***
Она меняет тяжёлое красно-чёрное платье (её любимое сочатение цветов в последнее время) на костюм драконьей всадницы. После вчерашней беседы с Роггерио было ясно, бездействовать и дальше всё равно, что подписать себе смертельный приговор. Визерис праздно шатается, непонятно где и зачем, а его родичи отказываются что-то предпринимать и в упор не замечают, как власть Эймонда крепнет с каждым днём. Нет, Рейна этого так не оставит! Ещё несколько лет назад она могла спокойно наблюдать за всем их заговором со стороны, выбрав позицию скорее наблюдателя, чем участника. И вот чем это закончилось. Бейла мертва, Рейнор стал заложником в Королевской Гавани, а его кузен Эймон в Солнечном Копье, зато у стервы-сестры появился дракон и наследник Железного Трона. Пора действовать, чтобы окончательно не погубить себя. Отныне Рейна возьмёт на себя ответственность за семью. И за наследие, оставленное Рейнирой Таргариен. У них всё ещё есть старший сын Визериса, Эйгон. Мальчишка, что живёт в Староместе под видом бастарда Лото Рогаре. Он вполне сгодится в качестве наследника. Если Визерис не соблаговолит вернуться в ближайшее время, значит, его отпрыск послужит делу. Никто не помешает Рейне взять Королевскую Гавань во имя племянника, являющегося законным наследником Железного Трона, и водрузить корону Завоевателя на его голову. Есть правда одна беда: после Визериса Железный Трон наследует Эйра, как дочь Чёрной Королевы. Не хотелось бы марать руки кровью родичей. Придётся найти способ задвинуть сестру подальше. Однако, прежде чем возглавить военную кампанию, Рейне нужно подготовиться. Обзавестись козырем в игре. Надеяться на Рогаре бессмысленно, они уверовали в мечи и флот. Какой в них прок в войне драконов? Даже если Эйра и отправит своих отпрысков на Драконий Камень, прямо в их руки, это не помешает ей самой верхом на Среброкрылой обрушить на их головы всю свою ярость. Рейна не так глупа, чтобы недооценивать сестру. Перед там, как покинуть Дрифтмарк, она заходит в детскую. Бейлон возится на полу с игрушками под неусыпным наблюдением стражников и нянек. Охрана, приставленная к её сыну, могла посоперничать с королевской. Подле Бейлона расположился Лейнор, с улыбкой наблюдающий за кузеном. Племянник рос добрым мальчиком, ласковым и рассудительным. Прилежно учился, проявлял безукоризненное уважение к окружающим, начиная от лордов, заканчивая прислугой, исправно тренировался с мечом. Никакой вспыльчивости и капризности. Ни малейшего намёка на дерзость, свойственную его покойной матушке. Поджав губы, Рейна с досадой думает, что тот станет достойным лордом Прилива. — Тётушка! — мальчик с сияющей улыбкой поднимается, чтобы поскорее обнять её. Ей не остаётся ничего другого, кроме как гладить его серебряные кудряшки, испытывая муки совести. Лейнор искренне любил её, тянулся к ней, как слепой котёнок. А она, прячась за фасадом из напускной ласки и внимания, не могла не мучаться от отвращения к собственной алчности. Обнимая племянника, Рейна кидает грустный взор на собственного сына. У того нет прав на Дрифтмарк, ему предстоит всю жизнь довольствоваться малым, быть младшей ветвью великих домов, Хайтауэром, в котором неведомым образом оказалась кровь Таргариенов и Веларионов. А Лейнору занимать Плавниковый Трон. Вот бы ей понести поскорее, родить дочку, которую можно будет отдать ему в жёны. Чтобы хоть как-то укрепить своё положение. И молиться, чтобы и этого не показалось ей мало. Быть драконом трудно. Всегда есть чувство собственной избранности, вечная жажда урвать кусок побольше, что застилает глаза. Стремление кинуться прямиком в Пекло, как это делал её отец до самой смерти. Порой казалось, что Порочный Принц сам выбрал свою участь, предпочтя умереть в бою, чем принять обычную человеческую судьбу. Встряхнув головой, Рейна гонит дурные мысли прочь. Посадив брата на Железный Трон, она обеспечит свои детям счастливое и процветающее будущее без кровопролития. Ведь нет ничего более омерзительного, чем убийство родичей. В их семье этот грех и без того сделался слишком частым. Довольно. Лейнор единственный сын Бейлы, её сестры-близнеца, о нём должно заботиться, как о собственном сыне. И не позволять алчности и тщеславию застилать взор. Оставив на макушке племянника ласковый поцелуй, она направляется к Бейлону, чтобы прижать его к груди. Он лепечет ей что-то детским языком, силясь выразить смесь любви и своих невероятных впечатлений от простых ежедневных забав. Рейна