***
Заснув с печальными мыслями, Антон с ними же и проснулся. Навязчивая идея переехать плясала с бубном в голове, стараясь привлечь к себе ещё больше внимания. Каждый брошенный взгляд на предмет, находящийся в комнате, где сейчас на кровати лежал он, концентрировал её в черепной коробке, как набирающееся грозовое облако в ясном небе. Пролежав так примерно минут сорок, он решил, что если уж как-то разбираться с ситуацией, то так же, как с пластырем, - резко и без возможности передумать. Именно поэтому теперь, сидя за кухонным столом и поедая приготовленный только что завтрак в виде двух горячих бутербродов, он набирал номер лучшего друга, чтобы попросить переночевать у него ближайшие пару дней, пока он не найдёт, какую квартиру он сможет снимать теперь. — Слушай, Шаст, — начал Дима, когда парень закончил говорить, — а ты не думаешь, что слишком быстро принял это решение? — Вполне ожидаемый вопрос, который даже он сам себе сейчас задает. — Я не знаю, Поз. Я просто думаю, что это единственный шанс хотя бы попытаться отпустить Арсения, — вздохнул шатен тихо, чтобы внезапно проснувшийся мужчина его не услышал. — Я влюблён в него, при чем настолько сильно, что душа на кусочки разрывается, когда я его вижу, — практически беззвучно. — Я не смогу избавиться от этого, живя с ним в одном доме. Ты же и сам это понимаешь, — закончил он с безысходностью в голосе, отчего больно стало даже Позову. — Антош… — слова подбирались с трудом, потому что вряд ли можно было найти то, что могло хоть чуть-чуть избавить друга от отрицательных эмоций. Что-то подсказывало парню, что если так все пойдёт и дальше, то в этот раз ему вытаскивать Шастуна из депрессии будет гораздо сложнее. — Я ничего не хочу сказать, но.. Мне кажется, что даже если ты переедешь ко мне, то вряд ли тебе станет легче, — максимально аккуратно, чтобы не вывести на лишние эмоции, этого им точно сейчас не надо. В трубке воцарила тишина. Шатен прикрыл глаза, стараясь справиться с накатившими эмоциями от того, что он понимал, что, скорее всего, Дима прав, однако он уже принял решение и менять его уже не было сил. — Ладно, Тох, я понял. Мы поговорим об этом чуть позже, — и явно не один раз. — Если тебя волнует, разрешу ли я тебе поселиться у меня, то ты дурак. Мои двери для тебя всегда открыты. — Спасибо, Поз, огромное. Ты лучший, — слабо улыбнулся Антон, с самого начала зная, что его друг только поддержит и поможет настолько, насколько это вообще возможно. — Вещей мне не много собирать, я ещё и разложиться то не успел. Так что в ближайшее время жди. С минуту парень молчал, видимо, что-то обдумывая. — Тох, — в итоге раздалось из динамиков, — у меня есть ещё один вопрос, — тоном давая понять, к чему примерно готовиться. — Давай, — театрально тяжко вздохнул, вызвав короткий смешок. — Ты Арсению уже говорил? Если нет, то собираешься ли вообще и как? — Сразу все его интересующее выдал Позов, подталкивая собеседника к развернутому ответу. — Не говорил ещё, — вновь слабо, как будто слова приносили физическую боль. — Я вообще думаю уехать и оставить ключи, пока его не будет дома, — звучало глупо и даже по-детски, но когда он последний раз совершал что-то адекватное по отношению к Попову? — А он куда-то собирался? — Удивился Дима. — Поз, сегодня суббота, у него есть лучший друг и проблема, которую необходимо было с кем-то обсудить. Если что, проблема - это я, — друг на это закатил глаза, хоть и знал, что его не увидят. — Он по-любому сегодня уедет, ставлю сотку, — самоуверенно хмыкнул. — У меня нет таких денег, — резко прервал не состоявшийся спор. — Ладно, посмотрим. Напишешь, если что-то изменится, — намекнул на здравый смысл, которому пора бы уже было взять вверх. — Разумеется, — намёк понял, но проигнорировал со сквозящим в голосе сарказме. Закончив диалог с другом, парень сбросил трубку и продолжил пить кофе уже в тишине. Завтрак был съеден, поэтому продолжать здесь сидеть больше не было смысла. Тем более скоро должен был проснуться Арсений, а встречаться с ним Шастун не планировал. Конечно, ему бы хотелось вновь увидеть заспанное лицо с растрепанными волосами, что всегда выглядят так по-домашнему и заставляют парня чувствовать себя очень уютно рядом, но в очередной раз залипать на мужчину и теряться в синеве его глаз было для шатена по-настоящему опасно. С недавнего времени он не имеет шанса на ошибку.***
