***
Еда и вода с собой ни к чему, ведь идти он будет не так много. Если что купит где-нибудь. Да Шляпник в целом взял с собой только меч и пустой рюкзак на случай, если Бав захочет дать что-то в дорогу. Миновав Жирафа, которого парень ни разу не увидел пока сбегал, он выбежал на улицу. Пугоду тоже нельзя было быть здесь, ведь состояние разрешало лишь лежать ему в теплой постели. А сейчас он на морозе и гигантская кровавая ветвь на спине сейчас расцветала под сухим морозом через плащ. Будут ли его бить другие организации? Якудзы точно в спину не ударят... идти можно только через них. После случая в здании не хотелось идти через дровосеков, а орден красной звезды он, как людей, не любил изначально. Организация-то катаной не ударит... но что сделают её жители, взяв нож? Не зря этот район получил своё незамысловатое прозвище.***
Каменные аллеи мелькали, изредка выстраиваясь деревом. И откуда в их городе вообще взялась древесина, если в стенах нету ни одного растущего дерева? Пугод на секунду задумался, откуда вообще приходят поставки ресурсов. Слышал парень о неизвестном мужчине, который все эти поставки делает. Самого его никто не видел, да и неизвестно, откуда он берет материалы в таком количестве. Легенда есть, что этот неизвестный когда-то в городе жил, а потом сбежал и стал помогать городу по-другому. Кличка «первый сбежавший» останется с ним навеки. А всего сбежавших ведь было двое, не считая Пилигрима. Этот неизвестный и виновник войны. Узнал надзиратель о том, что виновником является тот самый Кэп, только когда уже редких прохожих у якудз спрашивал. С таким народом и неудивительно, что якудзы имеют отрицательный рейтинг... Впереди мелькал район, о котором парень знал очень мало. Проявился сам по себе этот райончик только на войне, и то прославился он своим количеством армии, как жителей района. Считали по количеству убитых... Этот район всё равно разваливается. Скоро его загребут к себе две соседних территории. Как много мыслей настигло об истории города у Пугода, пока он не задумываясь шел к Баву. Знает ли он что-нибудь о неизвестном поставщике, об агрессии жителей района якудз или про разваливающуюся организацию? Иногда казалось, что второй шляпник здесь считается местной гадалкой, которая знает судьбу вселенной.***
Знакомый шатер, а в нос уже бил этот приторный запах ирги. Почему-то у Пугода это место считается каким-то особенным, родным, хотя и бывает он здесь максимально редко. —Бав? Бав, это я, Пугод!—крикнул парень с проходя под привычными завалами брусьев. Застал хозяина местности он на потухшем диване спящим. Длинная многоэтажная шляпа лежала у места обитания, охрянала усатого. Тут Бав подорвался с места, оглядываясь. Как же быстро он учуял разногласие в этих ягодных духах места. —что? А, Пугод, боже. Напугал меня, надзиратель.—нервно захихикал он, поднимая свою шляпу, впоследствии закрывая ею свою портальную залысину.—ты, мальчик, чего пришел-то? Тут младший замялся. А не зря ли он сейчас пришел, разбудил циркача и нарушил покой этой местности? —я хотел лишь узнать твое отношение по-поводу войны. Слышал о не...— —война? Ух, а вот в моей молодости войн не было... разве что Альцест не поделил что-то с этими землями.—перебил он мальчишку, наматывая на пальцы свой ус. Казалось, словно минуту назад он бодрствовал здесь, а не в мире снов.—кто там опять не поделил мусорные баки? —все организации сражались в центре города. В итоге все обвинили Кэпа, а он сбежал.—надзиратель присел на пол, не желая воевать хотя бы за кусок дивана. —все?! Не зря я отшельником стал.—громко посмеялся он, вытирая с уголков глаз розоватые от освещения слезинки.