Бог - мой судья.

      Бывает, что вещи, не сказанные вовремя приносят облегчение, а не тягостное чувство в груди. Но сейчас все было как обычно и эта тяжесть приковывала меня к земле. Я не знала, стоит ли говорить с Димой о нашей дочери.. Да, я поступила ужасно неправильно не рассказав ему о ней, ведь она и его дочь тоже. Но я даже не представляю как бы я это сделала, если учесть все события произошедшие до этого. Это больно и запутанно. Иногда хочется вернуть всё назад и склеить по маленьким частичкам, когда-то разлетевшимся по планете и утерянными, возможно, навсегда. Но малышка, что связывала нас, всё отягощает. И что мне делать я не знаю.       Вздыхаю смотря в зеркало и ужасаюсь своему виду. Я снова в игре, снова практикую и это приносит свои плоды. Черствые и гнилые. Стараюсь по минимуму напрягаться, но силы всё равно утекают от меня словно река, бегущая по холмам и утекающая в далекие места, где нет начала и конца. Улыбаюсь отражению чтобы придать хоть немного живой вид. Перед дочерью в таком виде появляться нельзя. Маленькая чертовка вся в маму, тоже со своими силами. И в свои два года уже поражает своими способностями. И даже поставленный мной блок мало чем помогает.       До аэропорта добираюсь с пробками, Москва не меняется. И я уверенна, что половина моего нахождения здесь прошла именно в них. Проходя досмотр захожу в первое попавшееся кафе и беру кофе, чтобы не уснуть в ожидании моих девчонок. — Мама, мама! — слышу рядом перед тем, как почувствую резкий толчок в ногах и чувство тепла маленьких рук, что облепили меня в кольцо объятий. — Маленькая моя,— сажусь обнимая дочь, и целую в макушку мягких волосиков. Вдыхаю родной запах и растворяюсь в нём. — А вот и мы! Извини, не смогла её остановить. Слишком уж бежала к любимой мамочке,— улыбается мне сестра вставая рядом. Я беру Агату на руки и обнимаю их вдвоем,— Сразу бодрая какая стала, а ведь только проснулась! — Вы как, нормально долетели? Сильно устали? — спрашиваю я, забирая у Лилли сумку из рук. — Ужасно! Твоя дочь хоть и поспала хорошо, но нервы вымотала мне и другим пассажирам знатно. — Моя маленькая бунтарка,— улыбаюсь я, пока Агата цепляет маленькими пальчиками мой кулон, так и норовя отправить его в рот.       По пути домой мы заехали в кафе, ведь все были дико голодными, а дома из готового у меня ничего не было. Сейчас я поняла, насколько же сильно я соскучилась по Агате! Нет, я, конечно, и до этого скучала невыносимо сильно, но сейчас поняла, что моё чувство было еще более большим. Малышка сразу преобразилась когда прижалась к моей груди, и спокойно уснула без криков к которым Лилли привыкла за несколько месяцев, что жила с Агатой. Да, всё же связь между матерью и ребенком особая, нерушимая. — Так, я требую, чтобы ты познакомила меня с Матвеевым. Я хочу пообщаться с зятем! — Зная тебя, Лилли, ты устроишь ему допрос и неприметно проболтаешься о Агате,— ставя бокалы вина на стол говорю я, присаживаясь рядом,— А к такому я еще не готова и ты это знаешь. — Дани, Агате уже больше двух лет! Еще чу-чуть и она будет спрашивать где папа. А он должен знать, что у него есть дочь. Ты не одна в этом участие принимала. И каким бы он не был козлом, надо поговорить! Люди меняются. — Нет, Лилли, люди не меняются. Особенно черноволосые чернокнижники с татуировками.

***

      Этой ночью я прочувствовала то, что не чувствовала последние пару месяцев. Малышка крутилась так, что спать у меня получалось по двадцать минут до очередного пробуждения от её какого-нибудь пинка в бок. Даже во сне она была суетливой и неугомонной. И хоть внешне она была полной копией папы, то характер у неё мой. И я каждый раз молюсь, чтобы все поменялось в обратную сторону, хоть и понимаю, что этому не бывать. Ведь спокойный характер Димы мне обуздать у этой крохи было бы намного легче, чем мой взбалмошный, эмоциональный и решительный.       Утро тоже выдалось неспокойным. Агата, проснувшись в шесть утра и решившая, что три часа, что я в совокупности смогла поспать мне больше, чем достаточны и такое положение дел где я сплю, а она бодрствует ей не подходит. Поэтому принявшись всячески меня будить она нарушила мой такой недолгий сон. И даже не смотря в зеркало я знала, что на сегодняшних съемках я буду словно панда. — Ну Агата, милая, поешь хоть немного,— уже чуть ли не плача молю я её, держа в руках ложку с кашей у её рта. — Ней! — отвечает она на шведский лад и каша летит на пол. Снова. — И с этим маленьким дьяволом ты оставила меня наедине,— зевая говорит Лилли, проснувшаяся от силы пять минут назад. Кому-то везет. — Я поспала сегодня максимум три часа, она крутилась всю ночь,— раздосадовано говорю я и ставлю тарелку в раковину. Эту схватку я проиграла. — А чего ты хотела, она перенесла первый в своей жизни перелет.       

