Династия

      Говорят, что нет в мире места более таинственного и непостижимого, чем Асшай. Десятки храмов разных богов соседствуют друг с другом, на рынке можно отыскать не только редчайшие драгоценные камни, но и ингредиенты для самых ужасающих человеческое воображение зелий, на улицах города можно встретить представителей самых разных культов, начиная от красных жрецов, заканчивая лунными певицами. Стены домов выполнены из тёмного камня, поглощающего дневной свет, а на безлюдных улицах невозможно сыскать хотя бы одну собаку или кошку. Поговаривают, что в этом городе нет детей, и поди разбери, откуда здесь появляются новые люди.       Всё это говорят про Асшай, и всё это говорят люди не ведающие истины, готовые принять начищенную медь за чистое золото. А вот Визерису Асшай понятен, он чувствует себя здесь как рыба в воде. Для него нет ничего удивительного в разнообразии храмов, люди сами выбирают, в кого или во что им верить. Засушенные части человеческих тел, продающиеся на рынке, были привезены сюда в основном пиратами да наёмниками ради наживы. После любой битвы поля усеяны трупами. Одни видят в этом трагедию, другие вдохновение для новых песен, а третьи возможность набить карманы золотом. Тёмный камень, поглощающий свет, способен также накапливать тепло и согревать по ночам своих обитателей. Животных в Асшае немного из-за дурной воды, непригодной для питья. А дети здесь есть, но родители до определённого возраста держат их в домах, чтобы избежать коварного колдовского сглаза.       В планы Визериса не входит надолго задерживаться здесь, но не посетить местный базар он не мог себе позволить. Хотя, если всмотреться в самую суть, весь город являлся базаром, за счёт чего и мог существовать долгие годы. В Асшае нет того, чего нельзя было бы купить, и нет того, на что не найдётся свой покупатель. Особым спросом пользуется тёмный аметист, местный шёлк, драконье стекло и янтарь. Несмотря на неоспоримое богатство, которым обладает город, его так никто и не смог завоевать. Климат здесь на редкость тяжёлый, и удерживать власть едва ли представится возможным. Конечно, армии дотракийцев совершали свои набеги даже сюда, но в таких случаях Городской Совет прибегал к помощи наёмников. Или колдунов.       И всё же центральный базар Асшая достоин внимания. На прилавках были представлены диковинки, рассчитанные скорее на наивного, нежели смышлёного, покупателя. Люди собирались здесь, чтобы договориться о сделке или обменяться важными новостями. Или, как это планировал сделать Визерис, послушать сплетни со всех уголков мира.       Поправив капюшон, он останавливается возле длинного прилавка с разными травами, предназначенными якобы для ворожбы. Большинство из них сгодились бы разве что на кухне. Но если вглядеться, то можно было бы приметить и довольно полезные растения, способные совладать с мигренью. Ларра, страдающая данным недугом, часто такие заваривала.       — Уважаемый! — всеобщий язык звучит столь неуместно здесь, посреди разношёрстной толпы. — Не подскажите, где здесь можно купить аметист? Нужен в большом количестве.       Говор точно Вестеросский. Визерис, проживший почти половину жизни в Эссосе, говорил уже не так раскатисто. Речь его сделалась куда мягче, ему легче давались шипящие звуки, свойственные жителям Лиса. Забавно, он куда ближе теперь к тем из своих предков, что жили в Валирии, чем к населяющим Королевскую Гавань и Драконий Камень. Не оттого ли, что история требует повторений, и ему предстоит стать новым Эйгоном Завоевателем?       — Вам бы к кому-то из Городского Совета обратиться, уважаемый, — он удостаивает потревожившего его человека ответом. — Здесь вас скорее надуют, нежели продадут камень высокого качества.       Человек из Вестеросса, кем бы он ни был, добротно одет, на его шее толстая серебряная цепь, и изъясняется он на всеобщем. Лёгкая добыча. Отчего-то Визерис решает помочь ему. Ведь каждая встреча неслучайна, к тому же, как будущий король, он обязан заботиться о своих верноподданых.       — А где искать этот совет? — не отстаёт от него мужчина.       «Какая же судьба занесла тебя в Асшай», — думает Визерис, — «раз ты не слышал ни разу о законах, по которым живёт город? Любой здравомыслящий человек постарается узнать как можно больше об этом месте. А лучше, обойти его стороной».       — Как давно вы здесь?       — Третий день, — отвечает собеседник, убирая прядь тёмных волос со лба. — Скоро уж обратно нужно отплывать, в Королевскую Гавань.       В столицу, стало быть. Не будь Визерис слишком поглощён собственной целью, то извернулся бы, но выведал как можно больше о жизни своего народа под боком дорогого одноглазого кузена, греющего Железный Трон своей тощей задницей. Но не стоит отвлекаться от дел, сейчас он должен быть сосредоточен. То, что ему нужно, он узнает и так.       — Идите в ближайшую таверну, уважаемый. Закажите поесть и выпить. Кто-то от Городского Совета сам вас найдёт.       Развернувшись, он удаляется. Людям свойственно задавать слишком много ненужных вопросов. Визерис уверен, что задержись он хоть на долю секунды, и незнакомец принялся бы расспрашивать его с ещё большим усердием. Андалы чересчур прямолинейны. Достав флягу, он делает глоток снадобья. В последнее время ему не хватает концентрации Вечерней Тени в нём, надо бы раздобыть побольше. Но не здесь, здесь можно найти лишь окрашенный в синий отвар из сгнивших трав. А вот отойдя на окраины, можно найти пару неприметных, но весьма годных лавок с товаром на любой вкус.       Искать попутчиков для своего путешествие в Край Теней Визерис не собирался. Большинство из них скорее вскроют ему горло, да приберут к рукам кошель, нежели помогут отыскать дорогу в Стигай. Довольно и карты, добытой им вчера у слепого и глухого жреца из храма Льва Ночи. А вот пополнить запас провизии лишним не будет. И раздобыть хороший яд. Каким бы ни был самоуверенным Визерис, он понимал, что быстрая смерть — редкая роскошь в этом мире. А в Краю Теней по слухам водится такое, что способно лишить разума даже самых искушённых колдунов. Нет, если судьба решит прожевать и выплюнуть незадачливого короля, то он покинет этот мир в здравом рассудке.       Он покупает вяленое мясо, которое не испортится в пути, орехи, сыр, мёд и сладкое вино. То, что даст ему сил, а не тяжесть в животе, сменяющуюся через несколько часов чувством голода. Визерис запасается питьевой водой, однако она в любом случае закончится в пути. Он приучал себя пить воду из Пепельной реки, чтобы тело не отвергло её в случае жажды. Вкус у неё был отвратным, но Визерис, всю жизнь мнивший себя привередой, на удивление быстро привык. Видимо, сказывается регулярный приём снадобья.       Странно, но он не ощущает и капли волнения. Лишь сосредоточенность. Этот путь был ему предначертан, но ежели Визерис не проявит силы духа и ума, то не переживёт его. Судьба судьбой, а человеческая глупость творит не меньше чудес, чем воля богов. Его сестра Бейла погибла не оттого, что так было задумано (хотя может и было!), а от собственной самонадеянности. Не стоило ей недооценивать Эйру Таргариен, в которой текла та же дурная кровь, что и в каждом из них: кровь дракона.       Интересно, суждено ли Визерису отыскать драконов в Краю Теней? Поговаривают, что они там обитают. Должно быть, дикие. До чего забавно: в Асшае, на краю света, люди говорят о драконах как о невиданной редкости. А Визерис вырос среди них. Его родичи, включая отца и матушку, летали на них. У каждого из его братьев и сестёр был собственный. Даже здесь, среди чернокнижников и колдунов, он остаётся особенным.       