Главный не/герой

Я.С. -Работы в последнее время – экскаватором не разгребёшь. – пожаловался Кай, притормаживая на светофоре. Он действительно позвонил и приехал, но только на следующий день. -Ты уверен, что тебе нужно в центр? Там чёрт знает, что творится. -Да, мне нужно отправить эти дурацкие письма. Лиза попросила, а я опять забыл про них. -Давай я сам отвезу. Ну, правда, нечего тебе там делать. -Не переживай за меня, - я положил руку ему на плечо, осторожно, чтобы не отвлечь от управления машиной. -Ты узнал что-нибудь? Кто уничтожил твой додж? Или про того мальчишку? -Всё как обычно – они разбираются. А на самом деле им некогда возиться с такой ерундой. Почти всех ментов согнали патрулировать город. Власти боятся своего же народа, докатились. -Ну, неужели ни одной зацепки? -Есть записи с камер, но в обоих случаях не видно лица, они были в чёрных масках. Сейчас так модно ходить. А ещё воровать по мелочи в магазинах, подрезать кошельки в транспорте или пырнуть кого-то в тёмном переулке ради телефона, всё не снимая маску со своей гнусной рожи, чтоб никто не узнал. В общем, вся та шушера, которую почти невозможно найти. – пояснил Кай. -Я думал, сейчас можно отследить и найти кого угодно. -Так то оно так, но только, когда им это выгодно. Например, когда окна в здании администрации ночью выбили, так уже через пару часов нашли нашкодивших пьяных подростков. А в наших случаях – всё глухо, как в танке. – он нахмурился, сворачивая на тихую улицу и выискивая место для парковки своего огромного внедорожника, пришедшего на смену челленджеру. -Давай не будем об этих рабочих делах, меня от них уже тошнит. Ни отпусков, ни выходных, пока всё не уляжется. Приказ начальства. -Ну, как видишь, всё тихо. Зря ты переживал. – заметил я, вылезая из машины. Для меня пока что все рассказы о беспорядках в городе звучали как выдумки. Я ни разу не видел их вживую. -Подождешь меня тут? Я недолго. Тут, правда, идти пару кварталов. -Уж извини, ближе вообще не оставить машину будет. Там и так пробки как обычно, да ещё половина улиц перекрыта. – он вышел из машины вслед за мной. -Я пойду с тобой. На всякий случай. -Да не случится ничего, серьёзно. Я уверен, что ты преувеличиваешь уровень опасности. – я поднял руку выше своей головы, -Вот примерно настолько. -Чуть меньше. Можем на обратном пути зайти в ту кафешку, где мы пару раз брали кофе. Его там неплохо варят. – предложил Кай. Я согласился с ним. Мы перешли дорогу, прошли вдоль людной улицы, продолжая болтать о какой-то ерунде. Потом он свернул за кофе, а я пошёл на почту. Мы договорились, что он догонит меня или позвонит. И всё шло по плану, пока я не вышел на площадь и неожиданно для себя не попал в центр толпы. Откуда взялись все эти люди? Они скандировали какие-то лозунги, шумели, кричали, толкали меня со всех сторон. Я пытался пробраться мимо них, но чувствовал будто гребу против течения бурной реки. А потом я и вовсе потерял верное направление, голова закружилась и вдобавок кто-то в очередной раз пихнул меня локтем, я почувствовал боль под рёбрами даже через толстую зимнюю куртку. Когда я поднял голову, неподалёку в паре метров от меня уже виднелось полицейское оцепление. Снаряжение их говорило о том, что они явно не миролюбиво настроены. Каски, скрывающие лицо, щиты, дубинки, бронежилеты и щитки для дополнительной защиты. Вот тут то я и понял, что попал. Глупо оказался не в том месте, не в то время. Меня могут запросто швырнуть в автозак, не разбираясь, кто я и что тут делаю. Я резво затормозил и начал пробираться в обратную сторону, насколько позволяла беснующаяся толпа. Что произошло потом, я даже не смог понять. Какая-то вспышка ослепила меня, а звон в ушах оглушил, сбивая с толку. Я полностью потерял координацию, да ещё вдобавок поскользнулся и свалился на обледеневший асфальт. Это состояние напоминало приступ панической атаки, и для неё у меня вполне был повод – толпа внушала мне ужас. Но ощущения явно были вызваны не моим организмом изнутри, они были результатом внешнего воздействия. Я нащупал прочную опору под ногами и попытался подняться, но снова шлёпнулся на задницу. Одно мне было понятно точно: нужно как можно быстрее встать и выбираться, пока меня не затоптали. Зрение