Так выпала карта

После нескольких часов бодрствования брюнета, на его телефон ожидаемо начали поступать звонки от лучшего друга, что, скорее всего, не успел даже ещё встать с кровати. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что Арсений трубку не брал не потому, что не хотел обсуждать произошедшую ситуацию, а для того, чтобы дать Сергею время выполнить все необходимые утренние процедуры. Тот вообще должен быть ему благодарен. Вопреки своей вполне логичной цепочки умозаключений, мужчина прекрасно осознавал, что стóит ему ответить на звонок, и первое, что он услышит, это, скорее всего, будут предъявы, что стало ещё одной причиной игнорировать. К удивлению Попова, после пятнадцати минут непрерывающихся звонков (интересно, какая цифра высветится на экране) на его телефон поступило сообщение от того же абонента. «Если ты не возьмешь трубку, я приеду» Подобное заявление Арсения явно не удивило, всё-таки он давно понял, что от его друга можно ждать чего угодно, однако заставило недовольно закатить глаза. Не успел он ничего напечатать в ответ, как на экране вновь высветился слишком знакомый контакт и заиграла уже надоевшая мелодия. — Это называется «шантаж», — вместо приветствия выдал мужчина. Как известно, лучшая защита - нападение. — Не надо мне зубы заговаривать, — тут же его оборвал, вроде, спокойный голос. — Ты, блять, видел, сколько раз я тебе звонил?! — А, нет, показалось. — Может, я был занят? Или спал? — Попытался оправдаться он. — Не пизди, пожалуйста, — его голос вовсе не был похож на просьбу. Матвиенко даже не стал объяснять, почему решил, что у брюнета была возможность ему ответить, но не было желания. Он говорил так, будто действия его друга были ему более, чем понятны и очевидны. — Рассказывай, что произошло, — твердо произнёс Серёжа, не оставляя собеседнику возможности отказаться. — Серый, давай не… — Арсений откинулся на спинку кресла, на котором сидел, и устало потер глаза двумя руками, поставив звонок на громкую связь. — Арс, — отрезал мужчина. Брюнет пропускал тон друга мимо ушей, так как и сам понимал, чем вызвано его раздражение. Будь он на его месте, тоже догадался бы, что произошло что-то не особенно хорошее, и переживал бы не меньше. — Мы переспали, — спустя некоторое время тишины выдал он. Теперь очередь молчать пришла Матвиенко. Его напряжение ощущалось даже через экран телефона. Продолжить Попов не решался, да и желания озвучивать всё это вслух особого не было. Он почти привык к тому, что вчерашняя ситуация непрерывно прокручивалась в голове. — Так, — осторожно подал голос мужчина, боявшийся предположить, что должно за этим последовать. — Я признался ему в любви, — тише продолжил он. — Твою мать, — на том конце провода собеседник несильно приложился лбом о кухонный стол, закрыв глаза. — И он…? — О продолжении Сергей уже догадывался. — Он не ответил взаимностью, — вот и сорвался его голос, а сердце, будто, в кулак кто-то сжал. — Я так и подумал, — стараясь сохранять спокойствие, выдохнул Матвиенко. — Что он тебе сказал? — Ничего не сказал. Просто промолчал, а потом я дверью хлопнул, — пожал плечами, как ни в чем не бывало, но внутри душа разрывалась на мелкие кусочки от его же слов. — Какие же вы оба долбоёбы, — вновь начинал злиться мужчина, однако кроме этого в его голосе слышалось и сочувствие, потому что он если не до конца, то все равно понимал, что сейчас чувствует его друг. — Он тебе звонил сегодня? — Конечно нет, — как само собой разумеющееся. — С чего ему мне звонить? Он же не виноват в том, что не любит меня, — произносить эти слова давалось Арсению физически сложно, даже голова начинала кружиться. — А в том, что заставил тебя думать иначе? — Кулаки Серёжи сжимались сами собой. Услышав вопрос, брюнет почувствовал, как по щеке, оставляя мокрый след, скатилась одинокая (как он сам, ха) слеза. Крайне тяжело осознавать, что единственное, что он сейчас чувствует, это ноющую боль. Даже не злость и не обиду на Антона за то, что только что озвучил друг, а банальную боль. Он знает, что любит, знает, что даже не пытается обидеться на него. Да и вряд ли сможет когда-нибудь. Однако иметь с парнем что-то общее, кроме работы, теперь тоже не для него. — Извини, — слишком поздно спохватился мужчина о своих словах и прикусил губу. — Можешь выполнить одну мою просьбу? — Казалось, будто он уже готов был убивать. В ответ Попов смог только вопросительно, как ему показалось, промычать, что, к счастью, было правильно расценено другом. — Дай мне его номер, — абсолютно серьезно произнёс тот. — Чей? — Нахмурился брюнет, боясь предположить, что собирается делать Матвиенко. — Ты понял, — говорил так, будто топором дрова на две части раскалывал. Не то, чтобы Арсений боялся своего друга, но его настроение сейчас могло напугать любого. — Серый, не надо, — попытался отговорить, хоть и изначально понимал, что не получится. — Скидывай уже, — очевидно, закатил глаза. — Не забывай, что я его всё ещё люблю, — хмыкнул Попов, намекая на физическую расправу с причиной его ужасного состояния. Вопреки показательной легкости в словах, шутка далась с трудом, что, в общем-то, для Сергея не было секретом. — Знал бы ты, как хорошо я это помню, — получив сообщение с нужным ему набором цифр, он отключился, бросив короткое «спасибо». Какая бы ни возникла идея в голове его лучшего друга, Арсению она заведомо не понравилась.

