Прощение наших ошибок

      Огромное тридцатиэтажное здание кишело людьми. Бизнес-центр, построенный в начале нового столетия для офисов лучших компаний Лондона, пару лет назад был целиком выкуплен «Крауд билдинг», и вот уже почти третий год в этом поистине исполинском бетонном монстре обитали тысячи сотрудников.       Северус снизу вверх осмотрел размах офиса. Открытые этажи, четыре стеклянных кабинки лифта, бегающие по вертикальным траншеям, вывески тренажерного зала, столовой, зоны отдыха бросались в глаза каждому, кто случайно забегал в фойе с улицы.   Снейп тяжело вздохнул и обратился за помощью к миловидным девушкам у стойки информации. Они его весьма быстро сориентировали и выдали бумагу с номером этажа и кабинета, где он смог бы найти миссис Уайт. Уже через пару минут, протиснувшись в тесную кабинку лифта, Северус добрался на самый верх и очутился в роскошном холле.       Кроме него вокруг не было ни души. Оправив пальто и осмотревшись по сторонам, Снейп наугад зашагал вперед. Ряд дубовый дверей с позолоченными ручками, кожаные диваны в зоне ожидания, запах кофе и терпкого парфюма — здесь, несомненно, обитали высшие чины компании. И Гермиона не была исключением. Ее кабинет находился за широкими матовыми стеклянными дверьми, которые призывно открылись, пропуская Снейпа внутрь.        — Мне нужна миссис Уайт, — доброжелательно сказал Северус двум миловидным девушкам за ресепшеном.        — Вы к ней записаны? — спросила одна из секретарш.        — Нет, мы договаривались о встрече лично.        — Тогда вам придется подождать ее в общем холле. Как только миссис Уайт прибудет и подтвердит встречу, мы вас позовем.       Северус кивнул и незаметно достал палочку. Два целенаправленных попадания Конфундусом, и девушки без возражений пропустили его в кабинет генерального директора всего холдинга.       С последней встречи на кладбище две недели назад Северус активно искал информацию о компании и пытался понять, какой груз ответственности свалился на Гермиону. Самостоятельно почти ничего он не нашел, кроме нескольких пустых газетных статей, поэтому пришлось обратиться за помощь к Люциусу. Малфой бездельно прозябал в четырех стенах собственного мэнора и на просьбу друга разыскать подробности деятельности крупной компании отреагировал с таким энтузиазмом и рвением, что Северус испугался возможных последствий: рассказывать о существовании сына и новом статусе Гермионы было опасно. Люциус, несмотря на арест и ограничительные меры со стороны министерства, все еще имел определенное влияние в обществе и при большом желании имел рычаги давления в различных правительственных ведомствах. Раньше времени использовать эту силу Снейп не желал, тем более если она могла обернуться против него и его семьи.       Однако Люциус ничего крамольного в просьбе друга не заметил и собрал нужную информацию весьма быстро. Так у Северуса появился адрес офиса компании «Крауд билдинг», досье с перечнем их активов, список совета директоров и акционеров, да папка с копиями нескольких финансовых документов. Откуда Малфой достал столь значительные подробности о магловской организации, Снейп не уточнял. Он просто забрал бумаги, отблагодарил друга дорогой бутылкой огневиски и направился к Гермионе. Им нужно было поговорить.       В кабинете Гермионы было темно. Северус уселся на диванчик у окна с видом на туманный промозглый Лондон и принялся ждать. Рано или поздно она должна была приехать в офис. Его ожидания оправдались спустя сорок минут. Дверь распахнулась, в кабинет вплыла Гермиона. Брюки в пол, каблуки, приталенная блуза и оверсайз пиджак — она выглядела как строгая, независимая деловая леди. Будь он обычным сотрудником ее компании, то обязательно бы трижды подумал, стоит ли приближаться к Гермионе с неудобными вопросами, но Северус был тем, кто видел ее самых разных ситуациях и знал, как с ней нужно общаться. На него ее аура силы и властности не распространялась.       Гермиона прошла к своему столу, зажгла лампу — из-за низко нависших серых облаков в городе была ужасная погода, света катастрофически не хватало, — положила на стул сумочку и достала из ящика стакан.        — У тебя появилась дурная привычка? — раздался глубокий баритон Северуса в тишине кабинета. Гермиона вздрогнула. Благо она не успела достать все из того же ящика бутылку огневиски. Было бы обидно разбить столь ценный напиток.        — Давно ты здесь сидишь? — строго спросила она, сцепляя перед собой руки, чтобы Снейп не видел, как они дрожат.        — Около часа.       Он поднялся и вальяжно подошел ближе.        — И к чему эти ожидания? — пытаясь совладать с собой, уточнила она. Гермиона не удивилась, что Северус вообще оказался в ее офисе. Она ожидала, что он появится, и была готова ко всему, что он скажет. Почти.        — Мы так и не поговорили. Мне показалось, что на пороге своего дома ты будешь не рада меня видеть, а здесь…       Северус обвел руками кабинет.        — Здесь я тоже тебе не рада, но ты пришел. Говори, что собирался, и проваливай.        — Как грубо, — наигранно обидчивым тоном произнес Снейп. Он протянул руку и призвал к себе ту самую бутылку, на которую Гермиона краем глаза поглядывала, пока они обменивались любезностями. — Огневиски? — он прочитал этикетку, открутил крышку и принюхался. — Двадцатилетней выдержки?        — Отдай.        — С каких пор ты пьешь крепкие напитки? — проигнорировав ее приказ, спросил Северус.        — Давно. Отдай, я сказала!       Снейп хмыкнул и по-джентельменски налил алкоголь в приготовленный стакан.        — Второй найдется?       Гермиона недовольно нахмурилась, но поставила второй стакан. Северус плеснул напиток себе и присел напротив Грейнджер, не спрашивая на то разрешения.        — Выпьем за встречу. — Он отсалютовал ей стаканом и залпом выпил все содержимое. Гермиона пригубила алкоголь и тоже села.        — Так зачем ты здесь? — уже более спокойно спросила она, обхватывая прохладный стакан ладонями. Внимательный взгляд Северуса ее нервировал.        — Из-за нашего сына и твоего мужа. Разве нам нечего обсуждать?        — Ты хотел сказать моего сына и моего мужа?        — Брось, Маркус не похож на Уайта. Он идеальная копия нас двоих, и как бы ты не отпиралась, гены выдают твою ложь. Почему ты не сказала мне, что была беременна?        — Не сказала? — с претензией переспросила Гермиона, вспыхнув от негодования. — А когда, позволь спросить? Ты уехал, не оставил ни адреса, ни телефона. Я писала, Северус! Строчила тебе письма, когда узнала, что жду ребенка. Нашего ребенка, черт возьми! Ни одна сова так тебя и не нашла. Все письма мне возвращались. Я даже наведалась к Малфою, но все впустую. Твой дружок не пустил меня даже на порог дома.        — Он не знал, где я был, а если бы и знал, то не сказал бы.        — Да какая теперь разница! Ты обещал вернуться через месяц! Я терпеливо ждала до последнего.        — А потом вышла замуж. Сколько меня не было к тому моменту? Семь месяцев?       У Северуса взыграла обида. Он понимал, что не имел права злиться на Гермиону, ведь даже если бы она не пошла к алтарю до рождения Маркуса, она бы сделала это позже. Его слишком долго не было в стране. Однако осознание собственной ошибки не сильно помогало сдерживать эмоции.       — Не смей меня судить! Ты не понимаешь, через что я прошла! — Гермиона сделала щедрый глоток огневиски и облокотилась на стол. — Ты чертов эгоист, Снейп. Я только смогла тебя забыть, и тут ты вновь вваливаешься в мою жизнь и все в ней ломаешь.       — Я еще ничего не сделал.       — Еще? Мне стоит тебя поблагодарить за столь великодушное решение? — съязвила Гермиона.       — Ты не так меня поняла.       — Уходи. Разговор у нас не состоится.       — Нет. Я больше никуда не уйду. Даже не проси об этом. Понимаю, ты обижена, сильно обижена, но я обещаю, что сделаю все, лишь бы заслужить твоё прощение. Я хочу быть рядом с тобой и Маркусом.       — Забудь об этом, — категорично заявила Гермиона. — Пускай ты и биологический отец Маркуса, но он никогда об этом не узнает. Для него папой навсегда останется Уильям.       — Уильяма больше нет, а Маркус еще слишком мал, чтобы понимать сложные отношения между людьми.       Гермиона поджала губы. Напоминание о том, что ее муж умер, больно резануло слух. Она с ненавистью посмотрела на Снейпа.       — Ты не в том положении, чтобы мне указывать. Хочешь о ком-то заботиться — заведи себе любовницу, жену или собаку, а нас с Маркусом оставь в покое.       