Слабость

— Дмитрий Сергеевич, я хочу поговорить с Вами. — Нечаев был настроен серьезно. Военный стоял в кабинете у академика со сложенными на груди руками, ожидая какой-то реакции Сеченова на присутствие Сергея. — Пожалуйста, говори, я тебя внимательно слушаю. — Дмитрий Сергеевич продолжал сидеть за своим столом из красного дерева, лишь немного повернув голову в сторону майора. Академика немного напрягал тон военного. Сеченов не боялся Нечаева, потому что Сергей точно не сможет ничего сделать академику из-за чувства благодарности и верности за спасенную несколько лет назад жизнь, но близняшки все равно стояли по бокам от стола Дмитрия Сергеевич, защищая хозяина. — Я долго думал над тем, что сейчас скажу. Большая просьба дослушать меня до конца. — Нечаев набрал в лёгкие побольше воздуха и начал говорить. — После того, как ко мне пришел Захаров, я много думал над его словами. И я соврал, когда сказал, что не поверил ни одному его слову. Харитон знает Вас, Дмитрий Сергеевич, гораздо дольше, чем я. Вы сами мне рассказывали, что прошли с ним все: и огонь, и воду и медные трубы или как там говорится. И, по факту, как таковых оснований не доверять ему нет, особенно учитывая наш с ним разговор наедине во время Вашего пребывания в больнице. И после достаточно долгих раздумий я пришел к выводу, что люди действительно не меняются, основываясь на своем примере. Поэтому я не хочу рисковать, начиная какие-либо отношения с Вами. — Нечаев умолк, переводя дыхание. Без мата было немного тяжело выражать свои мысли, особенно учитывая то, что обычно действия и слова майора цензуре не подвергаются. Сеченов молча сидел на стуле с высокой спинкой, глядя в окно. В голове академика бились очень разные мысли, начиная от проклятий Захарова, заканчивая тем, насколько же Нечаев красивый. Майор ждал какой-то реакции на свои слова, поэтому Сеченов аккуратно встал и подошёл к Сергею, вставая за его спиной. — Ты знаешь, Серёж. у всех есть какие-либо недостатки. И у меня в том числе, каким бы идеальным меня не считали. Да, в прошлом я допустил огромное количество ошибок по своей глупости и неопытности, но сейчас я повзрослел. С последнего неприятного случая прошло двадцать семь лет, Сережа. Это огромный промежуток времени. Неужели Харитон настолько смог запудрить тебе мозги, что ты поверил, что я когда-нибудь смогу тебя оставить как в молодости, то есть по своей юношеской глупости и безрассудности? — Сеченов покачал головой. Откровенно манипулируя, академик пытался переубедить майора, что, вроде бы, начинало получаться. — Я не изменю своего мнения. Извините, Дмитрий Сергеевич, но в данном случае я не на Вашей стороне. — майор отошёл от академика, поворачиваясь к нему лицом. Нечаев бегло осмотрел своего начальника и через пару минут двинулся в сторону выхода. Академик стоял неподвижно, смотря в пол. Такого поворота Сеченов уж точно никак не ожидал. *** Майор вернулся домой хмурый. Разговор с академиком получился нелёгкий, но зато после него словно камень с плеч упал. Стало полегче. Сергей сидел на своей небольшой светлой кухне, попивая чай. Нужно было подумать и решить, когда же сказать Захарову про прекращение отношений. Нечаев вдруг резко встал и двинулся к двери. Собственно, а зачем медлить, если можно все рассказать сейчас? Коротко постучав в дверь соседской квартиры, Сергей облокотился бедром на стену. Через пару секунд на пороге объявился Харитон: заспанный, слегка растрёпанный, от чего мужчина выглядел достаточно мило. Сергей не сдержался и прильнул к Харитону, обнимая. Нейробиолог не ожидал такого порыва, но ответил на объятия, обвивая шею майора тонкими руками. — Я больше не с Сеченовым. Я не люблю его, я люблю тебя. — прошептал Нечаев на ухо Захарову. Профессор ухмыльнулся. — Давно пора было, Серёж. Молодец. — нейробиолог оставил короткий поцелуй на щеке Нечаева, а затем взял его за руку и утащил в квартиру, закрывая дверь ногой. Не надо, чтобы такие нежности видел кто-то из посторонних. Коридор не самое подходящее место для поцелуев, но мужчин это нисколько не смущало. Сергей прикасался к губам нейробиолога нежно, почти невесомо, вкладывая в касания все свои чувства, а Харитон был только рад получать столько ласки от обычно хмурого майора.

***

Сеченов ушел в работу с головой. Он буквально жил в своем кабинете. На столе академика будто бы только увеличивалось количество бумаг и документов, но это Дмитрия Сергеевича ничуть не смущало. Мужчина был готов работать сутками без сна, еды и воды, лишь бы только не думать о майоре, ведь навязчивые мысли так и лезли в голову академика. Но Сеченов успокаивал себя тем, что Сергей был счастлив. Да, без него, да с лучшим другом, но счастлив. А это самое главное.