интимно. И Драко впервые видел картинку своей жизни полностью. Затуманенный алкоголем разум начал подкидывать ему забытые воспоминания из прошлого, а Гарри всё молчал, ожидая продолжения, и Драко пришлось заставлять себя говорить дальше. Сквозь стыд и боль, сквозь призму отчаяния и отвращения. Хотелось выпить и просто забыться. Это ведь всегда помогало. — Мне было четырнадцать, когда я совершил преступление, — голос дрогнул, а пальцы потянулись к сигарете. Он ловко зажёг её и жадно втянулся. — Был один мальчишка в моей школе, я просто ненавидел его. Одно лишь его присутствие доводило меня до бешенства. Поэтому я отыгрывался на нём, изливая всю свою ненависть. Ребята, мои друзья-одноклассники, тупые бараны, которые ни черта не понимали, велись на все мои манипуляции и даже не пытались остановить, лишь переняв мою модель поведения. Конечно, элитная частная школа, там все дети из богатых семей, которые привыкли получать все самое лучшее. А тот мальчишка сильно выделялся среди нас. Слишком правильный, слишком умный, слишком идеальный. А самое отвратительное — родители действительно любили его. Пока за нами приезжали машины с охранниками, за ним — мама и папа. Пока на родительские собрания ходили няньки, дворецкие, в моём случае — крестный, у него присутствовали именно родители. Джойл всегда рассказывал, как в выходные гулял с ними в парке или же ходил на аттракционы. Чёртов Джойл просто посмел быть счастливым, понимаешь? — Как ни странно, но да, — прошептал Гарри, взяв его ладонь в свою. — Я тоже ненавидел счастливых людей. Это казалось несправедливым. — Именно, — Драко немного расслабился. — И я просто доводил его день ото дня, по любому поводу, но однажды он не выдержал и сбросился с окна. Мои одноклассники, придурки, почему-то подумали, что, избив его мертвое тело на моих глазах, добьются моего расположения. За что и подставились. Когда началось следствие, они наконец-то поняли, что к чему, и дружно решили свалить всё на меня, но я был не причастен, а мои родители и вовсе придумали красивую сказку о том, что я якобы болен — пришлось даже притвориться больным, лишь бы от меня отстали. Что взять с психа? Поэтому я и оказался в своём родном Хогвартсе уже на длительное время. Отец был в бешенстве, мама плакала, когда я им рассказал всю правду. Лишь мой крестный выслушал и пытался разобраться, почему так произошло. Но тогда я был слишком мал, чтобы осознать последствия своих действий, и радовался такому стечению обстоятельств — я люблю Хогвартс. Крестный под боком, никакой школы и счастливых людей. Здесь я был свободен, как бы странно это ни звучало. Самое отвратительное, я до сих пор не чувствую вины. Её нет, — Драко выдохнул, вспоминая образ мальчика и его избитое тело. Никаких эмоций, лишь равнодушие. — Крестный сказал, что если я не испытываю чувство вины, то это нормально. Вина ничего не исправит, только покалечит мою детскую психику. Достаточно лишь осознать, что это плохо и что так делать совершенно нельзя. Если люди раздражают, то лучше всего высказать им всё в лицо, а не копить отрицательную энергию и не доводить их исподтишка. Или ещё лучше: переключать внимание на что-то другое. Возможно, мой крестный не идеальный, да и доктор из него весьма… странноватый, ведь его специализация больше фармакология, чем сама психотерапия, но он единственный, кто пытается мне помочь. — Твой крестный… Снейп? — Ну да, — пожал плечами он и удивлённо посмотрел на потухший бычок. — Северус Снейп собственной персоной. Его методики помогают. Наверное. Но, по крайней мере, когда родители