до сих пор не вернулось, а звуки слились в один сплошной монотонный гул. Ничего не выходит, мне страшно, отсюда нет выхода. Кто-то пихнул меня в плечо и я инстинктивно закрыл голову руками, прячась от удара. Нужно дышать ровно, убедил я себя. Вдох, выдох, Слава, вдох… Чьи-то руки подхватили меня подмышки и поставили на ноги одним рывком, а потом, придерживая за плечи, вывели из толпы в более тихое место. Я открыл глаза будто впервые и разглядел мелькнувшее передо мной ограждение полицейского оцепления. Тот, кто вёл меня, сунул одному из людей в форме корочки каких-то документов под нос, когда тот попытался возмутиться и преградить нам дорогу. Мент махнул рукой, повелевая пропустить нас. Чья-то рука крепко держала меня под локоть, утаскивая за собой прочь от шумной улицы. Здесь дежурила машина скорой и несколько полицейских фургонов. Снова чья-то фигура метнулась нам наперерез, но уже с каким-то вопросом, а не желанием выставить вон. -Нормально, нормально, - ответил мой сопровождающий. Я только теперь начал осознавать, что шум в ушах стих и я снова могу слышать вполне нормально. -Не надо нам врача. Я сам врач. Он усадил меня на ступеньки возле какого-то здания и встряхнул. -Слава! Ты как? Не пострадал? – Кай пытался заглянуть в мои глаза. Я сфокусировался на его лице и кивнул. -Сволочи. Свето-шумовыми кидаются. Я их начальству за такие фокусы… -Кай, угомонись, всё ведь в порядке. -А если бы нет? Готов поспорить, им никто не давал разрешения применять такую хрень. – он, похоже, всерьёз намеревался устроить разборки с начальством, но я остановил его, схватив за рукав куртки. -Эй. Он обернулся ко мне. -Мы едем домой! – я хотел было что-то возразить, но он перебил, -Это не обсуждается. Я не собираюсь больше никуда тебя отпускать. Дом. Я был счастлив вернуться к нему, но вот его замашки снова командовать мной раздражали. -Перестань беспокоиться обо мне. Со мной ничего не случится, ты же сам знаешь. – мягко попросил я. -Причём тут ты? Я забочусь только о своих потрепанных нервах. Ещё одного такого происшествия с тобой я не переживу. Когда у нас обоих выдались выходные, мы впервые за долгое время решили куда-то выбраться вместе. Хотелось хоть на один вечер забыть обо всём плохом, приятно провести время или встретиться с друзьями. -Ты придёшь завтра? – спросил Рома, когда я вернулся к нашему столику и принёс выпивку. -Конечно, - отозвался Кай. -А ты? – теперь вопрос, очевидно, был адресован мне и у меня было стойкое ощущение, что я опоздал к началу разговора и теперь абсолютно не представлял, о чём идёт речь. -Не говори, что забыл, -Рома склонил голову на бок и с укоризной взглянул на меня. Рома никогда не скрывал свою ориентацию, более того, он активно защищал права меньшинств. Так что я логично предположил, куда он меня зовёт. -Какой-то очередной гей-парад? -Парад?! Какой, к чертям, парад? – возмутился он. -Парад – это когда с перьями из задницы и разукрашенные, как стриптизерши, пляшут вдоль по улице. Я представил себе такую картину и хохотнул, чем задел его ещё сильнее. -Дорогой мой, я не какой-то ерундой страдаю, а борюсь за наши с тобой, между прочим, права. Я хочу быть равным с этими гетеро-извращенцами. А ты высмеиваешь всё, что мы делаем. -А что я должен, по-твоему? Завернуться в радужный флаг и гордо им размахивать? Я не такой. -Ты должен нас поддерживать. -Боже, опять начинается, - пробормотал я, спрятавшись за своим стаканом пива. -И ты должен прийти завтра на площадь и высказать им все наши требования. Потому что твой парень идёт, даже Данила пойдёт. -Как будто у него есть выбор, - заметил я. -Вообще-то, у меня уже есть планы на завтра, - скромно отозвался Данила. -Ты не посмеешь меня предать, - ткнул его пальцем Рома. Он всюду таскал за собой своего друга, который к радужным представителям не имел ни малейшего отношения, но не мог отказать в поддержке. -Ладно-ладно, - сдался Данила, -Это ведь не затянется надолго? Потому что мы с Юлей собирались поехать заявление подавать. Я ведь рассказывал, что мы решили? -Что? Как? – оживились все присутствующие и принялись поздравлять его с предстоящей свадьбой. Когда на этой позитивной ноте они все разбрелись, кто куда, я подумал, как приятно, что в это тёмное