Главный не/герой

Ж.Л. Ближе к обеду я пришёл в себя, забрал машину от дома Ника, где она простояла со вчерашнего вечера, и поехал к родителям. Накануне мне звонила мама и настойчиво звала к ним, я согласился только, если отца не будет дома. -Жень, - сетовала мама, -Ты там что, совсем не кушаешь? Только табачным дымом и питаешься поди. -Нет, мам, не только. – я приобнял её за плечи. Помимо него у меня в меню ещё неврозы, ненормированный рабочий день, тонна кофе и одиночества. Всё это я, конечно же, не стал ей рассказывать, чтобы не заставлять ещё больше переживать за меня, да и жаловаться не вижу смысла. Она и так тяжело переживала, когда я съехал от них, а потом ещё и сестра уехала учиться, и наше семейное гнездышко опустело. Мать была ещё не такой уж старой, но, посвятив много лет только своим детям, теперь потеряла смысл, оставшись одна. Сначала мы с сестрой были маленькими и ей некогда было работать, потом отец не отпускал, а теперь уже и смысла не было искать работу – кто возьмёт, если ты почти двадцать лет сидел дома, а теперь уже до пенсии рукой подать? К тому же, у них с отцом не было проблем с деньгами. Так он и посадил её на крючок, заставив крепко зависеть от себя. Мне было страшно оставлять её с отцом наедине, я боялся за неё больше, чем за себя. Но с другой стороны, они же когда-то видимо любили друг друга, раз решили пожениться и завести детей? Пожалуй, это останется для меня главной тайной человечества, что она могла найти в этом тиране. -Где Карина? – спросил я, когда мама уже выставила передо мной на стол несколько тарелок и ласково гладила по волосам, пока я копался вилкой во вкусно пахнущей и горячей еде. -Не смогла приехать, готовится к экзаменам. – вздохнула мама. Она тоже скучала по ней, как и я, но где-то в глубине души я знал, что сестре живётся лучше в другом городе, как можно дальше от отца. -Ну, хоть на праздники-то она вернётся? -Должна. Сестру отец почти не бил, когда мы были маленькими, жалел наверное, она же все-таки девочка. Но если она завалит экзамены, то дома ей появляться будет нельзя, это уж точно. Поскорее бы она нашла себе какого-нибудь хорошего парня, который бы позвал её замуж, увёз навсегда от родителей и смог бы защитить. Впрочем, не уверен, что я смог бы доверить её хоть одному, никто из них не справился бы лучше, чем я. Между мной и мамой теперь тоже было много недосказанностей, с тех пор как я вырос. Я любил её безмерно и отношения между нами были отличными, но как ей объяснить многие вещи, многие мысли в моей голове? Она не поймёт, она будет переживать за меня, за сестру, а я не хочу её огорчать. И чем больше времени я живу отдельно от них, тем тяжелее мне становится приходить в отчий дом, продолжать притворяться, будто я совсем не изменился, будто на мне не осталось шрамов от всего ада, через который я прошёл. Мама ведь должна понимать, что мне скоро тридцать, что я больше не её маленький мальчик, у них-то в мои годы уже дети были. И наблюдая, как я ковыряюсь в тарелке, она видимо думает примерно о том же в этот момент. -Почему ты больше не приводишь к нам свою девушку? Как её зовут, я что-то подзабыла? – она попадает настолько в точку, в больную рану, что запихнув в рот кусочек котлеты, я давлюсь и начинаю кашлять. -Жень, не торопись, никто не отберет у тебя еду. -Мам, она больше не придёт, - признаюсь я, прокашлявшись и сделав глоток горячего чая, -Мам, мы расстались, она забрала все вещи. -Почему? Вы же вроде так хорошо ладили. – мама всплеснула руками. Хорошо ладить недостаточно, подумал я. Почему? Интересный вопрос, возможно, потому что я послал её, когда она в очередной раз закатила мне скандал из-за того, что я почти не появляюсь дома и вообще непонятно с кем шляюсь. Вот я тогда, устав от бесконечных претензий, и