Главный не/герой

Ж.Л. Кажется, этот день не задался с самого утра. Точнее бы сказать ещё до того, как будильник своим истошным воплем потребовал моего пробуждения. Я нашарил телефон наощупь и также не глядя выключил назойливый звон. Думал, что выключил. Однако, получив порцию отменной брани в трубку, понял: это был не будильник. Всё ещё спящее сознание с трудом различило в телефоне голос отца, а уж в смысл слов вдумываться не хотелось совсем. Вопросительный тон явно требовал от меня какого-то ответа, поэтому я промычал что-то невразумительное. -Да где тебя черти носят?! – снова заорал его голос из трубки. Я наконец нащупал телефон и приложил его к уху, хотя в этом и не было ни малейшей необходимости. Наверное даже соседи уже услышали хорошо поставленный генеральский бас. -В пробке застрял, - соврал я, стараясь придать голосу чуть больше разборчивости. -Какая, твою дивизию, пробка? Рабочий день начался полчаса назад, а тебя до сих пор нет! Ну, подумаешь, проспал, с кем не бывает? Мог бы и сделать поблажку, родной сын как никак. Впрочем, мой отец явно не в курсе об этом. -Через двадцать минут совещание и если тебя там не будет, отправлю снег чистить на парковке. – продолжил он. Я лишь тяжело вздохнул, точнее зевнул. Спорить с ним всё равно бесполезно, как и пытаться успеть добраться с утра через весь город за такое смехотворное время. Ну, ладно, чай не снегурка, оттает, подобреет. Или попросту забудет о своём обещании. -Так точно, товарищ генерал, - отчеканил я в догонку коротким гудкам в трубке. Перекатился на другой бок и неожиданно для себя самого наткнулся на чьё-то тело рядом в кровати. Потрогал рукой – тёплое. Ну, слава богу, а то это смахивает на один из моих ночных кошмаров. Приподнялся на локтях, чтобы разглядеть спящую красавицу, и хмуро попытался вспомнить, кто она такая, было ли между нами что-нибудь и как я вообще здесь очутился. Эх, говорила мне мама не устраивать гулянки вечером в воскресенье, да я всё не могу привыкнуть, что годы уже не те. Вот ещё лет пять назад я мог бухать до утра, потом выпить кофе пару литров и в восемь утра бодренько побежать на занятия в универ. А теперь такой фокус уже не прокатит. Пара кружек пива с друзьями, а утром ощущения, будто тебя сбил трактор и бросил валяться в поле. Я наспех собрался, благо что сборы составляли лишь поиск штанов и долгие попытки попасть в штанину с первого раза, и вышел из дома. Ключи от машины к счастью я потерять вчера не успел. А вот где бросил своё корыто – тот ещё вопрос. Потрепанная жизнью и покрытая грязью старенькая тойота отозвалась радостным писком сигнализации. Я бросил телефон, отчаянно разрывавшийся от звонков, на соседнее сидение и решил ни в коем случае не отвечать на них и даже не смотреть на экран. Сегодня они ничего хорошего уже не сулят. Первым делом заехал в ближайший магазинчик за сигаретами, твёрдо решив, что это сейчас дело первостепенной важности, да и не займёт много времени. Бросил машину на парковке как попало и выбежал в магазин, размышляя, где бы добыть кофе. И желательно не самого последнего уровня паршивости. Иначе моё бренное тело по ощущениям всё ещё валяется под колесами того злосчастного трактора-вредителя. И, занятый своими мыслями, вернувшись к своей тачке вдруг обнаружил, что пути к выезду перекрыла наглая букашка – ржавый со всех сторон матиз. Стараясь дышать ровно и не закипеть от злости сразу же, я обошёл это ведро вокруг, надеясь, что хозяин внутри или где-то поблизости. Но на парковке не наблюдалось ни одного подходящего кандидата. Чёрт бы его побрал. Я от досады пнул колесо матиза, тот скрипнул, но не издал писка сигнализации. Нет, я конечно не рассчитывал успеть на злополучное совещание, но такой поворот событий меня совсем не радовал. Это ж насколько надо быть пустоголовым водятлом, чтобы бросить машину посреди дороги к единственному откопанному среди сугробов выезду. Я ещё раз обошёл ржавое корыто и заглянул внутрь, заметив в этот раз под стеклом клочок бумаги с номером телефона владельца. Что-то типа, если моя помойка вам помешала, звякни и я прибегу убрать этот хлам с дороги. О, отлично. Цифры выглядели совсем не чёткими, но будучи уверенным в своей правоте, я набрал указанный номер и приготовился отчитать горе-водятла. В трубке спустя несколько гудков ответил робкий девичий голосок. Это было предсказуемо, так убого парковаться могла бы только какая-нибудь пустоголовая блондинка. Впрочем, какая намалеванная мымра согласилась бы ездить на такой ржавой букашке? Однако, уверенность, что владелец не мужик была стопроцентной. -Послушайте, барышня, ваше, - я запинался, стараясь подбирать более менее приличные слова, - авто загородило мне выезд. Будьте… Добры убрать побыстрее, я опаздываю. На том конце провода повисло молчание, а потом девушка нерешительно переспросила. -Моё – что? -Ваша машина, ваш долбаный дэу матиз. – сорвался я. Она помолчала ещё пару секунд. -Послушайте, это какая-то ошибка. У меня нет никакой машины. Вы наверное ошиблись номером. – заверила она. -Да нет никакой ошибки! Просто эта… - помойка, - раскорячилась посреди дороги и не даёт мне выехать. Чем вы думали вообще, запирая чужую машину на парковке? Даже если уходите всего «на пять