время вообще происходит что-то хорошее и жизнь в конце концов побеждает смерть. -А ты то что там забыл? – спросил я у Кая, когда мы остались одни. -Надеюсь однажды добиться признания той, как ты её называешь, бесполезной бумажки. – грустно вздохнул он, сделав глоток из своего стакана. Нормальные люди сначала несколько лет встречаются, потом начинают жить вместе, а потом уже женятся. У нас всё было как-то наперекосяк – сначала мы начали жить вместе, потом свадьба, а уже потом отношения. В нашей стране этот брак не признан официальным, это просто между нами, как способ выразить чувства. -Ты же сам понимаешь, что этого никогда не случится, - напомнил я. -Знаю. Поэтому я и хотел, чтобы ты подписал бумаги у нотариуса. Договор – единственный способ дать нам с тобой те права, что даёт обычный официальный брак. Я взял долгую паузу для раздумий. -Не знаю, зачем тебе это нужно, но раз уж ты хочешь, я подпишу эту фигню. Он едва заметно улыбнулся. У меня было странное предчувствие, что скоро случится что-то, что испортит все наши планы. Нечто тёмное, как надвигающаяся гроза. Это чувство поджимало, заставляя быть в постоянном напряжении, ожидая удара. Если бы я знал тогда, что могу остановить этот миг, спасти всех своих друзей, я бы наверное положил свою никчемную жизнь, лишь бы все мои близкие были счастливы. Лишь бы всего этого не произошло. Телефон Кая уже привычно не отвечает и я на ходу быстро пишу сообщение о том, что опаздываю. Потом набираю номер Ромы. Они все должны уже быть там, только я задержался на работе, а потом не успел на автобус и застрял в пробке. Может оно и к лучшему. -Ярик! – кричит в трубку Рома. Его голос перебивается помехами, со связью что-то. -Я уже подхожу, где вы все? Он отвечает что-то, но я не могу разобрать слов, половина звуков выпадает, оставляя лишь отдельные буквы, из которых не удаётся собрать его ответ, я переспрашиваю, снова та же беда, а потом сигнал и вовсе пропадает, оборвав звонок. Я прячу телефон в карман и бегу через дорогу к толпе людей на площади. И теперь я понимаю, что сказал Рома. Не иди сюда. Где-то там, внутри этой суматохи, мои друзья. Толпа не просто шевелится и движется, там явно происходит какая-то стычка, чьи-то крики, взмахи, удары. Я замедляю шаг. Чем ближе, тем медленнее я становлюсь. Я бы должен бежать к ним на помощь, но меня сковало оцепенение. Метрах в десяти я совсем останавливаюсь, разглядывая людей, подсознательно ищу знакомые лица среди этого беспорядка. Всё прерывает какой-то грохот, потом чей-то отчаянный крик и несколько ребят бегут прочь. Я успеваю только обернуться им вслед, стоило бы запомнить, как они выглядят, какие-то особые приметы, лица. Да что там запоминать? Тёмная одежда, чёрная маска на лице, капюшон на голове, ищи – не ищи, бесполезно. От резкого звука, похожего на взрыв, я, наконец, просыпаюсь от ступора и, переборов все свои страхи, лезу в толпу, чтобы добраться до своих друзей. Расталкиваю локтями, проскальзываю под ногами, пробираюсь в самый эпицентр, стараясь не отвлекаться на посторонних. И вижу, как кто-то падает на асфальт. Другому парню уже пытаются помочь подоспевшие раньше меня. Поверх чужого плеча я успеваю разглядеть лицо в крови, прежде чем кто-то отдёргивает меня назад. Я резко оборачиваюсь. -Уходим! – раздается голос Кая над ухом, перекрывая шум толпы. Я выдёргиваю свой рукав из его руки. -Мы должны помочь им! -Им нужна скорая, а не ты. Уходим! – кричит он и тянет меня за собой. Я ещё раз оборачиваюсь и в этот раз узнаю одного из пострадавших. Это Данила, у него как раз такие немного отросшие волосы, собранные в хвост, и похожая серая куртка, на которой теперь видны пятна крови. Сердце больно сжимается и сбивается с ритма. Я смотрю и смотрю на парня, лежащего на земле, пока он не скрывается за чужими спинами. Ноги не слушаются, подгибаются, запинаются, пока Кай настойчиво тащит меня подальше от площади. Я иду за ним на автомате, не соображая ничего. Он грубо запихивает меня в машину и садится на водительское. Я поворачиваюсь к нему и замечаю, что у него тоже руки в крови. -Что произошло? Ты же всё видел. Он сжимает руль и смотрит по зеркалам, будто меня здесь нет, будто я невидимка. -Какие-то отморозки, - начинает