Янтарный махо

Всё вокруг налаживалось. Подобно перелётной птице в весенний день, вернулась долгожданная гармония в жизни Элеазара. Недели, наполненные сомнениями, уступили место приподнятому расположению духа. То, что происходило в Северной Америке, постепенно забылось, говоря человеческим языком. Забылось и то, как он прокусывал плоть молодой лани, как его глаза едва наполнились янтарным светом. Наконец, постоянное провождение времени с Вольтури — служба, совместные трапезы, балы вновь уверили его, что путь, который он выбрал, всё же ведёт его к светлому будущему. Так, по крайней мере, считали все вокруг, пока Вольтури вновь не столкнулись с новым вызовом. Долг призывал их отправиться уже в Испанию, на Родину Элеазара. Времена Карлистской войны оставляли свой отпечаток на земле, близилось время революций, и слухи о вампире, воспользовавшемся хаосом, начали прокрадываться среди людей. — Его имя Гаспар Ринкон. Под видом последователя Карла VII вместе с другими карлистами нападал на селения, но, на деле, отбирал своих приверженцев, — начал доклад Деметрий, смирно стоя перед лидерами. Остальные сохраняли молчание, напряженно глядя на ищейку. — История с Новым Светом повторяется, — подытожил Кайус, опустив ладонь на замысловато отделанную ручку трона. Воздух в зале был наэлектризован. Взгляд Ренаты перепрыгнул на стоявшего напротив неё Элеазара. Выражение отчаяния пронизало его серое мраморное лицо, губы сомкнулись в нечитаемом гневе. Что-то перевернулось в нём. — Повелители, — словно по предчувствию Ренаты, он сделал шаг вперёд и нарушил тишину, — я стал бессмертным не так давно, в отличие от присутствующих всех в этом зале, и ещё не привык, что для бессмертного людские войны подобны дождям, орошающим землю кровью. Но меня беспокоит то, что происходит в Испании. Я не смогу повлиять на то, кто победит в этой войне, да и не должен. Однако в моих силах остановить того, кто заделался лицемером и устроил мятеж среди нам подобных. Позвольте мне отправиться туда, — невозмутимо произнёс он. Элеазар стоял в центре, и все взгляды были направлены на него. Рената осознала, что тот окончательно пришёл в себя после тех потрясений, и он был готов бороться, чтобы отстоять свою честь. В сердце разожглась неумолимая гордость, она поспешила запечатлеть в памяти этот момент. Аро тоже уловил в нём бойкий настрой и, потирая ладони, довольно улыбнулся. Гаспара отследили в лесах Каталонии. Элеазар с готовностью взял на себя исполнение наказания, оторвав ему голову. Как же искусительно выглядел он, казня других. На лице Ренаты промелькнула слабая улыбка. Однако, прежде чем Аро объявил ему смертный приговор, он воспользовался своим даром, чтобы узнать, какие «подвиги» успел натворить неудавшийся мятежник. — В этих местах обитают двое новорожденных — оставленные сироты Гаспара. Даниэль и Кармен, — заявил Аро во всеуслышание, пока все глядели, как тело отступника пожирал огонь погребального костра. — Первый был его другом ещё в человеческой ипостаси, он — его сообщник. Девушку обратили по глупой случайности — она ему приглянулась. Как же расточительно с его стороны, — вздохнул он. — Первого однозначно на эшафот, а вторую? — спросил его Деметрий. Взгляд Элеазара оторвался от картины уничтожения и перепрыгнул на Аро. В его бордовых очах отражалось пламя огня, делавшим его взгляд демоническим. Тот, приняв во внимание последние события внутри клана, прибегнул к неординарному приказу. — Она ничего не нарушала. Дадим ей шанс, — заявил он как ни в чём не бывало, хотя предпочтительнее для него было бы стереть с лица земли всех тех, кто как-либо связан с