решил пошляться непонятно с кем, наорал на неё, даже замахнулся, чтобы ударить, но в последний момент спохватился, понимая, что превращаюсь в своего отца. А потом ушёл, чтобы остыть и успокоиться, по пути меня каким-то ветром занесло в клуб, я знатно напился и проснулся на утро в постели какой-то девицы, о которой не помнил из прошедшего вечера абсолютно ничего. Да, я не святоша и характер у меня не подарок, я бываю слишком вспыльчивым и не контролирую свою агрессию. Что ж, надеюсь, никто не спросит о настоящих причинах нашего расставания. -Ну, - вздохнул я, подбирая ответ, -Накопилось слишком много обоюдных претензий. Не судьба, в общем. -Ох, Женя, когда же уже найдётся та, которая судьба? Как её вообще опознать при встрече? Знал бы, наверное, уже нашёл. Я уже был в настроении пооткровенничать с мамой, объяснить ей всё, что происходит со мной, но домой не вовремя вернулся отец. Впрочем, присутствие его дома можно было назвать весьма условно, он был как всегда занят разговорами по телефону, ходил из комнаты в комнату, не отнимая трубки от уха. Потом прерывался на пару минут до следующего звонка и опять наворачивал круги. Мне не хотелось находиться с ним в одном пространстве и времени, так что я, поблагодарив маму за обед, начал собираться. Как странно, что в какой-то момент дом, где ты прожил столько лет, который ты считал самым родным и уютным местом, постепенно перестаёт быть таковым. Сейчас я чувствую себя комфортнее в своей пустой квартире и во времена долгих отъездов хочу побыстрее вернуться туда, а не в квартиру родителей. Теперь, когда комната Карины тоже пустует, я возвращаюсь сюда только из-за мамы. Проходя мимо по коридору, я толкнул дверь и тихонько зашёл внутрь, пока с кухни доносились голоса родителей. Некоторых вещей сёстры и правда не было на своих местах, но в общем и целом комната осталась такой же, как я её помнил, типично девчачья, с розовыми цветами на обоях, рядами косметики на туалетном столике, открытками от друзей, прикрепленными булавками на стене над столом. Я легко ориентировался в темноте, чтобы найти возле кровати ночник. Тусклого света его огоньков мне было достаточно. По потолку и стенам бегали маленькие точки света, напоминавшие созвездия на ночном небе и этот полумрак делал комнату ещё более уютной. Я упал на узкую, но мягкую кровать и уставился в потолок на мельтешащие огоньки, что гипнотизировали меня своим медленным хаотичным движением. Я бы так наверное и уснул, если б не обратил внимания, что что-то не так. Понятно, голоса родителей стихли. Эта тишина и показалась мне непривычной. Я выключил ночник и также в темноте пробрался к выходу, тихо прикрыв за собой дверь, словно боялся, что кто-то поймает меня на месте преступления, словно я виновен в каком-то страшном грехе. -Пап, - окликнул я, заметив, что отец снова куда-то собирается, ищет ключи от машины и складывает в сумку какие-то документы. Он откликнулся вопросительным мычанием. -Есть вопрос. -Слушаю. – коротко и по-деловому отозвался он. Я выждал, пока мама пройдёт мимо нас по коридору, почему-то не хотел спрашивать при ней. -Что такого особенного в этом Акимове? – раз даже ты его боишься и позволяешь себе грубить, хотел добавить я, но понял, что перегну палку и нормального ответа, кроме очередного приступа злости, в этом случае не получу. Отец хмыкнул, отвлекся натягивая ботинки и доставая из шкафа куртку, всё же удостоил меня коротким пояснением. -Если ты не в курсе, то Кай Алексеевич – далеко не последний человек в городе. Чтоб вот так вот официально обращаться к кому-то даже за глаза? Феноменально для начальника МВД. Чем же этот тип заслужил такую честь? -В смысле? Он же просто судмедэксперт, - удивился я. -Да, но помимо этого ему принадлежит с десяток градообразующих