Dance of The Dragonwolf

      Корлис Веларион       Когда перед ним раскинулись бескрайние морские просторы, Корлис Веларион, знаменитый Морской Змей, высокий и гордый стоял на носу своего великолепного корабля "Морской Змей". Это величественное судно было его верным спутником во время бесчисленных приключений и выдержало множество штормов. Вглядываясь в горизонт, Корлис испытывал благоговейный трепет и удивление перед абсолютной мощью и красотой океана, который окружал его. Он знал, что "Морской Змей" был самым большим кораблем дома Веларион.       Несмотря на то, что он был лордом Приливов и командовал одними из самых впечатляющих судов, когда-либо бороздивших моря, он знал, что даже его самый мощный корабль был всего лишь каплей в океане по сравнению с мощью Драконов. Это был факт, с которым он смирился, но который все еще заставлял его задуматься. Словно по сигналу, Корлис услышал отдаленный рев и, подняв глаза, увидел Мелеис, Красную Королеву, пролетающую над его кораблем. Моряки вокруг него с благоговением наблюдали, как массивное существо взмыло в небо, ее огненные крылья тепло сияли над палубой.       На нее было приятно смотреть, и она улетела с его корабля, но не слишком далеко.       Мелеис была одним из самых больших драконов в Вестеросе, больше, чем корабль, на котором плыли Корлис и его семья.       Глядя на корабль издалека, можно было подумать, что Корлис направляется в Белую Гавань с намерением покорить это место, но он хотел показать что-то другое. А именно Силу. Он знал важность этой "Свадьбы" в Винтерфелле; люди, обладающие наибольшей властью в Вестеросе, будут присутствовать на этой свадьбе.       Там должен был присутствовать король Джейхейрис Таргариен, и Корлис хотел показать всю мощь дома Веларион, а что может быть лучше, чем отправиться в плавание на самом большом корабле своего флота.       Его корпус был полностью изготовлен из железного дерева, редкого и прочного материала, встречающегося в основном на Севере, в то время как некоторые части корабля были украшены чистым золотом, что придавало его дизайну нотку роскоши. На борту "Морского Змея" находились пятьдесят самых сильных и искусных моряков во всех Семи королевствах. Они неустанно трудились, чтобы поддерживать корабль в отличном состоянии, гарантируя, что он останется самым быстрым судном в открытом море. Но что действительно отличало "Морского Змея" от всех других кораблей, так это его высокая грот-мачта, которая поднималась на головокружительную высоту в 25 метров. С этого возвышенного места экипаж мог видеть на многие мили во всех направлениях, осматривая горизонт в поисках признаков опасности. Рассекая волны, "Морской Змей" оставлял за собой шлейф пены, свидетельствующий о мощи и скорости этого замечательного судна.       Корлис хотел произвести как можно более сильное впечатление, поскольку знал, что, несмотря на наличие Драконов, дом Таргариен все еще нуждается в политической поддержке, торговле, рабочей силе и, самое главное, золоте.       Когда волны разбивались о корпус, корабль дома Веларион грациозно скользил к оживленному порту Белой Гавани, а ветер нес их ближе к месту назначения. Путешествие было не просто дипломатической миссией, поскольку Корлис, проницательный глава Дома, тщательно спланировал и выбрал два продуманных подарка для будущего короля Вестероса и принцессы Гейль. Несмотря на то, что у него были не самые теплые отношения с королевской семьей, Корлис знал, что лучше не демонстрировать открыто свою враждебность по отношению к ним, поскольку понимал, что поддержание дипломатичности и сердечности необходимо для выживания и процветания его дома.       После его многочисленных плаваний по известному и неизвестному миру это было, пожалуй, самым странным. Корлис и раньше бывал в замке Белой Гавани, это место было холодным для его валирийской крови, но город был достаточно хорош; это был идеальный город для торговли; в городе кипела деятельность, и было очевидно, что Дом Мандерли нашел своему богатству достойное применение. Вдоль улиц выстроились торговцы, торгующиеся о ценах, в то время как гавань была заполнена кораблями всех форм и размеров, готовыми отправиться в далекие страны, чтобы привезти оттуда экзотические товары. Это делало дом Мандерли самым богатым домом на Севере.       