—жаль, что я там не был! Это же был настоящий цирк, усами клянусь! Бав говорил так уверенно, словно участвовал там посредником. Его слова давали надежду на то, что в этом цирке когда-нибудь заиграла желанная нотка со словами «спектакль окончен! Гаснет свет». —ты хотел какого-нибудь мудрого совета на этот счет? Даже не знаю, что сказать. Что по этому поводу твои зверьки говорят?—усмехнулся он, незатейливо вспоминая про старших напарников собеседника. —Жираф и Моддичат? Я ведь их и не спрашивал. Просто хотел узнать лично твое мнение, как человека без организации.—поджал губы рыжий. —вокруг много людей без организаций!—со смехом резко возвысился старший, спиной поворачиваясь к Пугоду.—кажется, есть еще один человек, ждущий твоего вопроса. Не пробовал узнать совет от нашего голубоглазого бродяги? Тут парень сломался окончательно. Бав знает Пилигрима? Никакого другого голубоглазого бродяги не существует... не существовало до войны. —Пилигрим? Откуда ты знаешь что... что я знаю его, и что он жив?—растерялся он, вдруг резко меняясь в лице. Дурак, они же в одном забытом районе жили! —абсолютно верно, мой дорогой надзиратель! Поведаешь ему, как вовремя он вышел из социума настоящего зверья.—мужчина повернулся с какой-то ехидной улыбкой, вновь садясь на свое место. Он, что, встал с дивана лишь ради драматичного вопроса? Как ловко он ушел от своего ответа... За кого же воюет он сам? Шляпник спросить не успел. —ну всё, кыш! А то заставлю тебя за минуту диалога платить известняковыми шариками и пластмассовыми квадратами!—также ловко и выгнал. Ничего не оставалось, кроме как идти обратно домой. Пакет еще какое-то время пошатался по чужой забытой отчизне, а потом резко начало темнеть. Под разлитой чернотой теней вдруг начали появляться еще более вязкие, тусклые субстанции. Стемнело уже слишком сильно. —идти теперь ночью, спасибо, жизнь.—буркнул под нос Пугод. Делать нечего. Он был бы рад погулять еще раз по тихим и не совсем районам. Но вот район якудз, кажется показывал свою жестокость в полной мере лишь по ночам. Это заставляло съежиться. Идти по другим районам было еще страшнее, а за стеной... а вдруг там еще более страшные твари, чем люди? Ночью туда совершенно не хотелось идти, как и в другие части города. Через якудз идти все равно безопаснее, как бы странно не звучало это.***
Район татаров был пройден. Осталось лишь Пристанище крови. Где же та тишина? Почему Пугод, будучи одним в этом районе ночью, слышит кого-то. Когда рыжий только дошел до этих скверных улиц, на улице вокруг всё почернело окончательно, испортилось и сгнило. Лишь бы сейчас не наткнуться на маньяка или насильника—единственная мысль пакета. Таких здесь было много? Судя по стереотипам—такими были все. Ночь была оживленнее, чем день. Звуки раздавались повсюду, но самих людей увидеть здесь будет смертельно. Какой-то вечный скрежет за спиной, а под ногами этот замкнутый хруст снега. По какой-то личной неудаче начался слабый снегопад. Насмотрелся когда-то Пугод снегопадов. Никогда их не любил да и вряд ли полюбит. Из-за этой противной погоды теперь всюду кажутся силуэты... или... Этот бойцовый клич подошвы и кашль. Чем-то по звуку схож с Модди, хотя визуально был ниже его и смуглее. Что это за человек? —прошу прощения?—спросил у немой темноты пакет, надеясь не услышать ответ. Неприятно задребезжало в шее. Ответа он, как и хотел, не услышал. Тень метнулась за спину мальчишки, ловким движением скручивая руки. —я из другой организации! Вас заживо погребут!—крикнул он, надеясь, что это поможет. Улица вроде большая, широкая, да только народа абсолютно нету... В ответ тишина. Ты же это хотел услышать, Пугод? Вокруг всё покраснело, словно в каком-то глупом кошмаре. Ноги стали еще больше вязнуть в розовом болоте, а руки путаться словно сами в лапах убийцы. —вас засудят якудзы! Я свой!