Зая

На колени плюхнулось тяжёлое, увесистое тело, и Костя пошатнулся прямо на стуле. — Пошли ещё за пивом! Влад буквально отчеканил каждое слово ему в ухо, давясь пьяным хохотом. А затем принялся заваливаться на бок, грозясь утащить Плотникова на пол вместе с собой. — Да ну ёпт! Владос! — схватив парня за плечи, Костя вернул это чудо в перьях («это не перья, а искусственный мех, Кость, ме-е-ех», объяснял Коноплёв по слогам, поправляя забавный, пушистый воротник на своей новой кофте) обратно в вертикальное положение. — Ну пошли! — канючил Влад, перехватывая чужие ладони и продолжая тянуть Плотникова на себя, хотя расстояние между ними и так было… Не было его, в общем. — Сейчас ближайшая пивнуха закроется, и хуй я пойду через два двора до круглосутки. Костя хмыкнул, мотнул головой, представляя Коноплёва, двигающегося в сторону алкогольной точки назначения на своих заплетающихся двоих. А затем и себя дорисовал, такого же пьяного, но немного чуть более устойчивого. Картинка получалась занимательная и прекрасная. — И слава богу, — выдохнул Плотников, наконец-то, устраивая руки на поясе Влада. Коноплёв вдруг попытался выкрутиться из объятий и зачем-то потянулся назад, обратно к столу. Только когда в чужой руке завибрировал держатель от айкоса, Костя понял, к чему было такое стремление. — Завтра вообще-то рано вставать. И эта была чистая правда. Однако, несмотря на это, пива действительно хотелось ещё, и организм, разморенный небольшой дозой, требовал больше, не желая прекращать веселье. Влад затолкал стик в держатель, айкос завибрировал второй раз, и специфичный, но очень знакомый запах ударил прямо в нос. Костя поморщился и опустил голову, упираясь лбом в чужую грудь. — Встанем… Ксюша всё поймет, даже если опоздаем, — пробормотал сверху парень, не высовывая стик изо рта. Его свободная ладонь легла на темноволосую макушку, и он принялся перебирать пальцами тонкие пряди. Ксюша была подругой Коноплёва, какая-то давнишняя знакомая со временем то ли института, то ли школы. Девушка активно развивала свой развлекательно-новостной блог и просто не могла не воспользоваться приятными связями в лице белобрысого засранца. А там, где был Влад, был и Костя. В конце концов, это была их не первая и не последняя фотосессия, и к счастью (для Ксюши, конечно же) случился тот факт, что оба из них оказались в Москве в одно и то же время. Костя вообще последнее время очень часто оказывался в Москве в одно и то же время и рядом с Владом. — Обещали же, — продолжал Плотников, пытаясь не дать навязчивым желаниям взять над собой вверх. — Ты обещал. Коноплёв вздохнул, выпуская скромное облако дыма в сторону. Опустил руку, приложил всё ещё греющийся стик ко рту мужчины. Костя сделал короткую затяжку, прикрывая глаза. — Я помню, — над головой что-то зашуршало, раздался разочарованный вздох, следом – звук отброшенной в сторону пачки, которая оказалось пустой. Влад запустил уже обе ладони в темные волосы, легонько царапая ногтями прямо за ушами. Костя вздрогнул, открыл глаза и поднял голову. Хватило только одного взгляда Коноплёва, чтобы он мысленно начал выбирать между светлым и тёмным пивом. — Ладно, пошли, — Влад издал победный клич и звонко чмокнул Плотникова в губы. — Но только по одной и спать! — Да-да! Понял, принял, побежал за пивом, — это Костя слушал уже из прихожей, куда очень быстро телепортировался Коноплёв, едва соскочил с чужих коленей одним коротким и ловким движением. Никаким «только по одной» дело, конечно же, не ограничилось. Взяли ещё две полторашки, докинули сверху баночным, импортным. Влад накидал на прилавок кассы кучу пачек разномастных чипсов и закусок. Костя рассмеялся, громко икнув прямо перед скучающей в вечер этой среды продавщицей. Влад улыбнулся и потянулся банковской картой к терминалу, но Костя ловко перехватил его запястье и успел приложить смартфон первым, оплачивая все покупки разом. Коноплёв хмыкнул и метнул игривый, нахальный взгляд в сторону мужчины. Плотников предусмотрительно положил ладонь на чужой рот, не желая слушать сальные шутки про «папочку» и им подобные, стоя перед незнакомым ему человеком. Девушка сощурила взгляд, фыркнула, но ничего не сказала. Влад продолжил сверкать белозубой улыбкой, даже когда Костя отнял руку от его лица. Первую банку открыли по дороге до дома. Допили её в подъезде. В квартире раскупорили вторую и третью. А потом тихо шикнула пробка бутылки с разливным, и время стремительно двинулось вперед, перепрыгивая с одного часа на другой. Влад полез целоваться, когда у него в стакане оставалась где-то четверть пива, а Косте было плевать, допил ли он своё, и руки сами распахнулись в приглашающем жесте, стоило только к его телу прижаться другому, родному и близкому.