Лордом дома Мандерли прямо сейчас является Теомор Мандерли. Этот человек был достаточно грамотным лордом, тем, кто знал свое место и понимал, что лучше не подвергать определённые вещи сомнению.       Что разозлило Корлиса, так это люди, которых он увидит в Белой Гавани, главным образом король. Поскольку именно он отказал Рейнис в том, что по всем законам принадлежало ей по праву, король "плюнул" на Рейнис и их общую кровь, как будто это ничего для него не значило. И все же, что хуже всего, он плюнул на память о своем собственном сыне. Хотя Корлис не был так хорошо знаком с принцем Эймоном, он знал, что этот человек хотел бы видеть на троне свою дочь, а не Бейлона, человека, который все еще был слишком наивен.       Корлис поклялся, что однажды его кровь будет сидеть на Железном троне; кровь Веларионов обладала властью точно так же, как кровь Таргариенов; в глубине души Корлис знал, что его дети вырастут и станут драконьими всадниками, они покорят небеса и моря, чего не смогли даже Таргариены.       Единственной вещью, которая его несколько беспокоила, был сын Деймона; ему было всего четыре года, в то время как Корлис не стал бы утруждать себя такими маленькими сорванцами, как он, слова Рейнис о том, какими хорошими друзьями стала их дочь с мальчиком, были тем, что его беспокоило, и информация о том, что мальчишка установил связь с Каннибалом, самым ужасающим драконом из всех.       И он, очевидно, повсюду следовал за Эйнаром, словно потерявшийся щенок.       - Два дракона? Прекрати врать, мальчик, или я отрежу тебе язык, - сказал он, и его голос эхом отразился от стен комнаты. Слуга, казалось, съежился на своем месте, его тело дрожало почти как осиновый лист. Корлис продолжил: - Караксес - единственный дракон, который есть у Деймона, а его отпрыску нет и года.       - Я-я не лгу, м-милорд, - заикаясь, произнес слуга срывающимся голосом.       - Клянусь, я был на корабле на протяжении всего путешествия. Ч-черный дракон следовал за нами. - Его глаза нервно метались по комнате, не в силах встретиться с пронзительным взглядом своего господина. Когда угроза замаячила перед ним, его сердце бешено заколотилось, а ладони стали скользкими от пота. Его глаза расширились от ужаса, когда он изо всех сил старался сохранить самообладание. Внезапно с его лица исчезли все краски, и он стал белым, как свежевыпавший снег. Его тело задрожало от страха, колени подогнулись под ним, заставляя его неуверенно раскачиваться, как лист, подхваченный порывом ветра.       Когда Корлис услышал слова "Черный дракон", его глаза опасно сузились, и он повторил эту фразу про себя. Подперев пальцем подбородок, он размышлял об этом, пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь информацию о подобном существе. Внезапно его осенило, что там может быть только один большой черный дракон, и эта мысль заставила его тело задрожать от страха, а ладонь внезапно вспотеть от дурного предчувствия.       - Уходи, - рявкнул Корлис на мальчика властным тоном, который эхом разнесся по комнате, заставив юношу подпрыгнуть от неожиданности. Мальчик не осмелился оглянуться, быстро повернулся на каблуках, его сердце бешено колотилось в груди, и почти бегом бросился к двери, надеясь избежать гнева Корлис. Когда он подошел к двери, его охватило чувство облегчения, но прежде чем он успел открыть дверь, за его спиной прогремел голос Корлис: - Ты поплывёшь с ними и в следующий раз!       Когда лорд Приливов с глубоким вздохом откинулся на спинку стула, его мысли понеслись быстрее, чем волны, разбивающиеся о берег. Принц Деймон только что стал еще более опасным, чем раньше. В отличие от своего старшего брата, Деймон был настолько непредсказуем, насколько это было возможно, Корлис не любил непредсказуемых вещей, и теперь отродье Деймона, возможно, завладело Каннибалом. Дракона, которого, по мнению Корлис, даже не должно было существовать.       