Знакомство

— Самые страшные битвы происходят не на поле боя. Они ведутся в светлых залах, между лицемерно улыбающимися друг другу людьми, — отсалютовал бокалом Резарен. — Самое страшное оружие — не меч и не магия. Это слово. Тассия покачала головой и осушила свой бокал залпом. Она-то, наивная, думала что удастся разговорить новоявленного магистра во время бала. Даже выманила его на балкон — он, на удивление, с радостью пошёл за ней, разве что, прихватив еще одну бутылку и два бокала. Верила, что мальчишка, который — по ее подсчётам, — умудрился в общей сложности выхлебать почти три бутылки вина за вечер, сознается в использовании запрещенной магии или ещё чем-то незаконном. Не может же он на самом деле оказаться таким благородным, каким пытается казаться. Оказалось, может. Только вот… — Одна из этих лицемерных улыбок — твоя. — Наконец, после длительной паузы, произнесла Тассия, нахмурившись. Она тоже облокотилась на перила и посмотрела вдаль. Не видно же в темноте ничего, что он там постоянно высматривает? — Одними лишь добрыми намерениями ничего не добьёшься, — Снова поразительно искренне усмехнулся маг. — Иногда нужно идти на сделку с совестью. Улыбаться, кивать, слушать и ждать удобного момента. Только вот благородство в его понимании отличалось от того, как привыкла о нем думать Тассия. И, что забавляло её в этой ситуации, он ни словом не обмолвился о том, зачем вообще пробился в Магистериум. А он же именно пробился — она не знала ни одного другого случая, когда туда попадали в таком возрасте. Она — другое дело. Она в няньки не напрашивалась. Так много пространных суждений, и ни одного внятного объяснения, она даже почти спросила прямо. Хотя, это и неудивительно. Его мать вроде тоже была магистром, может, от неё нахватался. — Цель оправдывает средства? — Хмыкнула она. — Не боишься заблудиться? — Раз уж ты взял на себя ответственность — прими ее до конца, — вздохнул Аммозин, когда опрокинул бокал. — Иначе не было смысла все это начинать. Тассия почти спросила, что именно, когда заметила, что тот почти навернулся на ровном месте. — Хватит пить, — спохватилась храмовница. — Тебе ещё в общий зал возвращаться. — Ты что, хочешь, чтобы я на трезвую голову в это болото лез? — Искренне ужаснулся Резарен. Почему усмешка на его лице выглядит естественнее и живее, чем когда он выдавливает из себя это явно выученное выражение дружелюбия? Этого что, правда никто не замечает? Тассия закатила глаза и осторожно заглянула в зал. — Кажется, они уже расходятся. Мы тоже можем проскользнуть к выходу. Аммозин в ответ молча кивнул и, миновав Тассию, первым вернулся в зал. На удивление ровной походкой. Ну и намучается же она с ним.