минуточек», то это всё равно не даёт вам права… - я так разошёлся, что едва обратил внимание на её смешок. Нет, вы поглядите, ей ещё и смешно! -Послушайте, молодой человек, вы ошиблись. Я не могла загородить вам проезд, как минимум по тому что у меня нет никакой машины, вы ошиблись. И вы своим звонком отвлекаете меня от работы. Всего доброго. Я только раскрыл рот, чтобы продолжить орать на неё, но она уже прервала звонок. Такая обескураживающая обезоруживающая вежливость выбила меня из колеи. Прямо-таки феечка, не грубит и матом не ругается. Я с досады снова пнул колесо матиза и обернулся, прикидывая другие варианты выхода из ситуации. Есть шанс прокопать сугроб позади Тойоты и попробовать выехать через газон. Или позвать того мужика с метлой у входа и вдвоём просто поднять букашку на руки и переставить. Ну, сколько она там весит? Меньше тонны явно. Пока я всё это обдумывал, к злополучному матизу подошёл огромный дядька. Его несоизмеримые с машиной размеры так насмешили меня, что я даже не уcпел высказать ему всё своё недовольство, молча пронаблюдав как он сел в свою машину и уехал. Дорога была свободна, а я стоял и истерически смеялся. На работу удалось попасть, когда совещание уже почти закончилось. Я невозмутимо зашёл и сел на оставшееся свободное место. Отец проследил мои передвижения недовольным взглядом, но ничего не сказал. -Таким образом, - продолжил он свою речь, прерванную моим появлением. – К обеду жду от каждого отчёт о проделанной за вчерашний день работе. Я обернулся на сидевшего сбоку от меня Новикова, он шёпотом спросил: где ты был? Я лишь развёл руками. Остальные тоже ехидно посмеивались, глядя на моё эффектное появление. Я и сам не пойму: какого чёрта я тут забыл среди разного рода начальников, полковников и подполковников? Все они в курсе моего особого «статуса» и считают меня тупым зажравшимся мажором, просиживающим штаны в офисе исключительно благодаря протекторату всемогущего отца. Я с радостью поддерживал этот имидж, не желая и пальцем шевельнуть во имя продвижения своей карьеры. Но не от ощущения безнаказанности, а чисто из протеста властному отцу. О, да, каждый из них весьма знаком с его крутым, несдержанным нравом. Но лишь меня трясёт от любой перспективы оставаться с ним наедине. Очень уж свежи в памяти воспоминания о бляшке отцовского ремня. -На сегодня всё. Жду всех в три часа для повторного обсуждения наших дальнейших планов. Наше непосредственное начальство требует разобраться в ситуации и предоставить ответы как можно скорее. Сами понимаете масштаб произошедшего… - он сделал жест в воздухе, подбирая цензурное обозначение, но махнул в итоге рукой. -Все свободны. Лебедев останься. – подытожил генерал. Заскрипели отодвигаемые стулья, а я мысленно чуть ли не молился, представляя персональный разбор полётов от строгого отца. Он подождал пока последний из присутствовавших исчез за дверью и теперь уделил всё внимание мне. Мне бы хотелось стать невидимкой под его суровым взглядом. Я практически был готов, что сейчас он вытащит ремень из петлиц и как следует выпорет меня. Как в детстве. Да, впрочем, моё детство до сих пор не закончилось по мнению родителей. Они считают, что меня до сих пор надо воспитывать, как ребёнка. -Евгений, - обратился отец ко мне полным именем. И это тоже был сигнал, не суливший ничего хорошего. -Я знаю, как ты любишь всё портить и лентяйничать, но хочу дать тебе шанс получить новую звёздочку на погоны. – скептически сдвинув одну бровь, я обернулся взглянуть на своё плечо. Конечно же, сейчас там не было ни одного из знаков отличий. Я был в своей обычной одежде. Форма пылилась где-то в шкафу. -Уже вошёл в курс дела о том, что случилось прошлой ночью? – продолжил отец. Я воздел глаза к потолку, мимолетно подсчитав трещины на побелке, и попытался припомнить, что же произошло прошлой ночью. На пятом стакане, выпитом залпом за барной стойкой в клубе, мои воспоминания расплывались, поэтому я отрицательно покачал головой на вопрос отца. -Все материалы перед тобой, - генерал махнул рукой на папку, лежавшую на столе передо мной, -Ознакомься, пожалуйста, я хочу назначить тебя на это дело. Если бы сумеешь распутать его, то тебя ожидают неплохие перспективы, я думаю. Отец нахмурил густые чёрные брови, включая монитор компьютера, защелкал мышкой. Всем своим видом он показывал абсолютную незаинтересованность в моём присутствии. Я выдохнул: порки на сегодня не намечалось. -Это всё? – на всякий случай уточнил я. -Да, - отец махнул рукой, отсылая меня уйти, а сам загрохотал ящиками стола в поисках очков. -Как только соберешь всю информацию на убитого, зайдешь ко мне, отчитаешься. А там как раз все соберутся на совещание, вот и представишь свои наработки. Можешь идти, свободен. На неверных ногах я поднялся, задвинул за собой стул, заметив, как поморщился от громкого скрипа отец, поднявший на меня взгляд через стёкла очков. Когда дверь в кабинет начальника захлопнулась, мне совсем полегчало. В коридоре царила привычная суматоха, как и всегда в разгар рабочего дня. Я поплелся в сторону своего кабинета, хлопнув по ладони папкой с материалами по вверенному мне делу. На одну из дверей кто-то вешал табличку, я невольно прочитал причудливую фамилию