предприятий. – кивнул отец, накинув куртку и теперь проверяя ключи в карманах. -И всё это на их копеечную зарплату? Чудеса да и только! – поразился я. -Нет, тут, я думаю, всё-таки бизнес отдельно, а работа отдельно. И работа это скорее хобби, а не способ дохода, - отец развёл руками и вышел, прикрыв дверь. Я поспешил тоже одеться и догнать его, но успел перехватить только во дворе возле машины. Тачки у отца меняются, как у обычных людей смартфоны, - каждые полгода-год, как только выходит новая модель. Какая там нынче? БМВ икс-семь? Или уже восемь? -Па, у меня к тебе дело есть, - вспомнив о своём обещании, затараторил я в приоткрытое окно машины, -Нику нужна помощь, у тебя ведь есть связи в суде? -Твоему другу? – удивился отец, в его голосе сквозили какие-то непривычные, незнакомые нотки. Я не успел понять, какие именно. -Поможем, чем сможем. Только давай не сейчас, меня люди ждут. -Ага, - кивнул я вслед уже уезжающей машине. Вот так всегда. Я тоже мог бы уже уезжать, но остался, прикурил сигарету, завёл машину, чтобы прогрелась, обошёл её, отряхивая снег. Я уже отвык от роскоши. Родители по-прежнему жили в престижном районе в самом центре города, где маленькие домики, больше похожие на коттеджи, размером на несколько квартир, с огороженных двором, видеонаблюдением на каждом углу. Чистенько, ухожено, пафосно. Не то что панельки на отшибе, где я мог себе позволить снимать малюсенькую квартирку, где разрисованы стены подъезда и выжжены кнопки лифта, где прекрасно слышно, сколько раз чихнул сосед за стенкой и какие передачи по вечерам любит смотреть бабулька сверху. Однако, во всём этом было куда больше жизни и свободы, чем в элитных апартаментах. Впрочем, свобода, Жень, о чём это ты? Моя жизнь никогда не принадлежала мне. Я уехал родителей, но до дома добраться не успел – позвонили с работы и срочно вызвали. Такое редко случается, чтоб мои выходные обошлись без выезда в какую-нибудь глухомань. В этот раз повезло разве что с местом – какой-то элитный и дорогущий ресторан в самом центре города. Я бывал здесь с родителями пару раз, словно тысяча лет прошла с тех пор, обстановка внутри конечно же поменялась, но контингент всё тот же. Сегодня наша следственная бригада была тут вип-клиентами, ради которых лавочку прикрыли на пару часов и разогнали всех посетителей. В огромном зале было непривычно тихо, столики пусты, персонал, перешёптываясь, прятался на кухне, только ловко орудовали криминалисты, осматривая место происшествия. -Давай ещё раз и по порядку, - потребовал следователь у молоденькой девушки в идеально белой рубашке и узкой юбке, видимо, администратор. -Ему плохо стало, - проблеяла барышня, -Официант, как только заметил, предложил помощь, доложил нам, мы вызвали скорую. -Какого рода это «плохо стало»? -Ну, он так за сердце схватился, мы решили, что инфаркт. -А может подавился просто? Или стряпней вашей траванулся? – влез в разговор Акимов, оставляя тело почившего лежать на полу. Девушка в ответ на его насмешливый тон усердно мотала головой и сжимала руки, которые явно дрожали и плохо её слушались. -Дальше! Дальше что было? – потребовал следователь. -Скорая приехала, уже поздно было, констатировали смерть и передали сигнал полиции. – тихо продолжала отчёт девушка. -Кто-то подозрительный в это время в зале был? Или может быть этот гражданин как-то вёл себя странно перед тем, как всё случилось? Администратор бледнела и, похоже, готова была упасть в обморок. Какой-то парень из официантов принёс ей воды и придерживал за плечи, поглаживая, чтобы успокоить. Экая впечатлительная и нежная дамочка! Акимов, не обращая на них внимания, обошёл стол и приземлил свою задницу на тот стул, где по-видимому и сидел тот мужик, пока не умер. Я конечно тоже не особо суеверный