выслушивает его, перебирая рыжие волосы и любуясь прекрасным цветом фиалковых глаз, унаследованных от неё. — Не скучай, сынок. Мама скоро вернётся. Направляясь к дверям, она сталкивается с Гармундом. Тот выглядит недовольным, оглядывая её дорожный костюм. Ему не нравится, когда она покидает Дрифтмарк на несколько дней и более. Дай муженьку волю, он бы и вовсе её не выпускал не только из замка, но и из собственных покоев. Хотя от последнего толка было мало. Они часто делили постель в последние луны, но каждый раз Рейну постигало разочарование, стоило увидеть в один из неприятных дней кровь на простынях. Мейстеры успокаивали её, уверяя, что требуется больше времени, чтобы восстановиться, но боги милостивые, она родила сына два года назад! — Как долго тебя не будет в этот раз? — голос Гармунда полон напряжения, как и вся его поза. Он не удивлён новости, что она покидает замок, но сразу же спешит укусить её, намекая на частые отсутствия. — Несколько дней. Постараюсь вернуться, как можно быстрее. — И куда ты направляешься? Она смотрит в его каре-зелёные глаза и не понимает, как вообще смогла родить от него двоих детей. Гармунд был жалким, слабым, невыносимым. Считал себя вправе требовать от неё отчёт, и, если ему что-то было не по душе, принимался ныть, глядя на неё щенячьим взором. Что могло привлечь её в этом мужчине, кроме богатства, имени и положения при дворе? Ах, да, ей нравились рыжие. — В Долину. Хочу навестить лорда Джоффри. Муж поднимает брови и дёргает уголком тонких губ: — Соскучилась по Долине? Ты ведь жила там во время войны, насколько я помню, — Седьмое Пекло, он таким образом пытается намекнуть на её шаткое положение? Напоминает, что она была на стороне чёрных? Чтобы что?! Использовать это, дабы управлять ей, заставив бояться и повиноваться? Смешно. Одарив мужа тёплой, нежной улыбкой, Рейна принимается ворковать, будто они были не опостылевшими друг другу супругами, а недавно встретившимися возлюбленными, не познавшими ещё всех сторон друг друга и находившимися в предвкушении скорого блаженства. — Верно, любовь моя. Думаю, мне удастся уговорить Хранителя Долины инвестировать своё золото в наш банк. Сделаю вид, что решила нанести ему визит вежливости, и случайно поведаю об удачном предприятии Леди Сэм. Оставив на щеке супруга нежный поцелуй, Рейна более не медлит, покидая комнату. Гармунд не успевает даже возразить, стоя с широко распахнутыми глазами и прижав руку к лицу. Как же легко подкупить его внимание, слава Семерым! Нет, такому мужчине не будет в будущем места подле неё. Дракону нужен кто-то сильный, отважный и пылкий, а не жалкий и скулящий, будто дворовый щенок. Рейна благодарна Гармунду за подаренных сыновей, положение при дворе, богатство и несколько лет приятной семейной жизни. Но терпеть его дальше выше её сил. Интересно, Рея Ройс вызывала у её отца такие же чувства? Утро приветствует её драконьей песней. Прекрасный, переливающийся на солнце будто редчайшая жемчужина, которую макнули в бокал с вином, он готов подняться с ней в небо, навстречу тому, что многие наверняка назвали бы безумством. Или безнадёжностью. Но в сердце Рейны Таргариен нет места сомнениям, ведь на её стороне преимущество. Она отправится в Лунные Горы верхом на драконе, причём маленьком и юрком, способном пролететь в небольших ущельях. К тому же, глядя на неё сложно не признать дочь Порочного Принца и Лейны Веларион. Слишком уж выразительная внешность. Да, это всё ещё рискованно, но Рейна устала бояться. Лучше один раз умереть драконом, чем жить трясущимся от каждого шёпота комком трусости и самоунижения.***
Дикие племена, обитающие в этих местах, ничуть её не пугали. Днём они были внизу, а по ночам едва ли сумели бы подкрасться к дракону незаметно. Паря подле горных хребтов, Рейна задумывалась, а куда бы направилась она сама, оказавшись в опале? Поговаривали, что девица, по слухам приходившаяся любовницей её отца, направилась в сторону Крабьего Залива. Но там её уже искали, и безрезультатно. Вероятнее всего, Крапива покинула район Клешни, да и прятаться там особо негде было. Но куда же она направилась дальше? Самым разумным решением казалось спрятаться как можно глубже в горах, между Пастью и Суровой Песнью. Подле Лунных или Кровавых врат Овцекрада бы быстро заметили. Есть ещё Персты, но там довольно низкие горы, укрыться будет сложнее… Рейна изучает каждую расщелину возле Зелёного Зубца, но тщетно. Ни дракона, ни его всадницы, ни признаков