Щука и хохотнул. Сначала к нам подселили новенького по фамилии Раков, а теперь ещё и это. Если раньше все потешались шуточкам на эту тему, то теперь их ждёт новый повод для подколок, ведь теперь у нас есть полный комплект – Лебедь, Рак и Щука. Да, будем тянуть каждый в свою сторону, чтобы дело не двигалось с места. -Ты видал нового соседа? – хихикнул я, зайдя в свой кабинет. Новиков едва оторвал взгляд от допотопного компьютера. -Да, да, наш новый непосредственный начальник, между прочим. – кивнул Новиков. -Обрисуешь вкратце, о чем была речь на собрании? – попросил я, швырнув папку на стол, а сам отправился рыться в шкафу в поисках кофе. Обнаруженная мною стеклянная баночка дешевого растворимого пойла оказалась до неприличия пустой. Я отвинтил крышку, заглянул внутрь, надеясь наскрести там хотя бы какие-то крошки, и сдавшись выкинул банку в мусорное ведро, переполненное всякими бумажками. -А сам чего не прочитаешь? – Новиков поднял стопку распечатанных листов, указывая мне на них. -Я эти мемуары и до ночи не осилю, а он требовал к обеду отчитаться, - я пожал плечами и полез в ящики стола. -Кофе осталось? -Ты ж всё выпил, - возмутился Новиков, -Сам между прочим обещал купить по пути. -Точно, - я хлопнул себя по лбу и приземлился наконец на стул, тот разочарованно скрипнул. -Итак? -Итак, - начал Новиков, -Сегодня, около трёх часов по полуночи, на площади Пушкина обнаружено тело некоего Рябицкого Эдуарда Николаевича со следами от двух пулевых ранений в грудь. -И что такого примечательного в этом типе? – уточнил я. -Не слишком ли много чести для какого-то подстреленного рябчика, поднимать на его поиски всё отделение? -Если тебе не знакомо это имя, а судя по твоей реакции оно тебе не знакомо, то этот тип – широко известный в узких кругах бизнесмен. -Широко известный, - подтвердил я, качая головой, Новиков хихикнул, кивая мне в такт и повторяя за мной: -Широко известный. -Широкооо известный, - нараспев повторил я, тоже смеясь. Коллега вторил мне и мы начали в два голоса ржать, повторяя одну и ту же фразу с разными интонациями. Новиков был примерно одного возраста со мной, поэтому мы иногда могли вот так хохмить без повода или трепаться ни о чём. И хотя он относился к работе чуть более ответственно, чем я, ему явно недоставало опыта в нашем нелёгком труде. Наш хохот прервал какой-то недовольный седовласый дядька, распахнувший дверь в кабинет. -Молодые люди, ведите себя потише и уделите хотя бы толику вашего драгоценного времени работе. – отчитал он нас. -Простите, - сдавленно кашлянул Новиков, прикрывая рот кулаком. За кашлем он старательно маскировал смех, это было видно по тому, как покраснела его рожа от напряжения. Дядька ещё раз окинул нас пристальным взглядом из-под седых бровей и захлопнул дверь. Вот ещё бы пальцем погрозил на прощание, ей-богу. Я задвинул последний ящик стола, спихнул в сторону высоченные стопки документов, так чтобы получить хоть немного свободного пространства на столешнице и, оглядев результат своей уборки резюмировал. -Я на перекур. -Эй, ты же только пришёл, - возмутился Новиков мне вслед. -Так я же только покурю и приду. – отмахнулся я. -Заодно может и кофе настреляю по соседям. -Ага, так и представил, как ты с кружкой ходишь по кабинетам и просишь милостыню. – фыркнул он мне вслед. -Ладно, я же не для себя одного стараюсь, для тебя тоже раздобуду. -Сходи уже купи и не мозоль мне мозги, - отмахнулся Новиков. Из всех коллег встреченных мной по пути в курилку я не успел приметить ни одной подходящей кандидатуры, у кого сегодня клянчить кофе. По всем соседним кабинетам меня и так уже знали как злостного должника. Можно воспользоваться добротой девчонок из бухгалтерии, с ними всегда легко добиться желаемого, нужно только оказать пару знаков внимания и они сразу засмущаются, будто ты им кольцо с бриллиантом подарил, а не какую-нибудь безделушку или дешевую шоколадку. Особенно мои глаза радует их новенькая, молоденькая миниатюрная рыженькая, эх, всё, как я люблю. Надо будет её куда-нибудь пригласить, чай-кофе, приглашение продолжить знакомство. Она так всегда краснеет при виде меня, что это было бы плёвой задачей. В нашей курилке, что позади здания, в любое время дня и ночи можно было кого-нибудь встретить, график работы ведь у нас мягко говоря ненормированный, а работа нервная. Здесь можно не только подышать вредными никотиновыми смолами, но ещё и послушать свежие сплетни, кого повысили, на кого какая работа свалилась, кто до чего докопался и кого поймал. Я не люблю работать сам, намного легче использовать уже готовые чужие наработки, или попросить кого-то о помощи. Я больше организатор, чем исполнитель. Наверное, это гены отца. Я поздоровался с ребятами, дымившими на крыльце, и после обмена стандартными фразочками о делах, погоде и работе, перешёл к наиболее интересовавшему меня вопросу. -Кто-нибудь знает, что за Рябчика там ночью подстрелили? -Кого? -Ну, вот этот, из-за которого всех на уши подняли, - я пощёлкал пальцами, словно пытался вспомнить фамилию. -Рябчика, ну ты и обозвал его, - гоготнул Васильков. -Мутный, говорят, тип, - выдохнул большое облако дыма Леонтьев. -Почему? – я навострил уши. -Да он, вроде бы, на первый взгляд такой весь