до таких вещей, но трогать бы тут ничего не стал. Он же положил локти на стол и внимательно оглядывал оставшуюся после трапезы посуду, придвинул к себе один из бокалов и, предварительно стянув перчатки, окунул палец в прозрачную жидкость, а потом облизнул его. -Это не инфаркт. – будто между делом констатировал Кай, -Это всё-таки отравление. Я только не уверен, чем. – он взял другой рукой, что всё ещё была в перчатке, второй стакан, заглянул в него, принюхался, видимо, не обнаружив ничего интересного, поставил на место, осмотрел вилку и снова указал на первый бокал. -Советую присмотреться к содержимому, а лучше взять на анализ. -Ты уверен? – отвлекся от девушки следак, -Тогда нам придётся ещё заглянуть на кухню и там всё перерыть. А ещё не выпускать никого из сотрудников до полного выяснения обстоятельств. – это он уже администратору. Пока они суетились, Акимов снова взял бокал, принюхался к нему, а потом приложил к губам и с видом опытного сомелье сделал маленький глоток, чтобы распробовать. Я закатил глаза, глядя на этот цирк. То ли он сейчас окажется не прав, то ли нам придётся вызывать скорую и этому идиоту. Такое чувство, что его жест успел заметить только я, и я теперь следил за его поведением – не поплохеет ли ему также резко, как и нашей жертве? Слово безрассудство отлично бы ему подошло. Остальная часть работы была выполнена без эксцессов, я дождался, когда про моё присутствие все забудут и по-тихому сбежал. Хотелось догулять положенный выходной, но настроения уже не было. -Ненавижу понедельники, - заходя в кабинет, пробурчал я Новикову вместо приветствия. -Да, но сегодня воскресенье, - чересчур весело отозвался он, крутанувшись на стуле, насколько позволяло тесное пространство между его столом и стенкой. -Ты не понимаешь! Понедельник – это не день недели, это состояние… -Души? – хихикнул Стёпка, заметив мою невыспавшуюся помятую рожу. -Организма, будь он нелален. – покачал головой я, протоптав дорожку к своему рабочему месту. Не знаю, что такого употреблял Новиков, что позволяло ему перманентно излучать столько оптимизма, несмотря на бесконечный объём работы. -Делись, какие новости? – повелел я, вытаскивая из ящика стола толстенную папку бумаг, которую мне предстояло заполнить в качестве отчёта за прошедший месяц. -А то будто ты сам ни о чём ни слуху ни духу! Значится так, Смоляков Пётр Семёнович, 44 года, между делом начальник департамента архитектуры и градостроительства, почил не своею смертью, как говорится. -Безвременно окончился, - поддакнул я шутливую формулировку. -Ага, результаты вскрытия показали, что причиной оказалось не вскрытие, а, - он поднял вверх палец, привлекая моё внимание, -Отравление! Да ещё не абы чем! -Барбанная дробь! -Я хмыкнул, и так заранее зная ответ. -Старый добрый цианид! -Как банально! – у меня перед глазами стояла вчерашняя картина, где Акимов дегустирует яд из чужого бокала. -Зато эффективно! – Новиков наставительно поднял вверх палец. -Ты, случаем, ничего такого не слышал, Акимов живой ещё? – нарочито безразлично, будто между делом, спросил я. -Ну, должен быть, с чего вдруг нет-то? А чего, тебе от него надо чего-то? – Стёпка почесал затылок, словно я серьёзно его озадачил. -Нет, просто интересуюсь. Кофе у него дюже вкусный, пойду напрошусь на чай. – я собрал все документы и решил досрочно выбраться пообедать. У себя на рабочем месте Акимов не обнаружился, но молоденькая медсестричка сообщила, что он тоже ушёл на обед, и я пошёл искать его в ближайшую кафешку через дорогу, туда ходили многие из наших коллег, особенно первые несколько дней после зарплаты. Я набрал себе всякой еды, стараясь не смотреть в сторону столика возле окна, который оккупировал Кай с одинокой чашкой, дай угадаю, опять кофе. И только потом со своим