—продолжил истошно кричать младший. Не хотелось умирать. Что же он Модди скажет... —ничего.—вдруг своей сиплостью ответил мужчина. Эти дрожащие желтые губы вдруг затрепетали еще сильнее.—ничего ты этим придуркам не скажешь. Придуркам? Тут насколько ненавидят свою организацию? Бред какой-то... надо будет уточнить у Модди, как там дела с... так, не время думать об этом! Вообще не время. Мужик ударил чем-то Пугода по затылку. Кажется, собственным лбом. Рыжий почувствовал на себе пару ударов, а дальше лишь тоненький писк, приносящийся вдоль редкого сознания.***
Как же ломило в пояснице... везде ломило. Сколько раз там по нему проехались той штукой, которую в книжках называют танк? А где он? Какая-то комната, облепленная причудливыми машинами. Пугод мало что мог увидеть и разобрать из того, что сейчас было перед ним. Так трудно разобрать эту линию жизни, которая граничит с безумием... не трудно! Чего это парень вообще тут сидит? Надо выбираться, искать якудз и жаловаться! Достало его уже в чужих комнатах просыпаться после того, как ему чем-то тупым бьют. —где я? Если вы со мной что-то сделаете, то я расскажу о вас вашей действенной организации!—крикнул надзиратель, надеясь, что его услышит кто-нибудь. Кажется, услышали. По коридору расползлись стоны шагов, отдаваясь на кафельной плитке эхом. Кажется, их было трое. В комнату вошли. Пугод готов уже был негодовать, стараясь всеми силами запомнить злоумышленником, но этого делать не пришлось. В комнату вошли трое якудз: Ники, Арлабус и Клешрейк. Вид у них был разный. Кто-то обеспокоен, а кто-то с совершеным безразличием смотрит на бедолагу. —я рекомендую не кричать. Не Думаю, что это хоть как-то скажется положительно.—хмыкнул Лабус, облокотившись о стену возле двери. —что со мной произошло? Где я?—растеряно глядел по сторонам парень. Тут он понял, что вся его одежда—чужая. Кроме шляпы. —сам не чувствуешь? На удивление, у тебя нету порезов и других ножевых ранений.—начал свое рассуждение Клеш, задумываясь.—надо будет раздать людям ножи... —а ну замолчи! Ему итак плохо, а ты еще своей шуткой нагоняешь тоски!—крикнула Ники, подходя к койке больного и садясь на её край.—мы тебя передадим надзирателям, но только когда ты будешь чувствовать себя получше. В целом, шляпник чувстовал себя даже хорошо. Сильно хотелось пить и есть, а всё остальное перекрывал явный обезболивающий передоз. Поболтав еще несколько минут с чужой группировкой, надзиратель понял, что находится именно здесь уже около полудня, а нашла его Ники неизвестно через сколько после нападения. Раны начало неприятно жечь от холода, когда Пугода наконец отпустили домой. В итоге на себе он увидел лишь парочку бинтов. Бинты закрывали красные узорчатые синяки, а в некоторых местах глухие прорезы до крови. Губы потресканы, а во рту неприятный вкус грязного снега. На улице было светло, на удивление. Значит, только наступал день, и через минут 10 всё вновь обратится в полночь. На самом деле интересно наблюдать, как люди из разных организаций используют ночь. Правда, Пугод замечал лишь негативные методы скоротать темную невесту. Вернется домой он уже без оружия, своего любимого галстука и без плаща... лишь бы до комнаты дошел живым.***