белый и пушистый, детский дом спонсировал, детской больнице какое-то оборудование закупал, а копни поглубже и, - Леонтьев изобразил жестом, будто колупнул что-то ногтем, и скривился словно от отвращения. -А там – мешок дерьма! – радостно воскликнул Васильков. Леонтьев указал на него пальцем и кивнул, согласившись. -Мы с ребятами обсуждали утром его и кто-то припомнил, что, мол, чё-то знакомая фамилия какая-то. Так и вышло – пару лет назад о нём в новостях рассказывали, мы даже загуглили имечко его, чего там только ни пишут! -Он у нас, короче, проходил по делу о взятке. Помнишь, может? Выпустили за недостатком улик засранца, хотя виновен был по всем фронтам. Он тут раньше каким-то высоким начальником был или депутатом, чёрт их разберёт, все на одну рожу. -А ещё, - продолжил Леонтьев, -Всплыла интересная история, где он тех бедных детишек из детдома к себе в загородный особняк забирал на выходные, типа, чтоб отдохнули, повеселились, ага, как же. -А на самом деле? – я нахмурился, предчувствуя не самую приятную развязку. Леонтьев в последний раз затянулся и выкинул окурок, притушив его носком ботинка. -Да педофил он обычный, походу, вот и делал вид, что о детишках печётся, но кто их обвинениям поверит, правильно? У нас же, как обычно, они, типа, беспризорники, не слушайте их, они вам всякого наговорят, даже ангела оклеветают, им же только внимания охота, ага, как же. Ладно, пора работать, - мы обменялись жестами прощания и ребята ушли внутрь, а я остался один. Под накинутую наспех куртку пробирался мороз, да и пальцы, в которых была зажата почти дотлевшая сигарета, изрядно окоченели. Я окинул взглядом двор, заприметил ещё одного знакомого возле дальнего крыльца и отправился к нему. Акимов был не из нашей породы, а из экспертов, но они работали в соседнем от нашего управления здании и по работе нам часто приходилось пересекаться. Тем более их отдел можно пересчитать по пальцам, уж не представляю, как они там справляются. Премерзкая у них работёнка. -Привет, - поздоровался я и протянул ладонь. Он удивлённо сдвинул брови, глядя на мою руку и не собирался её пожимать. Ладно, допустим это не от брезгливости или пренебрежения, а просто потому что в одной руке у него прикуренная сигарета, а в другой кружка кофе. Совмещает два дела, чтобы меньше времени тратить на перерывы? Ты погляди, какой трудоголик! -Привет, - буркнул он, глядя куда-то под ноги. Я втянул носом аромат жареных кофейных зёрен и живот отозвался недовольным бурчанием, напоминая, что скоро обед. Эх, вот где кофе, а не бурда три в одном. -Кофейком не поделишься? – прямо попросил я. Он оглядел меня с головы до ног и изобразил какую-то недовольную гримасу. -И куда я тебе его налью? -В смысле? – недопонял я, -Да нееет, мне бы отсыпать, а я уж сам заварю. -Это тот, что кипяточком залил и готово? – он поморщился, -Нет, за этой дрянью не ко мне. Я таким дерьмом не балуюсь. -А как же тогда… - я скосил взгляд на кружку в его руках. Я представил, какая она наверное тёплая и сам был бы не прочь согреть об неё замерзшие ладони. Однако, странно, что сам Акимов был без куртки на морозе и мне захотелось ему по-хорошему позавидовать – вот же не холодно человеку. -Это кофемашина варит. – он поднял кружку повыше, будто хотел чокнуться с воздухом. -Абалдеть, у вас начальство расщедрилось на такую роскошь? -Да жди от них, как же. – Акимов махнул рукой и попутно выкинул окурок. -Сам купил. -Накладно при наших-то зарплатах. – заметил я. -Оно того стоит, если практически живёшь на работе. Но ты заходи на кофеёк, угощу. – он подмигнул мне и улыбнулся, прежде чем уйти. Его жест показался мне несколько двусмысленным, но я решил не вдаваться в подробные рассуждения о том, что именно меня смутило. Новиков взглянул на меня поверх монитора, когда я хлопнул дверью кабинета, и продолжил что-то печатать. Я кинул куртку на спинку стула, прошелся по нашей тесной комнатушке, заваленной стопками успевших запылиться бумаг, и обдумывал дальнейший план действий. -Ну? И где обещанный напиток богов? – вопрошал Новиков, не дождавшись от меня никакой реакции. -Я тут за тебя работаю, между прочим. -Эх, не судьба, - я махнул рукой и отвернулся к окну, стирая с подоконника пальцем слой грязи. Там в пору уже было послания оставлять или какую наскальную живопись для потомков, один хрен не скоро кто-то будет тут прибираться. Пройдут тысячелетия, умрут цивилизации и родятся новые, а на толстенном слое пылищи возле окна так и будет красоваться моя надпись «Стёпка дурак». Я вывел последнюю букву и ухмыльнулся, отряхнув руки и оценивая результат своих трудов. -Короче, смотри, че я нарыл на него, - начал Новиков, но я отмахнулся. -Да знаю уже, Рябчик этот был тем ещё козлом, ничего сенсационного. -Да, - промямлил он, -А откуда ты… -Пойду обедать, пока время есть. – сообщил я, намереваясь покинуть кабинет. -Да ты издеваешься что ли? Только пришёл с перекура и тут же опять смахиваешься? -Во рту маковой росинки не было с утра, жрать хочу, не могу, помираю, - приложив ладонь к груди чистосердечно признался я. -Да ну хорош уже! – закричал Новиков вслед захлопнувшейся за мной двери. Когда я возвращался из столовой, в коридоре меня подловил отец. -Так, Евгений, где ты