подносом, отправился прямиком к нему. -Здесь не занято? – дежурно поинтересовался я и тут же придвинув себе стул напротив Акимова, плюхнулся, не дожидаясь приглашения. -Вообще-то… - начал Акимов, но заметил, что сопротивляться поздно, и забил на мою наглость. -Как самочувствие? – продолжил вопросы я, начав есть. -Странно, что тебя интересует моё здоровье. Позволь узнать, к чему это? – тонкими длинными пальцами он крутил чашку по столу и, видно, не собирался допивать. Такие руки обычно у музыкантов, отметил я зачем-то про себя, у пианистов, например, которых с детства заставляли играть, растягивая пальцы так, чтобы охватить больше клавиш за раз. Мне запомнился этот странный факт от того, что мою сестру всё детство родители заставляли ходить в музыкальную школу. Типа, девушка должна быть образованной, утонченной, знать иностранные языки, уметь готовить, чтобы стать достойной партией своему мужу, которого, разумеется, родители должны выбрать сами или по крайней мере одобрить. Но Каринка обломала все их планы и сбежала учиться в другой город, как только представилась возможность. Я оторвался от мыслей о сестре и едва вспомнил о разговоре со своим собеседником. -Да просто чуток переживаю за тебя, - я пожал плечами, заметив, как Кай удивлённо изогнул бровь, -Один глотнул винца во вчерашнем ресторане и откинулся, вдруг ты за ним последуешь. Он хмыкнул, продолжая терзать белую чашку. -Так вот ты о чём. Если ты, и правда, переживаешь, то могу сказать, что тут всё зависит от дозы, от концентрации отравляющего вещества на килограмм веса, от времени, когда была оказана помощь. Не все яды необратимы, от многих давно существует антидот. Слушая его, я закончил с одной тарелкой и принялся за вторую, попутно шумно прихлёбывая слишком горячий чай, лишь кивал, обозначая, что понимаю, о чём он говорит. -Нейротоксины – целое поле для изучения. Большинство из ядов имеют природное происхождение, некоторые достаточно вдохнуть, чтобы умереть, некоторым хватает прикосновения. Например, бразильские странствующие пауки, слышал про таких? – я помотал головой. Глаза у него загорелись, словно он говорил на самую интересную и увлекающую его тему. -Откуда ты столько всего знаешь? – прожевав, чтоб не говорить с набитым ртом, спросил я, когда он перечислил ещё каких-то ядовитых лягушек, птиц, потом перешёл к описанию состава нервно-паралитического газа и неизвестно, в какие ещё дебри успел бы свернуть, если бы я его не прервал. -Это всего лишь точечные знания из разных сфер, по работе требуется много разной информации, а я не люблю стоять на месте, мне нравится учиться, узнавать что-то новое. Ну, по правде говоря, меня так увлекла его болтовня, что я сам не заметил, как начал скребсти вилкой уже давно опустевшую тарелку. Но он вдруг оборвал свой рассказ на полуслове и обернулся взглянуть в окно. Я тоже перевёл взгляд туда и успел заметить, как к самому входу подкатила яркая спортивная машина, затормозила так резко, что заставила испуганно подскочить курившего на крыльце дядьку. Кай сразу засобирался, бросил свой так и не допитый кофе, подхватил не по сезону лёгкую кожаную куртку. Наглая тачка посигналила фарами, привлекая внимание, Акимов в ответ махнул рукой кому-то, скрывавшемуся за тонированными стёклами. -Мне пора, - коротко кинул он уже мне. Я почему-то даже ни на секунду не сомневался, что приехали за ним. Я провёл прямую аналогию, припомнив, что сам Акимов ездил на не менее дорогой спортивной американской машине, а эта была явно из той же степи, американской. -Кай, погоди, - окликнул я, прежде чем он ушёл. Кажется, я впервые обратился к нему по имени, оно звучало на языке как-то неприятно, инородно. Всякие Васи-Саши-Серёжи были явно привычнее моему уху, но ни одно из таких простых