***
Иногда Эрета откровенно выматывала необходимость являться на публику только с обилием охраны — пусть не стоящей вокруг него каждую секунду, но всё равно заметной внимательным взглядом. С другой стороны, после «инцидента» несколько лет назад, было сложно недооценить нужность подобного — собственное отражение, испещрëнное жуткими шрамами от ожогов, каждый раз напоминало о том, к чему приводит неосторожность. Дрим вообще настаивал, чтобы король воздерживался от лишних выходов, но пропустить выставку последних изобретений, где будет старый друг, монарх не мог. Тем более, юбилейную выставку! Вокруг сцены павильона и за ней царили суетливые приготовления, и на губах Эрета играла лёгкая улыбка — чем-то ему нравилось видеть людей, столь увлечённых своим занятием. А ещё ему хотелось увидеться с Филом до того, как он выступит и станет объектом внимания всего того множества богатеев, что собрались сегодня. Во всеобщей суете шаги короля и глухой стук его трости — даже имплантаты не смогли вернуть зрение полноценно, и Эрету приходилось помогать себе таким образом — слегка затерялись. Светлые волосы друга монарх мог узнать из тысячи — Фил был так занят репетицией своей речи, что даже не услышал, как к нему подошли со спины. Так что испуганно оторвался от своего занятия он только тогда, когда на плечо ему мягко опустилась чужая ладонь, и знакомый бархатный голос с усмешкой уточнил: — Вновь целиком в работе, Фил? Полагаю, переживаешь из-за юбилейной даты выставки и количества публики? Мужчина удивлённо охнул и тут же обернулся к Эрету. При виде хорошего друга его губы невольно расплылись в широкой улыбке, и, несмотря на то, что перед ним стоял король их страны, изобретатель позволил себе по-дружески обнять его. — Давно не виделись, приятель! — радостно воскликнул Фил. Он немного отошёл от монарха, вернув ему личное пространство, и после дружеского приветствия слегка поклонился. — Вот уж да, Эрет, дел как грязи! Даже больше, чем обычно. А ведь в честь юбилейной выставки меня просили сделать не просто презентацию, а целое шоу! Хотя, как мне кажется, это было сделано ещё в угоду твоему премьер-министру. Это ведь правда, что господин Возтейкен здесь? Дрим Возтейкен. Чтобы не слышать имя этого человека, требовалось жить в пещере на необитаемом острове. За последние годы премьер-министр обзавёлся невероятной популярностью среди народа. Чего стоили принятые им решения по подавлению народных волнений, вылившихся в «королевский инцидент», из-за которого Эрет лишился зрения — даже такой громкий случай не перекрыл того, с какой рассудительностью Дрим сумел предотвратить любые новые терракты. Затем шли реформы во внешней политике и внутреннем рынке — за что бы ни брался молодой премьер, всё выходило исключительно наилучшим образом. Так же первые несколько лет после «инцидента» именно он взял на себя роль правителя, пока Эрет поправлялся от полученных травм. И Фил мог понять весь ажиотаж на выставке, если Дрим действительно присутствовал на ней. Всем хотелось произвести впечатление на второго человека страны — всë же Эрет был достаточно впечатлительным правителем и периодически мог принимать решения на эмоциях, чего нельзя было сказать о премьер-министре. Он был сдержан на эмоции, — пусть и со слов людей, видевших его, почти никогда не переставал улыбаться, — а так же расчётлив и холоден во всех своих действиях и решениях. И впечатлить его надо было ещё постараться. — Да уж, мы действительно давно не виделись столь неформально, — кивнул король, поправляя чуть сползшие очки. Затем чуть скомкано усмехнулся, но ответил: — И да, в этом году Дрим выразил желание посмотреть на выставку вместе со мной. Но сам понимаешь, такой человек не будет особо хотеть погулять, и свободного времени у него не так много, поэтому не удивительно, что его ещё не видно. Король ободряюще улыбнулся, легонько ткнув друга локтём в плечо. — Но ты не переживай так сильно. Я уверен, что ты всё сделаешь на высшем уровне. Но не буду отвлекать, думаю, тебе надо готовиться — пойду, поищу Уилбура. Отойдя, монарх слегка огляделся, прежде чем заметил знакомую фигуру Уила. Тот, кажется, в данный момент не столько помогал, сколько старательно отвечал на какие-то вопросы младшего. — Уилбур, как ты? Знакомый голос заставил юношу осечься, и он перевёл взгляд на Эрета, слегка улыбнувшись и по старой всеобщей привычке поклонившись. — Вполне неплохо, Ваше Величество. — Здравствуйте! Томми, не теряя весёлого настроя, подскочил к брату, неловко и, скорее передразнивая