***

В спальне заиграл весёлый, бодрый биток, и какой-то американский репер мямлящим тоном принялся зачитывать текст о тяжёлой жизни в Бронксе. Или не в Бронксе. А может и не о тяжёлой жизни. Костя не знал. Но его утро определённо не было лёгким. Голова раскалывалась не на две, а на все десять частей. Дотянувшись до мобильного телефона, Плотников, не глядя, тыкнул кнопку «отложить» и до рези в глазах зажмурил веки. Из-за непозволительной рани утреннее солнце столицы пока ещё не пробилось сквозь шторы окон квартиры Коноплёва, но даже без ярких лучей, опаляющих лицо, было противно, душно и больно. Похмелье. Решившись всё же приоткрыть один глаз, Костя бросил взгляд на скрутившегося клубком Влада рядом, которого настырный звук будильника не то, что не разбудил, он его даже не потревожил. Так мерно и плавно воздымалась грудная клетка в такт глубокому дыханию. — Влад, — прошептал Плотников, с трудом узнавая свой голос. — Просыпайся. Коноплёв заворочался, лениво потираясь щекой о подушку, и снова тихо засопел. Костя вздохнул и, превозмогая боль, перевернулся со спины на бок, укладывая ладонь на чужое плечо. Он легонько потряс Влада, пытаясь пробудить парня ото сна. Тот не двигался и не издавал никаких звуков. Костя потряс сильнее. — Отъебись, — выплюнул Коноплёв. — Не отъебусь. Надо вставать. — Куда? — Блог. Ксюша. Фотосессия. — Ага, — согласно мыкнул Влад и попытался провалиться обратно в сон. Но Костя не дал ему этого сделать и рыкнул прямо в ухо: — Подъём! Недовольный, протяжный стон порезал тишину комнаты надвое и окончательно привел их обоих в чувства. Голова заболела ещё сильнее. Костя попытался вспомнить местонахождение аптечки в чужом доме. Влад быстро умыкнул телефон из неуверенно сжимающих гаджет пальцев, когда реперская песенка снова загремела из динамиков. Он пару раз мазнул касанием по экрану, в этот раз вырубая будильник с концами. — Кость, ты специально? — спросил Коноплёв, когда получилось разлепить глаза и посмотреть на время. — Специально «что»? — продолжая играть в дурачка, Плотников уселся на задницу и попытался вернуть себе хоть какую-нибудь, пусть даже видимость, но ориентацию в пространстве. — Специально изверг, — зло пробормотали ему в ответ. А затем Коноплёв зашевелил ногами, подтягивая к себе скомканное за ночь одеяло. — Ксюша сказала, что будет только причёска, так что у меня ещё три часа в запасе. Это тебе делать грим. Причёска, грим, три часа в запасе… Этим утром всякие мыслительные операции давались с трудом. Потребовалось ещё пару долгих минут, прежде чем до Кости дошло, о чём говорил Влад. — Серьёзно? — возмутился мужчина и спустил ноги с кровати. — Сам же вчера сказал, что поедешь со мной, подождёшь на точке. Или ты кидала? — Я алкаш, — без стеснения и абсолютно честно признался Коноплёв. Одеяло, наконец-то, поддалось ему, и он крепко завернулся в тонкую, пуховую массу, поворачиваясь к Косте спиной. — Да иди ты, — обиженно шикнул Плотников и постарался