имён, известных мне, с ним почему-то не вязалось. -Чего? Если ты про работу хотел спросить, то я вам все результаты отправлю, как только ответ от лаборатории получим. Сам ж понимаешь, сроки не от нас зависят. – затараторил он, натягивая куртку почти на ходу. -Не о работе, - прервал я, мимоходом кинув взгляд в окно, где, не дождавшись Акимова, из красного Форда выполз какой-то парнишка. Его появление меня, конечно, удивило, но я и сам не задумывался, кого ожидал увидеть? -Хотел спросить, может, посидим как-нибудь, пивка, к примеру, попьём, поболтаем? – оторвав взгляд от окна, я натянул свою самую дружелюбную улыбку. -Зачем? – Акимов сдвинул тёмные брови, явно удивленный таким предложением. -Не подумай ничего такого, - попытался оправдаться я, подняв руки вверх, -Ты просто интересный собеседник, вот мне и захотелось пообщаться. -Возможно. Когда-нибудь. – кивнул он, всё ещё смущенный прямотой моих слов. -Ладно, пока. Я потянул время отчасти намеренно, чтобы успеть разглядеть поджидавшего его мальчишку. Тот был довольно небольшого роста, на вид едва ли восемнадцати лет, раньше ему вряд ли дали бы права. Что, однако не мешало вчерашнему школьнику прикурить себе сигарету. Была б тут его мамка, однозначно бы наругала, усмехнулся я про себя, но вместо мамки негодовал Кай, который, оказавшись рядом с пацаном, первым делом выдернул из его рта окурок и выкинул в снег. Белобрысый мальчишка скривился от этого жеста в компании с, видимо, услышанной нотацией в свой адрес, и закатил глаза, но всё же открыл Акимову пассажирскую дверь и указал внутрь приглашающим жестом. Они перекинулись ещё парой фраз прежде чем сесть в машину и уехать. Мне было бы наплевать, если бы какие-то мелочи, жесты, взгляды не показались мне странными. Ладно, разберусь с этим попозже, решил я, размешивая сахар в остывшем чае. Я задумался о другом: как Акимов мог бы быть нам полезен с его специфичными знаниями и умениями. Если не забывать также, что он имел в запасе немало денег и явно кое-какой авторитет, то с ним стоило бы считаться и предпочтительнее было бы держать в союзниках, нежели врагах. Я решил при ближайшей встрече поделиться этими мыслями со своим лучшим другом, а пока есть время – наведаться снова в тренажерку. Я бы, честно, забил на неё ещё на месяц, как и делал обычно, но почему-то понадеялся снова встретить там рыжеволосую боксёршу. Этого стимула хватило, чтобы закинуть в сумку сменку и позвонить своему тренеру. Занятие сегодня совсем не клеилось, я придавил себе палец, уронив гантелю, и чуть не заработал растяжение. От громкой электронной музыки болела голова, а заинтересовавшей меня девушки на месте не было. Я разочаровался. Это что же, мне теперь придётся ходить регулярно, чтобы подловить её? Нет, я конечно не совсем уж дистрофик, но и горой мышц похвастаться не могу. Не самого высокого роста, про таких говорят коренастый, и в целом обычный среднячок, от отца мне досталась смуглая кожа, темно-карие глаза и чёрные волосы, не самый славянский типаж. Но я не страдаю ни особыми комплексами насчёт своей внешности, ни излишней самоуверенностью. С этими мыслями я и пялился в зеркало, выполняя очередной подход, когда заметил в отражении позади себя яркое оранжевое пятно её волос. Похоже, что всё это время она была в зале, просто занималась сегодня тихонько, прячась от меня в каком-то закутке, за углом. Неужели сегодня без боксёрской груши? В этот раз она тягала тяжести, а в перерывах делала какие-то упражнения. Теперь я украдкой следил за ней и замечал, что она чем-то расстроена, часто отвлекается на телефон, а вскоре она вообще забрала вещи и ушла. Я тоже не смог долго сидеть на месте, бросил всё, плевать, что не сделал сегодня практически ничего из намеченного, и отправился за ней. Остановился перед