***

Долго дожидаться друзей парням не пришлось. Буквально через пару часов в квартире раздалась знакомая мелодия домофона. Открывать отправился хозяин, оставляя Антона сидеть в гостиной. После разговора с Позовым он старался не задерживаться на какой-либо мысли, связанной с Арсением, из-за чего ему приходилось всеми силами и не без помощи лучшего друга отвлекаться на любое занятие, этому способствующему. Получалось, надо отметить, не плохо. — Всем привет, хоть вас здесь и не много, — с энтузиазмом заявил о своем присутствии Эдуард. Егор, напротив, прошел в помещение более спокойно и скромно поприветствовал пока лишь знакомых. Хотя бы как-то из них двоих он до этого момента общался с Шастуном, из-за чего подсознательно сразу подсел к нему, что не укрылось от взгляда Выграновского и было воспринято им не особенно положительно. Первые минут сорок ребята провели в бессмысленных разговорах обо всём и ни о чем сразу. С разных сторон летели шутки, из-за чего настроение шатена начало понемногу подниматься, что не могло не радовать его лучшего друга. Легкое напряжение заметили и остальные двое, однако один из них не решался спрашивать из-за не столь близких с ним взаимоотношений, а второй - оттого, что был практически уверен, что тот сам расскажет, когда тема зайдет. Тем более, что и без этого им было, что обсудить. — Кстати, а Антон-то в курсе того, что происходит у его бывшей в личной жизни? — Вопрос прозвучал без единого намёка на какой-либо упрек или злой подкол, напротив, тон Эда располагал к продолжению начатой темы. — Если ты про Оксану и их недавний поцелуй, то да, мне уже донесли, — искренне радуясь за подругу, ответил тот. — Она уже заявляла о том, что они встречаются, или у них тоже всё сложно? — Вопреки веселому голосу, некоторое моральное давление от неслучайно брошенного «тоже» почувствовали все присутствующие в комнате, однако оставили его без комментариев. «А кому сейчас легко?» — По цепочке мысль перешла из одной головы в другую. — Вроде пока не заявляла, но по её поведению было понятно, что она очень хочет это сделать, — ярко улыбаясь, продолжил диалог Эд. — Я думаю, она сообщит нам эту новость, когда Антон с больничного выйдет, — предположил Дима, с которым остальные безмолвно согласились. Темы вновь продолжили сменять друг друга. Булаткин же практически влился в их компанию, и уже определенно чувствовал себя комфортно рядом с этими людьми, что являлось не слабым достижением за такой короткий срок. В образовавшийся перерыв, пока его недопарень залипнул в телефоне, а Позов ушел второй раз ставить чайник, а заодно и поискать что-нибудь покрепче, Выграновский задержал свой взгляд на друге и, когда тот обратил на него свое внимание, кивнул в сторону выхода из гостиной. — Речь пойдёт о Егоре? — Озвучил свое предположение Шастун, когда парень закрыл за ними дверь спальни с внутренней стороны. — Именно, — уже не так оптимистично, как пятью минутами ранее, ответил он. — У вас всё ещё свободные отношения? — Шатен говорил всё увереннее. — Ты пробовал с ним говорить об этом? — Продолжил он после ответного кивка. — Конечно, вот только это не помогает. Он каждый раз приводит одни и те же аргументы. Как будто одну и ту же пластинку изо дня в день в проигрыватель засовываю, — недовольно выдохнул Эд, а когда заметил смеющуюся улыбку напротив, ещё и закатил глаза. — Шутник, блять. — Я ещё ничего не сказал, — уголки его губ поднимались выше из-за реакции друга. — Вот именно, а я к тебе, между прочим, за тем и пришел, чтобы ты мне что-нибудь на всё это сказал, — нашёл таки, за что шуточно упрекнуть шатена. — Да понял я, мне надо подумать, — ещё раз анализируя ситуацию, протянул Антон. — Слушай, я даже не знаю. Мне бы с моими проблемами разобраться, тогда бы я, может, и посоветовал бы что, — загруженно постарался извиниться он, чувствуя свою вину в том, что не может даже направить мысли друга в каком-то направлении. — Извини, я правда не… — Да не извиняйся, — прервал не собирающийся прекращаться поток чужих слов, махнув рукой для большей показательности того, что он даже не думает обижаться. — Я сразу понял, что у тебя что-то случилось, просто ждал, когда тема зайдет. Это касается Арсения, я прав? — Осторожно спросил он. — Кого же