Корлис глубоко сглотнул при воспоминании о монстре; он видел это существо раньше, в то время как Каннибал любил проводить время в своей пещере; Корлис был там и видел, как он выходил.       Он плыл под парусом неподалеку от Драконьего Камня, и молодой дракон беззаботно летал вокруг острова; Корлис наблюдал только за тем, как внезапно появляется Каннибал и окутывает молодого дракона зеленым пламенем; Молодой дракон, корчась в агонии, издал оглушительный крик, который эхом разнесся по всей долине. Каннибал, печально известный дракон, имевший репутацию хищника, который играл со своей добычей, прежде чем сожрать ее, казалось, получал удовольствие от страданий молодого дракона. Но по мере того, как крики продолжались, даже ему наскучила игра, и одним быстрым укусом он отделил шею молодого дракона от его тела. В этот момент небо наполнилось потоком крови и тошнотворными звуками Каннибала, пирующего на останках еще одного дракона. Даже сейчас, когда Корлис припомнил это событие, он не мог избавиться от чувства ужаса и отвращения, охватившего его в тот момент.       - Итак, ты слышал об этом, - сказала супруга с ноткой любопытства в голосе, подходя к нему. Корлис не мог не почувствовать некоторого смущения - он был так погружен в свои мысли, что даже не заметил, как она вошла в дверь. Но теперь, когда она была здесь, он был рад отвлечься.       Корлис ответила не сразу. Вместо этого он наклонился вперед со стула, опершись локтями о колени.       - Он всего лишь младенец, которому нет и года. Ты когда-нибудь слышала о ребенке, заявившем права на дракона? - В его голосе слышались любопытство и недоверие, пока он ждал ответа Рейнис. Она покачала головой в ответ, направляясь к ближайшему столику, где стояла ваза, полная виноградных лоз. Ваза была раскрашена; цвета краски сливались в завораживающий узор, напоминавший бурные волны штормового моря. Среди хаоса дизайна бесстрашно плыл корабль, его мачта рассекала волны, когда он преодолевал бурные воды. Внимание к деталям было безупречным, начиная от замысловатых мазков кисти, которые придавали волнам реалистичную текстуру, и заканчивая тонкими линиями, очерчивающими очертания корабля.       Не колеблясь, она протянула изящную руку и ловко ухватилась за гладкую ручку, осторожно наливая себе щедрый бокал вина. Когда рубиновая жидкость потекла в бокал, она повернулась к Корлису с понимающей улыбкой.       - Я не могу сказать, что слышала о молодом принце, претендующем на дракона, - размышляла она, - но кто сказал, что это невозможно? В конце концов, сейчас он, может быть, и мал, но со временем превратится в силу, с которой придется считаться. Его отец - Деймон. Значит станет воином. И драконьим всадником. Но он представляет проблему только в том случае, если ты забыл о предложении моего дяди. - Рейнис напомнила Корлису, когда прислонилась к стене, глядя на своего мужа, который казался слишком погруженным в свои мысли.       Корлис застонал, но не мог не согласиться, что союз был выгодным; единственная проблема заключалась в том, что отпрыск Деймона не был претендентом на Железный трон, ведь им будет будущий сын Визериса; хотя тот еще не родился, Корлис знал, что и Визерис, и Эмма все еще молоды и со временем могут завести сына.       - Ты хочешь сказать, что принц Эйнар мог бы стать потенциальным союзником в будущем? - спросил Корлис, в его голосе слышались нотки любопытства и легкого скептицизма. Он встал со стула, грациозно расставив длинные ноги, и медленно приблизился к Рейнис. Принцесса сделала еще глоток вина, наслаждаясь насыщенным вкусом и обдумывая вопрос своего мужа.       - Возможно, прямо сейчас с нашей стороны было бы глупо закрывать все двери. Наши дети все еще растут, и им еще предстоит заявить права на своих собственных драконов. Предполагается, что принц Эйнар женится на нашей дочери, и если его драконом в конце концов станет Каннибал, то я не вижу в этом ничего плохого.       