аккуратно встать. У него это вышло, хоть и не с первого раза. Тело начало вспоминать, каково это – двигаться ровно и прямо, и мужчина лениво побрёл в сторону кухни. Влад сумбурно пробормотал ему что-то прямо в спину, уже через секунду пропадая в манящем, липучем сне. Костя завидовал ему белой завистью, проклиная свою вчерашнюю слабость и разделённый с Коноплёвым на двоих дух ебучего авантюризма. И всё же после холодной водички, налитой прямо из под крана, жить стало немного легче. Прям вот самую малость, но легче. Вдобавок Костя закинулся последней таблеткой цитрамона из блистера, посчитав, что молодой организм Влада справится с похмельем и без вспомогательных веществ. А вот ему лекарство было куда нужнее. Собирая шмотки, оставленные на диване, Костя неспешно приходил в себя. Через десять минут стало терпимо. Через двадцать уже, в принципе, относительно норм. А через тридцать пришло время выходить и прыгать в такси. Но желание послать всё нахрен и вернуться в постель, устраиваясь под чужой, тёплый бок, так и никуда не ушло. На прощание Костя поцеловал сопящего Коноплёва в макушку и боднул ещё раз в плечо, напоминая парню о том, чтобы тот не проспал свой будильник. — Буду ждать тебя на площадке. Не опаздывай! Влад согласно буркнул что-то в ответ и даже махнул рукою в сторону Кости, покидающего квартиру. Повезло же, кому-то просто прическа, а кому-то два часа на одном месте, не двигаясь, пока тебе наносят узнаваемый, фирменный грим Горшка. Наверное, можно было ограничиться простым, фотосетным мейком, но Ксюша упорно настаивала на образе прямиком из сериала. Договаривался за них двоих Коноплёв и отказывать напористой девушке не стал. Спустя первый час нахождения в узком, неудобном гримёрном кресле, Костя клятвенно пообещал самому себе припомнить Владу все его грешки, начиная со спойлерных проёбов во время записи парочки интервью, заканчивая вчерашней бесиловкой и отсутствием тормозов, когда дело доходило до алкашки. Впрочем, за этот и следующий час Костя мысленно поругал не только Влада, но и самого себя, что вчера так быстро поддался чужим уговорам. Поругал, ага. А потом вспомнил затуманенный, но очень влюблённый взгляд, которым на него смотрел Коноплёв, изредка моргая, будто не хотел или даже не мог отвести глаз. Разулыбался. Стало лучше. К концу второго часа с гримом и причёской было покончено. Но Влад в пределах чьей-либо видимости почему-то всё ещё не наблюдался. Костя, освободившись из умелых рук визажиста, выскользнул через приоткрытую дверь на улицу, сходу доставая сигареты, а затем и телефон, и приложил трубку к уху, стараясь не задевать экраном равномерно размазанный по щекам грим. Влад не взял ни через три, ни через пять и даже не через десять гудков. Костя набрал снова. Телефон пискнул и пробормотал что-то про «недоступного абонента» и «перезвоните позже». — Ёбанный…! — только что зажжённая сигарета смялась между пальцев и выпала на холодный, всё ещё не согретый солнцем асфальт.

