Лето номер шесть

Лето на Тисовой улице походило на жвачку со вкусом соплей. Странно, что владелец Берти Боттс до сих пор не додумался производить такие. Внизу бурчал телевизор, тетя третий час трещала по телефону, Дадли молотил в соседней комнате грушу, и Гарри как никогда ощущал потребность присоединиться к нему. Когда они уже свалят? В прошлый уикенд Дурсли укатили к тетушке Мардж, Гарри заставил себя подняться с кровати, принял ванну, побрился, сделал себе огромный сэндвич и сожрал его в три укуса. Никаких тебе косых взглядов и поджатых губ. Жизнь на очень короткое время перестала казаться сопливо-резиновой. — Куда это ты намылился? — А вот и они. Косой взгляд и поджатые губы. — На пробежку, — бросил он. Тетка, недоверчиво хмыкнув, отняла ладонь от трубки, чтобы продолжить болтовню. Спорт, пусть даже не квиддич, помогал втоптать горе в землю. Гарри миновал дом старика Пендлтона, повернул на улицу Пионов, промчался по короткому проулку и выскочил на площадку, где паре турников удалось выжить в неравной битве с шайкой Дадли. Сегодня его обычное место было занято Полкиссом и его подружкой. Когда-то все они: и Пирс, и Гарри, и Дадли, и эта девчонка, Зои, если он не путал ее ни с кем, были одноклассниками. Сейчас Гарри считал дни до окончания своей ежегодной ссылки, а компания кузена ждала возвращения в элитную школу «Вонингс». Эта ссылка была шестой по счету. Первые десять лет у Дурслей шли под условным номером один, стало быть, лето перед шестым курсом — под номером шесть. Предпоследнее лето, хотя могло бы быть последним. Угораздило же его родиться в июле. Гермиона вон уже через пару месяцев станет совершеннолетней. — Погоди-ка, — Зои отлепилась от Пирса, когда Гарри, отжимаясь от земли, досчитал про себя до пятнадцати, — это случайно не брат Большого Д? Его же отправили куда-то в школу для отсталых. Она вытянула шею, как будто ей тут цирк. Гарри привык, что на него смотрят с опаской, а не с любопытством. Тетушка отлично поработала языком, чтобы распустить слухи о пансионе Святого Брутуса. Все что угодно, пусть лучше их считают опекунами преступника, чем волшебника. — Тридцать, — выдохнул Гарри, поднимаясь на ноги и вытирая пот футболкой. — Кузен, — буркнул Полкисс, которому явно не терпелось продолжить. — Из этой школы иногда выпускают, — подал голос Гарри, не глядя на них. — Чтобы мы могли прикончить еще пару человек, и у них появился повод держать нас там дальше. Зои его заявление, похоже, ни капли не смутило. Она нагло рассматривала Гарри, и все это было скорее неловко, чем раздражающе. Он почувствовал, как щеки заливает краска, но рассчитывал, что уже покраснел, пока отжимался. — Ты будешь на вечеринке, которую мы устраиваем в честь дня рождения Большого Д? — Зои слезла с колен Полкисса, сделала несколько шагов к Гарри и обернулась: — Пирс, давай его позовем. — Я пас, — бросил Гарри, напялил футболку, чтобы скрыться наконец от изучающего взгляда, и машинально взъерошил себе волосы. — Ну и придурок, — обиженно бросила Зои ему в спину, когда Гарри пошел прочь. Насмотревшись на Полкисса и Зои, он вспомнил, как они с Чжоу сидели у мадам Паддифут, а за соседним столиком Дэвис целовал свою подружку. Пожалуй, то свидание легко обошло бы любых соперников в номинации «Самое провальное». Какого черта он не подумал заранее, о чем будет говорить с Чжоу? А Гермиона, между прочим, могла бы заранее что-нибудь посоветовать, а не поучать, когда уже все случилось. «Надо было…» Как надо было, Гарри и сам придумал, правда, спустя пару дней. Целых четыре варианта. Подбегая к дому, он досадливо фыркнул и пообещал себе не тупить в следующий раз, оказавшись с девушкой наедине. Раз даже у Полкисса с его крысиной рожей получается… — …знаю я эти пробежки на ночь глядя. Гарри, тихо прикрыв за собой дверь, замер на придверном коврике. Он привык возвращаться бесшумно, чтобы у Дурслей не было повода пнуть его языком лишний раз. Надо же, чистящие средства тети Петунии как всегда оказались на высоте; нигде не осталось и следа прошлогодней рвоты Дадли. — …моя непутевая сестрица после смерти мамы тоже пропадала черт знает где, глазки соседу строила и возвращалась под утро. Мальчишка весь в нее. — …а я тебе говорил, Тунья, не надо было его брать. Одно радует — он парень, и мы не будем нести ответственность перед приличными жителями города за то, что воспитали шлюху. — Она и за Поттера этого выскочила назло всем. Отбила его у какой-то девицы из этих, ненормальных, захотела красивой