Размышления Корлиса были внезапно прерваны оглушительным ревом огромной волны, разбившейся о борт корабля, заставив его сильно раскачиваться из стороны в сторону. Несмотря на возникший в этот момент хаос, Корлис оставался непоколебимым и собранным, его ноги твердо стояли на палубе, и он без особых усилий сохранял равновесие. Как опытный моряк, который провел всю свою жизнь, бороздя коварные воды открытого океана, Корлис знал, что поддержание равновесия даже в самые сильные штормы - важнейший навык, который может означать разницу между жизнью и смертью.       Когда корабль рассекал неспокойные воды, прохладный ветер дул ему в лицо, посылая мурашки по спине. Он стоял у штурвала, устремив взгляд на далекий горизонт, погруженный в свои мысли. Его руки рассеянно пробежались по волосам, разочарование было очевидно по нахмуренным бровям. Чем ближе они подплывали к Белой Гавани, тем сильнее он чувствовал, как ледяная хватка Севера сжимается вокруг него, проникая в его кости.       Когда они плыли, он заметил, что над ними происходит что-то необычное - с неба падают снежинки! Несмотря на холод, он не мог не чувствовать себя загипнотизированным прекрасным зрелищем маленьких, нежных хлопьев, падающих на корабль. Белое снежное покрывало постепенно покрывало судно.       Корлис знал, что станет только холоднее, когда они в конце концов доберутся до Винтерфелла. Ему никогда не нравился холод, но сейчас он не обращал на него внимания, направляясь к своим покоям, где жила его семья; когда он вошел в комнату, его окутал знакомый запах дома, и довольная улыбка растянулась на его губах. Его глаза осматривали комнату, пока не остановились на зрелище, которое принесло ему радость, - его маленькая дочь кружилась в своем самом красивом платье, воплощение чистой невинности и счастья. Яркие цвета ее платья дополняли розовый оттенок ее щек. В тот момент, когда Корлис вошёл, как только она заметила прибытие своего отца, ее глаза загорелись от возбуждения, и она закружилась в своем совершенно новом платье, ткань струилась вокруг нее мягким облаком. Ее улыбка была такой же яркой, как звезды на небе.       - Отец, сколько нам осталось до Белой Гавани? Королевская свита прибыла в замок? - спросила Лейна, подпрыгивая вверх-вниз; Корлис усмехнулся, глядя на свою маленькую дочь; Рейнис со вздохом покачала головой, ее мысли уже обратились к предстоящему визиту. Она слишком хорошо знала, что импульсивность Лейны может навлечь на них неприятности, если ее не остановить. Поэтому она глубоко вздохнула, прежде чем еще раз напомнить дочери о важности вести себя как подобает леди, когда они прибудут в пункт назначения.       - Помни, моя дорогая, - твердо сказала она, - когда мы доберемся туда, ты должна вести себя с изяществом и благопристойностью, а не как одичалые за Стеной.       Корлис подошел к Лейне, своей маленькой дочери, которая стояла рядом со своим братом Лейнором; он не мог не заметить, что Лейнор, казалось, был занят восхищением своей новой одеждой, пока не обращая внимания ни на что происходящее вокруг.       - Возможно, но могу я узнать, почему ты так рада увидеть королевскую свиту? - спросил Корлис свою дочь дразнящим тоном, присаживаясь перед ней на корточки; Лейна отвела взгляд, немного смущаясь, пытаясь придумать причину, которая не включала бы определенного принца.       - Она хочет повидаться с Эйнаром, потому что любит его.       - Лейнор! - Лейна в замешательстве закричала на своего младшего брата, на лице которого играла самодовольная улыбка; вскоре она начала гоняться за братом по комнате, маленький мальчик довольно хорошо уклонялся от многих ее атак, когда они перепрыгивали с мебели на мебель, и это продолжалось бы дольше, если бы не Лейнор чуть не уронив вазу.       Рейнис пыталась не отставать от энергии своей дочери, когда та гонялась за Лейнором, своим глупым братом, который показал ей язык.       - Лейна, хватит, - наконец окликнула Рейнис свою дочь, крепко схватив ее за маленькую ручку, заставив остановиться как вкопанную. Глаза маленькой девочки все еще были прикованы к Лейнору, который теперь хихикал над ней издалека.       - Лейна любит Эйнара. Лейна любит Эйнара. Лейна любит Эйнара. Лейна любит Эйнара. - Его сестра, стоявшая перед ним, скрестив руки на груди, громко надулась, поскольку ее раздражение росло с каждым повторением. То, как она смотрела на своего надоедливого младшего брата, создавало впечатление, что она хочет придушить его. Несмотря на ее разочарование, Лейнор продолжал насмехаться над ней, наслаждаясь дискомфортом своей сестры и втайне наслаждаясь властью, которую он имел над ней своими поддразниваниями.       Корлис остановил хулиганящего сына твердым приказом: - Хватит, Лейнор. - Маленький мальчик надулся, что явно свидетельствовало о его недовольстве тем, что ему помешали продолжить игривое мучение сестры. Напротив, выражение лица сестры выражало глубоко укоренившуюся ярость, которая намекала на желание обрушить свой гнев на брата. Корлис наблюдал за этой сценой со смесью веселья и беспокойства, задаваясь вопросом, утихнет ли когда-нибудь соперничество его детей. Несмотря на напряжение, витавшее в воздухе, он не мог не гордиться свирепым духом своей дочери и озорным остроумием сына - чертами, которые, как он надеялся, они сохранят во взрослой жизни.       - Лейна, нет ничего плохого в том, что тебе нравиться, Эйнар. Я имею в виду, он принц, и... - Лейна с покрасневшим лицом надулась на свою мать. И убежала от своих родителей, чувствуя себя смущенной и уязвимой. Уходя, она слышала, как раздражающий смех ее младшего брата эхом отдавался у нее за спиной, подливая масла в огонь.       - Он мой друг. - Она утверждала это настолько убедительно, насколько это было возможно для маленькой девочки, но, похоже, ее родителей это не убедило, а ее надоедливый младший брат самодовольно улыбался, как будто он только что что-то выиграл.       - Так ладно. Когда мы доберемся до Белой Гавани, я хочу, чтобы вы вели себя прилично, и не гонялись друг за другом. Вы проявите уважение к членам дома Таргариен. Вы будете обращаться к ним "ваша светлость", особенно к королю и королеве. Никогда не смотрите им в глаза, говорите только в том случае, если они первыми обратятся к вам, и не задавайте им вопросов без их предварительного разрешения. - распорядился Корлис, его голос за секунду сменился с игривого на серьезный, он посмотрел на обоих своих детей, чтобы убедиться, поняли ли они его; оба кивнули, ничего не ответив.       - Когда ты увидишь принца Эйнара, то обратишься к нему "Принц Эйнар" или "Ваша Светлость", - напомнил Корлис своей дочери, которая снова кивнула, но у Корлис возникло ощущение, что она просто кивнула, но не услышала его слова. Корлис повернулся к своему сыну, который внимательно слушал его.       Корлис опустился на колени, чтобы встретиться взглядом с сыном, и ободряюще положил руку ему на плечо. - И Лейнор, - начал он твердым, но нежным голосом, - ты благородной крови, рожден в роду великих воинов и благородных лордов. Ты несешь наследие дома Веларион, имя, которого боялись и уважали на протяжении многих поколений. - Глаза Лейнора расширились от благоговения, когда его отец заговорил, его маленькая грудь выпятилась от вновь обретенной гордости.       - Ты должен стоять прямо и гордо, сын мой, - продолжал Корлис, - ибо тебе предназначено величие. Не позволяй никому смотреть на тебя свысока или заставлять чувствовать себя неполноценным, потому что ты Веларион - свирепый, храбрый и непреклонный. - Юный наследник кивнул, выражение его лица было решительным.       Корлис улыбнулся, ласково взъерошив волосы Лейнора. - Это мой мальчик, - сказал он, вставая и кладя руку на спину сына. - Помни, всегда держи голову высоко и никогда не забывай, кто ты есть - Веларион до мозга костей.       Эйнар Таргариен       Рейнира сидела за длинным деревянным столом в Королевском Экипаже, наслаждаясь пикантным вкусом жареного цыпленка во рту. Пока она жевала, ее взгляд блуждал по огромным окнам, любуясь заснеженным пейзажем за ними. Внезапно ее осенила идея, и она повернулась к своей спутнице, Лианне, которая сидела напротив нее. - Лианна, - спросила Рейнира, ее голос звучал приглушенно из-за набитого едой рта, - Мы можем увидеть Стену из Винтерфелла? - Лианна от души рассмеялась над этим вопросом, ее глаза искрились весельем.       - Рейнира, прояви хоть какие-то манеры за столом, - мягко пожурила Эмма свою дочь, которая сидела с раздраженным выражением на лице, не в силах понять, почему она должна вести себя определенным образом только из-за своего королевского титула. Продолжая пережевывать пищу со слышимыми причмокиваниями, Эмма бросила взгляд на Эйнара, который сидел рядом с ней, демонстрируя безупречные манеры за столом, как будто родился с серебряной ложкой во рту.       - Посмотри на Эйнара. Он никогда не разговаривает с едой во рту. - Его улыбка была почти самодовольной, и Рейнира почувствовала, как краска приливает к ее щекам, когда она поняла, что ее сравнивают с кузеном, который, в глазах ее матери, был воплощением совершенства. Несмотря на свое раздражение, она не могла не испытывать легкой зависти к непринужденной грации и самообладанию Эйнара, которые, казалось, были для него так естественны.       Когда утреннее солнце засияло в окна Экипажа, от стола, за которым сидели Эмма, Лианна, Рейнира и Эйнар, разделявшие свой пост, донесся аппетитный аромат. Эмма наслаждалась каждым кусочком восхитительного завтрака, разложенного перед ней. Она побаловала себя кусочком свежеиспеченного хлеба, намазанного сливочным сыром, в сопровождении сочной вареной колбасы, пышущей ароматом. Когда она потянулась за горшочком с медом, ее взгляд упал на маленькое блюдечко, наполненное огненно-красным порошком, и ее авантюрный дух побудил ее посыпать щепотку этого порошка себе на тарелку. Сочетание сладкого меда и пряной пудры дразнило ее вкусовые рецепторы. Но Рейнире не потребовалось много времени, чтобы начать задавать вопросы.       - Не волнуйся, Эмма. Рейнире просто любопытно. В этом нет ничего плохого. - ласково сказала Лианна Рейнире, которая просияла; Эмма закатила глаза, в то время как Эйнар тихо усмехнулся, но сохранил свои безупречные манеры за столом.       - Я ничего не имею против того, чтобы задавать вопросы, но Рейнира должна знать, что нельзя разговаривать во время еды, - строго сказала Эмма, глядя на свою дочь, которая надулась.       - Отвечая на твой вопрос, нет, ты не увидишь Стену. Но ты можешь подняться на старую башню, самую высокую башню Винтерфелла. - Лианна ответила улыбкой маленькой девочке. У Рейниры внезапно сделалось такое лицо, словно ей в голову пришла новая идея, опасная идея. Эйнар не мог не почувствовать, как его охватывает чувство страха - он слишком хорошо знал, что новая идея Рейниры обречена быть безрассудной и опасной, и он приготовился к любому безрассудному плану, который она собиралась предложить.

***

      Вскоре экипажи достигли Белой Гавани; на этот раз Эйнар ехал верхом на пони рядом со своим отцом. Соленый морской воздух наполнял их легкие, пока они пробирались по переполненным улицам. Лианна пыталась убедить своего сына, что он еще маленький и ему пока не нужно кататься на пони, но мальчик сказал...       - Я принц Королевства и сын Севера, - ответил Эйнар с решительным видом. - Это будет их первое впечатление обо мне, и я хочу произвести самое лучшее впечатление. Они должны думать обо мне как о воине, а не как о мальчике, который все еще мочится в постель.       Она знала, что Эйнар был храбрым и решительным ребенком, таким же, как его отец. Она улыбнулась своему сыну, зная, что он унаследовал храбрость и решительность Деймона. - Хорошо, - ответила Лианна, - ты можешь ехать верхом на пони, но только если пообещаешь быть осторожным и не выпендриваться. Помни, ты все еще очень юн, и у тебя будет время проявить себя как воин, когда ты станешь старше.       Его отец с гордостью посмотрел на Эйнара, прежде чем поднять его и поцеловать в щеку. Его мать, с другой стороны, заметила, что он был слишком умен для своего же блага.       - Он Дракон и Волк, как и его родители, Лианна. - Деймон с гордостью прокомментировал это.       Ветер развевал волосы Джона, когда он ехал рядом со своим отцом, и он не мог не испытывать радостного возбуждения. Теперь он чувствовал себя намного лучше, потому что мог ездить верхом на лошади; ну, пока это был пони, но он привыкнет к этому.       