он, умолкает, стиснув зубы, -Я не разглядел, что было у них в руках. -Его охрипший голос пропадает, он кашляет и продолжает, -Что-то похожее на дубинку или бейсбольную биту. Спортсмены херовы, - ругается он. -Кай! – призываю я продолжить рассказ. -Ему прилетело по голове. – он прижимает пальцы к своему затылку, будто это ему досталось в драке. -Когда он кинулся защитить Рому. -Не знаю, говорит ли он такими сбивчивыми и короткими фразами от того, что отвлекается на дорогу, или от стресса. У меня перед глазами так и стоит эта картина. -Кай? – уже более робко прошу я договорить. -Я не успел ничего сделать, меня отвлекли. Я смотрю на него и начинаю понимать, что он знает, чем всё закончилось. Голова кружится и я закрываю глаза, сделав несколько вдохов. Машина в это время тормозит, слышен звук ключей, выдернутых из замка зажигания. -И ты позволил его убить? – кричу я, ударив его в плечо. Теперь то уже можно не бояться отвлечь за рулём. -Ты не остановил их! Ты же предвидел это, правда? – я разошёлся, вымещая свою злость на Кае, толкая его сильнее. Я знаю, что он может предугадывать события за пару секунд до того, как они произойдут и что может быть достаточно быстрым, чтобы предотвратить их. Но он не стал этого делать, боясь выдать свою «нечеловеческую» сущность. Он просто пожертвовал нашим другом лишь бы не быть замеченным. -Я не смог, не смог! – так же громко реагирует он на мои возмущения, отталкивая в ответ. Лучше бы ты сдох, подумал я и сам смутился такой мысли. Я даже чуть не произнёс её вслух. Кай вылезает из машины, громко хлопнув дверью, я иду за ним. Мельком замечаю, что мы приехали на старый речной вокзал, сейчас здесь остались только заброшенные склады, огромное пустое пространство, гуляющий между зданиями ледяной ветер. Я иду за Каем к одному из складов, пока он не останавливается, удостоверившись, что на ближайшие сотни метров никого нет. -Что ты хочешь от меня? Я не всесилен, я всего лишь чуть сильнее людей. Я не умею перемещаться быстрее пули, не умею воскрешать мёртвых, много чего не умею. – срывается он. В голосе чувствуется отчаяние. Я перевожу взгляд ниже, замечая, что всё это время он прижимал руку к груди. На сером свитере видны бурые пятна. -Что это? – киваю я на его ранение, хотя ответ уже и так очевиден. Кай присаживается на забытый кем-то ящик и задирает одежду, чтобы рассмотреть и оценить степень повреждения. -То, что помешало мне спасти Данилу. – поясняет он. -Парадоксально, что эта пуля попала в меня именно в тот момент, когда на нас напали те твари, будто они хотели мне помешать. -Откуда был выстрел? -Одна из крыш. Чёрт, да любая подошла бы, там отличный обзор, всё как на ладони. – кровь уже не текла, но он всё ещё зажимал рану. Я поморщился, представив, какая это адская боль. -Пойдём, тебе надо в больницу. – предложил я, собираясь увести его в машину. -Спятил? Что я им скажу? – возмутился он. И правда, я что-то не подумал, сколько возникнет вопросов, если кто-нибудь узнает. -К тому же, пока мы доедем, рана уже затянется. -Тогда что ты предлагаешь? -Мне нужна твоя помощь – вытащить пулю, пока не поздно. -Нет, ни за что. Я не стану этого делать. Нужны стерильные инструменты, хороший свет, анастезия, руки из правильного места в конце концов. Я не смогу. Тебе нужен врач. – отказался я, отступив на шаг назад. -У нас нет времени. Нет гарантии, что никто не проследил за мной и не собрался добить. И насколько я знаю свой организм, минут через десять рана уже заживет, а пуля останется внутри. А ты наверное представляешь, что потом доставать её будет сложнее и больнее. Я закрыл лицо руками, меня от одного вида крови мутило, уж не то что бы операцию в поле проводить. Безумие какое-то. -Давай я хотя бы аптечку из машины принесу, - предложил я. -У меня нет её с собой. – он потянул меня за запястье, чтобы я подошёл ближе. -Пожалуйста, сделай это. -Ты абсолютно больной, ты в курсе? – вздохнул я, рассматривая рану. Пуля пришлась чуть ниже груди, очевидно где-то между рёбрами. Тот, кто стрелял, похоже, метил в сердце, но немного не рассчитал или Кай в этот момент просто дернулся, испортив его планы. -Нужно какое-нибудь обезболивание, будет невыносимая боль. -У меня есть хорошая анестезия, - он слабо