забрали меня отсюда, я нашёл себе новое утешение и лучшую подругу, — он кинул многозначительный взгляд на бутылку. — Мистер Реддл забирал все внимание моих родителей, поэтому им было невдомек, что их наследник таскает алкоголь из отцовского бара и постоянно находится в весёленьком состоянии. Не доставляет проблем, слушается, даже с мистером Реддлом пытается найти общий язык, и уже хорошо. А у мистера Реддла были на меня свои планы. Знаешь, что такое «Чистокровность»? — Наркотики, — глухим голосом отозвался Гарри. На секунду Драко показалось, что его не существует, это лишь плод его воображения, а он до сих пор находится в наркотическом состоянии. — Ты подсел на наркотики? — Почти. Попробовал разок, а потом отходил вечность. Крестный меня выпорол за это и запер в своём доме на каникулах. А дальше были разговоры, много разговоров. Я просился к нему обратно в Хогвартс, но он заставлял меня быть нормальным человеком. Всё говорил, что я просто ленюсь им быть. Возможно, он прав, но быть нормальным совершенно неинтересно. — А вот тут ты не прав, Драко, — покачал головой Гарри, а потом встал с места, хватая бутылку. — Знаешь, мне сейчас так хочется встряхнуть тебя хорошенько, чтобы мозги на место встали. У тебя есть выбор, как ты этого не понимаешь? — он сделал большой глоток и сильно зажмурился. — И как вообще ты пьешь эту хрень по собственной воле? — Да, я отвратительный и пью всякую гадость, — хмыкнул Драко, наблюдая за его лицом. — Накажи меня за это, — Поттер лишь закатил глаза и сделал ещё один глоток, но уже поменьше. — И знаешь, после той встряски я и правда понял, что нужно брать себя в руки и что-то думать. Но именно в этот момент те самые одноклассники как раз вышли из тюрьмы и начали на меня охоту. Отцу было достаточно увидеть меня лишь один раз в синяках и в ссадинах, чтобы снова засадить меня сюда. А мой план нормальной жизни провалился с треском, даже не начавшись. Что ж, раз отец считает, что я — слабовольная тряпка и мной можно делать всё, что угодно, то пусть считает так и дальше. Я хотел годик здесь отсидеться, а потом просто уехать куда-нибудь. Затеряться. Мне исполнилось бы восемнадцать, там уже никто не был бы властен над моей жизнью. Но я забыл, что мне нельзя придумывать планы — они всегда рушатся. Он тяжело вздохнул и взял бутылку из рук Поттера, собираясь с мыслями. — Так что произошло? — одними губами спросил Гарри, поворачиваясь к нему. — Ты, Поттер. Ты произошёл, — голос слегка задрожал, а осознание того, что он натворил, снова начало биться истерикой в голове. Вдох-выдох. — Я не знал, честно не знал, — отчаянно прошептал он и с грохотом поставил бутылку, отворачиваясь. — Да ты можешь нормально сказать, черт возьми! — Поттер его слегка встряхнул, обращая на себя внимание. И стоило лишь взглянуть в зелёные глаза, как Драко совсем растерялся. Он желал бы спрятаться от этих пытливых глаз куда-нибудь подальше, на край света, но не мог отвести взгляд, с трудом сглатывая вязкую, горькую слюну. От алкоголя не осталось ни следа, таким трезвым он ещё никогда не был. — Я не знал, что сегодняшний спектакль понесет за собой такие последствия! Я не знал… — слова застряли в горле, и признаться вот так было выше его сил. — Откуда я мог знать, что ты являешься незаконченным эксперимента Волдеморта? И теперь он знает о тебе, и теперь он хочет, чтобы моя семья забрала тебя с собой, и теперь он снова обратит на нас внимание! Оказывается, отец хотел сбежать от него, такова была сделка: он должен был предоставить ему конкретного человека, а это была тётушка