ходишь? Я же сказал зайти ко мне перед совещанием. -Я слишком увлекся работой, па, ты ж знаешь, некогда болтать сидеть, - соврал я, стыдливо пряча за спиной пакет с пирожками. -Никакого панибратства на работе, старший лейтенант Лебедев! – напомнил он, в противоречие своих слов положив ладонь на моё плечо и утаскивая за собой. -Пошли, сейчас как раз все соберутся. -Слушаюсь, товарищ генерал, - вздохнул я, чувствуя неприятный холодок там, где его пальцы крепко впивались в мою руку. -Итак, с кого начнём? – вопрошал генерал, когда последний опоздавший тихо проскользнул в дверь. -Лебедев, докладывай. Конечно я, кто ж ещё первым на расстрел. Чувствую себя школьником, которого вызвали к доске отвечать домашку, которую он совсем не готовил. -Да что там рассказывать, - неуверенно начал я, теребя лежащий передо мной чистый лист бумаги. Я так искренне пялился в него, что остальные наверное поверили, будто там что-то написано. -Родных, близких опросили? Может, враги у него были, конкуренты по бизнесу, ниточки, зацепочки, ну! Не мне же вас учить! – перебил отец. -Богородицкий поехал с ними разговаривать, - ответил за меня Новиков. -С утра. До сих пор не вернулся. -Вот. Хоть кто-то создаёт видимость работы. – отец пощёлкал ручкой, чиркнув что-то в блокноте, лежавшем перед ним. -По месту что у нас есть? Криминалисты? – он поднял голову, оглядывая всех присутствующих и от негодования бросил ручку, -Почему опять от криминалистов никого ко мне не прислали? Где их всех черти носят? -Так у них работы выше крыши, - робко предположил кто-то из присутствующих. -На выездах все. -Кто-нибудь за них мне отчитается? – потребовал генерал. Я заметил, как все переглядываются между собой и в конце концов взгляды останавливаются на Акимове, равнодушно подпирающем подбородок ладонью, будто бы ему на наших совещаниях смертельно скучно. -Акимов, - озвучил отец нашу всеобщую догадку, -Значит, за криминалистов сегодня ты будешь. -Чего каждый раз Акимов-то? – возмутился тот, -Я судмедэксперт, а не криминалист, почему вечно все путают и пытаются на меня их работу повесить? Мне за это не доплачивают! Достаточно смело с его стороны было так перечить главе МВД, я бы так не смог, да и едва ли кому-то из его непосредственных подчиненных такое право было доступно. Ко мне как-то внезапно пришла мысль о том, как же живут люди, на которых власть моего отца не имеет совершенно никакого влияния. Неужели и я смог бы просто сменить работу, уехать в другой город, а лучше – страну, начать новую жизнь и не бояться? Как это легко звучит в теории. -Ну-ну, - неожиданно мягко отреагировал на его выпад генерал, -Нехватка кадров у них, что поделаешь. -А у нас – нет? – перебил его Акимов. -Мы будем этот вопрос решать, - замялся отец. Неужели он умеет и сам перед кем-то дрожать? Чудная картина. -Постепенно. Беда в том, что специалистов в такой узкой сфере в городе днём с огнём не сыщешь. -Вы им зарплату-то повыше предложите и сразу найдутся, служебные мерседесы же финансирование позволяет, а зарплаты почему-то нет! – Акимов чуть ли не кулаком по столу хлопнул, отчитывая генерала. По кабинету поползли смешки и перешёптывания. Я ошарашенно во все глаза пялился на этого недокриминалиста и понять не мог, что в нём такого особенного, что могло стращать моего отца? Однозначно, к этому парню стоило присмотреться повнимательнее. -Так, Кай Алексеевич, речь сейчас не об этом, - кашлянул генерал, скрывая свою растерянность. -Сейчас на повестке дня у нас раскрытие серьёзного дела, которое на контроле не то, что у меня, а у самого, - отец воздел глаза к потолку, указав куда-то туда же пальцем. Кого – самого? Этого он никогда не уточнял, зато любил стращать какими-то особо важными людьми. -Докладывайте, пожалуйста, Кай Алексеевич, - попросил он с незнакомой мне вежливостью. -Да нечего, собственно. Имеется два пулевых отверстия, судя по траектории входа пули в тело, выстрелы производились откуда-то сверху, с достаточно большого расстояния. Скорее всего работал снайпер. Предполагаю, что с одной из крыш, либо чердаков. На вашем месте я бы осмотрел все доступные и подходящие под описание места. -Так там же площадь, там всё, как на ладони, для профессионального стрелка, - перебил его Новиков. -Тогда ищи заказчика. Что ты как маленький? Новиков осёкся, пробормотал под нос что-то невнятное и обиженно скуксился. Ежу понятно, что хрен мы там теперь чего найдём. -Калибр оружия? -Пока не достал пулю. Как только так сразу. -Ладно. По убитому что? -Мы его пробили по базе, - перехватил слово Новиков, -Он у нас проходил по делу о взятке и расхищении в особо крупном размере. Там ещё новую больницу на Первомайской хотели строить, а получился чей-то особняк, ну, все помнят наверное ту историю. Новиков ещё болтал и болтал, но мне уже было не интересно его слушать. Когда совещание наконец закончилось, я ещё часик-другой поторчал в своём кабинете для виду и решил смыться. Тем более что Ник уже должен был вернуться из командировки, а мне позарез надо было его увидеть. Ника я знал столько, сколько себя помнил. Мы были лучшими друзьями ещё с детского сада и я всюду, куда бы ни закинула меня жизнь, таскал его за собой. Военное училище, служба в армии, а потом война. Теперь, в