Помимо провизии в дороге нужны целебные снадобья да сменная одежда. Последняя у него имеется, а вот за первым придётся обратиться к торгашам, так и норовящим в лучшем случае обсчитать покупателя. Здесь за такое не наказывают, в Асшае зевака хуже мошенника. Но разве Визерис похож на простачка? У него лицо валирийца, пусть и свойственное жителям Эссоса, но считающееся признаком знатного происхождения. Губы его приобрели едва заметный синий оттенок, и теперь его можно принять за послушника из Дома Бессмертных, что прибыл сюда из Кварта. А уж торговаться жизнь его научила давным-давно! Трудно не овладеть этим искусством, имея в родственниках Рогаре.       Закончив свои покупки, Визерис решает поужинать. Ему нужно как следует подкрепиться, а лучше наесть пару фунтов. Дорога изматывает путника. Если он вернётся из Края Теней, то будет истощён и обессилен. Да и когда у него будет ещё возможность как следует попировать?!       Он находит большую таверну, не самую известную в Асшае, а ту, в которой действительно хорошо стряпают и не разбавляют вино водой. Места оказывается достаточно, здесь никогда не бывает много гостей. В этом городе мало кто предпочитает задерживаться надолго. Поговаривают, даже шлюхи меняются настолько быстро, что не успевают надоесть. Впрочем, у него не было возможности это проверить.       Заняв свободный стол, Визерис дожидается, когда к нему подойдут, и велит принести ему хорошего вина, мясную похлёбку, сыра и сушёных фруктов. Также он спрашивает о наличии свободной комнаты наверху, на что получает положительный ответ. Он заночует здесь. Судя по виду, клопов в этом заведении быть не должно. Девица, принимающая у него заказ, равнодушно интересуется, не нужна ли ему компания на вечер. Искушение есть, но Визерис гонит его от себя. Не та сегодня ночь, чтобы делить её с кем-либо, будь то девица, награждённая соблазнительными изгибами, или тонкий и гибкий юноша.       Окинув взором окружающее его пространство, он замечает за соседним столом мужика, расспрашивавшего его об аметистах сегодня на рынке. Тот сидит в довольно большой компании, весьма разношёрстной. Визерис решает не привлекать к себе внимания, благо капюшон на голове позволяет, но прислушивается к обрывкам чужой беседы. Мужчина, с которым ему уже довелось ранее общаться, недовольно сетует:       — И сдались королю эти аметисты. До этого пришлось возиться с мрамором, непонятно зачем. Слава Семерым, завтра уже отплываем обратно.       — Видать, хочет порадовать юную королеву Эйру. Поговаривают, что она диво, как красива.       Эйра… Маленький розовый комочек, который матушка прижимает к груди с усталой улыбкой на лице. Недовольный взгляд тёмных глаз на детском лице, вызванный тем, что ей не дали ещё одну пригорошню ягод. Серебристая макушка, которую их отец гладит с такой нежностью, что у них с Эйгоном свербит в груди от зависти. Ручки, что тянутся обнять его за шею, когда он рассказывает ей сказку перед сном. Заплаканное лицо в день их разлуки. Визерис обещает, что скоро вернётся к ней, что они с Эйгоном оба вернутся к своей маленькой красивой сестрёнке. И вот, десять лет спустя он находится на другом конце света от неё. И готовит переворот против её супруга. А брат их давно покоится в семейной крипте.       Помнит ли его Эйра? Думает ли о брате, который когда-то умывал её лицо, испачканное в случайно пролитых чернилах; водил гулять вдоль моря, держа за руку; расчёсывал мягкие серебряные волосы, в которых не было и намёка на золото? Сохранила ли она в своём сердце хоть толику той детской любви, которой несомненно были пропитаны их отношения? Узнает ли во взрослом, искушённом жизнью и пороках мужчине, своего Визериса?       — Вот привезу ко двору мрамор, да аметисты проклятые, глядишь, и узнаю, правду ли толкуют о красоте её величества. А вам-то долго ещё мыкаться здесь?       Невысокий, худощавый, но жилистый муж с загорелым лицом, испещрённым ранними морщинами и мелкими шрамами, невесело ухмыляется:       — Да как только найдём дракона, так сразу же назад!       В очередной раз Визерис оказался прав. Ничего не происходит случайно. Он должен был стать свидетелем этого разговора. Пригубив вина, он старается вникнуть в суть беседы, не выдав при этом собственного интереса.       — А что, в Краю Теней и правда водятся драконы? — уточняет его знакомый с базара.       — Да чего там только не водится, — в разговор вступает третий собеседник, судя по внешности, житель Эссоса. — Мне доводилось бывать там. Однажды. Могу сказать смело, нет в мире более странного и загадочного места.       — Хорош заливать-то, — парирует мужчина со шрамами на лице, — один раз подплыл к берегу, и туда же. Бывал он в Краю Теней. Посмотреть с борта, и действительно побывать, вещи разные. Среди моих знакомых наберётся лишь дюжина тех, кто и правда посещал это место. И только двое согласились отправиться туда со мной в этот раз. Благо, его высочество Эймонд Неведомый обещал щедрую награду за драконьи яйца. А если сумеем каким-то хреном притащить живого ко двору, считайте, что жизнь удалась!       Интересно, как они себе это представляют? Разве что найти детёныша, отбившегося от матери, и попытаться провезти его в изолированном ящике. Да и то, мелкий дракон способен запросто поджарить чью-то конечность. Грозовое Облако, дракон его брата Эйгона, будучи детёнышем, изуродовал лицо одному из блюстителей. Что же способен сотворить с этими простофилями более крупный, опасный и, самое главное, дикий зверь?       Неожиданно, весь мир Визериса суживается до стола, за которым он сидит, да стула, сиротливо примостившегося напротив него самого. Звуки глохнут, будто он только что нырнул в плотную морскую воду. Окружающее пространство блекнет, утрачивая свои краски, выцветая до выстиранных оттенков. Визерис тянется рукой до фляжки и делает глоток зелья, надеясь, что это поможет прогнать морок. Бесполезно. Значит, остаётся лишь ждать.       Она появляется перед ним величественно и плавно, будто образ её прорисовывается в воздухе. Закутанная с ног до головы в асшайские шелка, она не даёт и шанса рассмотреть фигуру. Быть может, стройную, как у молодой шлюхи, а может, располневшую и дряблую, как у старухи, потрёпанной жизнью и многочисленными родами. Капюшон на голове не позволяет увидеть цвет её волос, но отчего-то Визерису она видится брюнеткой. Ну не бывает у блондинок настолько сучьего взгляда! Да и изгиб губ явно говорит о злобном нраве. Самодовольном таком, заносчивом, явно притягивающем внимание молоденьких дуралеев.       Помимо губ, кончика носа и ярко-зелёных глаз лицо незнакомки скрыто сплошной маской из позолоченных пластин. Довольно богатой, украшенной парой изумрудов, оттеняющими красивые глаза женщины. Обычно такие маски носят заклинатели теней. Что ж, судя по сгустившемуся вокруг них пространству, именно ей и является эта дамочка.       Визерис подносит чашу с вином к губам и делает глоток. Незачем тешить себялюбие ведьмы. Пусть видит, что к её фокусам он совершенно равнодушен. Да и к чему отказывать себе в удовольствии напиться? Если она пришла за его жизнью, трезвость точно не поможет.       Женщина садится на стул напротив него с таким видом, будто он является по меньшей мере Железным Троном, и насмешливо кривит губы в усмешке. Не улыбается, а именно изгаляется, пытаясь показать своё превосходство.       — Вина? — Визерис решает быть галантным, а заодно щёлкнуть дамочку по хорошенькому носику, предлагая выпивку на высоком валирийском. Чистейшем.       — Нет, благодарю, — женщина напротив решает разговаривать с ним на всеобщем языке. — Мой приход вас не удивил. Похвально.       Визерис пожимает плечами и продолжает трапезу. Он голоден, а похлёбка здесь и правда недурная. Ещё остынет, пока он будет охать и ахать при виде наверняка посредственной послушницы. На опытную жрицу она не тянет. Слишком много гонора.       — А вот вы, напротив, заставили Городской Совет теряться в догадках. Вы не купец, товаров никаких не привезли с собой, стало быть, и обирать вас десятиной мы не в праве. Вы не купили ничего важного, кроме нескольких пучков безобидных трав, да зелий для начинающих провидцев. Кстати, весьма посредственных. Вы не воспользовались правилом гостеприимства, установленного в Асшае, и не заняли любой пустующий дом, решив коротать ночи в тавернах. Ну а на послушника одного из храмов вы тем более не похожи.       