***

Ксюша возмущённо втянула воздух носом. — Это какой-то прикол? — Не знаю, — пожал плечами Плотников и чуть нахмурился, сдвигая брови. — Мы вчера выпили, хорошо выпили, и он… — Пиздец, — гневно зашептала девушка, прикладывая ладонь к лицу. — Я убью его. Было чертовски стыдно. Костя понимал, что его доля вины во всём происходящем тоже имелась, но Влад… Влад буквально пробил потолок, даже спустя восемь, девять и десять звонков так и не подняв блядскую трубку. Не было сомнений, что прямо в этот момент он сопел, пыхтел и умиротворенно вздыхал в свою мягкую, ортопедическую подушку, беспардонно оставляя Плотникова тут отдуваться за двоих. Засранец. — Может, я быстро на такси? Ну и ладно, что в образе, я туда и обратно, дёрну его и… — Не надо, — Ксюша вскинула руку в коротком, пресекающим любые предложения или же возражения жесте. — Это сейчас ехать, тратить время, его ещё добудиться надо, собрать, причесать. Господи, и за что мне всё это… Из-за спины появился парень-фотограф с камерой наперевес. — Ксю, мы начинаем? Время… — Да-да, — забормотала девушка и прижала пальцы к переносице, тяжело вздыхая. Подняла взгляд на Костю и коротко кивнула. — Значит, сегодня у нас только Константин Плотников. Главный и ведущий актёр сериала «Король и Шут». Слова «главный» и «ведущий» она показательно выделила голосом, от чего Костя криво усмехнулся. Он подумал об опухшем и недовольном лице Влада, тихо вздохнул. А затем представил, как прописывает парню, отчитывая по всем правилам и параграфам. Усмешка сменилась блаженной улыбкой. — Начинаем! — рвано бросила Ксюша, и Костя ступил вперёд, поворачивая лицо яркому, слепящему глаза свету студийных софитов.

***

Отголоски похмельного утра перестали терзать Плотникова только тогда, когда он вышел из магазина и достал из пакета с продуктами стеклянную бутылку спасительной минералки. Жидкость приятно стекла вдоль горла, утолила жажду. Торопливо отдышавшись и отняв бутылку ото рта, Костя закрутил крышку обратно и замер на месте. Голова, наконец-то, перестала гудеть, и шестерёнки мыслей яростно завертелись. Вдохнув уже разогретый и свежий воздух полной грудью, Костя убрал бутылку обратно в пакет и бодро зашагал в сторону дома Коноплёва. Переступая порог квартиры, Плотников улыбался в тридцать два зуба, тихо и мерзко хихикая себе под нос. План мести созрел очень быстро. Да, Костя злился на Влада. Нет, Костя не оставит всё это так просто. Но в комнату он всё равно пробирался не спеша, чувствуя лёгкое волнение и надеясь, что Коноплёв и вправду просто проспал, отрубив все будильники, и с ним не случилось ничего страшного, нехорошего и неприятного в равной степени для обоих. Не ошибся. Увидев парня, издал облегченный вздох. Влад сменил своё утреннее положение на более развязную и открытую позу. Теперь он лежал на животе, вытянувшись во весь рост. Одеяло снова сбилось куда-то под ноги, а с плеч исчезла домашняя, растянутая футболка. Похмельный жар, Костя прекрасно знал, что это такое. Потому что и сам, ещё пару часов назад, страдал от аналогичного симптома, позируя в длинном, мешковатом плаще аля под Горшка, следуя строгой указке фотографа, который без остановки щёлкал своей камерой и заставлял Плотникова крутиться на месте. Даже несмотря на приятную и добродушную компанию в лице миловидной Ксюши, Костя всё равно успел настрадаться, с трудом переваривая последствия вчерашнего вечера первые часы бодрствования. И если бы он нажрался в одно рыло, вопросов ко вселенной у Плотникова бы не было. А так они были. И немало. Но к одному конкретному, вполне живому, судя по сиплым вздохам, телу. Продуктовый магазин был к дому Коноплёва ещё