его, поклонился королю. Эрет лишь с тëплой улыбкой кивнул младшему, а затем вернул своё внимание к Уилбуру: всё же он видел, как у среднего горели глаза от желания рассказать новости. Их оживлённую беседу прервало появление статного молодого человека, шумно поставившего рядом очередной ящик с реквизитом. Эрету понадобилось знатно прищуриться и даже слегка приспустить очки, но, наконец, он удивлённо охнул и обратился к подошедшему: — Техно, ты ли это? Мои глаза не видели тебя с тех пор, как тебе было четырнадцать. — Агась, — коротко ответил Техно, выпрямившись и отряхнув руки от пыли. Когда он подошёл к своим братьям, Уилбур поспешно отошёл в сторону, а вот Томми улыбнулся шире. — Не имел чести говорить с вами уже очень давно. Но, если вы никуда не спешите, думаю, нам есть, о чëм поговорить? И после этого всё внимание Эрета было переключено исключительно на Техно. Старший сын рассказал о своих успехах за последние семь лет, пока монарх внимательно его слушал. Иногда что-то вставлял и Томми, когда брат упускал важные, по его мнению, моменты. Так незаметно время приблизилось к началу презентации Фила. Всё это время Уилбур молча стоял в стороне, становясь мрачнее с каждой минутой. Когда до начала оставалось меньше двадцати минут, к ним подбежал взъерошенный Фил. Эрет почти сразу спешно ушëл, запереживав о том, что не успеет на своё место к началу выступления. Фил же отвёл своих сыновей чуть ближе к сцене, где они могли из-за кулис смотреть его презентацию. Всё было лучше, чем стоять среди толпы богатеев или других зевак. А на вип-места им всё равно было не успеть. Хотя, как оказалось, Томми не был особо заинтересован в предстоящем шоу, поэтому он просто ходил в пределах поля зрения старших братьев, осматривая что-то из декораций и других вещей. Таким образом, Уилбур и Техно остались наедине друг с другом, пока Томми занимался своими делами, а Фил произносил свою речь. — Вот бы создать летающую модель отцовских «ОРИОНОВ», — вслух размышлял Техно, наблюдая за демонстративной частью презентации золотого коня. — Это неплохо бы подняло мой рейтинг среди других профессоров… Смотреть за презентацией было действительно интересно. Уилбуру очень хотелось бы сосредоточиться и не отвлекаться, в конце концов, ему это было бы полезно, но… Тихо фыркнул юноша рефлекторно. Бегло закатил глаза, отводя взгляд и чуть отворачивая голову, и больше себе под нос буркнул: — Вот уж не тебе переживать о рейтинге, умник… Он даже не хотел быть услышанным. Просто что-то неприятное ворочалось в груди ещё с самого момента прерванного разговора с королём, и это же нечто вызывало особо острую раздражительность. И даже помня, что он обещал быть сдержанней, удержать все слова внутри не удавалось. Однако, к сожалению, Техно обладал не совсем человеческим слухом, поэтому услышал недовольное высказывание Уилбура. И, чёрт возьми, это действительно задело его. С чего вдруг средний взял, что ему не должно быть дела до своего рейтинга? Вообще-то это Техно здесь получал звание профессора, а не просиживал курс на магистра — разумеется, он имел полное право беспокоиться о своём рейтинге, как самый молодой из профессоров! — Я, по крайней мере, переживать умею, в отличие от тебя, — не удержавшись, съязвил Техно. И да-да, он помнил о наставлениях отца, и о своём обещании, но такое отношение к себе, откровенно говоря, раздражало даже спустя десять лет. И вообще, если Уилбур не держал себя в руках, позволяя себе столь нелестные комментарии в адрес своего брата, то почему не мог он сам? Старший не пытался объяснить Уилу, что стал машиной только физически, но не ментально. Его мысли не состояли из нулей и единиц, он не эмитировал свои эмоции, всё было настоящим. И что, что он не чувствовал боли и потерял возможность к самостоятельной жизни без помощи мастера? Это несправедливо. Уилбур же почти физически ощутил, как вскипевшая злость подобралась к горлу, вызывая непреодолимое желание ощетиниться и не скрывая раздражённого сарказма бросить: — Ну конечно, ты же у нас единственный такой умный в семье, куда нам до тебя. У тебя-то определённо больше причин переживать о своей карьере, — Уил почти оскалился, переводя горящий, с вызовом взгляд на Техно. Разве Уилбуру никогда не было обидно? После смерти матери бремя среднего сына давалось особенно тяжело — старший главная забота отца, младший главный любимец семьи, а он... Просто есть. Средний во всём. И такое отношение вызывало желание выделиться. А когда выделиться не получалось — появлялась злость