В словах женщины нет вопроса, лишь перечень и без того очевидной информации. Визерис не собирается облегчать ей задачу. Да и сыр здесь слишком хорош. Интересно, откуда его привезли? В Асшае продуктов почти не производится, по сути, это торговый город, куда стекаются товары со всей уголков мира, включая провизию. Да и не стал бы Визерис лакомиться сыром от козы или коровы, что питалась здешней травой и водой.       — Так кто же вы? — не добившись от него никакой реакции, незваная гостья решает наконец-то озвучить свой вопрос.       — Путешественник, — Визерис осушает чашу с вином неспешными глотками.       — И куда держите путь?       — В Край Теней.       После небольшой паузы, нарочито выдержанной перед ним, женщина откидывает голову назад и заходится смехом. Его взгляд улавливает, что шея, скрытая ранее от него слоями шёлка, уже дряблая. Всё-таки она немолода. Но старается выглядеть притягательно. Не зря же нацепила на себя столь вычурные для заклинательницы теней ткани. Ещё и маску вон какую выбрала! Прямо таинственная колдунья из Асшая. Вот только Визериса у неё одурачить не получится, он прекрасно слышал, на сколь чистом всеобщем изъяснялась эта женщина. Возможно, когда-то она была просто частым гостем в Вестеросе. Но интуиция подсказывает, что в ней больше андальской крови, чем в нём самом.       — И откуда же вы? — ему мнится, что она вскидывает брови под своей маской, продолжая выпытывать у него новые сведения.       — Из Волантиса.       — Это ложь, — прищуривается женщина, отчего вокруг её прекрасных глаз появляются лучики морщинок, — Вы не из Эссоса.       — Да ну? И откуда же я?       Она скрещивает пальцы и опускает на них подбородок. Будто раздумывая, отвечать или нет. Не будь она из Городского Совета Асшая, имеющего неприкосновенное право узнавать всё о гостях и жителях города, Визерис бы послал её куда подальше. Не потому, что презирал любопытных женщин, а просто для того, чтобы поставить на место. Она явно была куда меньшей фигурой, чем мнила себя. Но позволяла вести себя с ним, как королева.       — Я бы могла предположить, что вы из Вестероса, — делает попытку угадать колдунья.       Его всеобщий не так безупречен, как валирийский. И за это стоит благодарить не мейстеров, которые учили его в детстве, а судьбу, что вышвырнула его с Драконьего Камня прямиком на чужбину. Внешность, которой обладает Визерис, тем более присуща жителям Эссоса, нежели Вестероса. Так что слова, брошенные его собеседницей, не более, чем провокация. Которую Визерис равнодушно пропускает мимо ушей. Правила Асшая гласят, что он не обязан отвечать на вопрос, покуда тот не был ему задан.       — Как ваше имя?       Любой, кто ступает в Асшай, имеет право выбрать новое. Чем он бессовестно и пользуется:       — Зерис.       — Предположим, я вам поверила. И что же, Зерис, ведёт вас в Край Теней? Желание умереть?       — Судьба, — он вновь переходит на высокий валирийский, — Уж не знаю, почему мои ответы не устраивают представительницу Городского Совета. Я не пользуюсь гостеприимством Асшая, не зарабатываю здесь золота, и добросовестно покупаю местные товары. Я никого не обманываю и отвечаю на все ваши вопросы. Что же касается причины, по которой я направляюсь в Край Теней, то она не должна беспокоить Городской Совет. Я не обязан отчитываться о своих планах, которые лежат за пределами Асшая.       — Может быть, причины, что ведут вас в Край Теней, беспокоят именно меня, — теперь понятно, почему она предпочитала всеобщий язык. Визерис был прав, в её венах течёт кровь андалов или ройнаров, валирийский давался ей ужасно. — Может быть, я просто хочу помочь вам.       — Как мне называть тебя? — теперь настала очередь Визериса задавать вопросы.       — Я не обязана называть своего имени незнакомцу.       Как и любой, находящийся в Асшае. Да только дамочка предпочитала пользоваться правилами лишь в угоду себе. Странно, ему казалось, что Городской Совет чтит правила, позволившие этому городу выжить без собственной армии. Но, видимо, некоторые его представители пытаются пользоваться повальным простодушием тех, с кем им приходится беседовать.       — Я не просил называть имя. Я спросил, как мне называть тебя, — парирует Визерис.       — Сила. Зови меня Сила.       — Красивое имя. Так вот, Сила. Я не нарушил правила трёх дней. Я ответил на все твои вопросы. И даже на те из них, на которые не был обязан отвечать. Завтра я направлюсь в Край Теней. Если Городскому Совету ещё что-то нужно, говори. А если нет… то позволь мне отдохнуть перед дорогой.       Сила всматривается в его лицо. Долго. Внимательно. Крайне настырно и неприятно. Будто пытаясь вспомнить что-то. Или кого-то. Может, она была одной из шлюх в борделе Роггерио? Доводилось ли Визерису трахать женщину, что была старше его и имела такие красивые зелёные глаза? Может быть, он покупал её для Ларры? Или для них обоих? Что ж, даже если и так, то какое дело бывшей шлюхе до его намерений? Он не имел привычки быть с женщинами неласков. Вряд ли кто-то из них хранил на него обиду.       Неожиданно, Сила, или кем бы она не была, тянется рукой к его лицу и, вцепившись пальцами в подбородок, принимается разглядывать его со всех сторон. Глаза её округляются, выдавая узнавание. Неужто и правда бывшая шлюха? Вряд ли, последней едва ли удалось бы за столь короткий срок подняться от перинного дома до места в Городском Совете Асшая. Одна из служанок в доме Роггерио? Или послушница в одном из десятка храмов, что так любит посещать Ларра? Кем бы ни была эта женщина, называющая себя Силой, она явно встречала его раньше. И теперь Визерис явственно ощущает тревогу.       — Я знаю это лицо, — в голосе её ядовитая злость пополам с обидой. — Ты идёшь в Край Теней за драконами, принц?       — Я иду в Край Теней за ответами. И я не принц, — в этом нет ни слова лжи, он король, а не принц. И драконы последнее, что его интересует. Он не сможет незаметно провести его в Волантис, не разоблачив себя. И каким бы ни было искушение рискнуть, он не настолько беспечен.       Женщина хмыкает, убирая наконец руки от его лица:       — Вы понимаете, что я могу с лёгкостью убить вас? — на всеобщем её речь звучит куда приятнее.       Визерис знает, на что способны заклинатели теней. Как и то, что его смерть наступит не сегодня. Да и не станет человек, пусть и колдун, собирающийся и правда отнять твою жизнь, предупреждать тебя об этом заранее? Нет, это лишь пустая угроза, демонстрация могущества, попытка отстоять подмоченное в его пренебрежении самолюбие этой женщины, что говорит куда больше, чем знает.       — Понимаю. Как и то, что не станете этого делать, — как же приятно чувствовать, что умрёшь не сегодня. Это бережёт много сил.       Более Сила не отнимает его времени. Она встаёт, отряхивает юбки от невидимых крошек и покидает его, растворяясь в пространстве, оставляя после себя неприятный осадок, будто от встречи со старым неприятелем. В воздухе пахнет жжёным порохом, а ещё травами, такими сладостно-тягучими, вызывающими тошноту и лёгкую головную боль.       Постепенно, цвета и звуки начинают возвращаться к Визерису. Пусть и не сразу. Поначалу он может едва различить гомон, наполняющий таверну. Потом начинает различать очертания соседнего стола, уже опустевшего от компании мужчин, что так рьяно обсуждали его сестру и предстоящее путешествие в Край Теней. А потом мир постепенно возвращается к Визерису. Или это Визерис возвращается в мир? Сколько бы времени не прошло после появление таинственной женщины из Городского Совета, едва ли кто-то заметил его исчезновение. Магия теней работает отменно.       Медленно оглядевшись, Визерис тянется к кувшину с вином. Хорошо, что он успел подкрепиться. Эта беседа лишила его аппетита.