Беллатриса, и тогда мистер Реддл должен был просто забыть про нас. Но нет! Главный позор семьи решил ещё раз выпендриться, устроил цирк на пустом месте. И всё бы ничего, Гарри, всё бы ничего, если бы на твоём месте был кто-нибудь другой: Панси, Тео, да хоть Уизли! Но почему из всех людей именно ты? Почему так произошло? Почему? — Я не понимаю, — нахмурился Гарри, сжимая его руки. — Не понимаю, не понимаю, не понимаю! — Если Волдеморт до тебя доберётся — тебе крышка, это хоть ясно тебе, чурбан ты пустоголовый? Тебя нужно срочно спрятать! Тебе нужно сбежать. А мальчика со шрамом на лбу как не бывало! Это нам всё приснилось! — затараторил Драко в такт своим скачущим мыслям. Волдеморт не должен добраться до Гарри. Гарри — его и только его. Мистер Реддл и так забрал у него всё: семью, родителей, внимание, он не может забрать ещё и Гарри. — Так, ясно, — выдохнул Поттер, оставаясь крайне спокойным, и выпустил его из рук. — Ты сказал родителям, что хочешь забрать меня, они внезапно согласились, только потому, что этот ваш псих, услышав моё имя, решил, что это замечательная идея. И когда-то давным-давно он и превратил меня в больного урода, но не до конца, а сейчас решил довести дело до конца. Так, что ли? — Да! — обрадованно взмахнул руками Драко. — Ты и сам всё понял. — Ладно, — пожал плечами он. — Если этот Волдеморт так сильно хочет поиздеваться надо мной, пусть сам и приходит. Я в глаза его даже не видел, и мне плевать на его хотелки. А что вот насчёт тебя, Малфой… ты, блять, ебанутый придурок, который сейчас устраивает истерику на пустом месте. Даже логически можно подумать, что меня просто так из Хогвартса не выпустят. — Нет, это ты не понимаешь. Найти твоих опекунов и подкупить для Волдеморта — расплюнуть! Драко не хотел бы стать тем, из-за кого Гарри будет страдать. Не из-за него. Да и вообще, Гарри не должен страдать. Драко хотел бы сделать его счастливым, живым, тем самым огоньком, который его привлек. — Тогда почему он не сделал этого раньше? М? Раз такой всемогущий? Ты просто перегибаешь палку. Глупый Поттер. Глупый. На место паники пришла обреченная усталость. Конечно, в это трудно поверить, да и звучит безумно даже для психов, но, возможно, он и правда неправильно понял намёк крестного? М? Драко никогда не умел дослушивать до конца. Снейп ему всякого наговорил, он особо и не вникал в его лекцию, пока дело не коснулось Поттера. — Когда же ты поймёшь, Драко, что мир — не сплошная сказка? Я долго потакал тебе и твоим прихотям, но сегодняшняя выходка перешла границы. Если тебе так плевать на себя, что ж, Драко, я не стану больше покрывать тебя. Не хочешь быть здоровым, никто тебя не заставляет. Но тебе стоило бы подумать своим ограниченным мозгом, что за твои ошибки теперь расплачиваться будешь не ты. А ни в чем не повинный мистер Поттер. Неужели всё, что я тебе рассказывал, пролетело мимо твоей пустой головы? Ты знаешь, кто такой Волдеморт, ты знаешь, на что он способен. А ещё ты знаешь, что происходит с людьми, которые попадают к нему. А теперь подумай и ответь на простой вопрос: откуда у мистера Поттера шрам, и почему твои родители лишь из-за одного звонка в корне поменяли своё решение относительно тебя и мистера Поттера? Действительно поверили в глубокую любовь? Малфои не верили в любовь, они верили в привязанность и в долг. Хорошие связи, успешные сделки, несметное богатство. Деньги были отличным способом купить себе всё, власть решала все проблемы — так говорил отец. А Драко… Драко был неправильным Малфоем. И если раньше пребывание в Хогвартсе было лишь