Северус глубоко вздохнул и ущипнул себя за переносицу. Он уже тысячу раз пожалел, что вообще ввязался в этот спор.       — Гермиона, ты прекрасно знаешь, что я мало кому доверяю настолько, чтобы впустить в свою жизнь. После тебя я ни с кем не вступал в отношения, собственно, как и до. И уж тем более у меня нет толпы детей, Маркус единственный. Я не прощу себе, если останусь в стороне и не попытаюсь стать частью его жизни. Он не должен расти без отца и родительской любви.       — Успокой свою совесть, если она у тебя имеется. У Маркуса буду я, моей любви ему хватит. Нам не нужен отец, который в любой момент может исчезнуть.       Она посмотрела ему прямо в глаза с упрямой уверенностью в правильности собственных слов.       — Мерлина ради, никуда я не денусь. Могу дать Непреложный обет, если так ты почувствуешь себя спокойнее, — вспылил Северус и тут же потушил разгорающийся в душе пожар ярости.       Его слова не убедили Гермиону. Она все так же была непреклонна и даже бровью не повела на предложение заключить обет. Он через силу произнес те слова, которые она явно хотела услышать:       — Хорошо, пускай будет по-твоему. — Снейп потянулся к бутылке и налил себе двойную порцию огневиски. — Я не могу пообещать, что исчезну из вашей жизни, — сказал он, глядя на кристально гладкую поверхность напитка. — Ты всегда значила для меня больше, чем, возможно, я показывал. Когда я делал тебе предложение, то действительно хотел, чтобы мы создали семью. Мой отъезд… Он был вынужденным. Я все испортил, но поверь, если бы я мог поступить иначе, я бы так и сделал.       Он в два глотка выпил напиток и поднялся со стула. Гермиона следила за ним со смесью сожаления и непонимания. Северус оправил полы пальто и сунул руки в карманы. Он выглядел растерянным.       — У твоего мужа были проблемы с инвесторами, — как бы между делом заметил Снейп. — За месяц до аварии он подал заявления о банкротстве трех ваших дочерних фирм. В каждой соучредителями являлись одни и те же лица, но их подписей в заявлениях нет. Я ничего не утверждаю, но совпадение слишком явное, чтобы быть случайным.       — Для чего ты это говоришь?       — Просто будь осторожна. Эта компания — слишком лакомый кусок для тех, кто падок на сладкое. И прошу, береги сына.       Северус уже собирался уходить, как Гермиона, видимо, обдумав услышаное, окликнула его:       — Откуда у тебя информация про заявления?       — От Люциуса. Он хоть и под арестом, но уши имеет по всей стране.       Гермиона кивнула и проследила взглядом, как Снейп притворяет за собой дверь ее кабинета. Разговор пускай и был краток, но морально вымотал и посеял в сознании Гермионы ненужные семена сомнений в собственных решениях. Смотреть на Северуса, которого она когда-то любила больше всех на белом свете, с кем разделила столько счастливых моментов, кого держала за руку, когда хоронила родителей, на чьём плече плакала после ночных кошмаров, было невыносимо. Он будто на живую резал ей сердце своим голосом, который до сих пор вызывал у нее мурашки, глазами, ужасно похожими на любимые глаза сына, жестами. Гермиона отлично знала Снейпа, его повадки и проявления чувств. Она не сомневалась, что он раскаивается за содеянное, что искренне хочет вновь стать частью их с Маркусом жизни, но сердце предательски сжималось, стоило ей представить, как он опять исчезает в неизвестном направлении на годы. Гермиона боялась довериться и повестись на одни только слова Северуса. Теперь она отвечает не только за себя, но и за сына. Ради него она готова всю жизнь прожить в одиночестве, лишь бы ее малыш никогда не испытал чувство потери и тоски по любимому человеку. С них двоих хватит гибели Уильяма. Они оба еще не пережили трагедию, чтобы бросаться с головой в новые испытания и привязываться к новому мужчине.       Опрокинув в себя остатки огневиски, Гермиона откинулась на высокую спинку стула и прикрыла глаза. Алкоголь приятной теплотой растекся в желудке. Эта пагубная привычка стала переходить из разряда временного лекарства от горя в категорию пристрастий. Где-то на периферии сознания Грейнджер сделала себе пометку спрятать все початые и закрытые бутылки подальше от собственных глаз. Как следует обдумать это она не успела. Зазвонил телефон. Работа требовала ее внимания.