Когда экипажи спускались по извилистой тропинке к величественным воротам замка Мандерли. Стук копыт и толкотня экипажей эхом отражались от стен древней крепости, возвещая о прибытии важных гостей. Высоко наверху стражники, размещенные на башнях, внимательно следили за приближающимся конвоем, положив руки на рукояти своих мечей. По мере приближения экипажей ворота начали медленно со скрипом открываться, открывая взгляду великолепие, лежащее за ними.       Когда могучие ворота медленно открылись, принц Эйнар наблюдал, как снежинки мягко падают с них, покрывая землю и создавая умиротворяющую атмосферу. Большая толпа простолюдинов, слуг и солдат собралась с нетерпением, чтобы приветствовать королевскую семью с распростертыми объятиями. Предвкушение было ощутимым, поскольку они терпеливо ждали прибытия монарха, каждый надеялся хоть мельком увидеть короля, королеву и их наследников.       - Держи грудь и голову высоко, сын мой. Покажи им, что ты здесь главный. Ты Дракон, всегда помни об этом. - Голос Деймона вырвал Эйнара из его мыслей; юный принц повернулся к отцу, прежде чем кивнуть.       - Да, отец. - Он говорил твердо; его отец, казалось, остался доволен его ответом, прежде чем взъерошить ему волосы на макушке, к большому неудовольствию Джона, который попытался стряхнуть его руку.       Когда экипажи дома Таргариенов приблизились к большим открытым воротам внушительного замка, воздух был насыщен ожиданием и волнением. Внезапно в воздухе разнеслись звуки, похожие на оглушительный рев, от которого волосы у всех на затылках встали дыбом.       Простолюдины, собравшиеся на территории замка, в унисон указали дрожащими пальцами на небо, их глаза расширились от благоговения и страха, когда они увидели пять величественных драконов, спускающихся на замок. Драконы, чья чешуя сверкала в ярком солнечном свете, представляли собой зрелище, достойное восхищения - их огромных размеров и мощи было достаточно, чтобы заставить дрожать даже самых храбрых людей.       Когда великолепные драконы спустились с неба, их массивные крылья захлопали с оглушительным ревом, отбрасывая тень на замок и окружающие его земли. Многие зрители с благоговением взирали на величественных созданий, поражаясь их размерам и мощи. Однако не все были очарованы красотой драконов, так как довольно многих людей пугали их огромные размеры и мысль об их огненном дыхании. Они были достаточно большими, чтобы походить на летающие замки. Единственным, кто их не боялся, был дом Таргариен.       Эйнар улыбнулся, когда Каннибал приземлился рядом с Вхагар, но он держал голову ниже, чем драконица, поскольку та была самым крупным драконом из них всех; Эйнар заметил искру в глазах Каннибала, проблеск честолюбия и вызова. Это было так, как если бы Каннибал оценивал Вхагар, обдумывая идею бросить вызов ей и продемонстрировать свое собственное превосходство. Однако сейчас он держал голову опущенной, выжидая подходящего момента, чтобы сделать свой ход.       Когда экипажи со скрипом остановились, перед ними предстало великолепие внутреннего двора замка Дома Мандерли. Солдаты в своих сверкающих доспехах, с мечами на бедрах, целеустремленно шли к Королевскому Экипажу. С привычной легкостью они открыли дверь с вежливым поклоном, являя взору царственных обитателей дома. Когда королева Алисанна Таргариен и король Джейхейрис Таргариен вышли, воздух вокруг них, казалось, наполнился аурой грации и величия. Платье королевы струилось подобно серебряной реке, а ее волосы блестели, как первые лучи рассвета. Ее муж, король, выглядел сильным, с пронзительными фиолетовыми глазами.       Толпа, собравшаяся посмотреть на них, радостно зааплодировала; драконы, находившиеся за стеной, в основном Вермитор и Среброкрылая, взревели.       Джейхейрис и его возлюбленная королева Алисанна прогуливались по тропинке, зимний снег хрустел у них под ногами; они казались воплощением королевской власти; даже несмотря на их преклонный возраст, их грация и сила были неоспоримы. Их присутствие вызывало уважение и восхищение, и за ними внимательно следили трое самых грозных королевских гвардейцев в королевстве. Одним из них был Райам Редвин, который наблюдал за всем, что происходило вокруг него.       