улыбнулся. Я прикинул, что делать дальше. Для начала нужно смыть кровь хотя бы водой. В идеале нужен какой-нибудь спирт. Фонарик, пинцет, бинт… Я отвлекся, когда его ладонь легла на мою шею, притягивая ближе, чтобы поцеловать, глубоко, томительно долго. И я напрочь забыл обо всём. Не знаю, дело было в адреналине или тоске по его чувственным прикосновениям, но я даже на минуту снова начал чувствовать что-то, нервную дрожь после произошедшего, ледяной ветер, колючками впивающийся в каждый сантиметр кожи, не скрытой одеждой, тёплые влажные прикосновения его губ. Я бы так и забыл о том, что должен был сделать, если бы он не напомнил, положив мою ладонь себе на грудь. Я сначала не понял, чего он хочет, а потом нащупал рану, отстранился, недовольно глядя на Кая. Но он настойчиво притянул меня обратно. -Не профессионально – отвлекать хирурга во время операции, - заметил я. -Тебе ли не знать. Это запрещённый приём. Он же не подразумевает, что я должен вытащить пулю не глядя? Нет, похоже, он хочет именно этого, иначе он не цеплялся бы за меня так крепко. Его пальцы сдавливали мои рёбра почти до боли, пока я пытался расковырять его рану. Одновременно с этим его поцелуи становились всё агрессивнее и настойчивее, он прикусывал мои губы или язык в моменты боли. И вот оно – я, кажется, нащупал что-то инородное, только никак не мог уцепиться. Не представляю, что он сейчас чувствует. Кай дышал чаще, теперь ему было уже не до ласк. Я слышал его стоны, когда он уткнулся носом в мою шею. -Ещё немного. – предупредил я, подцепив гладкий металлический край ногтём. Хорошо, что пуля не зашла глубоко. Он сжал меня крепче и выдохнул, когда она наконец поддалась и сдвинулась с места. -Ещё чуть-чуть. Что-то мелкое и прохладно металлическое оказалось в моей ладони. Кай всё ещё пытался отдышаться, я склонился к нему и хотел проверить, всё ли с ним в порядке. Он взял мою раскрытую ладонь, чтобы рассмотреть пулю, словно боялся сам к ней прикоснуться. А я в это время лишь видел кровь на своих руках и какую-то минуту не мог собраться с мыслями и понять, чья она и откуда. Ранен ли я сам или же виновник чужого ранения. Тёмная капля, упавшая на грязный снег, заставила прийти в себя. Я встряхнул головой и по привычке обтёр испачканные пальцы об джинсы. -Ужасно хочу домой. – чуть хрипло произнёс Кай, хотя голос его звучал бодрее, чем когда мы приехали. -Поехали отсюда. Я рассеянно кивнул, всё ещё разглядывая свои руки, мне казалось, что они по-прежнему в крови, сколько бы я ни пытался её стереть. И это не грязь на коже, это вина за преступление, это чужая смерть, случившаяся из-за меня. Это то, чего я уже не смогу изменить. Кай схватил меня за запястье и потащил к машине, будто он и вовсе не замечает моих терзаний. Будто мы живём в полярной разных биоритмах. Он возбуждён произошедшим, а я заторможен. Его обычно зелёные глаза сейчас были тёмными. Голод. До чьей-то крови и плоти или чего-то ещё? Или его рассудок просто помутился, качнув весы душевного равновесия. Мания. Едва мы оказались дома, он набросился на меня, как оголодавший зверь. В какой-то момент мне показалось, что он и правда хотел меня съесть. Он срывал с меня одежду, а я не успевал сопротивляться. Да и ему, кажется, было безразлично, хотел я сейчас близости с ним или нет. Я просто поддавался, позволяя делать со своим телом всё, что он пожелает, и думал только о том, чтобы всё это побыстрее закончилось. Нет, мне не было больно. Мне было… никак. Я не чувствовал абсолютно ничего, прижатый его телом к кровати и уткнувшись лицом в подушку, понимал, что мне страшно лишний раз пошевелиться. Будто это могло бы вызвать его злость и спровоцировать ударить меня, как это делали те, другие мужчины. Когда он закончил и лёг рядом со мной, я всё ещё настороженно изучал его черты, пытаясь определить, опасен ли он. -У тебя такой вид, - усмехнулся он. -Какой? – спросил я, глухо из-за подушки. -Напуганный. – продолжил Кай, сам осознавая всё, что сейчас натворил. Улыбка тут же исчезла с его лица. -Ох, прости, я не… - он приподнялся на локтях и потянулся прикоснуться ко мне, но остановился на полпути. -Я забылся. Это было не вовремя, да? Всё то дерьмо, что произошло сегодня… И до этого. Ну, с тобой. – я молчал, слушая