спокойные времена, у нас было общее дело – отец помог деньгами и мы открыли свою небольшую охранную фирму, созвав к себе на работу своих бывших сослуживцев. И пока я прикидывался полицейским, он заправлял нашим бизнесом. Но сегодня я застал его катающим детскую коляску по двору. -Зачем ты возишься с ребёнком, к которому даже не имеешь никакого отношения? – фыркнул я вместо приветствия. Ник зашипел на меня, требуя говорить тише, потому что младенец спит. -Это ребёнок моей бывшей жены, а она мне не чужой человек. -Ну так пускай она сама с ним и сюсюкается! – снова повысил голос я и Ник опять зашипел, как змея, -У меня для тебя большие новости: вы уже несколько лет в разводе и тебе больше не надо быть подкаблучником, - чуть тише продолжил я. -Ну, попросила она меня приглядеть за коляской, пока бегает в магазин, жалко тебе что ли? -Мне тебя, дурака, жалко. -Ой, хватит ворчать, бабуль, без твоих советов разберусь. -Расстаться друзьями с бывшей – очень плохая идея. – подвёл итог я. -Это всё не ради неё, а ради дочки. И вообще, отвали уже. Вид у Ника всегда был усталым, синяки под глазами добавляли десяток лет. Я как-то спрашивал его, сколько часов он вообще спит в сутки? Друг в шутку ответил вопросом на вопрос: сон? Что это? Я не знаю такого слова. Когда он сдал ребёнка матери, мы наконец смогли двигаться дальше. -Ты чего приехал то вообще? – спросил друг, когда мы сели в его старенький жигуль, доставшийся ещё от отца. -Я думал, ты мне скажешь. – я пожал плечами и прикурил сигарету. -Интересный ты тип, - заметил Ник, -Сам притащился, оторвал меня от дел, жаловался, что я занят, а зачем припёрся, сам не знает. -Мне было скучно, - я снова пожал плечами и сделал затяжку. -С твоей-то веселой работой? – он повернул ключи в замке зажигания, тройка затарахтела, закряхтела, но с первых двух попыток не завелась. -Ладно, поедешь со мной к отцу, значит. Я с лёгкостью согласился, хоть и пришлось бросить свою машину во дворе. Отец Ника жил сейчас в деревне, я и сам примерно помнил туда дорогу: сначала минут двадцать по трассе, а потом ещё минут двадцать прыгать по кочкам, полям и лесам. Временами дорога проходила через какой-то снт, где за простенькими заборчиками можно было разглядывать уютные, но почти всегда пустующие домики, полузаброшенные, немного покосившиеся или аккуратные, ухоженные, ровные, свеже покрашенные в какой-нибудь яркий цвет. Автобус добирался сюда лишь пару раз в день, наверное поэтому здесь редко бывали люди. Я слишком увлёкся их созерцанием вперемешку с бескрайними полями до самого горизонта и тёмной кромкой леса вдалеке, так что не заметил, как в моё ухо и щеку ткнулось что-то тёплое и влажное. -Фу, Хром! – воскликнул я, резко дернувшись от неожиданности и оттирая рукавом сопли и слюни. С заднего сидения высунулась большая морда восточно-европейской овчарки. -Как ты не вовремя проснулся. Ник только посмеялся надо мной, погладив серую морду. Пёс зевнул, снова обнюхал меня и хозяина и улегся обратно на задний диванчик. Хром действительно мог внушать страх всем прохожим своим огромным размером и зубастой пастью, но близкие Ника прекрасно знали, что его питомец идеально обучен и без необходимости или команды хозяина не тронет ни одной живой души. Когда-то овчарку воспитывали и готовили для помощи пограничникам, но он оказался слишком добрым к людям и его списали за профнепригодность. Так она и досталась моему отцу, а он уже подарил её моему лучшему другу, всё детство мечтавшему о собаке. Сейчас они представляли собой идеальный тандем, пёс без надобности не отлучался от хозяина дальше, чем на десяток метров, им не требовался поводок или команды, чтобы понимать друг друга без слов. И только в деревне у отца Хром мог позволить себе немного вольностей, пробежаться по огороженому забором участку, обойти и обнюхать всю территорию, поздороваться с Тотошкой, небольшой дворняжкой, обитающей в будке и на цепи. И когда мы остановились перед воротами, он выпрыгнул из машины и радостно отправился по своим собачьим делам. Ворота открыл сухонький старичок с седыми волосами, в старом армейском тулупе. Отцу Ника было уже под семьдесят, с его матерью он несколько лет назад развёлся и теперь жил здесь, на отшибе цивилизации. -Пап, я тебе сколько раз говорил, завязывай с сигаретами, и вот этой вот всей ерундой, - Ник загнал машину во двор и теперь отчитывал отца. Я тоже вылез и протянул руку для приветствия. Сергей Петрович и правда никогда не расставался с сигаретой в уголке рта, у него даже пожелтели седые усы от дешевого табака. -Я тебе тут продуктов привёз, печенье, курабье, твоё любимое, - сообщал Ник, протягивая пакет отцу, -Пошли в дом, не мерзни на улице. -Это всё потом, - отмахнулся Сергей Петрович и начал тараторить перебивая сына, -Я в город ездил, почту забирать, там для тебя повестка пришла. Ты видел, что эта карга старая творит? -Пап, я не хочу о ней разговаривать. Лучше о своём здоровье расскажи, я же к тебе приехал, а не к ней. – попытался успокоить его запал Ник. -Да что я, мне недолго осталось. Ноги только болят, остальное ерунда. Нет, ты лучше послушай меня,- продолжил гнуть своё старик, когда они зашли в дом, точнее малюсенькую жилую комнату. Здесь было