того, что они когда-то были здесь. Быть может, ей следует поискать горные племена и выяснить у них, где обитает Крапива? Так они ей и скажут, скорее попытаются напасть и пойдут на корм Утро. Что, в целом, не так уж и плохо. Нужно рассуждать более рационально. Если всадница Овцекрада до сих пор жива, то либо одичала, либо… нуждается в пище и какой-то мало-мальски тёплой одежде. Ей либо приходится добывать их самой, выходя в ближайшее поселение, либо всё необходимое ей приносят в качестве подношений горные племена. В первом случае ей следует искать Крапиву в местах, близких к населённым городам. А во втором там, где чаще всего одичавшие горцы совершают грабежи. Рейна не помнит о Крапиве почти ничего. Но помнит рассказы Бейлы об этой девке, по слухам ставшей любовницей их отца. «Она молодчина, надо признать. Смелая, но с головой. Хоть и неграмотная. Представляешь, она не умела ни читать, ни писать, но додумалась приручить Овцекрада, принося ему пищу?! Вот тебе и деревенщина». Бесстрашная и смекалистая, где бы она могла найти убежище? До Рейны дошли обрывки слухов, что среди горных племён появился клан, поклоняющийся огненной ведьме. Если это Крапива, то искать её нужно подле Высокой Дороги. Именно там осуществляются набеги. Натянув поводья, Рейна разворачивает Утро. И вновь бесконечные поиски в ущельях, попытки разглядеть сверху присутствие другого дракона и ночёвка в горах. Леди Дрифтмарка не привыкла к таким условиям, она всегда старалась заночевать в чьём-то замке, где есть возможность и помыться, и погреться, и вкусно поесть. Теперь же приходится довольствоваться простой снедью, горячим боком Утро и мечтами об ароматной ванне, которую приготовят для неё по возвращению. Семеро, пять лет назад она не могла себе даже представить подобной участи. Мелкие интриги были всем, что тревожило сердце Рейны. А теперь, глядите-ка! Леди Дрифтмарка, занимающая Плавниковый Трон, не гнушается ни борделей, ни заговоров, ни отсутствия привычного комфорта. Глядя на россыпь звёзд, Рейна с удивлением ловит себя на мысли, что самое прекрасное в её жизни происходит именно в Долине. Именно здесь она училась постигать тонкости интриг под чутким руководством Джейн Аррен; именно здесь с ней случилась её первая, самая яркая любовь, превратившая её из робкой девицы в женщину, чувственную и самоотверженную; именно здесь она обрела своего дракона, своё дитя, свою единственную судьбу. И именно здесь она чувствует себя живой, впервые за многие годы, рискуя головой и морозя задницу в поисках мятежной всадницы Овцекрада. Оказывается, засыпать под звёздами действительно приятно. Она всё больше начинает понимать своего отца. Её будит не рассвет первыми лучами солнца, а рёв. Раскатистый, совсем не похожий на сладкую песнь её собственного зверя. Едва разлепив веки, Рейна поднимает взор в небо. Огромная туча загораживает ей свет, заставляя недовольно морщиться, приподнимаясь на локтях. А спустя мгновение до неё доходит — то была не туча. Времени нет, без промедления она взбирается верхом на Утро, радуясь его небольшому размеру. Карабканье по верёвки отняло бы слишком много сил и драгоценных секунд. Её зверь, до этого любовавшийся сородичем в воздухе, недовольно рычит. Он разбалован и не привык, чтобы на него так бесцеремонно взбирались с самого утра, даже не покормив. — Некогда, мальчик. Лети. Продолжая издавать звуки, полные недовольства, дракон расправляет крылья и взмывает ввысь. Догнать Овцекрада едва ли получится, но этого и не требуется. Главное, понять, где его искать. И попробовать договориться с его всадницей. Рисковать подлетать слишком близко тоже нельзя, такой дракон с лёгкостью перекусит шею Утро. Всё, что остаётся леди Рейне, так это висеть на драконьем хвосте. Как она и предполагала накануне, Овцекрад нашёл убежище недалеко от Великой Дороги, за плотным горным хребтом. Невыносимо близко от Гнезда. Странно, что король Эймонд не нашёл его прежде неё самой. «Эймонд не нашёл его, потому что не знает Долины. Он никогда не жил здесь, не наблюдал за местными перипетиями, не слушал живущих здесь людей, не сражался и не любил. Он дитя Королевской Гавани, впитавший в себя её высокомерие и алчность с грудным молоком. Куда ему до Рейны, повидавший мир от Дрифтмарка до Пентоса, от Драконьего Камня до Долины, от Королевской Гавани до Староместа. Когда вернётся Визерис, надо будет узнать, кто же из них повидал больше». Утро пытается поравняться с ущельем, где скрылся Овцекрад. И