дверью женской раздевалки, прислушиваясь, там не было слышно привычной девичьей болтовни, значит, она там одна, решил я. И, обнадёжив себя этой мыслью, как и в прошлый раз, без стука распахнул дверь. Девушка сперва не отреагировала на моё появление, продолжая что-то искать в своём ящике, и лишь спустя несколько секунд затянувшейся тишины всё-таки обернулась и замерла, не зная, что делать. Похоже, что я застал её врасплох, в этот раз её подтянутая и такая соблазнительная фигура была скрыта от моих глаз длинной свободной футболкой, доходящей почти до середины бедра. Зачем они вообще носят такую стрёмную одежду, имея такие обворожительные формы, для меня так и оставалось загадкой. Когда я успел рассмотреть достаточно, она наконец отошла от шока и, схватив такую же огромную бесформенную толстовку, прикрыла ею все остававшиеся оголенными части тела, её как раз хватало, чтобы накинуть поверх всей девушки, как палатку. Я успел подумать, что она намеренно дала мне время увидеть всё, что я хотел, потому что знала все свои преимущества и совершенно не стеснялась своих длинных стройных ног. А потом мне повторно пришло в голову, что такие огромные вещи на ней явно принадлежали мужчине. Но меня ни капли не останавливало наличие у неё парня, как не останавливало это и половину девушек, побывавших в моей постели. Верность я считал почти вымершим, красно книжным, а то и вообще мифическим животным, не существующим в природе. -Ты что, не только слабоумный, но ещё и провалами в памяти страдаешь?! – заорала рыжеволосая нимфа, -Проваливай отсюда немедленно! -Ох, простите… - только и смог пробормотать я, продолжая пялиться на неё. -Уж не говори, что ты снова ошибся дверью, извращенец! Я заметил, что даже, когда она орёт на меня, мне не противен её голос, он не звучит так визгливо, как у других девчонок. -Я видела, как ты пялился на меня в зале, ты чертов маньяк, я пожалуюсь на меня администрации спортклуба, чтобы они больше не впускали тебя, если ты сейчас же не уберешься отсюда! – она немного понизила тон, но для большей убедительности схватилась за ботинок, собираясь швырнуть им в меня, как и в прошлый раз, но я уже был готов к такому раскладу и вместо того, что бы сбежать, шагнул ей навстречу и закрыл за собой дверь. Теперь наш скандал не услышали бы в коридоре и не помешали. -Не стоит, владелец – мой хороший знакомый, он не выставит своего давнего и постоянного клиента, - я подошёл к ней вплотную и, перехватив девичье запястье, вытащил из её пальцев ботинок, чтобы она не использовала его в качестве оружия против меня, огрев им по башке. Я выкинул его в сторону и положил свободную руку ей на талию, нащупав нужные места под плотной мешковатой футболкой. Признаю, в тот момент я на секунду забылся и не учёл, что девчонке, крушившей неделю назад боксерскую грушу, оружие в принципе не нужно, она неплохо справляется голыми руками, что она и успела доказать, крепко двинув мне в глаз. От неожиданности я отлетел, врезавшись спиной в жестяные дверки шкафчиков, и растерялся, потеряв на несколько секунд бдительность, и мне тут же прилетел следующий удар – прям между ног коленом. Ощущения, надо сказать, оказались просто фантастическими до звёздочек в глазах… В самом отрицательном смысле. Проскулив что-то длинное и матерное, я сполз по металлической стенке на пол. -Достаточно убедительно? – осведомилась гордая воительница, склонившись над моим поверженным телом. -Ты ж меня так без шансов на продолжение рода оставишь, - хрипло отозвался я, не зная, какое из ранений прижать руками в первую очередь. Впрочем, нет, удар кулаком в морду вышел не столько болезненным, сколько обидным, но синяк наверняка будет, если вот прям щас не приложить чего-нибудь холодного. Зато яица мои пострадали нехило, как