и едкая, кислая зависть. — Ну, прости уж, что я не могу тебе на пальцах описать, насколько сложно становится профессором! — оскорбился Техно. Он скрестил руки на груди, и гордо задрал нос. — И раз уж ты думаешь, что в семье умный только я, то, может быть, расскажешь, чем мне вообще заниматься по жизни, если не карьерой, а? Пока спор продолжал разгораться, презентация Фила уже подходила к концу. Ему оставалось буквально десять минут, где он должен был отвечать на вопросы зала. И все эти десять минут Техно и Уилбур были без присмотра, рядом не было Томми, чтобы остановить их от спора, а оба уже забыли обо всех наставлениях отца и обещаниях ему. — Да лучше бы отец вообще не делал из тебя самодовольную железку! — злобно бросил Уил, почти зашипев. Кажется, это стало последней каплей. Техно и сам оскалился в ответ, сжав кулак — в этот миг среднего настигло запоздалое осознание. Ярость вскипела, будто наливая металл ещё большей силой, и старший резко замахнулся. Только реакция спасла Уилбура от возможности оставить мозги на стене. Вместо этого Техно с оглушительным треском размозжил деревянный ящик, и его щепки разлетелись во все стороны, едва не задев отскочившего Уила. Юноша не успел перевести дух, когда краем глаза заметил фигуры в закулисье, а затем быстро обернулся к ним — и замершее секунду назад сердце заколотилось с бешеной скоростью. Он рефлекторно сделал шаг назад. — Как интерес-сно, — медленно, растягивая чуть ли не каждую букву, прошипел чужой голос, но оба брата его знали. Они неоднократно слышали этот голос в его обращениях к народу по радио, но в реальности он звучал в разы более устрашающе. Особенно в момент, когда оба нарушили самое главное правило своего отца. Техно был в ужасе, и он даже не мог представить, что чувствовал Уилбур в этот же момент. — Я хотел поговорить с господином Майнкрафт о его новом изобретении, но, похоже, придётся задать и некоторые другие вопросы. Премьер-министр Дрим медленно вышел из тени, заинтересованно глядя на разбитую в щепки коробку. За ним появилось ещё два молодых человека: один был светловолосым, с яркими голубыми глазами и мрачным видом, второй был высокий статный парень с каштановыми волосами, гетерохромией и большими круглыми очками, как у Уилбура. Но обоих, несомненно, затмевал именно Дрим. Премьер-министр был невероятно высок, на нём был надет длинный плащ из натуральной кожи, а среди его узоров можно было рассмотреть очертания змей. Каждый раз, когда он делал шаг, его плащ развивался вслед за владельцем, то и дело, раскрывая наличие кобуры на его бедре, откуда торчала резная рукоятка револьвера. Стук металлических каблуков его высоких сапог гулким эхом отдавался по всему пространству закулисья. На груди поблёскивал королевский орден. На руках у него были надеты чёрные шёлковые перчатки с вплетёнными в них чёрными драгоценными камнями. Дополняла весь его образ шляпа-цилиндр, вокруг которой обвилась кобра, раскрывшая свою пасть. Из-под шляпы, словно водопад, падали длинные белоснежные волосы, свободно развивающиеся у него за спиной. Но всё внимание двух братьев приковали его глаза — два ярчайших изумруда, хищно смотрящих прямо на них в змеином прищуре, были особо выражены подведённой в уголках тушью. Всё это время на его губах играла ехидная улыбка. — Или вы мне сами всё объясните? — После недолгой, но невероятно тяжëлой паузы, Дрим наконец-то остановился перед Уилбуром и Техно, по-деловому сложив перед собой руки. Двое его спутников остались чуть позади него, убрав руки за спину — шатен так и вовсе притупил взгляд, словно не желая быть частью этой сцены. Тем временем змеиный взгляд политического деятеля метнулся в сторону Техно, улыбка стала ещё шире. — Вы, молодой человек, сильны, как мне повезло узреть воочию. Я бы даже сказал, нечеловечески сильны. Всё что мог Техно в тот момент — только лихорадочно переводить взгляд с Дрима на Уилбура, словно ища способ придумать себе правдоподобное оправдание. Но под пристальным взором изумрудных глаз его мозг напрочь отказывался соображать. Вот в такие моменты Техно и сам жалел о том, что не являлся роботом полностью. — Что здесь происходит? — голос Фила прорвался через гнетущую тишину, и все в момент обернулись к изобретателю. Напуганный Томми уже жался к отцу, смотря прямо на Техно. Вот чёрт, чёрт, чёрт возьми, младший же тоже видел, что натворил Техно! И отцу не потребовалось много времени, чтобы сложить два плюс два, и понять весь ужас той ситуации, в которой оказались Уилбур и Техно по собственной