ещё? — Шастун облакотился о стол позади, тут же почувствовав тяжесть в плечах. — Не очень бы хотелось сейчас это обсуждать, но если вкратце, то я очень сильно проебался перед ним. Дима говорит, что надо к нему поехать и объясниться, а я боюсь, что он даже видеть меня не захочет, — на одном дыхании выдал в общих чертах всю ситуацию парень, после уперевшись ладонями в тот же стол и прикрыв глаза. — Я не знаю всех подробностей, но мне кажется, что Поз прав. Почти всегда есть шанс исправить свою ошибку, чтобы не потерять дорогого тебе человека и не жалеть потом об этом, — почти философски заключил Выграновский, поймав задумчивый взгляд зеленых глаз. Кажется, это именно те слова, которых не хватало Антону, чтобы решиться на ещё один глупый поступок, который либо всё испортит окончательно, либо, наконец, исправит все его ошибки. В этот момент дверь за спиной татуированного парня открылась, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Он повернул голову и наткнулся своими глазами на не читаемый взгляд. — Не помешал? — Прежде, чем задать вопрос, Егор прокашлялся. Его голос звучал твердо, что не укрылось от внимания обоих, находившихся в помещении. — Помешал, — Выграновский хитро повел бровями, продолжая держать зрительный контакт. Первый сдался Булаткин, отступив на пару шагов назад и вновь закрыв дверь. — Объяснишь? — Шатен отзеркалил недавнее действие друга, но более удивленно. Вернув корпус в прежнее положение, до внезапного появления парня, он выглядел настолько виноватым, что даже глаза не стал поднимать. — Извини, Шаст, я не специально, — тот в ответ лишь весело хмыкнул. — То есть ты не специально ответил ему двусмысленно, чтобы он тебя приревновал? — Уголок его губ медленно поднимался, как и настроение от всего происходящего. Теперь Эд внимательно изучал комнату, только бы не заглядывать в чужое лицо, потому что чувствовал, что поступил не особенно правильно по отношению к своему другу. Последствий, конечно, за собой эта ситуация не повлечет, однако Антону вряд ли приятно осознавать, что в голове, как минимум, одного человека зародилась мысль о том, что у них что-то было. Шастун же относился к этому более спокойно. — Да не волнуйся ты так, — смеялся он, подходя ближе. — Я не то, чтобы сильно «за» такой подход, но если другого способа натолкнуть твоего.. парня, — тут он показал кавычки двумя пальцами, — на верные мысли нет, то ладно уж, — пожал плечами. — Ещё раз прости. Через какое-то время я обязательно дам ему понять, что между нами ничего не было, обещаю, — Эдуард, наконец, взглянул в зеленые глаза и скромно улыбнулся. На этом моменте ребята решили вернуться ко второй половине коллектива, которая, по их мнению, до сих пор располагалась в гостиной. Как и ожидалось, они оказались правы, однако ещё на пороге, стоило им войти, в воздухе повисло некое напряжение. Неудивительно, что не один Антон это заметил, Дима также обвел всех вопрошающим взглядом, остановившись на нем же. Тот слабо качнул головой, давая понять, что объяснять всё происходящее слишком долго, так что проще будет даже не спрашивать. Выграновский приземлился на край дивана, оставляя достаточно свободного места для того, чтобы между ним и Позовым мог кто-то сесть. В голову Шастуну тут же пришла одна интересная идея, которая, скорее всего, понравится первому и вызовет еще больше вопросов у второго. Убедившись в том, что Булаткин из-за понятных только ему причин продолжит сидеть на кресле, даже ухом не поведя, он в одно мгновение очутился рядом с парнем. — Не удивляйся. Когда я отстранюсь, ухмыльнись, — положив руку ему на плечо, максимально тихо произнёс шатен. — Всегда пожалуйста, — тем же тоном протянул он и вернулся в прежнее положение, замечая на себе два заинтересованных взора, только в одном из них плескался скепсис, а в другом - раздражение. Парням не нужно было переглядываться, чтобы сойтись в мыслях на том, чем было вызвано это самое раздражение. Как и ожидалось, внезапная идея Антона вызвала нужную реакцию. В такой ситуации надо давить на больные точки, это он по себе знает. По выражению лица Егора, по его сжимающимся кулакам и гуляющим глазам можно сделать вывод о том, что ещё пара таких выходок, и он сорвется, а вот направить этот срыв в нужное русло