тепло и пахло деревенской печью. -Я когда в город ездил, домой заходил, вышел на балкон курить, а там, смотрю, машина подъехала, а выходит из неё, не поверишь, кто! Курва эта со своим любовничком! -Пап, забудь про неё, хватит. – Ник пришёлся по комнате, собирая мусор и скидывая в ведро, -Она мне больше не мать, я не хочу про неё ничего слышать после того, что она нам сделала. Лучше займись домом и своим здоровьем. Почему ты опять питаешься только яичницей и хлебом с маслом? Это очень вредно для твоих сосудов, врач же сказал. Тромбы – это не шутка. Я же тебе привозил нормальную еду, почему ты ничего не съел? Всё испортилось. -Заглянув в старенький холодильник, Ник отчитывал отца, как маленького ребёнка. И за этим было бы забавно наблюдать, если бы не было так грустно. -Да плевать мне на здоровье. Ты лучше послушай! – настаивал на своём отец, не отставая от сына, вышагивающего по маленькой комнате. -Она, значит, видела, что у меня свет горел, и сама специально сидела со своим чучмеком там миловалась! Специально! Назло мне! Собака старая! – перешёл на возмущенный крик Сергей Петрович. Хром, видимо, услышав в нашем разговоре что-то о собаках, просунул нос в приоткрытую дверь и заинтересованно обнюхал всё, до чего смог дотянуться. -Не ты, Хром, ты хороший пёс, - отец погладил серую шерсть и продолжил свою тираду, -Я для неё тридцать лет, а она на меня в суд, тварь такая! Я присел на край табуретки, освободив место для метаний по комнате Ника и его отца. С тех пор, как несколько лет назад родители моего друга решили развестись под старую жопу, его мать всё никак не могла успокоиться и постоянно подавала в суд то на бывшего мужа, то на своего же сына. То делёжка и без того скромного совместно нажитого имущества, то какие-то мелкие козни и заведомо ложные обвинения. Не знаю, почему они так спокойно продолжали терпеть её нападки. У Ника были ещё старшие брат и сестра и во время развода родителей они оба приняли сторону матери. Прежде большая и дружная семья теперь раскололась на два воинствующих лагеря. Я решил не подслушивать их разговоры и вышел во двор. Обошёл вокруг колодца с замёрзшей водой, старого почти развалившегося деревянного сарая, осмотрел ещё одни ржавые жигули, принадлежавшие отцу Ника. Машина стояла здесь на бесконечном ремонте, сколько я себя помню. Сергей Петрович чинил одно, ломалось другое, Ник в свободное время помогал ему разобраться в машине, они совместными усилиями заводили её и выкатывали за ворота, а спустя месяц ей снова требовался ремонт. Я приманил на кусочек пирожка пугливую Тотошку, чтобы погладить, но она схватила булку и снова скрылась в своей будке. Скоро крики в доме стихли, я даже прислушался, всё ли в порядке. А потом на улицу вышел и Ник. По его нервным и резким жестам было заметно, что он очень зол. Отец едва поспевал за ним, продолжая что-то рассказывать про бывшую жену. -Поехали, - он громко хлопнул дверью своей трёшки. Хром привычно запрыгнул на задний диванчик. Я запоздало подумал о том, что у него должно быть грязные лапы и он наверняка уже перепачкал там весь салон машины. Впрочем, не похоже, что Ник из-за этого переживает. -Что-то случилось? – осторожно осведомился я, когда мы выкатились из ворот. Ник на прощание махнул отцу. Свет фар мазанул по его сухонькой фигуре, а потом он скрылся в зимних сумерках. -Ничего нового, стандартный песец. – он запихнул в бардачок какие-то бумаги и хлопнул крышкой. Та не закрылась с первой попытки, Ник раздраженно ударил по ней ещё раз и ещё, но бумаги всё равно выпали мне на колени. Я поднял их, чтобы убрать и закрыть ящичек аккуратно, но друг отмахнулся, мол, не надо. -Нет, ты почитай, что она на этот раз придумала! – сорвался он, указав на те самые бумаги. Я развернул скрепленные между собой листы, одного света фонарей вдоль обочины шоссе явно было недостаточно для комфортного чтения, но частично разобрать текст я всё-таки сумел. Там была повестка в суд и пара страниц краткого описания претензий. Я пробежал взглядом по стандартным заголовкам и попытался вчитаться в суть. -Она окончательно спятила! – пояснил Ник, -Сначала отца из дома выжила, кидалась на него с кулаками или скандалами до тех пор, пока он не съехал в эту глушь от неё, а теперь ещё и квартиру у нас отобрать хочет! -То есть? – я сложил бумаги и убрал в бардачок, так и не сумев разобраться в них в вечерних сумерках. -Она подала на меня в суд на выселение! Её абсолютно не волнует, что никакого другого жилья у меня нет и мне приходится то по друзьям скитаться, то у тётки на птичьих правах чирикать. -Да успокойся, - заверил я его, -Никто тебя не выселит. -Я бы тебе поверил, если бы прошлые суды она не выиграла, подкупив судью. – закивал друг. -Перестань, судью нельзя подкупить, я знаю, как эта система работает. -Но суд каждый раз на её стороне! Они и так уже всё у нас отобрали! Я поверить не могу, что моя же собственная семья может со мной так поступать. -Я тоже, чувак, я тоже. Ник устало потёр лицо ладонью, не отрывая взгляда от дороги. Из колонок привычно кричал какой-то старый русский рок, что-то про небо славян. У Ника всегда играла только музыка двадцати-тридцатилетней давности, как будто его фонотеку не обновляли примерно с тех же