же глупости. — Филза Майнкрафт! — тут же воскликнул Дрим. Быстро оказавшись рядом с Филом, он положил свою руку в перчатке на его плечо и подобрался чуть ли не вплотную. — Как хорошо, что вы так быстро присоединились к нам. Позвольте узнать, вам знакома эта пара молодых людей? — Да, — невероятно медленно ответил Фил. Изобретатель старался сохранять зрительный контакт с премьер-министром, но не мог удержаться от того, чтобы бросать разъярённые взгляды на Уила и Техно. Но так же мужчина понимал, что врать такому человеку, как Дрим, было равносильно самоубийству. — Они мои сыновья, господин Возтейкен. — Вот это да, — с нескрываемым сарказмом сказал Дрим, — разумеется, он знал о семейных связях такого известного человека, как Фил, — указывая на обломки ящика на полу между Техно и Уилбуром. — Господин Майнкрафт, тогда позвольте мне задать вам вопрос: знали ли вы, что один из ваших сыновей обладает… невероятно большой силой? — Я-я… — дрогнувшим от накатывающей паники голосом проронил Фил, когда рука Дрима сильнее сжалась на его плече. — Н-нет. — Неужели? — громко спросил Дрим, грубо оттолкнув Фила в сторону и встав в центре сего действа. Томми едва успел подхватить отца за руку — ему явно хотелось возмутиться, однако он сильно прикусил язык в следующий же миг. Премьер ловко выхватил свой пистолет и направил его точно на Техно, попутно не отрывая взгляда от изобретателя. — Тогда, господин Майнкрафт, боюсь, мне придётся предпринять меры в отношении вашего сына. Подобная сила — потенциальная угроза мирному населению и нашему королю. А как премьер-министр, я не могу допустить подобных инцидентов! Кажется, каждый в этот момент перестал дышать. Уилбур быстро бросил взгляд на Томми. Младший ответил ему таким же быстрым взором, коротко кивнул. Глаза Уила метнулись к Техно, юноша напрягся и тихо выдохнул. Им потребовалась секунда. Уил рывком кинулся к выходу, на ходу схватив Техно за руку и дёрнув за собой. В тот же момент Томми рванул в другую сторону, выбегая через другой выход, держа отца за руку. Дрим в тот же миг, стоило им дëрнуться, нажал на курок, но пуля лишь пробила стену. В ярости, премьер-министр наспех перезарядил револьвер и выстрелил в ногу старшего сына, прежде чем тот успел скрыться из виду. Но пуля с громким хлопком отрикошетила в сторону, оставив Дрима и его людей в недоумение. После секундного замешательства, премьер тряхнул головой и заорал: — Взять их! Немедленно!! Панз и Джордж, стоявшие с двух сторон от Дрима, также выхватили свои револьверы и бросились за двумя старшими братьями. Дрим же бросился преследовать отца их семейства. Все четверо беглецов понимали, куда нужно бежать, и единственное, что билось в голове — мчаться быстро, петляя меж людей и декораций, пытаясь оторваться. Родная семейная машина показалась светом в конце туннеля, когда все они выскочили на парковку. Лишь за пару секунд до того, как премьер показался на горизонте, они успели вскочить в автомобиль, мгновенно натужно загудевший и помчавший куда-то по дороге. — Что прикажете делать, господин Возтейкен? — спросил подоспевший в это же время Панз, остановившись возле Дрима, чей цепкий взгляд смотрел в сторону исчезнувшей из вида машины. — Оцепить их частную собственность, — тяжело дыша, приказал премьер, резким движением пряча свой револьвер назад в кобуру. — А ты, Джордж, нарой информацию про их семью. Особенно про старшего. Что-то с ним не так. — Разве не может быть такого, что у него просто протез вместо ноги? — осторожно спросил Джордж, тревожно теребя собственный ворот. — И вместо двух рук? — язвительно парировал Дрим. — Они бы не стали сбегать, будь это обычный протез, идиот! А теперь за работу, оба! Что бы не происходило в их семье, я докопаюсь до истины.***
Только в момент, когда их автомобиль мчал далеко по дороге, Уил наконец сумел выдохнуть. Правда, совсем ненадолго. — Что это вообще было?! Шок и ужас на лице Томми не спадали всё это время, и когда напряжение хотя бы на пару градусов спало, он тут же выпалил вертящийся на языке вопрос. Хотелось бы услышать внятный ответ, но Уилбур лишь отвёл глаза почти в один момент с Техно. — Можете ли вы объяснить мне, что это была за херня?! — почти зарычал Фил, изо всех сил давя на газ. — Вас даже на пять минут нельзя оставить наедине! Уилбур, опять язык распустил, да?! А ты, Техно, ты же не дурак, зачем поддался на провокацию?! Почему из всех возможных людей вас увидел именно блядский премьер-министр?! Ладно, я могу понять кто-то другой, или Эрет, но не Дрим! Вы