Когда Арсений проснулся, он спросонья не понял, почему находился у себя в зале, но вскоре вспомнил, что вчера вечером неожиданно заснул за просмотром какого-то неизвестного ему фильма и даже ни разу не пересекся с Антоном. При мысли о нём сердце больно сжалось, и он нахмурился, отгоняя плохие мысли. Страдать с самого утра, конечно, было в его стиле, но если продолжать в таком духе, то и с ума сойти не долго. На кухне никого не оказалось, поэтому с легким разочарованием он приготовил себе завтрак, созвонившись при этом с Матвиенко. Ожидаемо, после таких значимых событий, связанных, в общем-то, с одним человеком, не встретиться с лучшим другом было невозможно, поэтому они договорились - через час в квартире того, у кого не жил объект их обсуждений. Времени на сборы было не так много, но, к счастью, дорога его занимала не так много. — Если что, я к Сереже, — крикнул Попов, не уверенный в том, что парень вообще хотел это знать. — Пить не буду, — уже тише проговорил, стараясь улыбнуться, но глаза уже вторые сутки не переставали быть грустными, выдавая миру все, что на данный момент находилось у него на душе. Антон не глухой, он четко расслышал первую фразу и едва разобрал вторую. Запустив обе ладони к себе в волосы и не слабо оттянув кудри, он постарался избавиться от навязчивой боли в районе груди, что вышло не особо успешно. «Почему так больно-то?» — Подумал он и, рвано выдохнув и вернув контроль над собой, сообщил Диме, что начал собирать вещи. Много одежды Шастун так и не вынимал из своего чемодана, однако то, что успело разбросаться по комнате, он быстро закидал туда же и перешел к бытовым предметам. Собирая непонятно когда переложенные на стол вещи, он ещё раз взглянул на фотографии с тематических (в большинстве своем) фотосессий этого невозможного мужчины. Он прошелся взглядом по его лицу, рукам и подкачанному телу, вспоминая, как он всего этого касался, целовал, рассматривал вблизи, и сперва по его коже пробежали мурашки от положительных эмоций, а после дыхание сперло, пальцы и колени задрожали, а глаза забегали от понимания, что подобное больше не повториться, что все это осталось в прошлом, и ему осталось только бухать, заливая воспоминания алкоголем. Ему очень бы хотелось думать, что он драматизирует, но он собственными руками сейчас складывал свои вещи в рюкзак, уже договорившись с другом, что сегодня тот ночует у него, из-за чего надежда затухала быстрее. Самое обидное из всего происходящего, это то, что он сам сейчас обрывает любое вне рабочее общение с Арсением, не позволяя их взаимоотношениям вылиться во что-то большее. Ему бы, конечно, этого «чего-то» очень хотелось, но он понимал, что ещё не был к такому готов. Теперь шатен начал осознавать, что отпускать этого мужчину очень больно, поэтому даже к лучшему, если это произойдёт сейчас, а не тогда, когда его чувства станут серьезнее и проникнут глубже под кожу. Дособирав вещи, он старался огородить себя от мыслей о том, что сейчас чувствует Попов, потому что предполагать, что ему все равно, было больно, а если допускать вариант того, что он к Антону также неравнодушен, и ему сейчас ещё хуже, так и вообще стреляться можно. Спустя сорок минут все сумки, которые Антон когда-то приносил в этот дом, уже стояли у входной двери. Уходить так, ничего