***
— Ну чего ты смеешься? — Продолжая заливаться краской, спросила девушка. — Да я не смеюсь. Просто рад, что мои предположения оказались верными, — довольная хитрая улыбка не сходила с губ шатена. — Неужели со стороны это так видно? — Ее глаза округлились. — Не парься по этому поводу, — отмахнулся. — Ладно, — протянула Фролова после короткой паузы. — Ну так что, ты ответишь? — Она вновь слегка смутилась. — Да-да, я помню, — Антон задумался. — Я не уверен, имею ли право разглашать чужие тайны, но… Скажем так, если у тебя есть какие-то планы на Иру, то можешь начать их реализовывать, — лицо девушки тут же просияло, а в глазах появился яркий блеск. — Я очень надеюсь, что мы с тобой правильно друг друга поняли, — парень был рад не меньше от того, что дал Оксане надежду. Почему-то в последнее время он принял на себя роль свахи, как минимум, для двух образовывающихся пар в его кругу общения. Свою личную жизнь не получается наладить, так он другим помогать начал. Его бы кто на путь истинный поставил… — Оксан.. — позвал Шастун, привлекая внимание собеседницы. — Можно я расскажу Ире, что у тебя нет никакого жениха? Я не думаю, что она будет в восторге, если подумает, что ты с ней «пробуешь», — пальцами показал кавычки, — или, что ещё хуже, изменяешь. — Конечно, да, я не подумала об этом, — Фролова сперва немного напряглась, но после быстро расслабилась и вновь одарила знакомого счастливой улыбкой. Выкинув вторую сигарету, Антон с подругой поднялся на нужный этаж и прошел к своему рабочему месту, где так и продолжали сидеть трое его коллег. Те встретили его заинтересованными взглядами и немым вопросом в глазах. Вызывать на разговор Кузнецову отдельно было, как минимум, глупо, да и от лучшего друга он бы это не стал скрывать ни при каких обстоятельствах. Шатен как никто другой знал, что если ему объяснить, тот все поймёт правильно, так что переживать по этому поводу не стоило. — И что это было? — Слишком уж грозным тоном начала девушка. — Воу, воу, полегче, — посмеялся он, выставив вперед ладони в примирительном жесте. — Когда ты узнаешь, о чем мы с ней разговаривали, ты ещё извиняться передо мной за наезд будешь, — самодовольно поднял указательный палец вверх, наблюдая за тем, как недоверчиво сощурила глаза Ирина. — Ты с ней поосторожнее, — показательно громким шепотом предупредил Эд. — За Фролову она ведь тебя и задушить может. — Я это уже понял, — хмыкнул парень, кидая хитрый взгляд на подругу. Тут в его голове всплыл один вопрос, о котором он задумался, почему-то, только сейчас, и сразу решил получить на него ответ. — Кстати, Дим, — протянул он, всем корпусом поворачиваясь в сторону друга. В ответ Позов коротко промычал, не отрываясь от компьютера, но давая понять, что «внимательно слушает». — Почему ты мне не рассказал, кто растопил лед в сердце моей бывшей девушки? Я, всё-таки, твой лучший друг, — с легким упреком и даже разочарованием. — Слушай, ты сам должен понимать, это не м… — виновато начал Дима, но договорить ему не дали. — Стоп. Бывшей девушки?! — Глаза Выграновского по размеру стали напоминать пятирублевые монеты. Хоть фраза и прозвучала чуть громче, чем хотелось бы, но парень все еще контролировал свою громкость, чтобы слишком уж любопытные уши не услышали лишней для себя информации. — Ой, а ты был не в курсе? — Изданный Антоном смешок показался слегка нервным, который мгновением позже отразила его коллега. О личной жизни Шастуна начало узнавать всё больше людей, что не то, чтобы сильно его напрягало, а, скорее, очень удивляло. — Вот это у вас Санта Барабара, ребят, — хмыкнул Эдуард и покачал головой, переваривая информацию. — Мне