хотя бы представляете, в какой жопе мы из-за вас?! Уилбур и Техно только стыдливо опустили глаза, отказываясь смотреть друг на друга, на Томми и тем более на отца. А ведь им не только надо было ещё просить прощения — старшему надо было как-то рассказать о том, что Дрим всё-таки попал по его ноге и пуля отрикошетила. — Прости, Фил, — первым негромко произнёс Техно, стыдливо заламывая пальцы. — Мы облажались. — Ладно, насрать. — Подвыпустив пар, Фил раздражённо потёр свой висок и сильнее вцепился в руль. — Сейчас нам главное придумать оправдание своим действиям, иначе нам всем пиздец. — Можно было бы списать силу Техно на протезированные конечности... — негромко начал Уилбур, явно по-прежнему чувствуя неловкость и вину. — Но едва ли удастся объяснить наш побег… — Он буквально наставил на Техно пушку! — Влез в разговор Томми, и сейчас, на фоне более тихих голосов братьев, он звучал особенно громко. — Какое объяснение ему ещё может быть нужно?! Никто не будет стоять на месте, когда ему хотят прострелить голову! — Это да, но Томми, всё немного сложнее… — Я уже понял, — младший недовольно буркнул, и с тяжким вздохом скрестил руки на груди. — Но не понимаю, в чём именно сложность, и что вообще случилось. В любом случае, я надеюсь, что эта змеюка от нас отстанет. — Если бы это было так просто, — тихо, почти себе под нос, грустно заметил Уилбур. Остаток поездки прошёл в тягучем, тяжёлом молчании. Желание говорить поутихло вместе с яркими эмоциями гнева и страха, и осталось лишь склизкое напряжение и волнение. Они добрались до своего дома, когда полностью стемнело. Благо, здесь их ждала лишь благоприятная мирная тишина. Это немного успокоило, но явно не всех и явно ненадолго. Филу даже говорить ничего не пришлось, как трое его сыновей выскочили из машины, и забежали в дом. — Собираем свои вещи и документы, — приказал им Фил, ничего больше не объясняя. — Утром нас здесь уже быть не должно. После этого Фил удалился в свою мастерскую, где начал перерывать все свои чертежи. Он знал, что уничтожил всë, связанное с Техно, но это не значило, что у него не было чего-то похожего. Он должен был избавиться от всего. Поэтому, если какой-то из чертежей, как ему казалось, мог вызвать любые подозрения — его немедленно сжигали. Техно же в это время неподвижно сидел в своей комнате. Он уже и забыл о том, насколько сильным мог быть страх. Он больше боялся не за себя, а за свою семью, за своего отца, за Томми, даже за Уилбура. Ведь если бы он только проконтролировал свои действия, сдержал бы своё обещание, ничего бы не произошло. Их проблемы с правительством начались только из-за Техно и его поведения. Он считал, что это была его вина и только. И если он уже натворил достаточно ошибок из-за самовольства, то это действие, наоборот, по идее, должно будет всё исправить. Он разочаровал Фила, своего отца, давшего ему второй шанс? Да. Расстроил младшего брата, который всегда смотрел на него, как на пример для подражания? Да. Раздражал ли он Уилбура одним своим существованием все эти десять лет? Определённо. Теперь же, если премьер-министр пошлёт за ними кого-то, то пошлёт именно за Техно. Этой семье было бы лучше без него. Поэтому он собрал свои вещи и документы. Затем стащил одну из зажигалок Фила из его комнаты, так как сам изобретатель уже почти час не выходил из своей мастерской, откуда сильно воняло гарью. Выйдя на их задний двор, Техно сжёг абсолютно все свои документы, накинул на плечи тёмный плащ и перелез через забор, устремляясь в неизвестном направлении. Ему не надо было ни есть, ни спать. Он не устанет и выживет. Он надеялся, что Фил поймёт его решение. Больше он не доставит проблем своей семье. Когда начало рассветать, Фил быстро собрал всё что мог в своей комнате — в панике не заметив исчезновения зажигалки — а после окликнул сыновей. У него был план: как можно скорее добраться до ближайшей морской границы и укрыться в другой стране, чтобы они могли залечь на дно и не переживать о проблемах с законом. Но, обходя дом в поисках старшего сына, он нигде не мог найти того. Мужчина звал его по имени, искал даже в самых неочевидных местах, но Техно нигде не было. И, о, чёрт возьми, если в его исчезновении был опять замешан средний сын… — Уилбур!! — со смешением паники и ярости закричал Фил. — Куда делся Техно?!***