его сбивчивые объяснения. -Ещё слишком рано для этого, я понимаю, ты был не готов. -Немного неподходящий момент, - согласился я. -Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел причинять тебе боль, честно. – я отметил про себя, как забавно за ним наблюдать, когда он так виновато извиняется, но всё же прервал этот монолог. -Нет, Кай, дело не в этом. Точнее не только в этом. – я перевернулся на спину и протянул руку, чтобы коснуться его лица. -Проблема в том, что я ничего не чувствую. -Ко мне? – он сглотнул и напрягся, - Ты сказал тогда… -Я немного солгал. Я не совсем это имел в виду. – я провёл кончиками пальцев по его щеке. - Я не чувствую ничего совсем, будто моё тело мне не принадлежит, будто оно под наркозом. -То есть? – он перехватил моё запястье. -Не знаю, это сложно объяснить. Например, я вижу сейчас свою руку, но не чувствую, что она делает, я не верю ей. Это какой-то чужеродный придаток. Ни боли, ни удовольствия, я не ощущал сейчас ничего. За пределом его зелёных глаз мир вокруг такой размытый, что я пытаюсь сосредоточиться хотя бы на них. -Знаешь, а это кое-что объясняет. Вот вчера утром я заметил, как ты спросонья запнулся об угол кровати и даже не отреагировал, хотя обычно долго материшься после такого. – Он как будто даже развеселился, вспоминая то происшествие. А я совсем не обратил внимания на тот случай. -Или на той неделе ты пролил на себя кипяток из чайника и просто смахнул воду как ни в чём не бывало. Я потом проверил, она точно горячая была. -И что? – переспросил я, не понимая, к чему он рассказывает эту ерунду. -Выходит, что ты не врёшь. Тебе нужно ко врачу. -Сомневаюсь, что меня воспримут всерьёз. -Да не к этому врачу. Это больше похоже на проблемы психологического плана. – он приложил палец к виску. -Уж поверь, у меня в этом богатый опыт. Я не думал об этом раньше. Да и перспектива обращаться за помощью к психиатру мне совсем не нравилась. Тогда пришлось бы рассказывать слишком много личного, а это сделало бы меня уязвимым перед посторонним человеком. -Может достаточно будет того, что я рассказал об этом тебе? -И все болезни волшебным образом сами излечатся со временем? Слава, это так не работает. Ты же всё ещё ходишь к психологу? Почему ты не сказал ей? Я отвернулся и предпочёл промолчать, потому что забросил сеансы мозгоправа ровно после того, как ей удалось выудить из меня нужную следствию информацию. Мне казалось, что в наших встречах больше нет необходимости. -И к чему бы это привело? Меня тоже запрятали бы в психушку? -Вовсе не обязательно. Многие проблемы решаются простым разговором, лекарствами, и уж в самых крайних случаях изоляцией. Странно, что он говорил об этом так легко, будто ему самому не доводилось там бывать и он не знает, какие ужасы там творят с людьми. Я сел и подтянул одеяло почти до плеч, потому что без одежды мне всё ещё было не комфортно. Потребовалось немало сил, чтобы начать говорить. -Когда я был там… - я помолчал, подбирая слова и пряча взгляд, - Я каждую долбаную минуту, каждый долбаный час ждал, что откроется дверь и ты придёшь, ты вытащишь меня из этого ада, прекратив все кошмары, будто это был просто плохой сон. Но тебя всё не было, хотел продолжить я, но только открыл рот, так и не озвучив это. Я умолчал о том, кто приходил и что делал со мной. Он должен был сам об этом догадаться. Мы не говорили о произошедшем, каждый сам додумывал свою правду к тому, что уже знал. -Не делай из меня супергероя в плаще, я не всесилен, я тоже виню себя за то, что поступаю неправильно, думаешь, нет? В его словах была доля правды. Я привык считать его каким-то сверхчеловеком, для которого нет ничего невозможного. На самом деле, большинство вопросов решали деньги. Это и была его супер сила. -Я тебя разгадал, ты – Бэтмен, - весело сообщил я своё умозаключение. Кай меня, разумеется, не понял. Мы не можем изменить произошедшего, но будущее пока ещё в наших руках. После похорон все собрались дома у одного из друзей Данилы. Девчонки ревели больше всех, особенно его сестра и невеста, те вообще едва держались. Странно было знать, что Рома так и не сможет проститься со своим лучшим другом. Ему расскажут всё потом, когда он выйдет из комы. Или если. Пока все заливали