бы не пришлось под ночь ехать в травматологию со своим нелепым и смешным повреждением. -Таким мудакам лучше не размножаться, - ласково погладила меня по волосам девушка. -Проваливай давай отсюда. Не дожидаясь, пока я сам выползу на четвереньках в коридор, она подхватила меня подмышки и выволокла из раздевалки, громко захлопнув дверь за моей спиной. Я же ещё несколько минут безвольно валялся на полу, приходя в себя. Кое-как собрав все силы в кулак, я наконец поднялся, сходил тоже переоделся и, решив, что с меня на сегодня хватит таких тренировок, пошёл к машине. Пока прогревался двигатель, я видел, как моя рыжеволосая противница вышла и направилась куда-то вглубь дворов позади спортивного клуба. Сперва я думал догнать её, предложить извинения, достигнуть каких-то мирных соглашений, но боль, всё ещё отдававшаяся в моём теле, явно говорила: давай в другой раз, кто знает, вдруг она тебя там в тёмной подворотне прибьёт окончательно? Со стороны-то звучало смешно и глупо, чтоб какая-то там девчонка оказалась сильнее меня, но это был, видимо, исключительный случай. Я глянул в зеркало на свой наливающийся отёком и фингалом глаз, и мельком отметил в отражении глупую улыбку до ушей, не смотря на всё произошедшее. Чёрт, а она хороша! Всю дорогу до дома я чувствовал, что продолжаю нелепо скалиться и думать о ней, когда из фантазий меня вырвал телефонный звонок. -Привет, Жень, - я прижал трубку плечом. Признаться, я почти успел забыть о своей телефонной собеседнице во всей этой кутерьме. В чём она и обвинила меня, спросив, где я пропал и почему перестал звонить. Замотался на работе, соврал я. И где же ты работаешь, поинтересовалась она. -Ну, - потянул я время, придумывая очередную ложь, и пытаясь вспомнить, кем сейчас работает Рустик? За последние несколько лет он, кажется, менял работу чаще, чем подружек, нигде не мог задержаться надолго. То он подрабатывал каким-то мастером на все руки, ходя по чужим квартирам и соглашаясь на любой мелкий ремонт, то был электриком при небольшой частной конторе, потом продавцом в магазине сантехники, ещё, кажется, была какая-то контора, занимавшаяся коваными изделиями, а теперь, насколько я припомнил, устроился охранником в супермаркете. Да, такой вариант мне подходит, не слишком амбициозно, не очень ответственно и напряжно. -И какие это могут быть завалы на работе у охранника в магазине? – скептически любопытствовала Женька. Естественно, она мне не поверила, а я продолжал плести свою ложь, будто не замечая. -Ну, знаешь, всякие карманные воришки, задержания, опять же… всякая, в общем, ерунда. Женька недовольно хмыкнула и, к моему счастью, перевела тему в более безопасное русло. Почему же я просто не мог сказать ей, что работаю в полиции? Это могло бы повлечь лишние вопросы, лишнюю информацию, к тому же многие люди априори негативно настроены по отношению к представителям закона. Нас не любят и шугаются, будто мы можем прям на месте заковать их в наручники и отправить за решётку всего лишь за какие-то пустячные провинности. Да и я не люблю свою работу и не хвастаюсь ею, хоть у меня и есть большие шансы дослужиться до высокого звания с отцовской помощью. Да только что для гражданских людей те звания со звёздочками на погонах? В общем, я наматывал свою ложь, как снежный ком, пока что не особо беспокоясь, что в один прекрасный момент она посыплется и погребёт меня под своей лавиной. По сути я неверно назвал только своё имя и место работы, да прочие не особо важные факты, что касалось всего остального – я не врал. Я искренне рассказывал о том, что чувствую и думаю, искренне жаловался на жизнь и одиночество. Знаю, у меня были друзья, но отчего-то я не мог или не хотел обсуждать с ними личное, наверное боялся, что они сочтут меня слабаком и нытиком.