Volens nolens

— Это он, ловите его! Раздался голос дворцовой стражи позади юноши, который ещё не успел сообразить, как ему перебраться через стену в такой ливень, да ещё и в женских одеяниях. Он разбежался и вложил все силы в прыжок. — Проклятье! — ругнулся парень, пытаясь зацепиться за мокрый камень, но тщетно, его пальцы соскальзывали с края стены. Топот приближающейся толпы перекрывал шум дождя. — Ловите его, пока он не сбежал! — снова раздался громкий мужской голос. Юноша почувствовал, как его грубо схватили за одежду и с силой потянули вниз. Потеряв равновесие, он упал на мокрую землю. Стража перевязала ему руки. — Чёрт побери, как он вообще сюда пробрался? — раздался голос из толпы. — Это же одежда молодой госпожи, почему она на нём? — спросил другой голос. — Все свободны, Такэру, кроме тебя. Ты пойдёшь со мной, мы отведём его к молодому господину. — Есть. Мужчина, которого, по-видимому, звали Такэру, встал по левую сторону пленника, в то время как остальная стража разошлась по двору. Парень выглядел ужасно: его одежда была порвана и испачкана, не говоря уже о том, что она была женской. С век и губ стекала красная субстанция, однако, это была не кровь. Стражники никак не могли понять, что же это, и не мудрено, ведь они и подумать не могли, что лицо пленника всего каких-то тридцать минут назад было покрыто косметикой. «Вот и всё, сейчас меня и убьют» — думал юноша, когда его подвели к двери молодого господина, — «Госпожа Камисато, надеюсь, вы успели сбежать...»