Уилбур искренне надеялся, что этой ночью Томми спал. Потому что он едва ли мог назвать те отрывистые бессознательные моменты сном. Он видел помесь кошмара, событий прошлого дня и обрывков прошлого, которое хотел забыть. И всегда выпадал в реальность с головной болью и желанием, чтобы это оказалось воспалëнным видением. Чтобы он проснулся утром, слыша возню отца на кухне, и бойкий голос Томми, требующий завтрака. Слыша дверь, тихо хлопнувшую за Техно, и чувствовал бы надоедливые отблески солнца, чьи лучи вновь попали на металл его работы и брызнули ему в глаза. Но он видел лишь густой, давящий мрак, наполняющий городской дом, и до белых пятен в глазах жмурился, пока не терял сознание вновь. И вновь. И вновь. Уилбур проснулся от показавшегося оглушительным голоса Фила. Рывком вскочил с кровати, мгновенно поморщившись от головной боли, иглой врезавшейся в висок. От быстрых движений боль новой волной врезалась в голову, разбиваясь на сотню маленьких колких импульсов, мешая понять, что именно понадобилось отцу. А потом он прокрутил его слова вновь, и осознание буквально вытолкнуло его из комнаты. — Его нет дома?! Уилбур судорожно огляделся, только затем столкнувшись взглядом с родителем. Его взгляд не сулил ничего хорошего, и юноша рефлекторно сглотнул. Однако голосом он звучал не напугано, а лишь растерянно: — Я не знаю, где он... У него всё же своя голова на плечах — чтобы он не задумал, я к этому не причастен. — О, так теперь ты ничего не знаешь! Что ж, я рад за Техно, ведь, в отличие от тебя, у него есть башка на плечах! — взорвался Фил, полностью потеряв контроль и над ситуацией, и над самим собой. Он не мог смириться с тем, что его старший сын, ради которого он десять лет жизни старался, пытаясь дать ему хоть какое-то будущее, просто бесследно исчез. Ни прощальной записки, ни намёка куда он ушёл, ничего! Фил не спал всю ночь, он знал, что в дом никто не вламывался. Он больше не мог терпеть это. Он не мог вынести ещё одной потери, особенно сейчас. — Мы должны уехать сейчас же, чтобы у нашей семьи мог быть шанс на спокойную жизнь! Но без Техно какой в этом вообще смысл?! Фил безумно схватил себя за волосы, чуть ли не выдирая клоки волос. Техно не мог уйти сам, не мог. Ночью явно что-то произошло, и он был почти полностью уверен, что во всём был виноват его средний сын. — Знаешь, Уилбур, — медленно прошипел Фил, бросив на юношу холодной взгляд. Он больше не думал о том, что говорил. Он просто ненавидел Уила за всё, чего лишила их семьи одна тупая выходка. Фил был сыт по горло. — Будь у меня выбор, спасти тебя или Техно, я бы определённо спас бы его. А тебя, с твоей пустой башкой, я бы запихнул в какой-нибудь утюг, так бы от тебя было куда больше пользы! В ответ… Уилбур молчал. В его глазах не отражалось ничего. Резко вдруг стало так пусто. Так холодно. Так одиноко. Будто одним движением ему вырвали и растоптали сердце. Он подумал, что мама бы никогда так не сказала — она ведь его любила, верно? Она сама так говорила, когда обнимала и целовала его голову. Но мамы уже давно не было. Был лишь отец. Тот, кто сейчас смотрел на него с чистейшей ненавистью в глазах, пока у него не хватало сил на ненависть в ответ. Стало вдруг так больно, в грудь словно вонзили лезвие, заставляя остатки сердца жалобно сжаться... Слёзы подобрались к уголкам глаз сами по себе. Губы дрогнули. Уилбур лишь коротко кивнул. — Хорошо. Его голос прозвучал глухо, убито. Это слово упало, словно камень. Шаг назад — виски прострелило болью, будто пулей, прошедшей насквозь. Он, кажется, слегка пошатнулся, и без того размытый мир качнуло сильнее. А затем рывком развернулся и пошёл к выходу. Кажется, он слышал голос, почти крик за спиной. Но гул в ушах, смешанный с раздающимися эхом словами Фила, затмевал всё. Дверь привычно скрипнула — а затем оглушительно захлопнулась за его спиной. Под ногами была дорога, но по ощущению — бездна, в которую он упал. И продолжал падать с каждым новым шагом, ведущим неведомо куда. Уилбур просто хотел уйти от места, где теперь ощущался лишь пронзительный мороз. В голове звучал напевный голос матери, повторяющий слова его любимой колыбельной, и слёзы текли по его щекам, совсем как в детстве. Но теперь никто не спешил его утешить.***