персональным курортом, то в этот раз… Кажется, он начал взрослеть. И пока Драко уплывал в свои мысли, Гарри же пытался уложить мысли в кучу. Алкоголь, принятый им, лишь усугубил дело, и он поклялся, что никогда больше не будет пить, иначе никогда в жизни так ничего и не поймёт. Она и так пролетала мимо. Рассказ, который поведал Драко, не вызвал бурю эмоций, скорее сам Драко вызывал их. Гарри не хотел бы видеть его таким: испуганным, отчаянным, беззащитным. — Драко, — позвал его он, проводя по щеке. — Тебе не надо переживать за меня — я этого не стою. Но не успел он договорить, как почувствовал острую боль, которая моментально отрезвила. Он качнулся на месте, хватаясь за нос, удивлённо глядя на Драко. — Больше не смей так говорить! — проорал он, опуская кулак. — Черт тебя побери, Малфой, что с тобой не так? — прошипел Гарри, тщательно вытирая кровь с носа. Как будто это помогло — крови было достаточно, она стекала на губы и подбородок, щекоча кожу. Гарри даже не представлял, что у него может быть так много крови. — Ты сам виноват, что несёшь какую-то ерунду, Поттер, — прорычал Драко, отступая назад, разжимая кулак, а потом с вызовом взглянул в его глаза. — Как ты не можешь понять своим больным разумом, что, оказывается, до тебя есть кому-то дело? М? Гарри никогда не был кому-то нужен, но стоило попасть сюда, как вдруг всем есть до него дело. Так не бывает. Так не должно быть. Это неправильно. А самое ужасное, что одним существованием он доставлял столько проблем: то тётя с дядей мучились с ним столько лет, то Дадли должен был терпеть психанутого кузена, то доктора в Хогвартсе в ступоре и не знают, как его лечить, то ребята-гриффиндорцы бегают за ним, как за маленьким, то Драко теперь беспокоится о нём и доводит себя до неадекватного состояния. И, что уж там говорить, даже этому мифическому Волдеморту Гарри успел принести много проблем только потому, что над ним не смогли провести какой-то там эксперимент до конца. Он — псих. Разве у психов может быть нормальная жизнь? Миру было бы лучше без него. — Заткнись, Малфой, — у него не было даже сил, чтобы отомстить или же препираться снова. Ему просто захотелось исчезнуть навсегда из этого мира, в котором нет даже проблеска счастья. Гарри попытался заставить своё тело сделать хотя бы шаг, но это оказалось непосильной задачей. — Гарри, я… — Драко взял его за руку подходя ближе и поднёс её к губам. — Прости. Я должен был сказать об этом, а не действовать руками. Прости. И этот мимолётный, невесомый поцелуй стал последней каплей. Ведь Гарри не заслужил ни поцелуев, ни прощений. — Ничего, Драко. Совершенно ничего. Тебе не нужно моё внимание, — спокойно проговорил он, мягко отбирая свою руку назад. — У тебя есть все шансы на настоящую жизнь. И при огромном желании ты сможешь хоть как-то познать прелести того, нормального, мира. А я… буду и дальше скитаться по больницам, принимать чертовы таблетки, пока окончательно не свихнусь и не взорву всё к чертям собачьим. А, возможно, влезу в какую-нибудь драку с таким же психом, как я, и в ходе неё он побьет меня до полусмерти, выбив все зубы, или наоборот. Кто знает. А там либо тюрьма, либо смерть. Или, как ты предполагаешь, Волдеморт до меня доберётся и завершит своё дело до конца. Драко, у меня нет такого шанса, как у тебя. — Гарри, мне не нужен тот, настоящий мир, — Драко подошёл ближе, взяв его за подбородок, вглядываясь в глаза. А затем впился злым, порывистым поцелуем, слизав с его губ уже чуть засохшую кровь. — Мне нужен твой. Тот, который находится в твоей голове. Просто позволь