б так жить, серьезно. — Сплюнь, — подняв одну бровь, язвительно прокомментировал Антон. — Может быть, вместо того, чтобы плеваться, мы все-таки перейдем в более интересующей нас теме? — Нетерпеливо задала вопрос Кузнецова. — Ты оговорилась. Не «нас», а «тебя», — так сказать, поправил Дима, продолжая неотрывно наблюдать за меняющимися, по его же воле, цифрами на экране ноутбука. Та в ответ лишь цокнула и закатила глаза, умело скрывая добрую улыбку. Вскоре, она вновь посмотрела на шатена и подняла брови, намекая на то, что всё ещё ждёт продолжения его новости. — Поговорил я, значит, с Оксаной, — неторопливо начал он, хитро ухмыляясь. Тяжелый вздох Кузнецовой, казалось, был слышен даже на первом этаже этого здания (если вообще не соседнего). — Самой важной новостью, которую вам, господа, стоило узнать, является то… — интригующая пауза, — что у нашего бухгалтера вовсе нет никакого жениха, даже воображаемого, — насчёт последнего факта он уверен не был, но для пущего эффекта им хотелось добить новость. Ответная реакция не заставила себя долго ждать. Все, кроме девушки, были рады услышанному, в то время, как сама она находилась в таком шоке, что и буквы произнести не получалось. Сложно было представить, какие мысли сейчас кружили в её голове, однако этот мыслительный процесс, очевидно, было уже не остановить. — Она.. она сама тебе сказала? — Срывающимся голосом уточнила Ира. — Именно, — взгляд Шастуна отчего-то смягчился, а уголок губ поднялся в умиленной улыбке. — Погоди, я предугадаю твой следующий вопрос, — вновь подал голос Выграновский, пока девушку еще не успел отпустить ступор. — Да, это значит, что у тебя есть шансы, — как бы парень не притворялся шутником, он был не меньше рад за свою подругу, по глазам было видно. — Афигеть.. Ребят, это же потрясающе! — Просияла она. — Ого, первые связные предложения пошли, — хмыкнул Эд. — Совсем скоро ты снова сможешь формулировать свои мысли, как адекватный человек, — теперь смешок подхватил и шатен, а за ним его лучший друг, за что оба получили укоризненный взгляд от Иры и недовольный вздох от неё же. Сидящий рядом парень так вообще получил слабый подзатыльник, из-за чего смех стал только громче. Через полминуты общее настроение передалось и Кузнецовой, так что дальше сохранять суровое выражение лица у неё не получилось, как бы она не старалась.***
Рабочий день близился к концу, сотрудники начали понемногу расслабляться, уже настраиваясь на скорое возвращение в родную квартиру. За окном солнце садилось всё ниже, окрашивая улицу в сине-серые оттенки. Скорее всего, по отношению к тому, какая температура была днём, сейчас уже значительно похолодало. В такие моменты Антон особенно сильно радовался тому, что ему удалось приобрести собственную машину. — Я так понимаю, ты сегодня не планируешь разговаривать с Оксаной? — Между делом спросил Антон, продолжая бессмысленно залипать в одну точку на экране ноутбука. — Сегодня уже нет, — задумчиво протянула. — Не хочу торопиться, сам понимаешь, — перевела взгляд на собеседника. Тот кивнул в ответ, решив не продолжать эту тему. С одной стороны, потому что действительно всё и так осознавая, а с другой, потому что у него сейчас не было сил на то, чтобы вести связный диалог на тему личной жизни. — Может, сходим сегодня куда-нибудь все вместе? — Спустя некоторое время, голос девушки вновь прозвучал. — Шасту бы выспаться сегодня, а то вчера ему почему-то понравилось по лестничной клетке круги наматывать, — с несгораемой батарейкой в одном месте, Дима до сих пор усиленно трудился, из-за чего лишь мимолетно кинул насмешливый взор на друга. — Да ладно тебе, я всего