горе водкой, Кай достал где-то гитару и возился, настраивая её, не обращая внимания на окружающих. А я сидел в уголке и просто мечтал проснуться, сам не заметил, как начал покачиваться под какую-то старую, но знакомую мелодию, которую он теперь наигрывал. Будем друг друга любить, Завтра нас расстреляют. Hе пытайся понять - зачем, Hе пытайся узнать - за что? Поскользнемся на влаге ночной И на скользких тенях, что мелькают, Бросая тревожный след Hа золотое пятно. Слова песни пришлись как нельзя кстати. В комнате повисла тишина, все прислушивались к его пению. Как метко заметил автор, наш друг погиб не за что, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, когда вся его жизнь была ещё впереди. Я не выдержал даже половины песни и вышел в подъезд покурить. Спустя минут десять и несколько горьких сигарет ко мне присоединился и Кай, тихо подошёл и остановился рядом, так что я не сразу его заметил. -Я не хочу жить в таком жестоком мире, - наконец, озвучил я. -Мы сами в ответе за мир, который создали, - колко отметил Кай. -Что ты предлагаешь? Сбежать на наш необитаемый остров? -И как можно скорее, - кивнул я. -Ты же понимаешь, что тебе придётся оставить здесь всех своих близких? Мы не сможем взять всех, да и не все поддержат эту идею. Я бы взял Асю и Сашу, а больше никто и не нужен. Но, скорее всего, и это у нас не получится. -Я устал от того, что из-за меня страдают или гибнут мои родные и друзья. Устал от того, что ничего не могу с этим поделать. – пожаловался я Каю, на момент позабыв о специфике его работы. -Думаешь, я - нет? Снег за окном понемногу превращался в монотонно моросящий дождь, от холода и сырости хотелось съёжиться где-нибудь под тёплым одеялом и не вылезать до весны. Я уткнулся лбом в плечо Кая, надеясь хоть немного согреться. Я чувствовал, будто над нами нависла большая серая туча бесконечной череды неприятностей, тоски, безвыходности и дальше будет только хуже. Хотя, казалось бы, куда уж хуже. Но, как говорится, со дна постучали. Точнее позвонили из районного отделения полиции и снова позвали на какие-то опознания, допросы и выяснения. Меньше всего мне хотелось в этом участвовать, но Кай сказал, что это могло бы ускорить следствие. Перед входом я столкнулся с Верой и на секунду завис, прежде чем сообразил придержать ей дверь. -Выглядишь… лучше, - неловко заметил я, пытаясь подобрать подходящее слово. -Как ты? Она теперь и правда чуть меньше походила на жертву насилия, но всё ещё заметно шарахалась от прохожих, стараясь держать дистанцию от незнакомцев. На её лице даже можно было разглядеть подобие улыбки, когда она заметила меня. -Получила сегодня результаты, - невпопад ответила она, закрывая зонт, стянула перчатки и теперь прятала их в карманы куртки. Я непонимающе нахмурил брови, призывая её пояснить. Она вытащила из сумки белый запечатанный конверт. -Я сдавала анализы после… ну, ты понимаешь. – я подтвердил кивком. -Но до сих пор боюсь вскрывать, - призналась девушка, продолжая крутить злосчастный конверт в руках, словно примеряясь к нему, не зная с какой стороны открыть. Я заметил, как дрожали её пальцы, чуть не выронив бумагу в мокрый снег, и решил облегчить её участь, забрать конверт и вскрыть его самому. Расправив шелестящие листы, попытался вникнуть в незнакомые слова. Вера выжидающе смотрела на меня, пока я вчитывался в текст. Не было смысла терзать её драматичными паузами или шутить сейчас, поэтому я просто пожал плечами и протянул пару белых листков ей. -Не знаю, что это значит, но там написано «отрицательно». Это ведь хорошо, да? – уточнил я. -Наверное, - выдохнула девушка, напряжение в её плечах чуть спало. -Что, готов идти наказывать преступников? Я поморщился, пропуская её зайти первой в кабинет. Мне совершенно не хотелось бередить чуть поджившие раны, а они каждый раз требовали повторить во всех подробностях, что происходило, как, с кем, в каких позах, сколько минут. И никого не волновало, насколько мне тяжело об этом говорить. А в этот раз они ещё и притащили какого-то типа и спрашивали, узнаю ли я его. Я боялся даже взглянуть на него, но держался, стойко изображая равнодушие и хладнокровие. Взглянув на фото, я почувствовал тошноту, подкатывающую к горлу. Если бы я сегодня