мне… — Драко, ты и сам не до конца осознаешь, о чем ты просишь, — прошептал он, начиная таять от этого сумасшедшего поцелуя. Драко прикоснулся к его губам ещё раз: трепетно, нежно, ласково, обнимая его за талию. — Ты просто утонешь. — Вот именно — я хочу утонуть. Такого Гарри точно не допустит. Он — испорченный. Зачем Малфою испорченная вещь? Лучше исчезнуть. Исчезнутьисчезнутьисчезнуть. Ничего не чувствовать и ни о чем не думать. — Ты пьян. Давай поговорим об этом завтра, ладно? — Гарри отцепил от себя Драко и потрепал по плечу. — Завтра соберёмся мыслями, приведём себя в порядок, а потом начнём думать обо всем подряд. Я немного… ну, знаешь, не в том состоянии. Слишком много всего произошло, а ещё я не принял таблетку. — Тебе дать? — тот сразу полез в карман, вытаскивая. — Пусть будет у тебя, — улыбнулся Гарри. — Мне нужно перебороть желание и немного отдохнуть. И тебе, кстати, тоже. Больше не пей эту дрянь. — Если только ты признаешься в том, что ты — мой парень, — поиграл бровями Малфой, становясь похожим на себя обычного. — Мне нужно подумать, хорошо? Подумать, подумать, — Гарри наклонился к нему, целуя в щеку. — Спокойной ночи, Драко. — Спокойной ночи, Гарри. Я обязательно приду к тебе во сне, — одними губами произнёс Малфой, но он всё равно это услышал. Что ж, Драко, это замечательно. Ведь Гарри собирался заснуть навечно и исчезнуть. Может быть, там, по другую сторону жизни всё будет по-другому? Может, только тогда он сможет обрести какое-никакое счастье? Умереть в Хогвартсе — сложно, но не невозможно. Несмотря на его защиту, временами всегда бывают какие-нибудь оплошности. К примеру, сегодня дежурный — Флинт, и он никогда не парился, кто чем занимается. Даже по утрам не всегда ходил на проверки, достаточно было пересчитать всех возле столовой к назначенному времени, и лишь только потом волноваться, когда кого-то не доставало. Поэтому Гарри был уверен, что входная дверь не заперта. А даже если заперта, то всегда можно перелезть через окно. Филч со своей кошкой наверняка спят — как оказалось, их подкупить проще простого, поэтому в Хогвартсе так много запрещённых веществ. Для Филча бутылка виски, для кошки — кошачьей мяты, и проблема решена, об этом он как раз узнал сегодня, когда гриффиндорцы обшаривали сумку, а потом советовали заказать кузену что-нибудь: пригодится. Гарри поднялся на первый этаж и твёрдым шагом пошёл на улицу, крутя мысль о смерти по кругу и по кругу. Никогда ещё она не казалась ему настолько привлекательной, настолько захватывающей. Он ведь должендолжендолжен что-то с собой сделать, пока не поздно. Луна таяла на небе вместе с многочисленными звёздами, освещая тропинку к пруду. И, несмотря на то что было уже начало октября, холод совсем не чувствовался. Под ногами шуршали опавшие листья, лёгкий ветер трепал ему волосы и шепотом подбадривал. Никогда ещё не было так легко. Гарри дошел до пруда, снял тапочки и носки, хотя зачем ему беспокоиться о тапочках? Стянул рубашку Дадли — не хотелось её осквернять, все-таки он купил ему такие замечательные краски, — и зашёл в ледяную воду, глядя на своё отражение. Подумав ещё, Гарри снял ещё и очки, положив на пожухлую траву, и сделал ещё один шаг вперёд, стараясь привыкнуть к обжигающему холоду. Пруд был маленьким, вода в нём была Гарри максимум по горло, но, чтобы утонуть, достаточно и этого, правда? Самое отвратительное было то, что тело всё время пыталось вынырнуть. Так что умирать приходилось долго, мучительно, повторяя попытки снова и снова. И в какой-то момент у Гарри всё же получилось. Мысли затихли.