***

      Появляться без приглашения в мэноре Северус не привык. Обычно он заранее предупреждал Малфоя о визите, но на этот раз привычная схема не вписывалась в ситуацию. После разговора с Гермионой Снейп не находил себе места. В голову лезли противоречивые мысли — отказаться от сына было вынужденной глупостью, с которой не удавалось примириться. «Я толком не знаю Маркуса! Он мне никто». Однако очевидная ложь этих мыслей лишь сильнее разъедала душу, которая по идиотскому стечению обстоятельств, как в дурацком мелодраме, привязалась к маленькому мальчику с выразительными черными глазами. Северус хотел заглушить чувства и успокоить эмоции, поэтому аппарировал к Малфой мэнору и настойчиво постучал в дверь.       — Иду я! — крикнул Малфой, спеша впустить гостя. Он уже знал, кто стоит на пороге дома. — Чего тебя нелегкая принесла?       Северус с бесстрастным лицом достал из пакета непочатую бутылку Огденского и кивнул в сторону гостиной.       — Даже так? — Малфой посторонился и впустил друга в дом. — У меня в погребе завалялась парочка бутылок отменного французского вина. Может, выпьем его? — предложил Люциус. Он хорошо знал себя: стоит только начать с крепких напитков, закончить будет уже проблематично. Со Снейпом они это уже проходили.       — Пей что хочешь, только стаканы принеси, — ответил Северус и снял защитную пленку с горлышка бутылки.       Малфой спорить не стал и взял с каминной полки два граненых сосуда.       — Разливай на двоих, раз тебе так приспичило. — Люциус поставил стаканы перед Снейпом и пожал плечами на его вопросительный взгляд. — Начнешь пить в одиночку — сопьешься, как твой отец.       На упоминание отца Северус лишь недовольно нахмурился, но ничего не сказал. Ему не хотелось сейчас думать о том, как он выглядит со стороны и на кого похож. Единственным желанием было напиться до бесчувствия, чтобы забыть строгий образ Гермионы и ее просьбу оставить их с сыном в покое.       Люциус взял свою порцию огневиски и на правах хозяина дома пригласил друга присесть, но тот, прежде чем буквально упасть в кресло, залпом опрокинул в себя напиток и наполнил стакан заново.       — Полегчало? — с издевкой спросил Малфой. В последний раз они с Северусом напивались больше года назад, и то в честь успешно завершенного дела. Тогда хотя бы был повод для праздника, а сейчас Северус явно пил не от большой радости. — Рассказывай. — Он закинул ногу на ногу и сделал маленький глоток огневиски. — И не смотри на меня так. В тишине мы тоже пить не будем.       — Напомни, почему мы дружим?       — Я уже тридцать лет задаюсь тем же вопросом.       Снейп кивнул скорее сам себе и провел рукой по лицу. Он почувствовал, как в голове начало пульсировать то ли от выпитого, то ли от подступающей мигрени, и Северус надеялся, что это все же не приступ. Последние флаконы с зельем закончились еще на прошлой неделе.       — Так по какому поводу у нас пиршество? — не унимался Люциус.       Он, конечно, не мог похвастаться званием «лучший друг всех времен», но Снейп был единственным волшебником, кто не побрезговал общаться с ним после суда и кто сразу после войны дал показания в пользу невиновности его семьи. Только благодаря Северусу всем Малфоям смягчили наказания и не посадили в Азкабан. Люциус умел быть благодарным и даже спустя восемь лет после победы над Волан-де-Мортом не забывал, кто в самый сложный момент протянул ему руку помощи. Он был намерен отплатить тем же.        — Снейп, со стеной я могу и сам поболтать. Рассказывай, кто выбил тебя из душевного равновесия? Неужели ты познакомился с миссис Уайт после нашей милой беседы про компанию ее мужа?       Северус поднял тяжелый взгляд на Малфоя и нахмурился.       — Это Грейнджер.       — Что Грейнджер?       — Миссис Уайт, она же Гермиона Грейнджер.       