Томми действительно спал этой ночью. Или, скорее, валялся в беспамятстве. Не было ни снов, ни обрывков, ничего — просто тьма, которая оборвалась по щелчку. Щелчку в виде отцовского крика, от которого младший мгновенно очнулся, рывком сев на кровати. Он с минуту осознавал, где находится и что случилось, и лишь затем повернулся на дверь, из-за которой слышались голоса. Поднявшись, Томми подошёл к выходу из комнаты, берясь за ручку. Если Уилбур снова цапается с Техно и папой, то ругаться на них всех начнёт уже сам Томми. Он открыл дверь, и мгновенно замер. Его сердце, казалось, не билось, пока он слушал столь ужасную ссору. Ему так хотелось вмешаться, и он даже набрал воздух в лëгкие, но осëкся, стоило отцу прорычать последние слова. Томми дёрнулся, когда Уила сначала сильно шатнуло, а затем брат быстро направился к выходу. — Уилбур! Постой! Мальчик запоздало рванул к двери, но та лишь хлопнула перед его носом, заставляя осечься. Этот хлопок много раз отразился в его голове. Куда он пошёл? Вернётся ли он? Что с ним будет? Стоит ли бежать следом, или это лишь сильнее разозлит брата? Что вообще случилось?! Томми никогда прежде не чувствовал свою беспомощность так явно. Ему хотелось по-детски заплакать, чтобы Уил, как раньше, примчался его успокаивать: гладил бы по волосам, неловко бормоча, как он любит своего младшенького, и как готов поделиться сладким после ужина. — Папа, зачем?! Он обернулся к Филу, и в его глазах горел страх, боль и огромные капли, оставляющие узоры блестящих дорожек на его щеках. — Папа, зачем ты это сказал?! Ты не можешь так думать о Уилбуре! Это же неправда, да?! Он твой сын, он мой брат, я... Мы должны его любить, папа! Томми почти кричал, и его голос смешивался со всхлипами и хлюпаньем носа. Ему не хватало воздуха от кома, застрявшего в горле. Младший кинулся к родителю, сжимая руками его одежду и утыкаясь носом в плечо. Он продолжал бормотать, и не переставал плакать. — Я знаю, что Техно и Уилбур не ладили... И я никогда не понимал, почему... Мы же семья, почему мы все ругаемся? Я просто хотел, чтобы мы действительно были семьёй, чтобы мои братья перестали кричать друг на друга, чтобы ты перестал кричать на Уилбура... Чтобы мы все помирились... А теперь они все ушли! Кажется, Томми мог заливаться слезами ещё долго, жадно цепляясь за отца, будто тот мог отмотать время вспять и всё исправить. Но на улице послышались звуки машин. Младший испуганно дёрнулся и отпрянул, оборачиваясь на дверь.Его сердце сковал ледяной ужас — неужели всё кончится так? Фил тоже услышал это. Но сам он больше ничего ощущал. Он уже и так самым страшным образом, который только можно было представить, потерял всё. Старший сын сбежал, и сам Филза прогнал среднего и, разумеется, Уилбур больше не захочет ни то, что возвращаться к нему, а даже видеть его. Изобретатель продолжал неподвижно стоять в момент, когда полицейские ворвались в его дом, немедленно начав обыскивать каждый уголок его дома, а несколько других окружили отца и сына, направив на них ружья, предотвращая побег. Томми испуганно вздрогнул, сильно сжимая руку родителя. Через мгновение в дом вошли Дрим и Панз — второй, в отличие от вчерашнего дня, был в служебной форме и, как и у всех остальных полицейских, имел ружьё. Он грубо схватил Томми за руку, и дёрнул его в сторону, отдирая от отца. Мальчик едва не вскрикнул, пару раз дёрнулся, но хватка служителя закона была железной, и потому младший мог лишь беспомощно смотреть за разворачивающейся сценой. Дрим встал перед ними, не переставая улыбаться всё той же наглой ухмылкой, которая не сползала с его лица вчера. — Ах, Филза-Филза, — с нескрываемой усмешкой проворковал Дрим. — Какая же неприятная ситуация у нас с вами вышла. Представляете, как оказывается, у вас в роду по материнской линии многие умирали от потомственной болезни. Собственно, ваша жена, царство ей небесное, так же умерла от болезни. И какое совпадение, в архивах сохранилась информация, что ваш старший сын, в возрасте одиннадцати лет также был болен. Но в отличии от всех его предшественников, излечится ему удалось. Ну не чудо ли? В ответ Фил молчал. Он просто не знал, что ему отвечать, да и был ли смысл? Отец печально посмотрел на своего младшего сына, — единственного сына, который не бросил его — чья рука находилась в цепкой хватке комиссара городской полиции. Он выглядел болезненно напугано, а в глазах читался один единственный вопрос, который он задавал ещё вчера: «Что происходит?» — И вот, так совпало, — продолжил Дрим, принявшись расхаживать из стороны в сторону, — что его отец — гений-изобретатель, который, о чудо, специализируется на робототехнике, и тот, кому удалось довести искусственный интеллект до совершенства. — Он выразительно изогнул бровь, давая понять, что узнал о тайне Техно. Фил тяжело вздохнул и заставил себя кивнуть. — Господин Майнкрафт, врать не буду, у вас серьёзные проблемы. За создание подобных машин по закону вам положена смертная казнь, но… я готов пойти навстречу. Если