Вот впереди и сроднившаяся за век башня. Будто он здесь несколько лет не был. В глазах всё ещё рябило. Казалось, словно встречают его здесь двумя дверьми, двумя коридорами и двумя голосами. «Первым делом—к Модди. Надо объясниться, почему так долго не было и скрыть все раны»—подумал пакет, желая пока что не попадаться Жирафу. Почему же нужно скрывать раны? Да всё просто—у Чата итак беда со своими царапинами и да такое бегство друга явно его не порадовало. —Моддичат? Я тут, ну, это...—замялся в дверном проходе парень, ожидая ответа. Ответа не последовало. Модди вообще не было в комнате! Неужели он все-таки пошел искать младшего по городу? А телефон сейчас ведь принадлежит совершенно другому человеку. Пугод зашел глубже в комнату, будто неизвестная близорукость мешала увидеть друга. Дверь сзади захлопнулась, и надзиратель с кратким визгом прильнул к краю кровати, испугавшись такого неожиданного поворота. —идиот.—прошипел известный голос.—как ты вообще умудрился сбежать и несколько дней шататься по городу с почти несовместимыми с жизнью ранами! Модди вышел из тени шкафа, стоявшего подле двери. у него действительно получилось создать драматический сюжет. Пакет в итоге окончательно упал на пол, сидя у стены и прижимая к себе чужое одеяло, взятое с кровати. —я просто хотел... сколько ты вообще просидел за дверью ради неожиданного эффекта?!—возмущенно крикнул рыжий, надеясь перевести тему. —достаточно я там стоял.—Чат приблизился к товарищу, хватая того на руки и садя на кровать. Он рывком снял с того куртку и футболку, которые были отданны надзирателю от якудз. Шляпник думал уже о самом страшном. Он ведь никогда не видел этого мужчину в агрессии... не хотелось видеть и далее. Парень прокручивал всевозможные плохие варианты, которые могли бы произойти через минуту. —я же тебя без защиты пускать не буду, Пугод, боже!—озадаченно крикнул он, ощупывая синяки и царапины на теле мальчишки. Некие «врачи» из другого района не решили их даже забинтовать.—почему ты весь в ранах? У тебя и швы на спине разошлись! Ничего страшного. Надзиратель просто ощупывал и осматривал новые ранки. Иногда было больно, но младший боялся как-то показывать эту боль. Всё ещё сидел замкнуто, готовый начать в любой момент глупую дискуссию. —где хочу—там и гуляю! Ничего со мной не случилось. Я не ребенок, чтобы за мной так следить.—обиженно ответил он, отстранаясь от касаний Чата, несмотря на то, что в большинстве своем они были приятными.—если поставишь охрану—то я еще раз сбегу! Тут шатен будто обжегся. Он с каким-то неестественным для него испугом оглянул потеряшку. —не нужна охрана—буду сам с тобой по пятам ходить!—огрызнулся собеседник, хмурясь. Мужчина не переходил на крик, ведь понимал, что его итак слишком боятся. Кажется, пакет уже слишком довел Модди. На глазах того навернулись слезы. Старший кратко поцеловал чужие губы, прижимая к себе в объятия раненное тело. —балда, ты же мог умереть! А ты не думал, что тебя любят и волнуются за твою жизнь?! Мы успели даже полностью экономику района восстановить, подавить все мятежи и устроить мир!—пара слезинок упала на плечо, обжигая царапины холодной дрожью.—я тебя люблю, Жираф тебя любит, весь район тебя любит в конце концов. Шляпник старался держаться серьезно ровно до последних слов. Простое признание, которое он получал и действиями, но значило оно почему-то сильной мотивацией неизвестно к чему. —я понимаю твои переживания, Модди, но я способен передвигаться по городу сам. Я же все-таки выживал без помощи...— —ты выживал. Я хочу, чтобы ты жил, Пугод.—он крепче прижал к себе подростка, будто тот хотел сбежать.—пожалуйста, в следующий раз хотя бы предупреждай меня и Жирафа. —хорошо. Ничего хорошего, и к хорошему этот диалог тоже не приведет. Наверное.***
Глупое завершение ссоры, верно? У каждого свое отношение друг к другу, поэтому и ссорятся люди по-разному. Пугод с Моддичатом поссорятся не один раз, проблемы в городе будут еще решаться веками. И война... точно уж не последняя в списке крови. Район надзирателей был полностью отреставрирован, а об отношениях двух коллег знал лишь Жираф. Якудзы так и остались единственными напарниками на неопределенный срок.