Лето номер шесть

Встреча с профессором Слагхорном лишний раз подтвердила, что люди, способные рассказать о маме с папой, еще не все на том свете. Гарри не сразу понял, почему их с Дамблдором ночной визит оставил в душе тревожные чувства. Вроде бы все прошло хорошо, они своего добились, но какая-то крохотная деталь из того неловкого разговора не давала покоя. Позже до него дошло: впервые за пять лет Гарри услышал о своей матери что-то, не касающееся их схожих зеленых глаз и событий той страшной ночи, когда она закрыла Гарри собой от смертоносного заклятия. Обычно все говорили об отце. Макгонагалл — о том, каким он был смутьяном и как талантливо играл в квиддич, Снейп — каким отец был говнюком, а Сириус — о многолетней дружбе, безжалостно растоптанной гибелью Джеймса. Ремус с тоской вспоминал вылазки в полнолуние и скучал по временам, когда не был одинок. А о маме ни слова, как будто ее не существовало отдельно от отца, хотя все они были однокурсниками и знали друг друга с детства. «Много ты знаешь о своих однокурсниках?» — шепнуло зеркало в спальне Рона, когда Гарри глянул в него. Кроме того, что Дин болеет за «Вест Хэм Юнайтед», а мама Симуса — та еще заноза в заднице? Да ничего, пожалуй. И у Невилла Гарри не удосужился спросить, почему того вырастила бабушка. За годы жизни с Дурслями он усвоил урок, что большинство вопросов не находит ответов — и перестал их задавать. «А о девочках?» Гарри невесело фыркнул. С Лавандой у него ассоциировался лишь «Ведьмин досуг» и погибший на третьем курсе кролик, а Парвати… ну, она хорошо танцевала и очень выручила его на Святочном балу. А еще, кажется, она рассчитывала на нечто большее, чем танец. Но это не точно. Мысли девчонок казались Гарри куда более сложными, чем любая формула из стандартного курса заклинаний. Именно по этой причине в прошлом году он охотно пользовался девчачье-английским словарем авторства Гермионы Грейнджер, чтобы найти с Чжоу общий язык. Правда, не слишком успешно, потому что слова в предложения все же приходилось складывать самому. В общем, об однокурсницах Гарри знал еще меньше, чем о соседях по спальне. Даже о… — Ой, прости, Гарри, думала, все уже внизу. — Он увидел отражение Гермионы в зеркале и обернулся. — Миссис Уизли попросила Флер вернуть ей поднос, а Флер перепоручила это мне, потому что ей нужно помочь Биллу. — Она забавно передразнила ее акцент, закатив глаза, и пробормотала себе под нос: — Могу себе представить, в чем заключается помощь. — Гарри хмыкнул, а Гермиона окинула его изучающим взглядом и задумчиво протянула: — Какой ты высокий стал. — Теперь можно даже джинсы Дадли не подворачивать, — Гарри через силу скорчил восторженную физиономию. — Что с тобой, Гарри? — сочувственно поморщилась Гермиона и подошла ближе, чтобы рассмотреть его на свету. — Ты какой-то тихий. — А ты хочешь, чтобы я наорал на вас с порога как в прошлый раз? — усмехнулся он, и Гермиона хихикнула. Она тоже вроде бы чуть подросла и загорела. Нос облез и веснушек стало больше, хотя до Рона и Джинни далеко. Гарри присел на подоконник и запустил руку в волосы. Так легче думалось. Гермиона, сжимая в руках поднос, выжидательно смотрела на него. Гарри зарекся рассказывать друзьям о пророчестве, но Дамблдор велел все же поделиться с ними. Момент, кажется, подходящий. А Рону они потом вместе как-нибудь… у Гермионы лучше получается сообщать такие тревожно-идиотские вещи. — Боже мой, Гарри, — Гермиона прикрыла глаза, потерла лоб и с размаху опустила поднос на тумбочку. — Так вот почему он от тебя никак не отвяжется. Получается, если бы не пророчество… — Мои родители были бы живы, — договорил за нее Гарри. — Они погибли из-за меня. Мы все время думали, что он охотился за ними, потому что папа с мамой были членами Сопротивления. Мне как-то в голову не приходило, что его изначальной целью был я. Я думал, он просто маньяк полоумный, и ему в кайф убивать детей своих врагов. Гермиона осторожно сделала шаг к нему, словно опасалась, что он на нее кинется, и неуклюже обняла. Руки Гарри оказались прижаты к телу, он кое-как высвободил одну и коснулся спины Гермионы с намеком на ответное объятие. Похоже, она разволновалась сильнее, чем сам Гарри, узнав о пророчестве. Он-то давно догадывался, что есть еще какая-то причина неуемного желания Волдеморта стереть его с лица земли. — Рон в курсе? — Голос прозвучал глухо, потому что она до сих пор стояла, уткнувшись носом ему в шею. — Нет. Пока что. Кто знает, может, я проживу долгую жизнь и встречусь с Волдемортом только под старость лет. — Думаешь, не стоит рассказывать раньше времени, да? — подколола она и попыталась отстраниться, но Гарри вовремя не убрал руку, так что они продолжили стоять в обнимку. Он поймал себя на мысли, что тепло другого человека, близкого, которому можно доверить даже неудобную правду, позволяет чувствовать себя не совсем лишним в этом светлом мире «Норы». — Мы расскажем. Но не за сегодняшним обедом, я думаю. Гермиона хитро прищурилась, коротко погладила Гарри по плечу, взяла поднос