один раз вышел, — устало закатил глаза на шуточный упрек. — Ну тебе виднее. Я-то, в основном, спал, — хмыкнул Позов и, наконец, откинулся на спинку кресла, видимо, что-то допечатав. — Неужели наш трудяга на сегодня закончил? — Ира озвучила общие мысли. — Именно, — он довольно щелкнул пальцами. — Это что-то новое, — Кузнецова повернулась корпусом к рядом сидящему парню. — У тебя как, планы есть на сегодня? — Есть, — ответил он, даже не задумываясь, после чего его губы растянулись в довольной улыбке. После того, как три пары глаз перевели на него заинтересованные и ожидающие взгляды, ему пришлось пояснить. — Меня Егор к себе позвал, — каждый раз, когда Выграновский говорил про Булаткина, кончики его ушей покрывались краской, из-за того, что он, сам не зная, почему, начинал смущаться. Остальные сидящие за столом дружно одарили его аплодисментами и пожелали удачи в том, чтобы этот вечер плавно перешёл в ночь.***
Самое полезное и всеми любимое занятие в ночное время суток - это сон. К сожалению, люди начинают об этом догадываться только в осознанном возрасте. Дети же, напротив, не имеют никакого желания пропадать в царстве Морфея по ночам. По их мнению, есть более важные занятия, которыми можно заметить сон, и они совершенно не понимают, как можно думать иначе. Интереснее всего в этой ситуации то, что раньше Антон считал себя взрослым и разумным человеком, однако теперь он, почему-то, сидел на подоконнике кухни и наблюдал за тем, как сорванный с ветки дерева ветром зеленый лист все ниже спускался по воздуху на поверхность Земли. Из слабо открытой форточки в помещение проникал холодный в такое позднее время поток, путался в прядях волос, пуская по коже от затылка к шее мурашки. Одной рукой парень обнимал себя за плечо, но, скорее, не от холода, а от неуютных мыслей, уже несколько дней царивших в голове. Другой же он крутил между пальцев коробку с сигаретами, пока, к счастью, не достав ни одну чисто из уважения к свежему воздуху квартиры лучшего друга. За стенкой Дима, наверняка, видел уже третий сон, не подозревая о том, насколько большие синяки под глазами будут у Шастуна на утро. Если произойдёт та же ситуация, что и вчера, то возмущения в сторону шатена будут гораздо эмоциональнее. Вот что-что, а ругать парня за его же глупость Позов умеет лучше, чем кто-либо другой, проверено на личном опыте. Именно поэтому в данный момент он сидел и старался здраво взвесить все «за» и «против» того, чтобы сейчас аккуратно надеть куртку и тихо выйти в подъезд, пока его внимательный надзиратель не продрал свои наблюдающие за всем и вся очи. Все отрицательные моменты этой ситуации были посланы далеко и надолго, потому что продолжать дальше тупить, смотря в одну точку, он уже не мог. Самое обидное, что спать сейчас совершенно не хотелось, хоть он и понимал, что его физическому здоровью это было необходимо. Стараясь даже не касаться ступнями пола, он осторожными шагами прошел к выходу из квартиры. Изначально Антон собирался нацепить на себя и куртку, и шапку, и теплые сапоги, которых у него, в общем-то, и в помине никогда не было, лишь бы друг, если вдруг поймает его с поличным, не стал упрекать того хотя бы за халатное отношение к собственному здоровью. Однако стоило шатену подойти к шкафу с уличной одеждой, как он вспомнил о том, как сильно скрепят его дверцы. Эта информация въелась в его сознание уже давно, с самого начала диминого проживания здесь. Каждый раз, когда он один или с кем-либо из знакомых приходил к другу в гости, все, в том числе и он сам, начинали возмущаться по поводу того, что пора бы уже было петли и смазать. Вскоре это и вовсе переросло