***

      Он вновь видит одного из тех мужчин, кто повстречался ему в таверне. Загорелый и жилистый, человек, явно побывавший во многих уголках света, смеющийся над чужой бравадой, знающий, насколько опасным может выдаться путешествие в Край Теней. Он сидит посреди пустоши, уставившись в одну точку. Взгляд осоловел, губы потрескались. Сколько он уже не ел и не пил?       Всё это неважно. Визерис знает, что это место не прощает ошибок. Быть может, путник решил испить воды из Пепельной Реки. Или полакомиться одним из дивных зверьков, что высовываются по ночам сквозь заросли призрак-травы. Что бы ни случилось с ним, его уже не спасти. Забавно, он казался опытным мужем, суровым и обученным выживать даже в самых суровых условиях. А гляди-ка, сломался. В отличие от самого Визериса.       Уже четыре ночи провёл он здесь, а страх и не думал закрасться в его сердце. Днём он шёл. Неспешно, ведь он не пройдёт этот край быстрее, чем суждено. Но и не очень медленно, ведь путешествовать здесь можно лишь при слабом, едва проглядывающем через плотный смог, солнечном свете. Это место было лишено синего неба, яркого солнца и насыщенных красок. Всё было каким-то серым, безжизненным, будто бы рисунки на страницах книг, что пролежали слишком долго и выцвели, затёрлись, почти истончились и готовы были рассыпаться от ветхости под его пальцами. Всё было ненастоящим. Или почти ненастоящим.       Сумерки ознаменовались не закатом и не медленным уходом солнца с горизонта (здесь его едва ли модно было увидеть сквозь смог и высокую поросль призрак-травы), а приближением звуков. Новых. Зловещих. Не предвещающих ничего хорошего. Ночные хищники могут быть куда опаснее дневных. Стоило слуху Визериса начать цепляться за шуршание, писк или стрекотание, как разум подсказывал: пора готовиться к ночлегу.       Он не уходил в заросли призрак-травы, поскольку там таилось куда больше опасности. Да и веяло от неё холодом. Не хватало ещё замёрзнуть во сне. Хотя поговаривают, то лёгкая смерть. Нет, Визерис готовился ко сну в низинах или у подножья гор. Стелил как можно больше мягкой ткани, благо, ему хватило прозорливости взять запасной плащ. Если ему попадалась сухая трава, то он и её подкладывал под себя. Всё ради сохранения тепла. Которого здесь было ровно столько, чтобы не мёрзнуть днём. Ровно столько же, сколько и холода. Коварного, нападающего только ночью на тех путников, которые приняли здешнний климат за мягкий, ровный, лишённый промозглости и кусачего морозца. Казалось бы, погода весь день стоит одинаковая. Не жарко, не холодно, не знойно, не мокро. Но то всё морок. Было здесь и тошнотворно душно из-под плотного смога, и промозгло-влажно от остывшей за ночь земли. Всё здесь было направлено на то, чтобы душить жизнь.       Хотя на первый взгляд Край Теней мог показаться безобидным. «И этим вы пугаете детей по ночам? Серой пустошью? Да что тут страшного-то!» — подумает покойник. «Это гиблое место. Опасное. Наполненное тварями, которых не видывало человечество», — подумает покойник. «Это просто место. Со своими законами. Со своими правилами», — подумает жилец.       «Это мой путь, и я его пройду», — думает король.       Визерис не обманывается Краем Теней, он не теряет бдительности и не ищет подвоха. Он принимает это место, как принял свой путь, свою судьбу, свою дорогу. Человек не выживет в этом месте, но разве он человек? В нём кровь дракона, он ближе к богам, чем к людям, — так говорил его отец, отец, что летал на Караксесе, на могучем и опасном… выродке! Слабом, уродливом, с вытянутой шеей…       Хватит! Пора делать привал.       Пусть тело его не ощущает усталости, разум успел вкусить её. Если Визерис продолжит идти, то найдёт лишь забвение и смерть. И Вечерняя Тень не спасёт. Как и яд, заботливо купленный им у безногого и безрукого торговца.       