будет задачей другого соучастника их, так называемого, «преступления». Дмитрий оставил только что увиденное без комментариев, однако минут через сорок игры в плей-стейшн он всё же поднялся с места с причиной отнести кружку на кухню, а, остановившись у порога, красноречиво посмотрел на лучшего друга и, подняв одну бровь, скрылся из виду. — Я могу рассказать ему? — Одними губами и глазами задал вопрос шатен, чтобы он не донесся до лишних ушей. В ответ ему слабо кивнули, чтобы не привлечь лишнего внимания. Шастун максимально постарался сделать вид, что даже не заметил ухода Позова и теперь шагает в том же направлении исключительно с личными целями. — Ну давай, я слушаю, — опять этот недоверчивый и заведомо осуждающий голос. Казалось, будто он уже давно узнал весь план ребят и просчитал то, что он безнадежно обернется крахом. С другой стороны, кто же его знает? Может, так оно и есть на самом деле? — Что, даже предположений нет? — Игриво поинтересовался парень, сверкая глазками. — Ты решил флиртовать со всеми своими знакомыми мужского пола? — Его глаза округлились от неожиданного поведения друга. — Отвечать вопросом на вопрос некультурно, — с видом знатока заявил он. — Уходить от ответа тоже, — в тон ему. — Окей, — хмыкнул. — Нет, не решил. Меня вообще-то и девушки интересуют, — Дима крайне недовольно закатил глаза и слегка покачал головой, что только насмешило собеседника. — Ладно, допустим, ответил, — слишком уж это прозвучало снисходительно, хотя что ещё можно было ожидать, это же Позов. — Вообще, у меня два предположения, — вернулся к начальной теме разговора. — Первое заключается в том, что ты решил не ездить к Арсению и найти вариант по-проще, — начал он, заметив укор в зеленых глазах и только зарождающийся огонёк злости. — Понял. Тогда второе. Весь этот спектакль ради одного зрителя, — теперь парень был чуть ли не на сто процентов уверен в своей правдивости. — Мм, — в голосе сквозила специально наигранная заинтересованность. — И кого же? — Егора, — уже не так завлеченно ответил Дима, благодаря тону, с которым говорил его друг, убедившись в своих же словах. — Ты хоть сделай вид, что ты не так уверен в себе, — хмыкнул Шастун и отразил недавнее действие собеседника, закатив глаза. — Зачем? — Чем дальше заходил разговор, тем больше в его словах слышалось пафоса и самоуверенности. На губах у него красовалась ухмылка, а глаза смотрели прямо. — Ой, — шатен махнул рукой и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, направился продолжить одно из своих любимых занятие - игру в приставку. Как бы странно то ни было, но уже в дверном проеме Антон заметил, что территориальное положение Булаткина значительно изменилось. Теперь он сидел на краю дивана, из-за того, что Эд слегка оттуда отодвинулся, и стремительно проникал в чужое личное пространство. Опустившись рядом в этими горе-любовниками, Шастун краем глаза продолжил поглядывать на то, что у них происходило. Его вниманию предстало открытое заигрывание со стороны Егора, в то время, как другой сделал вид, что всё так и должно быть. Он то пальцами случайно по чужому бедру проведет, то скажет что-то близко к уху, то ладонь свою на запястье задержит. Выграновский лишь старался скрывать довольную улыбку, но никак не отвечал на подобные действия. — Ну что, Антош, сыграем ещё раз? — Произнес он, когда в комнату вошел Дима. Уменьшительно-ласкательное прозвище хоть и звучало саркастично, но все, кроме Егора, прекрасно поняли, что употреблено оно было не случайно. От вновь разгоревшейся злости тот случайно слишком сильно сжал чужое бедро, отчего татуированный парень рвано выдохнул, замаскировав это действие под кашель. — Это не входило в планы, — тихим шепотом прокомментировал он, чтобы услышать его слова мог только Шастун. Ответом ему послужил такой же негромкий смешок и обмен взглядами между ним и его лучшим другом. — Это, — шатен интонацией выделил первое слово, из-за чего оно воспринялось двусмысленно, — и не должно войти в план. Вы всё-таки сейчас в квартире Поза, — смеялся он, пока названный беседовал с Егором, чтобы тот не концентрировал своего внимания на их диалоге. — Шутник, блять, — закатил глаза Выграновский, переводя, наконец, взгляд на экран телевизора, где загружалась игра.