ближе, чем вчерашняя пивнуха, до которой парни совершали променад. Поэтому и согреться холодная, практически ледяная, бутылка в руках мужчины не успела. Костя выкрутил крышку, отбросил её в сторону, а затем шагнул к постели и принялся лить остатки содержимого прямо на голую, ни чем не прикрытую, спину парня. Он впервые в жизни слышал, чтобы Влад так кричал. — А… Бля-я-я-я-ять! — чужое тело затряслось в судорожном припадке. Коноплёв, которого резко выдернули из глубокого сна, завертелся ужом на быстро мокнувших простынях, пытаясь избежать безостановочно льющейся сверху воды. — Ааааа! Сука! Блять! Вода закончилась, тело перевернулось. Влад отполз к самому краю, подальше от Кости, и поднял на мужчину воспалённый, разгневанный взгляд. Костя усмехнулся и пожал плечами. — Какого… — звуки застряли в чужом горле, и Влад прервался на полуслове. А затем широко распахнул глаза, резко поднимаясь с места. — Сколько времени?! — Поздно, — устало и немного ехидно проговорил Плотников. Коноплёв метнулся к прикроватной тумбочке, на которой покоился его телефон. Предсказуемо, тот оказался полностью разряженным. — Дай, — он протянул руку, и Костя вопросительно вскинул бровь. — Телефон свой дай. Ну, пожалуйста, блин! Издеваться над парнем Костя не стал, хотя желание было великое. Он вытащил смартфон из кармана джинс и вложил его прямо в вытянутую перед собой ладонь. — Ксюшенька, привет! — защебетал в динамик Коноплёв, найдя нужный номер в чужой телефонной книге. — Да-да, я знаю, я так виноват, прости… О, да? По ту сторону что-то буркнули, Костя услышал короткий звук недовольства даже на расстоянии. Влад внезапно поменялся в лице, и его щёки залила густая, плотная краска. — Понял-понял, конечно, — сбавив темп своей речи, продолжил Коноплёв. — Всё сделаем, я тебе обещаю, правда. Он аккуратно отложил потухшую телефонную трубку и пустым взглядом уткнулся в свои колени. — И что ты там наобещал? — тихо спросил Костя через десять секунд молчания. — Автограф-сессию. Эксклюзивно для подписчиков её блога, — тут же отозвался Влад, а затем вжал ладони себе в веки. — Твою ж мааааать….. Плотников разразился громким смехом над чужой головой и отставил уже пустую бутылку минералки на всё ту же прикроватную тумбочку. — Кость, — несмело позвал его Влад. Костя встретился с потухшим взглядом и немного склонил голову. — Я еблан, да? — Ага, — ответил Плотников и развёл руками. Ну, а что тут ещё сказать? На самом деле Косте было уже не так и обидно. Бесспорно, первую часть съёмки он провёл в каком-то душном тумане, похмелье отступало, но не забывало раз за разом напоминать о себе, стоило только чуть резче привычного дёрнуть головой или принять странную, вычурную позу по первому требованию щёлкающего вспышкой за вспышкой фотографа. Дискомфортное состояние, медленно, но верно, сходило на нет. К концу съёмки Ксюша принесла кофе и завела недолгий, но очень занимательный разговор о влиянии мейнстрима на современную публику и моду. Костя бойко поддержал беседу где-то на самой середине, когда они перешли к разнице поколений и подходу что одних, что других, к ответственностям жизни и работы. Гадко хихикая, девушка спросила его о Владе. Плотников, не скрывая громкого вздоха, согласно кивнул и состроил очень комичную, грустную рожу. Не было сомнений, что, следом за Коноплёвым, девушка постарается утащить на внезапно всплывшую в контексте сложившейся ситуации автограф-сессию и самого Костю, но Костя заранее зарёкся поддаваться на провокации и выпады Влада. Хотя, впрочем, по вчерашнему вечеру, судить можно было об обратном. Плотников вздохнул и пальцами поманил Влада к себе. — Иди сюда, — позвал он. — Зачем? — спросил