в традицию. Пришедшее осознание привело в итоге к тому, что Шастун решил выйти в подъезд в одной футболке и домашних штанах, выглядевших более или менее прилично. Вот теперь попадаться на глаза Диме ему было никак нельзя. Если такое все же произойдёт, то в следующий раз ему придётся ночевать на мокрой зеленой траве и укрываться гнилыми упавшими листьями, подложив себе под голову венок из самостоятельно собранных одуванчиков. Сейчас единственным, что хоть как-то согревало, являлись меховые кроссовки, даже не принадлежавшие ему и чудом найденные в закромах стоящего в коридоре ящика для обуви. Распихав по карманам ключи, телефон, сигареты и зажигалку, он вынырнул за дверь, максимально тихо её закрывая и быстрым шагом спустился по лестнице. Пока парень выкуривал вторую сигарету, из его головы все никак не выходил образ одного голубоглазого брюнета, чей взгляд в последнее время становился все холоднее и отстраненнее. Озеро, разлившееся вокруг черных зрачков, будто покрылось тонкой корочкой льда. Однако его темные вьющиеся волосы, аккуратные скулы, самый милый нос кнопкой и тонкие губы, которые ему так понравилось целовать, оставались такими же, что только усугубляло ситуацию. Сколько парень ни старался, у него никак не получалось выкинуть, хотя бы на время, те моменты, когда он своей кожей касался чужой, когда целовал, кусал, когда в его голове не осталось больше ничего, кроме звонкого голоса одного определенного человека, отдающегося эхом от стенок черепной коробки. Как бы парень ни желал сейчас забыть то, что всплывало перед глазами каждую чёртову минуту в течение последних нескольких дней, если бы ему предложили, он бы без каких-либо раздумий согласился ещё раз все это почувствовать. Конкретно в этот момент он бы не отказался и просто от встречи с ним, пусть даже на расстоянии. Конечно, Антон не дурак, он не станет сейчас никому звонить или писать, как это обычно бывает в фильмах, говоря о том, что очень хочет встретиться. Да и нет в этом сейчас никакого смысла, ведь даже если они увидятся, вряд ли это что-то изменит. Потом он всё равно скажет, что это ничего не изменит, и между ними точно ничего не будет, не попытавшись прежде придумать этому какое-то объяснение. Потянувшись за четвертой по счету никотиновой палочкой, шатен поймал себя на мысли, что если продолжит в том же духе, то его другу утром придётся соскребать остатки этого длинного тела с асфальта вместе с пеплом, упавшим с кончиков сигарет. Именно поэтому он сейчас так же медленно и тихо поднялся на нужный этаж, открыл дверь и уже собрался спрятаться в гостиной от возможности разбудить Диму, как вышеуказанный появился в дверном проеме кухни и уставился на вернувшегося друга укоризненным взглядом. — Я, блять, не понял. Как это называется?! — В его глазах сперва всплыло непонимание, а после явно читаемая злость. По непонятным причинам, Шастун не смог выдавить из себя ни слова, что вновь не понравилось собеседнику. — Ты разговаривать со мной планируешь вообще? — Не сбавляя напора, продолжил спрашивать парень. — Планирую, — коротко ответил Антон, опустив взгляд себе под ноги. — Какого чёрта, Антон?! — Слегка прикрикнул. — Ты в одной только тонкой футболке! Ты больной? — Сжал кулаки и вновь на пару децибелов повысил свой тон. — Не ори на меня, сам знаю, — он бы, возможно, сказал что-то ещё, но ему не дал этого сделать внезапный кашель, прервавший его ответ. — Ну приплыли, блять, — всплеснул руками Позов, закатив глаза и направившись обратно к своей комнате. Единственное, что остаётся, это надеяться на то, что зарождающаяся болезнь обойдет его стороной, что, в общем-то, уже вряд ли.