Гаспаром. Но Аро мыслил стратегически, решив оставить в живых Кармен, чтобы окончательно не разрушить тот мир ценностей, тщательно выстроенный Элеазаром. Он по-прежнему был ценен для него. Найти и убить Даниэля не составило труда, хоть он был сильным и дерзким, как и его создатель. А с Кармен всё было иначе. И дело не в том, что Аро помиловал её. Её застали за весьма неординарным занятием: в чаще леса она закапывала трупы, которые пострадали от шайки Гаспара. Вот ещё одно подтверждение тому, что тот не задумывался, кого обращать. Все с интересом разглядывали одичавшую испанку. Рената скептически сузила глаза: выглядела она очень привлекательно, несмотря на измученный вид. Оливковая кожа, миндалевидные глаза, острые скулы, изящная фигура, руки — природная пленительность в ней была не утаима. — Таким как нам чужда человечность, но сегодня она тебя спасла, — промолвил Аро, приближаясь к Кармен. При виде Вольтури она с оцепенением осознала, что её создателя и Даниэля больше не было в живых — запах гари, который шёл от флорентийцев перемешался с запахами этих двоих. Не скажи Аро тех слов, она бы попыталась убежать, хотя это желание в ней горело и сейчас, но она как будто была прикована к земле. Колени не хотели отрываться от рыхлой земли, одной ногой она уже была в могиле — в прямом смысле этого слова. Платье давно было в грязи, руки почернели, а в ногтях уже глубоко забралась земля. — Если бы ты была способной, мы бы взяли тебя под своё крыло, — сказал Аро некоторое время спустя, когда мужчины заканчивали грязную работу за Кармен. — Но здесь без помощи Элеазара я вижу, что тебе не предначертано стать одной из нас. Пройдёт твоё оцепенение, и всё наладится. Только не совершай ничего из того, что делал твой создатель и его собрат. — Гаспар лишил меня моей блаженной жизни и счастливо ушёл из неё! — пылко вздрогнула плечами Кармен, замотав головой, отчего в тёмных волнистых волосах переливался блеск. — А как быть мне теперь? Мой путь домой закрыт, теперь я буду жить в лесу, как тренти, убейте меня, мессер! Аро вздохнул. Он был бы рад её убить, но не мог. Его задачей было не только допустить потери, но и убедиться, что Кармен сможет выжить в этих условиях. А как это сделать? Тем временем Элеазар, услышав оживлённую молвь, поднял голову и только обратил внимание на эту Кармен. Их взгляды на миг пересеклись. В её алых глазах тлел огонь неразрешённых вопросов и потерянных иллюзий. — Она может пожить в моей усадьбе, господин, — заявил вовсеуслышанье он. Все взгляды переметнулись на Элеазара. Кармен округлила глаза. Брови Ренаты сдвинулись в изумлении. — Кантабрия. Отсюда недалеко. Будешь жить одна, не обрастая мхом, — бросил он, стряхивая грязь с камисы. Аро мысленно улыбнулся. Ответ сам себя нашёл. Так Кармен стала частью этого мира, сохраненной от расправы Вольтури. Впервые Элеазар вернулся в Вольтерру осчастливленным. Если раньше после миссий он возвращался в меру довольным, то потом очарование от его новых миссий проходило, и он становился никаким, а после той поездки в Америку и вовсе опустошённым, то теперь на его лице впервые промелькнуло блаженство. Вновь столы были накрыты золотыми кубками, наполненными кровью, все праздновали очередную победу Вольтури. За столом раздавались праздные речи, звон посуды, смех. Лишь Рената сидела, едва пересиливая себя, глотала свежую кровь. Кантабрия. Оттуда ведь он привёз ей янтарные бусы. А теперь туда поедет эта Кармен. Она надеялась, что эта одичавшая испанка быстрее придёт в себя, справится с горем утерянной человеческой жизни и поспешно оставит хоромы Элеазара в покое. Ей там было не место.