Когда великолепная пара вышла из своей королевской кареты, волна почтения прокатилась по толпе, заставив каждого лорда, леди, слугу и солдата опуститься на одно колено в знак уважения и преданности. На мгновение единственным звуком был мягкий шелест королевской мантии, когда он остановился перед лордом Мандерли. Лорд поднял голову, его глаза встретились с глазами короля, и в воздухе повисло напряжение. Наконец, король Джейхейрис прочистил горло, нарушив тишину. Царственным жестом он велел лорду Мандерли встать.       - Всем встать, - проревел он, его голос разнесся по всему помещению, звук донесся до самого дальнего угла. Зрители зашевелились, сначала в нерешительности, но когда взгляд короля скользнул по толпам людей, они все как один поднялись на ноги, звук их коллективного движения прозвучал громоподобным ревом в тишине дня.       Принц Эйнар наблюдал, как его прадед разговаривал с каждым членом дома Мандерли; он был немного удивлен, увидев, что у лорда Мандерли пятеро детей, и все они сильно отличались друг от друга.       Принц Бейлон представился дому Мандерли; вскоре их всех провели внутрь; лорд Мандерли выглядел довольно успокоенным, когда принц Бейлон сказал ему, что драконы накормлены и их не нужно кормить снова в течение двух недель.       Эйнар не мог по-настоящему винить этого человека, поскольку они говорили о том, чтобы накормить пятерых взрослых драконов, а завтра должен был прибыть шестой. Джон не сомневался, что в одном и том же месте уже давно не было столько взрослых драконов. Добравшись до своей спальни, Эйнар принял ванну; родители сказали ему, что он должен хорошо выглядеть перед праздником. Мальчик понимал, как важно показать себя перед таким количеством людей, которые никогда тебя раньше не видели.       Теперь он был на пиру со своей семьей; принц Бейлон сообщил им, что корабль дома Веларион прибудет завтра; Эйнар с нетерпением ждал возможности снова поговорить с Лейной. Лорд Мандерли немного поговорил с леди Лианной, прежде чем представиться Эйнару.       Молодой принц говорил достаточно вежливо, чтобы произвести впечатление на лорда Белой Гавани.       "Северный принц до мозга костей."       Запах свежеприготовленного супа наполнял воздух, принося ощущение тепла и уюта в холодное и суровое пространство главной комнаты замка.       - Эйнар, почему ты спал прошлой ночью в Королевском Экипаже? - спросила Рейнира, потягивая суп, который они для нее приготовили.       - Я принес королеве Алисанне ужин, мы начали разговаривать, и я заснул прямо там, - объяснил Эйнар, пожав плечами, прежде чем откусить кусочек от морепродуктов, лежащих перед ним. Поскольку они находились в Белой Гавани, большую часть еды составляли морепродукты: рыба, крабы и другие морские обитатели.       - Эйнар, как ты думаешь, завтра мы сможем вместе поиграть в снежки? - спросила Рейнира с огоньком возбуждения в глазах и с нотками предвкушения в голосе.       Деймон усмехнулся, откусывая от свежеиспеченного куска хлеба, наслаждаясь его теплом и вкусом, наблюдая, как его племянница и сын обмениваются игривыми шутками. У него потеплело на сердце, когда он увидел, как они сблизились так легко, их смех эхом разносился по залам замка, а их радость заразительно подбадривала всех окружающих. Наблюдая за их беззаботным настроением, он не мог не испытывать благодарности за все благословения, которыми одарила его жизнь, включая дар семьи и радость быть свидетелем их счастья.       Поскольку Эйнар с радостью принял предложение Ниры, Деймон посмотрел на свою жену, которая сидела рядом с ним; он задавался вопросом, смогут ли они сегодня вечером, после всех мероприятий, поговорить о будущем Эйнара.       Он мог бы стать лучшим королем, подумал Деймон, испытывая гордость за сына, и поскольку мысль об Эйнаре, сидящем на Железном троне, росла в его сознании подобно дереву.