***
Первое место. Пусто, как и везде. Не слышится говор огня в потемках, а за прилавками уличных базаров никого. Может, мероприятие действительно такое важное для района или города? Он уже видел впереди эти красные клюквенные кусты. Подходит к месту назначения. Почему-то он чувствует лишь запах мха. Словно он пожирает его сознание изнутри. Мох редко можно встретить у надзирателей, он запомнил этот запах из района каменщиков. Хм, снова тот же результат. Перекрестки улиц пусты, а в храмах горит ночь. Не было этого привычного запаха железа, который было очень трудно уловить в этом районе. Пакет уже начал привыкать к этой тишине. Кажется, даже тень за ним была бесшумной, почти растаявшей. Пугод впервые увидел на окнах мороз. Его действительно так трудно разглядеть? Узловатые петли, хвосты причудливых животных да ржавые полозья. Пакет явно не тот человек, кто в узоре увидит что-то действительно необычное. Ветер словно насвистывал какую-то мелодию вдогонку, поворачивал указатели и прокладывал нужный путь. Облака затянулись. Скоро пойдет снег или, если уж слишком не повезет—дождь. Шляпник дошел до нужного места. Пустота должна оставаться пустой, верно? Какое бы местоимение описывало эту ситуацию, хм? Никого не было. Никого нигде не было. —есть кто живой? Это Пугод, один из надзирателей!—попытал удачу рыжий.—прошу, откликнитесь или подайте знак! Знака не было, звука тоже. На плечо упала снежинка, а следом за ней и целая орда из похожих. День действительно был странным, получится ли вдобавок найти и две абсолютно одинаковых снежинки? На это не было времени. И парень поплелся в обратную сторону. Ему больше некуда было идти.***
Второе место. Почему-то тишина этого места казалась особенной. Настолько нависала, что под ней продавливались следы, почти сразу же заносившиеся блестящим, как слюда, снегом. В окнах не горел свет, а вышка в первые показалась безлюдной, заброшенной и блеклой. Шорох. Кто-то есть? Пакет уже перестал обращать внимания на игры ветра в сквозных дырках ржавых водостоков. Еще шорох. Ближе, чем кажется. Парень нервно осмотрелся, не теряя надежды, что это будет спасенный человек. Пугод заметил, что, под отсутствием света, у него пропала тень. Сзади? Он повернулся на все 180°. Будто с маленьким котенком играют при помощи этих игрушек на веревочке. —кто-то жив? Прошу, дайте знать!—крикнул Пугод. Эхом разнеслась его надежда по всему району, а, может, и по всему городу. —я здесь!—послышался знакомый голос. Кажется, Кто-то из якудз. Парень побежал в сторону звука, игнорируя тень. Он в городе не один! Значит, еще есть выход и ответы! Эти улицы пролетели незаметно, за пару секунд. Надзиратель никогда не бежал так быстро, хотя он даже не запыхался. Впереди показалась знакомая голова. Кажется, это был Арлабус. По крайней мере, он был единственным, кого пакет запомнил. Он махал ему рукой, а черты его лица разглядеть было трудно. Он уже почти подбежал и... Это был кошмар? Пугод проснулся в холодном поту, вскочил и оглянулся: всё на месте, значит, всё хорошо. Что это было? Впрочем, неважно. Следует рассказать об этом Моддичату. Он потянулся и посмотрел в зеркало. Парень кашлянул, напялил под голубую повязку свой излюбленный туз и оделся. Надевать униформу надзирателя смысла не было, ведь в планах у него было либо все-таки помочь Модди с документами, либо просто посидеть и поговорить с ним про болезнь. Дежавю? Он вышел из комнаты и направился в бухгалтерию. Почему-то он уже знал, где она находится. Почему-то он ожидал, что там никого не будет. —Модди, у меня тут проблемка.—без стука зашел он. Старшего нигде не было. «Нету смысла проверять комнаты. Их там нету»—грустно вздохнул Пугод, выходя на улицу. У якудз он встретил Арлабуса, но, кажется, это был не совсем он. Похоже было на ловушку, на западню. Значит, в южном районе его не особо приветствуют. Оставалось лишь одно.***
Третье место. Почему так темно? Он вышел утром, значит, сейчас уже должно быть светло. Даже тучи ещё не успели окружить небо, как это было во сне. Просто была тьма, обнимающая со всех сторон город. Пакет уже узнавал места, в которых они с Модди ходили. Вот и место, где был проход. Но где же сам проход, заделали? Даже следы остались... Надзирателя резко охватила ярость, он взял в руки меч и со всей силы ударил по стене. Не шелохнулась. Даже маленькой трещины не появилось. Погода рассмеялась над такой неудачей. Посыпал снег. Сначала одна снежинка, потом две, три, четыре. И вот уже всё вокруг занеслось ледяной моросью. Отдаленно послышался голос. Вновь Арлабус. —я здесь!—слышался знакомый голос. Очень-очень далеко... Там бродит второй якудза, ну или же просто человек, помогавший организации с поимкой. Мстят за Диамкея? Зачем им это? Тень опять убежала. А если тайно прокрасться к якудзам? Надо лишь избегать тени и самих участников. Идей больше не оставалось. Почему-то Пугод даже не задумывался, что сейчас он проживает сон во сне. Или не сон? Тихо и бесшумно, он шел по первой струне гитары. Писк издавался где-то под снегом, спорили снегом водостоки. Шляпник не отходил от стены, ведь казалась она его единственным другом. Голос якудзы стих. Догадались, что проиграли битву? Не было времени думать о войне, ведь сейчас важен был лишь её исход. Вышка была уже близко. Вот и вход... Закрыто, черт! Раз легкую стенку меч не проломил, то не было смысла пытаться ударить эту железную массу. Можно было пойти ещё в район каменщиков, ведь более он районов и не знает. Всё также вдоль стены обойти можно было все районы.***