не сказав, не хотелось от слова «совсем», но и поговорить с Арсением он мог, потому что, скорее всего, не выдержит его разочарованного взгляда и потухнувших голубых глаз. Даже представляя себе то, каким он будет, когда поймёт, что парень ушел от него, сердце разрывалось на кусочки. Кроме того, всегда оставался вариант того, что ему просто напросто плевать на шатена, и когда тот съедет, он только облегченно выдохнет. Думая об этом, хотелось лишь поскорее выйти из этого дома и больше не вспоминать все то, что в нём произошло. Конечно, у него не получится это сделать… Разум твердил, что Шастуну пора выходить, его уже ждёт Дима, да и здесь его больше совершенно ничего не держит, однако сердце кричало оставить после себя хоть что-то, чтобы хотя бы дать понять мужчине, что он больше сюда не вернется. Расписывать долгое прощание было не в его стиле, да и сил на это не осталось, поэтому, найдя листок бумаги и ручку в комнате хозяина дома, он оставил два коротких предложения и приклеил его на дверь, ведущую в спальню. Больше смысла задерживаться он не видел, из-за чего, взяв в руки сумки, вылетел во двор, закидал их в свою машину и, тяжело вздохнув, выехал на дорогу. Весь путь до дома друга для Антона прошел как в тумане. Он управлял автомобилем чисто на автомате, не обращая внимания на несколько пропущенных звонков от Позова и ещё больше сообщений от него же. Припарковав машину уже на другой парковке, он обхватил обеими руками руль и положил на него голову, закрыв глаза. Из телефона вновь раздалась мелодия, намекавшая на то, что пора бы и снять трубку, тем более, что единственный, кто мог ему сейчас позвонить, это Дима. — Я подъехал, — слабым голосом выдал он и, поставив звонок на громкую связь и отбросив телефон на соседнее кресло, откинулся головой на спинку. — Фух, я уж думал, ты не доедешь сегодня, — по голосу было слышно, что он действительно выдохнул. Парню даже стало немного стыдно, что он заставил друга переживать, но об этом он подумает позже. Пока он лишь медленно вышел из машины и, захватив сумки, поднялся на нужный этаж. — Ты как? — Спросил парень, пропустив Антона в квартиру. Ответом ему послужил уставший взгляд слабо-зеленых глаз, в которых читалось «а сам как думаешь?». — Ясно, — по недовольному тону было понятно, что Позова эта ситуация удручала не меньше. — Ты хоть как-то дал Арсению понять, что на совсем уехал? Вновь не произнося ни слова, Шастун кивнул и направился в гостиную, в которой, видимо, будет жить ближайшее время.***
— Так вы с Юлей встречаетесь? — Спросил Арсений, не желая возвращаться к теме об Антоне. — Да, мы вроде как решили попробовать, — скромно ответил Серёжа. Друзья уже третий час сидели в квартире у второго, обсуждая произошедшие недавно события. Минут десять назад они только сдвинулись с личной жизни брюнета, поэтому он начал задавать вопросы про Топольницкую. Ему действительно было интересно, как развиваются их взаимоотношения, но сейчас он был готов слушать что угодно, лишь бы забыть ненадолго Шастуна. Тот крепко засел в его мыслях, совсем не желая выходить из головы, однако последнее время думать о нём было особенно больно. Ладно бы они просто остались друзьями, он бы, может, и свыкся со своими чувствами, но ведь парень даже видеть его не хотел, что уж говорить об общении… — Ты вообще тут? — Старательно скрывая волнение в голосе, Матвиенко вернул мужчину в реальность. — Да… — на автомате протянул, но после спохватился, — да, да, я слушаю, Серёг, извини, — виновато взглянул. — Да ты серьезно извиняешь? Арс, ты идиот, скажи мне? — уже немного раздраженно, но точно не от того, что друг не слушал, что он говорил. — В смысле? — Арсений завис, стараясь понять, почему он идиот в этот раз. — Всё, Арс, так не пойдёт. Давай собирайся и езжай к своему Антону разговаривать, — Сергей резко встал