Разводить костёр среди ночи было опасно, это не вспугнёт местных хищников, а лишь привлечёт их внимание. Благо, у Визериса был запас провизии, чтобы подкрепиться. А состряпать еду на костре он сможет и утром. Рыба из Пепельной Реки хоть и была неприятной на вкус, не оказала ни малейшего влияния на его самочувствие. Обыкновенная рыбёха, разве что пресноватая и будто бы отдающая запахом тины.       Устраиваясь на ночлег, он невольно окидывает взглядом небо. Узрит ли он тех, кто подарил его семье величие? Тех, кого они были обязаны беречь, а в результате погубили? Визерис остаётся законным наследником своей матушки, тем, кому было предначертано спасти династию, так почему бы ему не суждено узреть хотя бы одного из них?!       «Потому что стоит тебе заметить лишь тень дракона, и твоим сердцем завладеет жажда покорить его», — то не внутренний голос, а голос разума, разбуженного целебным снадобьем. Визерис больше, чем драконий всадник, больше, чем драконий король. Ему не нужен никакой дракон, как бы горько ни было это признать. Недаром его яйцо так и не проклюнулось, то был знак. Награди судьба Визериса драконом, и искушение отбросить предназначение и попытаться взять своё как варвар, с пламенем и кровью, будет слишком велико. У его матушки был десяток драконов, и что с ними стало?       Неожиданно, он слышит стрекотание справа от себя. Обернувшись, взор его выхватывает движение в зарослях призрак-травы. Животное? Человек? Приглядевшись, он улавливает очертания тела, похожего на человеческое, но передвигающееся на четвереньках. Кожа серого цвета, будто бы её обладатель вывалился в глине и пыли. Движения плавные, но в то же время сильные, уверенные. Рассмотреть получше не получается, и остаётся лишь гадать, нападёт ли существо на него этой ночью или решит пойти на поиски другой, более привычной добычи?       Визерис не двигается, всматриваясь в очертания повстречавшегося ему создания, до тех пор, пока солнце не исчезает окончательно, оставляя его в темноте. Что ж, более зрение ему не помощник. Но это не значит, что тот, кого он заметил в зарослях, не может видеть его самого.       Этой ночью Визерис спит с кинжалом, зажатым в руке. Однако спит достаточно крепко, благо зелье способно хранить его тело и разум от ненужных переживаний. Если кто-то или что-то решит сожрать его, шансов выжить всё равно не будет. А если он всю ночь промается, дёргаясь от каждого колыхания призрак-травы, то завтра не сможет идти. А ненужное промедление в Краю Теней равносильно гибели.       Ему снится огонь, охвативший залив. Так странно, он понимает, что это залив Черноводной, хотя и не помнит, как она выглядит. Ему было так мало лет, когда матушка и отец брали их с братом в столицу. Но вот залив пылает, а потом всё меняется. Визерис видит разрушенный от пламени замок и хрупкий женский силуэт, стоящий к нему спиной. Он видит чёрное платье драконьей всадницы и серебро волос, а потом женщина оборачивается…       И всё исчезает. Замок не разрушен, а залив не охвачен пламенем. И стоило бы решить, что всё ему привиделось, если бы не останки обгоревших тел вокруг. Он слышит шелест кожистых крыльев, такой знакомый ему из далёкого и будто счастливого детства. Визерис оборачивается, готовясь увидеть чёрного дракона. Но не находит его. Вместо зверя перед ним вновь женский силуэт, облачённый в чёрное, с венцом на сребровласой голове.       — Матушка?       Утро будит его не солнечным лучом и не пением птиц. В этих краях птиц нет и в помине. Утро ознаменует собой ощущение взгляда, направленного на Визериса. Повернув голову, он вновь улавливает движение серого тела в зарослях травы. Значит, ночной гость так и не покинул его, но и не спешил напасть.       Весь следующий день, что Визерис бредёт по Краю Теней, серый силуэт продолжает преследовать его. Он не нападет, не приближается, сохраняя дистанцию, но неотступно идёт той же дорогой. Будто искривлённая тень, отражённая коварной призрак-травой. А быть может, то она и есть? Тень, оставленная прошлым Визерисом на пути к будущему?