2 днями ранее

Белокурый юноша склонил колено перед молодой девушкой. — Казуха, прости, что приходится просить тебя о таком… — мягко прозвучал голос госпожи Камисато. — Не переживайте об этом, госпожа. Я сделаю всё в лучшем виде, — ответил юноша, не поднимая взгляда с земли. Он услышал тяжёлый вздох девушки. — Спасибо тебе. Завтра утром начинается церемония. Я пришлю к тебе свою служанку, она подготовит твой туалет Будьте осторожны, вас не должны видеть посторонние. — Слушаюсь. Ночью юноша не мог сомкнуть глаз. Ему не было и восемнадцати, он не был готов принять смерть. Исполнение этого приказа было выше его юношеских сил, но он взялся за него, ведь у него не было выбора: он самурай и должен защищать своего сюзерена. Хотя он не был уверен, что это можно назвать защитой... Он думал, что если и умрёт не от старости, то по крайней мере это будет в битве, но умереть в постели из-за разгневанного «мужа», который вместо молодой девушки получил юношу было... унизительно. Рано утром, как и было обусловлено, к нему подошла служанка молодой госпожи и отвела его в отдалённую комнатку в доме. На подготовку внешнего вида ушёл час или полтора: макияж, причёска, одежда — всё это, неожиданно для Казухи, заняло больше времени, чем он предполагал. Наконец, служанка накинула на него кусок плотной, светлой ткани — обязательный атрибут невесты, закрывающий её от посторонних глаз. Казуха не видел госпожу Камисато со вчерашнего дня. Он догадывался о её плане: выиграть за счёт него немного времени, до первой брачной ночи, чтобы она могла скрыться вместе с тем мальчишкой, сыном служанки. Тома, кажется? «Должно быть, она уже покинула поместье», — решил Казуха. Волнение и страх переполняли его, но он, как и полагается воину, держал себя в руках. Когда они вышли из комнаты, Казуха, из-за покрывающей его голову ткани, не видел никого вокруг, только небольшой кусочек пола перед собой. Юноше тишина в поместье казалась подозрительной. — Госпожа дала на сегодня слугам в доме выходной, специально, чтобы нас никто не потревожил, — тут же, будто бы прочитав мысли Казухи, сказала служанка. «Это всё объясняет», — подумал он, — «Хорошо, что господин Аято в отъезде, иначе план госпожи не имел бы ни малейшего шанса на успех. Впрочем, он скоро обнаружит пропажу сестры, хотя к тому времени меня уже не будет в живых…» Служанка провела его к паланкину и помогла ему комфортно обустроиться в нём. — Прощайте, — печально произнесла девушка, уходя обратно в дом. Казуха услышал, как к нему подошли люди. Пару мгновений, и паланкин уже двигался в неизвестном направлении. Казуха не знал, куда именно его несут, и чьей «невестой» ему предстоит стать. После выхода из паланкина, по обычаю, его будет сопровождать только жених. Единственный, кто увидит его кроме жениха, это жрец, проводящий брачный обряд. Ткань, которая покрывает его голову, можно будет снять лишь с наступлением ночи. Казуха надеялся на то, что сможет сбежать от разгневанного жениха, который наверняка прикажет убить его, хоть и понимал, что это практически невозможно — при нём не было его катаны, к тому же, дом наверняка будет обставлен стражей. Когда паланкин поставили на землю, Казуха увидел, как кто-то протянул ему руку. Это и был его жених. «Судя по руке, он ещё совсем юноша» — сделал вывод блондин. Казуха аккуратно взял протянутую ему руку, стараясь изобразить нежное и робкое касание молодой девушки. Юноша повёл его в какое-то помещение, в котором витал запах благовоний. Жрец поприветствовал их и начал таинственный обряд бракосочетания. Сначала он читал письмена, и это было очень долго. Настолько, что ноги Казухи, сидящего на дзабутоне, намертво затекли. Затем, жрец завязал однин конец красной нити на мизинце жениха, а на пальце Казухи узел завязал уже сам жених — прикасаться к невесте может только он. Далее жрец протянул им чашечки отёко с каким-то красным, сладким напитком. Завершив чтение, жрец велел жениху и невесте поклониться друг другу. После церемонии жених отвёл Казуху в его новые покои. Теперь Казуха мог отдохнуть, ведь по традициям, до вечера жених не должен беспокоить невесту. Оставшись в одиночестве, Казуха стянул ткань, прикрывавшую его голову и наконец вдохнул полной грудью. Осмотревшись он сразу заметил, что комната была обставлена со вкусом. Юноша и подумать не мог, что за всю жизнь сможет хотя бы краем глаза увидеть такие роскошные покои, не то, что побывать в них. «Судя по всему, их достаток во много раз превосходит достаток семьи Камисато… Неудивительно, что семья настояла на браке» — тут Казуха сразу заволновался о том, что же произойдёт с молодым господином, когда эту выходку придадут огласке. «Репутация клана Камисато будет испорчена, а учитывая насколько богата семья жениха, то дела примут очень скверный оборот» — продолжал размышлять юноша. Как ни гляди, а повлиять на это он уже не сможет, разве что с того света. В этих тревожных мыслях Казуха пребывал до самого вечера, отсылая служанок, которые наведывались к нему, чтобы принести еду или поинтересоваться самочувствием. Аппетита не было совсем. Юношу трясло от страха. Когда зажглись ночные фонари, в его покои должна была постучаться служанка, чтобы отвести его в покои жениха, однако, стук так и не раздался. Измождённый переживаниями, юноша заснул. Сны его были такими же беспокойными и жуткими, как и его мысли весь день. Проснулся он утром, от стука служанки в дверь. На этот раз он не стал отказываться от еды. После завтрака девушка принесла ему новые одеяния. Та хотела помочь ему раздеться, но Казуха, по понятным причинам, сделал это сам. Надевать нижние слои одежды ему тоже пришлось самому, хоть он и не знал, в каком порядке это надевается и как правильно завязывать узлы, а вот верхним слоем он позволил заняться служанке. Девушка также помогла Казухе смыть вчерашний макияжа и нанести новый. Благо, Казуха был миловидным юношей, так что даже без макияжа в этих одеяниях мог сойти за девушку. Растрёпанные волосы служанка собрала в красивую причёску. — Господин ждёт вас в саду, — проинформировала его девушка, — Если вам больше не нужна моя помощь, я пойду. Сделав поклон, девушка ушла из комнаты. Казуха тяжело вздохнул. Неизвестность давила на него. «Что-то с этим парнем точно не так» — опасался Казуха, — «вчера он не сказал мне ни слова, а ночью не пригласил в свои покои. Возможно, госпожа Камисато поступила правильно, сбежав». Сделав глубокий вдох, Казуха встал со стула и вышел из комнаты. Он ещё не знал строения дома, так что о том, куда ему идти, он справлялся у слуг. Краем уха он услышал разговор двух служанок: — Я, конечно, слышала, что господин мужеложец, но думала, что это только слухи... — Да какие там слухи! Сама же видела: он даже не позвал свою невесту в первую брачную ночь. Говорят, госпожа Камисато удивительно хороша собой, какой же мужчина в здравом уме женившись на ней откажется провести с ней ночь? — И то верно... Ой, госпожа Камисато идёт! — тут служанки замолкли, поскольку заметили Казуху. Тот не подал виду, что слышал их разговор, и просто продолжил идти в нужном направлении. Когда он дошёл до порога, к нему подбежала служанка, которая помогала ему сегодня утром. — Госпожа, вот ваша обувь. Наконец, полностью готовый, Казуха зашагал по саду. «Я и подумать не мог, что жизнь господских жён состоит из стольких нюансов» — думал он, вспоминая все процедуры, через которые ему сегодня пришлось пройти, просто чтобы выйти из комнаты. Наконец, среди деревьев и кустов гортензий он увидел мужскую фигуру, стоящую к нему спиной. «Должно быть, это он» — Казуха сглотнул, пытаясь подготовиться к тому, что сейчас ему придётся выламывать свой голос, чтобы хоть он хоть чуточку был похож на женский. «Надеюсь, он не особо разговорчив» — думал Казуха даже не подозревая, что жених надеется ровно на то же самое.