жизни. Какие в Коукворте были перспективы, да никаких! Сбежала к нему, тут же родила — и вот результат. Та девица даже приезжала к нам, такая вся… расфуфыренная, посмотрела на меня как на таракана. — Тетя презрительно фыркнула, словно отряхнула свою обиду от двадцатилетнего слоя пыли. — А сестрица даже глазом не моргнула. Представляешь, Вернон? Просто стояла и самодовольно ухмылялась ей в лицо. Мнила себя королевой. Гарри обессиленно привалился спиной к стене. Он не был склонен верить злобным россказням о маме и папе… до недавних пор, пока не залез в Омут памяти и не стал свидетелем паршивой сцены с участием отца, Сириуса и Снейпа. И мамы. Война с Амбридж, СОВы, гибель Сириуса и разговор с Дамблдором, перевернувший жизнь Гарри с ног на голову, на время отправили то дерьмовое воспоминание на задворки сознания. Снейп больше не копался там, как бродячий пес в мусорном баке, так что… красивое мамино лицо, искаженное сильнейшей неприязнью, Гарри представил вновь только сейчас. «Меня от тебя тошнит!» Судя по глубочайшему разочарованию в голосе папы и вялым подбадриваниям Сириуса, Гарри увидел не первую и даже не десятую попытку отца пригласить маму на прогулку. — ...передай мне кусочек пирога, Тунья, пахнет изумительно, — похоже, дяде наскучила тема, и он решил ее сменить. Гарри на цыпочках прокрался к лестнице и, поднимаясь в спальню, поймал себя на мысли, что о своих дедушках и бабушках он знает еще меньше, чем об отце и матери. Он видел их лишь однажды, в зеркале Еиналеж. Гарри, в детстве частенько мечтавший о чудесном появлении доброго дядюшки, ни разу при этом не задумывался, как так получилось, что Дурсли оказались его единственными родственниками. Ведь мама с папой погибли совсем молодыми, значит, их родители тоже не были старыми. Тетя не хранила никаких фотографий из прошлого и ничего не рассказывала, но в Хогвартсе-то должны были сохраниться сведения о старших Поттерах. Гарри швырнул провонявшие потом вещи в стирку и рухнул на кровать. Будто и не вставал с нее в тот уикенд. Сердце колотилось, бросалось на ребра, как оголодавший пес на кость. Примерно так же он себя чувствовал, когда Снейп вернул его в кабинет из Омута памяти. Все сказки о родителях, рассказанные Хагридом, Ремусом, Сириусом и кучей других людей, обратились в сахарный домик, который мгновенно оплыл и растаял в прямых лучах неприглядной правды. Гарри две недели с ума сходил от бессилия, смятения, нежелания двигаться, вставать по утрам, чистить зубы и менять трусы, но ядовитый монолог тети Петунии дал ему пищу для размышлений. И хилую, бледную, как январское солнце, цель. А потеря последнего родного человека разбудила желание узнать о том, что он не успел рассказать. — Эй, Поттер! На следующий день Дадли и его тупые дружки подкараулили его на улице Глициний. Обступили со всех сторон. Гарри на всякий случай нашарил палочку в кармане. — Из-за тебя Зои мне вчера не дала, и ты мне за это ответишь, — пропищал Полкисс, изо всех сил стараясь выглядеть грозно. Чуть не обмочился от натуги. — Из-за меня? — За этот год Гарри вытянулся, стал сильнее. Он чувствовал, как окрепли мышцы. Не Дадли, конечно, но тренировки по квиддичу сделали свое дело. А еще Гарри ни с того ни с сего задался вопросом, как повел бы себя его высокомерный шестнадцатилетний отец. — А ты уверен, что из-за меня? Может, из-за того, что у тебя изо рта воняет? Мне жаль, что ты упустил свой единственный шанс лишиться девственности, дружище. Перекошенное злобой лицо Полкисса стоило того, чтобы оказаться на земле. — Бейте его, парни! — взвизгнул Пирс, Гарри попятился, получил удар под ребра от Малкольма и сразу после — хук справа от кузена. Как только очки удержались на носу? Перед глазами поплыло, Гарри приготовился к еще одной порции боли и, вероятно, паре сломанных костей, но тут над головой захлопали крылья. Не может быть! Он даже палочку не достал, решил, лучше быть битым, чем схлопотать очередное письмо от Муфалды Хмелкирк и исключение из Хогвартса. Дадли пересрался. Наверное, подумал, что любое нападение на Гарри чревато какими-нибудь отвратительными последствиями типа Поцелуя дементора или трех дней поноса. — Валим, — скомандовал он, и все четверо мигом скрылись в темноте. Гарри задрал голову и в свете тусклого фонаря разглядел неясыть. Он вытянул руку, сова плавно опустилась на нее. Он узнал почерк. Дамблдор писал, что зайдет за ним. Охренеть. Наконец-то хорошие новости. Всего две недели проторчал тут — и уже послезавтра будет дома.