успел позавтракать или пообедать, то меня бы точно вывернуло наизнанку. Воспоминания слишком остро и больно впивались в подкорку. Именно этого они и хотели? Картинки в голове появлялись одна за другой, свежие, чёткие, яркие, будто это случилось вчера. И пальцы с какими-то тюремными наколками, впивающиеся в моё горло, намереваясь задушить, и мерзкий смех, от которого у меня и сейчас бежали мурашки по спине, будто я отчётливо слышу его у себя над ухом, и стойкая вонь чужого потного тела, табака, алкоголя и чего-то ещё. Я помню, как верёвка врезалась в мои запястья, когда я дергался в попытках, если не вырваться, то хотя бы оттолкнуть от себя незнакомое пьяное тело весом вдвое больше меня. Как меня вдавливали резкими движениями в матрас, омерзительно вонючий и с какими-то пятнами, а за каждую попытку сопротивляться били по лицу, пинали по животу, да и вообще куда придётся. И все эти кадры мельтешили перед глазами, как яркая карусель. У меня закружилась голова, когда я выбежал на улицу и наконец вдохнул прохладного влажного воздуха. Если бы Кай, поджидавший меня на крыльце, не подхватил меня и не прижал к себе, то я бы точно упал на асфальт, едва спрятавшийся под грязными кучками полурастаявшего снега. Меня трясло, как от холода, руки колотило так, что они почти не слушались. А воспоминания подбирались всё ближе. Я старался просто дышать, заставлять себя делать медленные вдохи и выдохи всю дорогу до дома. Хорошо, что Кай приехал забрать меня. Я даже рад, что он теперь старается никуда не отпускать меня одного, хотя раньше меня бесило, что он относится ко мне, как к ребёнку. Когда мы добрались до дома, я уже едва мог держать себя в руках, приходилось обхватить себя за плечи, лишь бы не развалиться. Зубы стучали, даже при том, что я старательно сжимал челюсти. Стянув куртку и кинув её мимо вешалки, я пробурчал что-то Каю и пошёл прямиком в ванную. Наверное надеялся перебить дрожь горячей водой. Хотя он, полагаю, подумал, что мне настолько дерьмово, что я решил утопиться или вскрыться там. Голова гудела от мыслей, словно змеиное гнездо, тёмных и пугающих. Я захлопнул за собой дверь и сполз по стене на пол, схватившись за голову, зажимая уши ладонями. Воспоминания подбирались ко мне всё ближе. Этого они хотели? Не уничтожить меня, а оставить жить с этим. Не убить, а довести до того, чтобы я убил себя сам, устав мучаться. Я опустился на колени, всё ещё борясь с самим собой, старался найти силы и подняться, но боль становилась всё отчётливее, удушая, лишая воздуха. Я бил себя ладонями по голове, пытался вытряхнуть из памяти картинки произошедшего. Такие чёткие, что никакое помутнение от наркотиков не могло затмить их. Даже моя нынешняя реальность казалась сейчас блеклым смазанным пятном. Я опёрся о стену и попытался подняться, но упал – руки не слушались, ходили ходуном, так сильно их трясло. И с этим падением я растерял остатки самообладания и закричал. Крик был такой пронзительный, болезненный, оглушающий, что слышали наверное все соседи. Мне казалось, что я сам оглохну от своего голоса, от воя безысходности, рвавшегося из моих лёгких. Каю потребовалось секунд десять, чтобы вломиться в ванную, будто дверь не была заперта, будто всё это время, он только ждал сигнала, чтобы прийти и спасти меня. Он поймал меня, бьющегося в истерике, и крепко прижал к себе, не отпуская, даже когда я сопротивлялся и пытался вырваться. Я продолжал орать как раненный зверь, биться пойманной птицей в его руках. Но понемногу крик затихал, переходя в ноющий скулёж, как от монотонной боли. -Дыши, дыши, - повторял Кай. Или это я так услышал, сквозь гул в своей голове. Я не выдержал. Я не такой сильный, каким себя считал. Наверное этот срыв должен был произойти ещё раньше, а отсроченный он лишь набрал силы, чтобы однажды так громко взорваться. Когда силы окончательно меня покинули, я поймал себя на том, что сижу на полу, крепко прижатый его руками к сильной груди, и вздрагиваю от регулярных всхлипов. В его монотонных покачиваниях из стороны в сторону, в его тепле и знакомом запахе кофе было что-то по-домашнему успокаивающее. Всю ночь я так и провёл положив голову на его плечо и несмотря на крайне неудобную позу впервые хоть немного выспался.