***

      К месту съемок снова съезжаются чужие люди. Фанаты глазеющие на экстрасенсов и яро поддерживая их. Ну или унижая как только могут. Диванные критики, не более. Пройти никому не дают, ведь фото, а то и автограф получить хотят все. Давят друг друга, толкаются и кричат. Словно животные. Именно так думала Даниэла видя все производящее. Стояла на крыльце крутя сигарету в руках и выдыхая едкий дым. Кричат так, что готовы охрипнуть, лишь бы докричаться до горячо любимых кумиров.       Снова усмешка на губах. Кричат её имя стараясь привлечь её взор к ним. Но она холодна как никогда. Недосып бензина в огонь подливает, делая её еще более раздражительной ко всему вокруг. И теперь даже привычные крики фанатов просто отврат. Здоровается с Шепсами, приехавшими ко входу только сейчас. — Всё хорошо?— подходит Олег и невзначай кладет руку на плечо. Дани двинуться не смеет, коварна лиса. Знает, кто за ними наблюдает и желваками на скулах играет. — Просто не выспалась,— отвечает негромко и снова затягивается сигаретой до конца, выкидывая окурок на землю и притаптывая ногой,— Я, вижу, ты тоже. — Бурно продолжили веселиться вчера,— усмехается он, махая фанатам, что сразу взрываются в восторге,— Видела, что пишут? — Нет,— отвечает без интереса и направляя взгляд в глаза Шепса. — Придумали что-то про твое исчезновение и строят теории. Мол ты сбежала не просто так.       Даниэла лишь пожимает плечами, хотя внутри, конечно, страх зарождается. Знает, какие люди любопытные. А о Агата знать никто не должен. И о её практиках в Швеции тоже. — Бывает,— отстраненно отвечает она, — Пошли, скоро начало съемок.       Ох этот долгий процесс хождения под камерами туда-сюда. Пересъемки сцен и перестановка. Скука смертная. Дани лишь глаза закатывает снова повторяя одно и тоже, лишь бы кадр получился хорошим. Но что поделать, работа такая. Сегодня жеребьевка. И судьба снова поворачивается к ней задом, ставя её в тройке С Олегом и Димой. Вот это засада. И, казалось, первое можно пережить, но то, что случится сейчас уже точно нет. — Перерыв двадцать минут!— кричит кто-то из редакторов и все сразу разбегаются по разным местам. Кому-то надо для ясности ума попить воды, а кому-то, как Даниэле, покурить.       Увидев стоящего Матвеева у крыльца та лишь закатывает глаза, но не уходит. Ломка по никотину сильнее любых обстоятельств. Отойдя лишь на несколько метров закуривает, развеивая дым по прохладному воздуху. — Даже не смотришь в мою сторону,— слышит сбоку, но не поворачивается,— И даже сейчас не хочешь этого сделать. — Зачем, Дим? Мне кажется, что это не нужно ни тебе ни мне,— гордость сломалась, теперь смотрит в его глаза поднимая голову. — Мне точно нужно. Ты не выслушала меня когда была возможность, а после сбежала не оставив контактов,— хмурится подходя ближе. — Все в прошлом, Матвеев,— отворачивается в пол-оборота снова, становясь к тому боком и хмурится видя такси подъедающее к ним.       А там сюрприз: Лилли и Агата. Та малышку из кресла достаёт и улыбается во все зубы сестре. — Сука, Лилли! — чуть прикрикивает Дани, в шоке поворачиваясь то к ним то к Диме. Её смерть пришла. — Не кричи, смотри кого я тебе привезла,— смотря на малышку, мирно сидящей на руках и глазеющей на маму улыбаясь, говорит та, — Здрасьте,— обращается к Диме девушка. — Я же сказала тебе.. — А я ослушалась! Не маленькая. Возьми её, я сумку достану,— Отдавая Агату та сразу ныряет в машину, пока малышка прижимается к груди мамы и что-то лепеча под нос. — Привет, золотце,— целует в макушку и с выдохом смотрит на Матвеева. Тот удивлен не меньше Даниэлы и смотрит то на неё то на сестру. — Так, а теперь показывай мне Матвеева и я буду думать бить ему морду за то что он сделал или нет.       Встает и улыбается во все зубы, пока Даниэла хочет просто заткнуть ей хоть чем-то рот, учитывая, что тот, кого Лилли ищет, уже перед ней. — Могу поинтересоваться за что мне бить морду?— встревает Дима и Даниэла теряет всю свою уверенность и холод, лишь покачивает Агату в руках и думает, что будет дальше.