Коноплёв, а затем попытался зарыться обратно в одеяло и постель, но Костя не дал ему этого сделать, ловко хватая за белобрысую макушку и сжимая между пальцев взмокшие ото сна пряди. — Блять, да за что?! Плотников снова засмеялся и потянул Коноплёва ближе. У Влада не было иного выбора, кроме как подчиниться и проскользнуть коленями по всё ещё мокрым, холодным простыням обратно к краю, у которого стоял Костя. Вскинув недовольный и дремучий взгляд на Плотникова, он сжал губы в тонкую полоску. Костя улыбнулся и разжал пальцы, вместо этого опуская их на выступающий подбородок и крепко сжимая. — За проёб твой, — объяснил Плотников и звонко цокнул языком. Влад засопел, прищурился, но взгляда не отвёл и даже не старался вырваться из цепкой хватки. Понимал, что накосячил. Осознание своего косяка – это очень и очень неприятное чувство. — Кость, может не надо? — тихо спросил Коноплёв, разомкнув губы. А потом вдруг мазнул поверх них языком, и Плотников на секунду залип. — Я понимаю, что это дикий пиздец, но... — Да не бурчи ты, — устало выдохнул Костя и погладил Влада по щеке. Коноплёв замер под этой лаской, нелепо двинул подбородком, пытаясь притереться ближе. — Отработаешь, и мы в расчёте. Отличный план, ну? Коноплёв замешкался, но щеки, которой касалась чужая рука, не отнял. Вместо этого он ткнулся носом в ладонь, мазнул губами у самого запястья. Извинялся. По крайней мере, пытался. — Я ссать хочу, — как-то неловко и с неуместным, но очень нежным придыханием выдал Влад. — И курить. — Я купил тебе стики, — ответил Плотников, отнимая ладонь от чужого лица. А затем быстрым и отрывистым движением дёрнул шлевку замка на джинсах. — На кухне, в пакете. Возьмёшь потом. Коноплёв криво усмехнулся, но тут же потянул ладони вперед, помогая Косте расстегнуть джинсы до конца и немного приспустить ткань. Во рту горький привкус вчерашнего пива и скопившаяся, так кстати, слюна. Но Влад до последнего пытался воспротивиться. — Может подрочишь просто? Ну, типа… — Владос, не ломай кайф. Коноплёв вздохнул, потёр напряжённые виски и опустил ладони на чужие бедра, слабо сжимая их пальцами. Кайф, проёб, отработаешь… У Плотникова был весьма отличительный синонимичный ряд, когда дело касалось ошибок, совершённых по молодой глупости Владом. Ну и желания получить отсос вот прямо здесь и сейчас. Ясное дело, что своё похмелье Костя пережил на ногах, наверняка, очень мучаясь от совместной дурости, но и Коноплёв, даже несмотря на приличное и здоровое количество сна, чувствовал лёгкую муть в районе пустующего живота и небольшое давление вчерашних последствий прямо на затылок. Туда же легла и ладонь Плотников, притягивая лицо Влада к своему паху. Коноплёв шумно вздохнул и послушно открыл рот. На минет, в полноценном его понимании, это действие было совсем не похоже. Скорее Костя просто пользовался приятной, манящей теплотой чужого рта, чтобы удовлетворить какие-то там свои потребности и погладить собственное эго. Впрочем, через две, а может и три, минуты Коноплёв тоже начал ловить лёгкий кайф. Чужой член так правильно и хорошо ложился на язык, что непроизвольно сводило бёдра от назревающего возбуждения. Влад переставил поджатые колени по неторопливо подсыхающим от разлитой воды простыням и тихо застонал, прикрывая глаза. Особо глубоко Плотников не толкался. Ему хватило отрывистых движений, тихих вздохов и совсем поверхностного, но прошибающего всё тело, удовольствия, чтобы вовремя перехватить быстро вставший член у основания, двинуть по нему пару раз рукой и кончить на подставленные, натёртые губы Влада. Коноплёв утёр лицо обратной стороной ладони и тяжело вздохнул. — Доволен? — буркнул