лишь чудо позволяет Рейне удержать его, не попав под струю жаркого пламени. Да прибудет с ней Воин, дикий дракон поистине опасен. Конечно, Утро от его огня не было бы никакого урона, а вот самой Рейне пришлось бы несладко. Значит, удар был рассчитан именно на неё. Значит, Овцекрадом кто-то управляет. Она приземляется чуть дальше нужного места и спешивается. Утро тянется за ней, но она велит ему дожидаться. Приближение дракона не останется незамеченным. А вот у неё есть шансы воззвать к разуму дикарки. Или умереть. — Крапива, я знаю, что ты здесь. Я не враг тебе. Оглушительный рёв явно намекает, что лучше бы ей убраться подобру-поздорову. Но её не пытаются испепелить, значит, шансы всё же есть. — Это Рейна Веларион. Дочь Деймона Таргариена. Я пришла с миром. И вот она оказывается возле входа в пещеру. Один шаг, и пути к отступлению исчезнут. Утро не успеет на выручку, ей повезёт принять смерть от драконьего пламени, а не от толпы одичалых, которые прежде, чем убить, хорошенько оттрахают её. Хотя, учитывая, как давно у неё не было хорошего любовника, не такая уж и удручающая участь. Верно говорят, женщину не напугать тем же, что и робкую девицу. — Я знаю, что с тобой поступили несправедливо. И я могу это исправить. Одно твоё слово, и я уйду. Об этой встрече никто не узнает, клянусь. Иначе мне и самой не сносить головы. Но если ты согласишься, то я действительно смогу помочь. Грозный рык оглушает леди Дрифтмарка. Пусть Овцекрад спрятан от её взора, но даже так до неё доносится смрад от дыхания зверя. Гниющее мясо и кровь. Седьмое Пекло, как же омерзительно пахнут пасти диких драконов! Особенно старых и огромных. Когда шум в ушах и приступ тошноты, вызванный дыханием зверя, отступают, до Рейны доносится насмешливый женский голос: — И как же ты собираешься исправить ошибки твоей шлюхи-матери, принцесса? Поцелуешь мой зад? Седьмое Пекло, она жива! Пара шагов, и можно будет увидеть. Призрак прошлого, тень былой войны, как будто сложенная песнь обретает плоть. Губы дёргаются в победоносной улыбке, голова кружится в предвкушении скорой победы. — Королева Рейнира не была мне матерью. Во мне течёт лишь кровь Деймона Таргариена. Человека, который спас тебе жизнь, рискуя собственной головой. В ответ тишина. Нужно продолжить, дать понять, что они союзники. — Сейчас его убийца правит страной. Но это может измениться. С твоей помощью или без неё. Решать тебе. — Раз моя помощь тебе на хрен не упёрлась, зачем тогда явилась? — Это долгий разговор. Позволишь мне войти? Ответа не последовало, и Рейна гадает, рискнуть ли ей самой войти в пещеру. Решительность может стоить ей жизни. Овцекрад наверняка там, сторожит свою всадницу. Одно неверное движение, и от Рейны Таргариен останутся одни головёшки. Тихие шаги едва ли можно уловить человеческим слухом. И то лишь благодаря слишком большим ботинкам, болтающихся на ногах обладательницы и постоянно шаркающих о поверхность. Они явно были сняты с кого-то довольно высокого. Это оказывается первой мыслью, пришедшей в голову Рейны, когда Крапива выходит на свет. Выглядела она откровенно паршиво. Грязная, смердящая давно не мытым телом ненамного лучше драконьей пасти, со спутанным гнездом чёрных длинных волос, в одежде не по размеру, напоминающей скорее лохмотья, и в бусах из костей животных. Хотелось бы надеяться, что животных. Лицо Крапивы испещрено мелкими морщинами и шрамами, женские черты едва угадываются на нём. Смуглая, с сухой потрескавшейся кожей и огромным лягушачьим ртом, она казалась куда старше своих лет. Сколько ей, двадцать восемь? А кажется, почти все сорок. Сплюнув под ноги, будто перед ней не дама знатных кровей, а простая крестьянка, Крапива обращается к ней осипшим голосом: — Скажу сразу, мне насрать, зачем ты притащила сюда свой зад. Я не велела своему дракону сожрать тебя, принцесса, потому что хочу знать, как умер Деймон Таргариен. Только правду, потому что в этой дыре, где я очутилась благодаря шлюхе-королеве, до меня доходят лишь слухи да выдумки. Так что можешь выкупить свою жизнь языком, поведав мне, чем закончилась та ёбанная война. Ну или поработав языком по-другому, так тоже сойдёт. Пять лет назад Рейна и представить себе не могла, что ей придётся выслушивать столь поганые речи из столь поганого рта. Но то было пять лет назад. А сегодня она лишь улыбается и с неизменной вежливостью, будто коротая время за светской беседой с одной из придворных дам, уточняет: — Это приглашение войти?