Четвертое место. Кажется, между районами якудз и бывшим районом каменщиков был ещё один район. Красивый и, кажется, пригодный для жизни. Отдаленно напоминал Орден Красной Звезды, но без плакатов и намеков только на красный. Территория эта казалась большой, но только углублялась к центру. У стены же она очень быстро закончилась.***
Пятое место. Знакомые развалины, томный запах гравия и пыль вокруг. Где-то валялись цветные камни, но они сейчас совершенно не интересовали Пугода. Сейчас его интересовал лишь его старый друг. Он прошёл уже столько пути, а ночь и не думала уходить. Седая подруга шла за пакетом следами, не сумела отставать или обгонять. Такая надоедливая попутчица надоедала. Впереди уже показался разваленный цирк Бава. Где же запах ирги? Походу, физика этой катастрофы распространяется не только на религиозные достопримечательности. —Бав, Бав! Ты дома? У меня куча вопросов!—кричал Пугод, ещё даже не подойдя к цирку.—Бав! —хм, надзиратель? Рад видеть, заходи!—кричал знакомый голос в цирке. Рыжий обрадовался, забыл обо всём и помчался к голосу. Внутри здания было темно, или же... Это был кошмар? Пугод проснулся в холодном поту, вскочил и оглянулся: всё на месте, значит, всё хорошо? Он сразу же вскочил, крича. Просто кричал. Он знал, что сейчас будет. 14:08—часы были оставлены с самого утра. Парень взял меч и тут же воткнул в область сердца. Это был кошмар? Пугод проснулся в холодном поту, вскочил и оглянулся: всё на месте, значит, это плохо—меч стоял там же! —да отстаньте же!—он кричал, иногда выговоривая вполне внятные слова. Он второпях оделся, взял меч и выбежал на улицу. Он бежал сквозь знакомые руины, сквозь кусты клюквы, сквозь свою реальность.***
Шестое место. Он немного слышал про этот район, да только не запомнил названия. Впереди как всегда была вышка со странной формой в центре которой был... Топор? Нет уж! Не пойдет он в то место! Хм, а ведь люди, играющие роль «себя» очень похожи и характером, и способностями. Могут ли они сами напасть, или же?... Пугод не успел додумать предположение, как рядом с ним свистнула стрела. —стоять!—металлом крикнул кто-то. Кажется, ещё как могут! Надзиратель огляделся: ни тени, ни врага. Даже шороха нету. Значит ли это, что человек, крикнувший это, явно не дождался того, кто обычно ловит парня? Или же он сам и есть тот головорез? Думать об этом не было времени. Надо было бежать. В переулке показался человек с золотым топором в руках. —ты так просто не уйдешь!—крикнул он, выбегая из полумрака. Всё те же затуманенные черты лица. Желтоватая кожа, несмотря на темное окружение, да яркая желтая накидка. Не было времени думать, кто это. Сейчас он был лишь убийцей. Пугод увернулся от удара, доставая меч и убегая. Лишь бы не устроили западню... Он напрочь забыл, что от смерти он проснется. Сейчас он чувствовал себя очень живым. Впереди он увидел открытое здание, похожее на театр. Подросток быстро забежал туда, закрывая за собой металлическую дверь. Такую и топором пробить трудно. Он запер её на всевозможные замки и даже покрестил её, дабы дольше стояла. Забаррикадировал её каким-то диванчиком. Вроде надежно. Он решил осмотреться, куда же он попал. Вдруг он услышал музыку. Да, это была она. Мелодичный вальс играл где-то в глубине зала. Командовал женский голос. Но командовал он не ему. Это не кошмар Пугода? —раз-два-три, раз-два-три, раз!—голос был грубый, но звонкий. Он был незнаком для надзирателя. В центре кто-то танцевал. Парень, отдаленно напоминающий мученика. Кажется, он танцевал не по собственной воле. Плиты за ним медленно пропадали. Такое действо завораживало. Вдруг он оступился, все-таки открывая глаза. Пугод очнулся и сам, подбежал и вытолкнул с зала блондина. Они упали куда-то в угол. Вместе с падением резко пропала музыка и голос, словно выключили фонограмму. Незнакомец протер глаза, наконец приходя в чувства. Как только они очухались, то тут же вскрикнули, отползая друг от друга. —мимик! —настоящий! Крикнули они разом, но тут же успокоились, понимая, что они могут разглядеть лица друг друга... ну или их открытую часть. —ты спас меня из кошмара? Ты живой человек?!—кричал голубоглазый с сильным шоком на лице. —в этом мире существуют лица, о боги!—восторженно вскрикнул рыжий. Они ещё несколько секунд смотрели друг на друга, надеясь, что сейчас их не заберут вновь. —я Пугод. —Кэп. Кэп Ксеноморф. Они встали, понимая, что оказались в ловушке... —может быть прыгнем в дырку в полу? Это наше спасение!—сказал пакет. —там ходит тень, лучше не стоит...—хмыкнул Кэп.—может на улицу? —а там ходит ящерица переросток с топором и хочет меня убить!—грустно улыбнулся парень. —ну, с Секби лучше не шутить. О великий Спрут, неужели я действительно выбрался из этого круга ада!—он смотрел куда-то вверх, обращаясь не пойми к кому. Очередной фанатик? Как же много верующих в этом городе... —чтож. Давай думать, как выбираться отсюда.—сел на пол шляпник. Каждый думал свой план отхода, но Пугода волновало другое: ну выберутся они из театра, а что дальше? Из города же выбраться никак... Или же он просто опробовал не все методы?