он, разгибая колени, начавшие затекать от неудобной позы, и, наконец-то, поднялся с постели. — Ага, — удовлетворённо выдохнул Костя, натягивая штаны обратно и не прекращая сверкать широкой улыбкой. Влад прекрасно знал эту улыбку. Немного шальная, придурошная, но определённо счастливая, отражающая всю гамму радостных чувств. Такой же улыбкой Плотников улыбался весь вчерашний вечер, но тогда фокус внимания Коноплёва был немного смазан. И вместо того, чтобы смотреть и залипать, Влад просто сцеловывал её с чужих губ, упиваясь собственной бурей эмоций. — Не, ну ты, конечно… — начал Костя, но был быстро прерван коротким хлопком по плечу. — Ссать и курить! — повторил Коноплёв и фыркнул. — И никаких разговоров. Даже не вздумай меня отчитывать, я не маленький ребенок. — А ведёшь себя прямо как один, — захихикал Плотников, за что схлопотал ещё два тычка, но уже в грудь и живот. Влад поковырялся в месиве одеяла, попытался отыскать там свою сброшенную во время сна футболку, дёрнул её за край, та не поддалась, отказываясь выпутываться из тугих пут, и Коноплёв просто плюнул на эту затею, направляясь в сторону кухни в одних трусах. Зашуршал пакет, раздался звук шлёпающих, босых ног по паркету, а затем громкий и оглушительный хлопок двери туалета. Костя обвёл взглядом беспорядок комнаты и с тихим вздохом принялся стаскивать постельное с кровати.

***

На кухню, где Плотников успел заварить чай, приготовить лёгкий завтрак (который вообще-то уже обед) и теперь курил прямо в открытое окно, Влад вывалился уже заметно посвежевшим и полностью одетым. В руках у него был айкос вместе с новой, недавно открытой пачкой, на что Костя показательно хмыкнул. Наверняка Коноплёв помылся за две минуты, а потом ещё долго курил, сидя на толчке, и размышлял о своём поведении. Судя по виноватому взгляду чужих глаз, Костя не так уж и далёк от истины. — Садись есть, — кивнул Плотников в сторону накрытого стола и выдохнул тонкую струйку дыма. Но Влад с места не тронулся. — Кость, прости меня, — раздалось тихое в ответ. Коноплёв перебросил айкос из одной руки в другую, покрутил, опуская на него свой взгляд, убрал в карман домашних штанов вместе с пачкой. И, не глядя на Костю, продолжил. — И перед Ксюхой стыдно, и перед тобой. Некрасиво получилось. Я же сам тебя попросил, а в итоге ты за двоих отдувался. Я правда виноват. Плотников выкинул дотлевшую сигарету коротким щелчком пальцев прямо в окно. Некрасиво, ну и ладно. — Иди сюда, — пробормотал он, разворачиваясь к Владу лицом, и широко развёл руки в стороны. Коноплёв тут же дёрнулся с места, влетая в крепкие объятия со всей дури. Они постояли так какое-то время. Костя, уткнувшись носом в светлые, мокрые после душа волосы, и Влад, надёжно обхватив Плотникова поперёк спины и прижав к себе. Постояли, подышали друг другом, послушали бойкое биение сердца Влада и тихое, размеренное Кости. А потом Плотников мягко погладил его по бедру и шепнул прямо в ухо: — Но больше так не делай. — Хорошо, — мгновенно отозвался Коноплёв и отстранился. Завтракали-обедали в полной тишине, резво гремя только вилками да чашками. Но Косте эта тишина почему-то очень нравилась, она казалась уютной и, даже если отдалённо и фантастично, но напоминала некое подобие семейной жизни. Той, которая была весёлой и грустной, спокойной и громкой, со своими взлётами и падениями, проёбами и победами. И, самое главное, настоящей. Влад оторвал взгляд от своей тарелки и тепло улыбнулся, замечая, как на него долго и внимательно смотрят. Шевельнул ногой под столом, намеренно задевая колено Плотникова пяткой. Костя ласково улыбнулся и крепко сжал пальцы на чужой щиколотке в ответ.