времён. -И что мне теперь делать? – в его голосе звучало тихое отчаяние. -Искать адвоката и идти завтра в суд, - предположил я. -Она и так уже из нас все деньги и всю душу вынула, - посетовал мой друг. -Могу одолжить, сколько есть. Он притормозил на светофоре, когда загорелся красный, и резко повернулся ко мне. -А ты можешь поговорить с отцом? Поднять связи? Он же сможет что-нибудь сделать. – попросил Ник. В его взгляде было что-то лихорадочное, безумное, словно он задумал что-то нехорошее. -И что он сделает? Тоже подкупит судью? – усмехнулся я. На самом деле мне совершенно не хотелось обращаться за помощью к отцу, ведь обычно мне это дорого обходилось. Да и чем старше я становился, тем меньше мне хотелось от него зависеть. -Не знаю, - Ник отвернулся и сразу как-то поник. Светофор переключился на зелёный и жигуль тронулся с места. -Не знаю. -Не переживай, она точно не сможет тебя выселить. Я знаю законы, это не тот случай, когда судья будет на её стороне. – снова приободрил я его. Но Ник всё ещё хмуро глядел на дорогу. Я понял, что он слишком глубоко ушёл в свои мысли и нет смысла его тормошить и пытаться отвлечь. Дальнейший путь прошёл в молчании. Я добрался домой только ближе к ночи. Если честно, мне даже не хотелось туда возвращаться. Я оттягивал этот момент намеренно, слишком пусто и темно тут было. Прикрыв за собой дверь, я кинул ключи на тумбочку в коридоре и услышал, как их грохот отразился эхом от стен пустых помещений. Похоже, что сегодня Она забрала свои последние вещи. В шкафу осталась только пара моих старых футболок и пустые вешалки. Я знал, что этот момент настанет, что Она уйдёт окончательно, без шанса на возвращение, но всё ещё надеялся, что можно что-то вернуть, а теперь это как будто мы поставили окончательную точку. Без её вещей квартира выглядела непривычно. На полке стояла пустая рамка от фотографии. Она постаралась на славу – сделала так, что я начал думать, будто Её никогда и не существовало в моей жизни. Забрала даже воспоминания о себе, стёрла всё под ноль. Но это наверное даже не плохо? Так будет быстрее и проще её забыть. А на пустоте легче построить что-то новое, чем на руинах. Я достал телефон и, присев на ручку кресла, хотел было написать Ей сообщение, но передумал. Не достойна Она такой чести. Не существует Её больше, она сама так хотела. Единственное, что меня грызло, - это ноющее чувство одиночества. Я и до этого знал, что мне суждено всю жизнь провести одному, что рано или поздно она устанет мириться с моим частым отсутствием, дерьмовым характером, отвратительными поступками, что у неё миллион причин вычеркнуть меня из своей жизни, но продолжал цепляться за неё. Для чего? Теперь понимаю, что не из каких-то чувств, а просто из-за страха одиночества. Мне было лень даже свет включить. Для чего? Для кого точнее? Теперь в этом доме нет и не будет никого, кроме меня. А я могу и в темноте посидеть. Будто навалилась невыносимая усталость, не могу найти сил встать, начать что-то делать, двигаться, просто не понимаю, для чего? Я добрёл до окна, запинаясь в темноте за углы и ножки стола и кресла, распахнул тяжелую раму, впуская морозный воздух в пыльное помещение. Закурил, достал телефон, повертел в руках. Мне вдруг вспомнился утренний разговор с той незнакомкой. За всей кутерьмой у меня совершенно вылетел из головы мой нелепый промах. Надо ж так, ошибиться в паре цифр? В кино так могло бы начаться какое-то судьбоносное знакомство, но мы же не в кино и это не моя судьба. Не знаю, почему мне вдруг так захотелось снова услышать голос этой незнакомки. Может потому что она единственная сегодня была со мной добра? Я долго колебался, прежде чем набрать её номер. А что если это даже не её номер и мне сейчас ответит какой-нибудь мужик? Её муж? Боже, и что я вообще собираюсь ей сказать? Да и к тому же сколько сейчас времени? Ох, чёрт, она наверняка уже спит! Я слишком долго собирался сбросить звонок, в трубке прозвучал её голос. -Алло? – Боже, ну что я скажу ей? -Кто это? Алло? Говорите! Я вас не слышу! -Я… эээ… Извините, наверное вы меня уже не вспомните, мы разговаривали утром, когда я ошибся номером. – сбивчиво промямлил я. Она некоторое время молчала, но я слышал её дыхание, значит, она всё ещё была на связи. -Нет, я помню. Но чем я ещё могу вам помочь? Разве мы всё не решили ещё в тот раз? -Да, но… - я обернулся к окну спиной, потёр лоб ладонью, придумывая, что ещё сказать в своё оправдание. -Я хотел извиниться за свою грубость. Простите, что накричал на вас. -Это не самое подходящее время, - заметила девушка. -Да-да, простите, что потревожил в столь поздний час, но я не смог бы спать всю ночь, если бы не извинился перед такой прекрасной девушкой за своё грубое поведение. – затараторил я, сам не понимаю, что за чушь я несу? -Прощаю, - она хихикнула, а это уже хороший признак. -Позвольте пожелать вам приятных снов и не смею больше нарушать ваш покой, - продолжил я в тон, сам давясь улыбкой. Как, оказывается, официально я умею изъясняться. -Спасибо, мне очень приятно, - по её голосу я понял, что она сейчас наверное тоже улыбается. Я повесил трубку и хлопнул себя по лбу телефоном. В чем вообще был смысл этого звонка? И почему я так глупо себя веду?