и все-таки ушла. Он помассировал шею, стер с лица нелепую улыбку, сунул палочку в карман, вышел на лестницу — и нос к носу столкнулся с Фредом. Гарри был почти уверен, что это Фред. Значит, близнецы заглянули в гости. — Смотри, чтобы последователи Риты Скитер не прознали, что у Избранного завелась подружка, — заговорщически прошептал он. — Ты не думай, Гарри, что мы подслушивали, — наигранно оскорбился Джордж. — Надеюсь, ваш с Гермионой роман не разобьет нашему малышу Ронни сердце. — О чем это вы? — насторожился Гарри. — Ну-у, мы тестировали новые усовершенствованные Удлинители ушей… — …и случайно услышали, что вы не хотите сообщать Рону некий секрет. — Твое сердце билось в полтора раза быстрее нормы, дружище… — …знаешь ли ты, что это означает? — Либо ты возбужден, либо взволнован… — …либо ты увидел снитч… — …либо у тебя сердечная болезнь. — Ты здоров, Гарри? — Фред скорчил озабоченную физиономию, как целитель при осмотре пациента. — Абсолютно, — проворчал он, сообразив, к чему они ведут. Клоуны. — И что-то снитча я поблизости не вижу, — подхватил Джордж. — Так, хватит, парни. Не вздумайте ляпнуть что-то такое Рону. Вам стоит поменьше читать статьи Скитер. — Ты не можешь точно знать, что у вас с Гермионой ничего нет, — безапелляционно заявил Фред. — Лично я узнал, что мы с Анджелиной встречаемся, только через четыре месяца. Джордж с наигранным сочувствием похлопал его по спине и возвестил: — В конце концов, Гермиона могла подхватить Поттер-лихорадку от нашей сестренки. Гарри покачал головой, всем своим видом давая понять, что близнецы зря навоображали себе всякого, а сам приподнял конец Удлинителя и как следует рассмотрел, чтобы не встречаться ни с кем глазами. — Ваш магазин процветает, я гляжу? — Все благодаря тебе, дружище, — торжественно сказал Джордж, выуживая из кармана яркий пакетик и протягивая Гарри. — Вот тебе подарок от заведения, пригодится. Только маме и Рону не показывай. Он с опаской заглянул внутрь. Ну конечно, что еще близнецы могли ему подсунуть. Достойное завершение неловкого разговора. — Тоже ваше изобретение? — кисло улыбнулся Гарри, изо всех сил рассчитывая на то, что в полумраке его пылающее лицо не видно. — А то. Когда надеваешь… да что я тебе рассказываю, сам увидишь. Но жалоб мы пока не получали. Они заржали, Гарри торопливо сунул упаковку в карман. Вряд ли в ближайшее время презент ему пригодится; он понятия не имел, как… да он даже на бал девушку с трудом пригласил, хотя был чемпионом Хогвартса и, вообще-то, ловцом сборной факультета. Обычно спортсмены получали несколько очков форы в глазах девчонок. Гарри никогда не обсуждал это с Роном, хотя был уверен, что с ним тоже происходят подобные вещи. Когда в штанах ни с того ни с сего становится тесно, и хочется спустить их, чтобы стало посвободнее. И уж точно он не собирался говорить об этом с Гермионой. Вот дерьмо, даже думать об этом стремно. Прошлым летом он слышал, чем Дадли занимался в своей в спальне. У него была куча журналов с голыми девчонками на обложках. Они с Полкиссом и Малкольмом менялись ими и, разумеется, прятали от родителей. Когда Дурсли в прошлом году свалили в Лондон отмечать день рождения кузена, Гарри заглянул к нему и из любопытства пролистал пару штук. Сначала хотелось зажмуриться, настолько ему было стыдно, как будто он подглядывал, но эти обнаженные девушки с бесстыдно разведенными ногами, похоже, позировали перед камерой с удовольствием… Словом, Гарри досмотрел журнал — и даже на пару дней перестал интересоваться вечерними новостями. Голову заполняли мысли, о которых не принято было говорить вслух. Наверное, стоило обсудить их с Сириусом, но глупо это как-то — в перерывах между собраниями Ордена спрашивать, как справиться со стояком. Неуместно. Неудобно. Хотя Гарри не сомневался, что пятнадцатилетний Сириус знал о девушках куда больше, чем он сам. А взрослый Сириус и подавно. Но сейчас при всем желании Гарри не мог ничего у него спросить. — Слушайте, а у вас нет случайно… Фред и Джордж расползлись в одинаковых плутоватых улыбках. Они те еще проныры. Если кто и сможет помочь, но при этом не начнет убеждать его, что затея дурацкая, то это они. — Да-да?.. — Да нет же, — кажется, Гарри удалось не покраснеть. Надоело чувствовать себя идиотом. — Я просто подумал, вдруг вы знаете… можно где-то достать Омут памяти? — Штука, которая помогает хранить и просматривать воспоминания? — настороженно уточнил Джордж. — Зачем он тебе? Игры с памятью плохо заканчиваются, вспомни Локхарта. — У магглов в память об умерших людях остаются только фотографии и видеокассеты, — Гарри аккуратно обошел основное содержание вопроса. Близнецы притихли. — Я подумал, может, здесь с этим дело лучше обстоит. Здесь ведь даже фотки двигаются, — он издал нервный смешок. Фред и Джордж переглянулись. — Если дело в деньгах, то никаких проблем… — торопливо добавил Гарри, но Фред помотал головой: — Нет, о золоте не может быть и речи. Мы все еще у тебя в долгу. — Мы достанем тебе эту штуку… — …ты обратился по адресу.