из-за стола, заставляя брюнета повторить это движение. — Серый, это бесполезно. Вчера в офисе он ясно дал понять, что наши взаимоотношения пора заканчивать, — нахмурился, вновь прокручивая в голове тот до невозможности странный диалог. — Ты сам мне говорил, что он сказал, что пора заканчивать вашу игру, и вот тут я как раз с ним согласен. — Да блять, если бы я ему хотя бы нравился, он бы не прятался вчера и сегодня от меня в своей комнате, — от всей этой ситуации накатывала злость на себя за то, что позволил себе влюбиться, на Антона за то, что влюбил, а после отстранился и нагло разбил наивное сердце, и на Сережу за то, что не может оставить все так, как есть, давая другу спокойно задушить себя болью от неразделенной любви. — Откуда ты, блять, это знаешь?! Ты даже не знаешь, что у него в жизни происходило до тебя. Как ты можешь делать какие-то выводы, не поговорив с ним? На риторические вопросы мужчина решил не отвечать, опустив голову вниз и упираясь ладонями в стоящий впереди стол. — Всё, пиздуй к нему, я тебя провожу, — подтолкнул брюнета к входной двери. — Так бы и сказал, что просто выгнать меня из квартиры хочешь, — закатил глаза он. — Дебил, блять, иди уже, — беззлобно кинул Матвиенко стоящему уже на лестничной клетке другу. Быстро доехав до дома, он, ожидаемо, услышал тишину. Единственное, что его удивило, это отсутствие до этого стоящих у входа синих кроссовок, но даже если парень куда-то ушел, он собирался его дождаться. Решив для начала посмотреть, не закрылся ли он вновь в спальне, Арсений быстро поднялся на второй этаж и подбежал к нужной двери. Сердце колотилось так, будто через него пустили двести вольт, а сам он, кажется, разучился дышать. Остановившись около комнаты и опустив взгляд в пол, он постарался привести эмоции в норму. Тяжело вздохнув крайний раз, брюнет поднял глаза и уже занес трясущиеся пальцы над ручкой, как заметил висящую на двери короткую записку. «Твоя комната снова твоя. Прощай» Вот и последствия электрического разряда. Сердце остановилось. Руки упали вдоль тела, а ноги затряслись, отчего он осел прямо на пол. В голове начался такой ураган мыслей, что мир перед глазами поплыл, а сам он чуть не потерял связь с реальностью. «Неужели это действительно конец?» — Выцепил он из всего беспорядка. Как и ожидалось, одной этой записки ему было не достаточно, поэтому он достал свой телефон, открыл их диалог с Антоном и напечатал сообщение. «Какого черта, Антон?!» Парень прочитал тут же, из-за чего Попов допустил вариант того, что он ждал, что тот напишет. «Мне надоело, что я доставляю тебе неудобства» — Ага, блять, как же. Пиздабол, — с невыносимым раздражением из-за того, что Шастун не может даже нормально объяснить, почему он так поступил, вслух проговорил Арсений. «Можешь не переживать, я нашел, где жить первое время», — следом сразу пришло ещё одно сообщение, как будто стараясь добить. «Мы же договаривались, что этим я отдам тебе долг», — вновь написал брюнет, еле сдерживая себя, чтобы не выпустить эмоции в переписке. «Считай, что ты позавчера все отработал» Всё, это была последняя капля. «Ты ахренел?!» Однако отвечать на этот выпад ему никто уже не собирался. Крепко сжав пряди в кулаке, мужчина опустил голову и зажмурил глаза, чтобы из них не полились слезы. — Какой же ты урод, Шастун! — В этот крик он вложил все эмоции, что сейчас испытывал, надеясь, что так ему будет менее больно. Естественно, это нисколько не помогло. — Ненавижу тебя, — в противовес прошлой фразе, на грани слышимости произнёс он, сам же не веря в свои слова. Сидя на полу в гостиной и прислонившись спиной к стене, он пропустил около десятка звонков от лучшего друга и раза в три больше сообщений от него же. Среди них, скорее всего, затеряется одно короткое, но важное слово, отправленное до боли знакомым контактом. «Прости»