Малфой вмиг как-то весь подобрался и наклонился к другу. Теперь все стало ясно. Он не ожидал, что та прекрасная женщина на фотографиях в обнимку с Уайтом, это подружка Поттера. Слишком сильно юная героиня войны изменилась.       — Как тесен мир. Ну-ка, давай, — он протянул свой стакан, и Снейп плеснул ему огневиски. — Умеешь ты женщин выбирать, Северус. За это стоит выпить.       Они безрадостно отсалютовали друг другу.        — Я так понимаю, она тебя отшила, поэтому ты такой хмурый?       Снейп неопределенно махнул рукой, а потом решил, что терять собственно говоря, нечего и как на духу рассказал подробности двух встреч с Гермионой. Малфой слушал внимательно, не перебивая. Чем больше подробностей он узнавал, тем сильнее ему было не по себе. Он даже представить не мог, что Северус настолько сильно был влюблен в подружку Поттера и что чувства не улеглись даже спустя пять лет.        — Вот скажи мне, жизнь тебя совсем ничему не учит?        — Мне твои советы не нужны, — огрызнулся Северус.        — А я их еще не давал, — беззлобно парировал Люциус и обхватил ладонями трость, стоящую рядом с его креслом. Нужно было чем-то занять руки, чтобы не тянуться к огневиски. — Ты собираешься опять с ней встретиться?        — Нет. Она мне четко дала понять свою позицию. Навязываться не стану.        — Здравая мысль. Я уже обдумывал, как тебя отговорить от идеи брать госпожу Уайт измором. Найди себе другую женщину, Северус, и живи спокойно. Ты наконец свободен, радуйся шансу сбежать подальше от министерства.        — Куда бежать, Люциус? К кому? — каким-то обреченным тоном спросил Снейп.       Его глаза лихорадочно блестели, будто он вот-вот готов был заплакать. Однако он все еще держал себя в рамках приличия, несмотря на алкоголь, который весьма бодро пробивал в его железном самоконтроле бреши.        — У нас в Британии пока женщины не перевелись, Северус. Помнится мне, даже в бытность Пожирателями, за тобой парочка хорошеньких дам ухлестывала. Кто ж знал, что ты тогда по матери Поттера с ума сходил. Не повторяй своих же ошибок, не зацикливайся на одной женщине. Уж кто-кто, а Грейнджер того не стоит.        — Если бы речь сейчас шла о Нарциссе и Драко, ты говорил бы иные вещи, — заметил Северус и усилием воли заставил себя не злиться.       Люциуса не переделать. Сколько бы он ни просидел взаперти и как много бы вынуждено ни копался в магловской культуре, уважать простецов он так и не научился. Для него мир до сих пор делился на чистокровных и грязнокровок.        — К сожалению, нет. Как видишь, я отпустил их жить своей жизнью. И вряд ли когда-то мы сойдемся снова.        — Нарцисса так тебя и не простила?       Люциус цыкнул и пожал плечами.        — У нее все прекрасно и без меня. Франция дала ей свободу, о которой она так мечтала, а Драко… Он уже взрослый, и я ему точно не нужен.        — Ты давно с ними разговаривал?        — Месяца четыре назад. Больше как-то не складывалось.       Малфой потянулся к бутылке и не скупясь наполнил свой стакан огневиски. Разговоры о семье всегда его нервировали.        — Знаешь, я все равно считаю, что поступил правильно.       Северус не очень понял, о чем говорил Люциус, и вопросительно поднял бровь.        — Что оставил их в покое. Суд ведь дал мне выбор: либо пожизненный арест в мэноре без семьи, либо пятнадцать лет на всех. Мне точно не о чем жалеть.        — И ты счастлив?        — Северус, — Малфой горько ухмыльнулся, — наша участь проста — до конца дней замаливать грехи и не мешать честным людям жить.        — С каких пор ты стал верующим?        — Это не вера, а простая истина. Советую прислушаться. Я нечасто говорю подобные вещи.       Люциус невесомо чокнулся стаканом с другом и залпом опрокинул в себя алкоголь.        — Что, не убедил? — ехидно поинтересовался он. Северус смотрел на Малфоя из-под бровей. — Уже придумываешь план по захвату сына? Как его там зовут?.        — Маркус.        — Маркус Снейп… Звучит ужасно. Грейнджер могла посерьезнее отнестись к выбору имени. Не от Уизли все-таки рожала.       Он поднялся с кресла и подошел к камину. Дрова ровной стопкой лежали в дровнице. С тех пор, как министерство отобрало у Малфоя палочку и запретило пользоваться магией, он все делал собственными руками. Иногда в бытовых вопросах ему помогал старый эльф, который наотрез отказался покидать мэнор и бросать хозяина на произвол судьбы. Однако розжиг камина оставался личной прерогативой Люциуса. Ему нравилось зажигать спички и смотреть, как расходится огонь по поленьям. Вот и в этот раз он присел на корточки рядом с порталом и развел в нем пламя. Рыжие огоньки потихоньку окутали все внутренности камина и наполнили комнату приятным светом и теплом.        — Сильно Маркус похож на тебя? — нарушив минуты тишины, спросил Люциус, продолжая сидеть на корточках перед огнем. Видеть осунувшуюся фигуру друга было невмоготу.        — Достаточно, — после затяжной паузы ответил Северус. — У него мои глаза.        — Хорошо, что не нос.       Снейп невесело фыркнул.        — Да уж, повезло.        — Ты же понимаешь, что если вмешаешься в его жизнь, то уйти уже не сможешь? — предельно серьезно спросил Люциус. — Магия рода не позволит.       Северус не ответил. Он сам еле понимал, какие чувства в нем вызывает собственный ребенок. С одной стороны, он не мог игнорировать его существование, при мысли о сыне в груди предательски замирало сердце то ли от страха, то ли от щемящей привязанности, возникшей за секунды первой встречи, а с другой — пока еще было не поздно вновь исчезнуть и позволить Гермионе растить сына самостоятельно, будто между ними никогда не было никаких отношений, кроме пары случайных ночей.        — Что ты испытал, когда появился Драко?        — Возросшую ответственность. — Люциус поправил полена кочергой и сел в кресло. — Я понял, что должен обеспечить сыну достойную жизнь и вырастить из него наследника. Этого требовал род.        — И это все?        — Ты хочешь услышать от меня признания в любви? Обсуждать это на трезвую голову я отказываюсь.       Снейп плеснул в стакан Огденского и убрал пустой сосуд со стола.        — Ну нет, так не годится. Даже в Кабаньей голове щедрее наливают. Веспер!        — Не знал, что ты был в кабаке Аберфорта.        — Даже у аристократов бывают плохие дни, Северус. Веспер, мандрагора тебя оглушила, что ли?! Веспер!       Старый эльф не спеша зашел в гостиную, еле-еле переставляя свои короткие высохшие ноги. Он попытался поклониться перед хозяином, но Малфой жестом его остановил.        — Принеси нам две бутылки красного вина из погреба. Они лежали рядом с бочками. Не перепутай.        — Слушаюсь, — скрипучим голосом ответил домовик и зашаркал в направлении кухни.       Когда эльф выполнил поручение, Люциус прогнал его из комнаты и самостоятельно открыл бутылку. Уже давно ручной труд, который раньше требовал всего одного взмаха палочки, стал привычен Малфою и без волшебства. Он с легкостью приноровился самостоятельно открывать двери гостям, коих, правда, было немного, заправлять кровать, разжигать камин, расставлять книги на полках, готовить еду. Все чаще в доме можно было заметить магловские приспособления, как тот же штопор, пылесос, спички. Арест изменил Люциуса, сделал более самостоятельным и в тоже время беспомощным, но Малфой стоически преодолевал превратности судьбы, лишь иногда позволяя себе хандрить и жаловаться на судьбу.       С хлопком пробка выскочила из горлышка винной бутылки. Северус вздрогнул и огляделся в поисках чистых фужеров. Люциус в вопросах этикета всегда был педантичен, поэтому к каждому напитку обязательно должна была быть соответствующая посуда. Однако Малфой плюнул на соблюдение правил, будучи почти что сквибом, он стал смотреть сквозь пальцы на такие мелочи, как этикет, порядок и красота. Для него теперь на первом месте стояло удобство, поэтому он махнул рукой, плеснул вино в уже имеющиеся на столе стаканы и сразу же пригубил получившийся коктейль из смеси напитков.        — Когда Драко появился, я растерялся, — произнес Люциус и отвел взгляд, будто признание было постыдным. — Он казался хрупким и страшным, но я каким-то шестым чувством понимал, что этот несуразный ребенок… мой. Он лежал у меня на руках, и я совершенно не знал, что с ним делать. Помню, Драко схватил мой палец и потянул в рот. Нарцисса посмотрела на нас и улыбнулась. Тогда я был по-настоящему счастлив. Так что я понимаю, почему ты хочешь добиться от Грейнджер разрешения видеться с сыном.        — Но при этом ты отговариваешь меня.        — Потому что она мать, и вы не женаты. Сделаешь что-то не так — и она увезет ребенка и будет тобой манипулировать. Не дай Мерлин, конечно, но она ведь может и в министерство нажаловаться, если будешь настаивать на встречах или без разрешения подходить к ребенку. Обиженные женщины, Северус, непредсказуемы. Тебе оно надо? Или напомнить, что ты сделал ради того, чтобы тебя отпустили?       Снейп недовольно поморщился, слова Люциуса попадали точно в самые больные темы: сын, Гермиона, министерство.        — Я сам во всем разберусь, — обронил Северус и вместо дальнейшего разговора поддался искушению напиться вусмерть. Только так он мог избавиться от тянущего ощущения тоски и безнадеги, поселившихся в груди.

***

Четыре месяца спустя

      Настойчивый стук в дверь вырвал Северуса из сна. Он оторвал тяжелую голову от подушки и продрал глаза. Перед его взором предстала разруха: открытый бельевой шкаф и гирляндами свисающая из него одежда, загнутый угол ковра, сброшенные в спешке ботинки, опрокинутые флаконы из-под зелий. Северус с трудом мог вспомнить, что здесь произошло и как он докатился до жизни в подобном свинарнике. В дверь продолжали безостановочно барабанить.       С трудом вытянув из-под себя руки, Снейп приподняться. Тело затекло и плохо слушалось. Хотелось пить. Нащупав на полу палочку, он попытался наколдовать воды, но из древка вырвался лишь слабенький ручеёк. Северус выругался и встал на ноги. Колени ужасно дрожали. Мятая рубашка не первой свежести полетела к куче грязной одежды в углу комнаты. На скорую руку Снейп накинул первую попавшуюся футболку и на одной только силе воле поплелся вниз. Из-за количества выпитого за последние пару месяцев и в частности вчера, Северус плохо слышал сигналы защитных чар и с трудом мог определить, сколько человек проникло на его территорию, поэтому визитер был действительно нежданный и неизвестный.        — Иду! — пробасил он, приближаясь к двери.       Раньше Северус никогда не позволял себе встречать гостей в неопрятном виде, но сейчас собственный внешний облик его мало волновал. Из всех возможных посетителей к нему мог заявиться только бывший начальник, а ради него Северус не собирался прихорашиваться. Тем более, на это явно не было времени, стук в дверь ни на секунду не останавливался.        — Еще один удар — и я сломаю вам руку, — с порога заявил Снейп и открыл дверь, чуть не сбив гостя с ног.       Перед ним стоял высокий крепкий мужчина в черном костюме. Его лицо показалось Северусу знакомым, но мозг, до сих пор не оправившийся после продолжительного алкогольного путешествия, отказывался вспоминать черты незнакомца.        — Не стоит угрожать, сэр. С вами просто хотят поговорить.       Снейп сложил руки на груди и устало кивнул.        — Спасибо, Рей, дальше я сама, — послышался нежный женский голос, и изящная ладонь легла на плечо мужчины.       Охранник посторонился и пропустил хозяйку вперед.        — Здравствуй, Северус. Кажется, нам все-таки стоит кое-что обсудить.