вы добровольно сдадитесь сами, а так же и сдадите своего робота, где бы вы его не прятали, я, в свою очередь, сделаю всё возможное, чтобы заменить столь ужасное наказание простым заключением, а также позабочусь о двух живых сыновьях, до тех пор, пока семья не будет воссоединена. Что скажете, мы договорились? Фил в очередной раз отвёл глаза в сторону и зажмурился. Нет, нет и нет. Они никогда бы не согласился на эту сделку, даже если бы у него была такая возможность. Техно, скорее всего, был уже далеко, а Уилбур не хотел иметь ничего общего с ним после того, что наговорил отец. И, всё же, он бы никогда, никогда не согласился бы отдать Техно — его, вероятнее всего, просто разобрали бы, а Уилбура и Томми отправили бы чёрт знает куда на попечение не менее сомнительным личностям. Поэтому Фил пусто глянул на протянутую ему руку в чёрной перчатке, после чего покачал головой. Хитрая ухмылка Дрима сменилась скорее хищным оскалом, чем человеческой эмоцией. Он резко поднял руку и быстро указал на мужчину. По команде к нему подлетели двое полицейских, быстро скрутивших ему руки за спиной, после чего заковали его запястья в металлические наручники и толкнули к выходу. Томми хотелось кричать, плакать, бить ногами и убежать — но всё, что мог делать мальчишка, это лишь натужно втягивать носом воздух, пытаясь успокоить слёзы. Но крик всё равно вырвался, когда подскочили к отцу и поволокли его на улицу. Отчаянный, полный боли и страха крик, и очередное ощущение боли в плече, когда он попытался рвануться за Филом. — Суд будет проведён в течение недели, — бросил ему напоследок Дрим. — Адвоката я вам предоставлю, вы не переживайте. В случае наказания, всё ваше имущество, как городское, так и загородное, будет конфисковано. Также, ваши сыновья объявляются в розыск: один будет обвинён за сокрытие незаконного робота, а второй… я даже не думаю, что эту железяку можно назвать вашим сыном. Фил постарался проигнорировать обидный комментарий в адрес Техно, но не вышло. Это задело его до глубины души, но у него не было возможности ответить. Оказавшись на улице, у машин он увидел даже Эрета. Его давний друг выглядел подавленным, но и он не пытался как-либо помочь Филзе, пряча глаза за чёрными очками: он мог сказать, что монарх избегал встречи взглядов с ним. Панз, который вывел Томми следом за ним, повёл того к Эрету, попутно отдавая приказ своим людям усадить мужчину в машину и увезти в участок для его первого из сотен тысяч последующих допросов. В первый миг мальчик, увидев Эрета, посчитал, что он пришёл помочь. Но его безучастие, его старательно отворачиваемая от изобретателя голова как бы говорили, что королю нет дела. Когда Томми подвели ближе, он, наконец, высвободил руку и кинулся к Эрету, бесцеремонно хватая его за жилет и дёргая, не думая о том, что перед ним монаршая особа. — Эрет, пожалуйста! Прошу! Вы же можете что-то сделать! Вы же король! Не стойте столбом, он же ваш друг! Монарх перехватил руки младшего, мягко удерживая его, и заговорил тихо, судорожно, поглаживая его ладони пальцами: — Томми, пожалуйста, успокойся. Я сделал всё, что было в моих силах, прошу, успокойся, не плачь. Всё будет хорошо, ладно? — Как всё будет хорошо, если моего отца убьют?! — Томми почти взвизгнул, и слёзы в уголках его глаз хлынули словно с новой силой. Эрет поспешно прижал мальчика к себе, позволяя ему ткнуться носом себе в грудь, и погладил по голове, тяжело вздохнув и тихо повторив: — Всё будет хорошо. Будет, обязательно будет. Пойдём, я всё тебе объясню потом, Томми. Кажется, этими словами король не столько пытался успокоить младшего, сколько самого себя. Да, он уже говорил об этом с Дримом, да, он понимал необходимость создания правильного прецедента, да, да, да, всё было ясно — но мысль о том, что своей рукой придётся подписать решение об отправке старого друга на смерть... Эрета передёргивало, каждый раз, когда он думал об этом, и он продолжал слепо надеяться, что сумеет что-то изменить на суде. Но, так или иначе, спасти старшего и среднего от розыска было невозможно — Дрим всё так же настаивал на крайней необходимости этого — и король сделал то единственное, что было в его силах — спас маленького Томми от детского дома. Хотелось верить, что он поймёт. Сев в машину, Эрет с грустью смотрел на сжавшегося на сидении мальчика, смотрящего куда-то в окно. Ему страшно, это очевидно. Как жаль, что король уже не помнил, как нужно успокаивать детей, а слова, кажется, лишь сильнее вызывали слёзы. Может, ему просто нужно время.