Когда охотник становится добычей

      Mood: Caskets - Lost in Echoes Больно. Яоши забрал бремя смерти, старости и болезней, но боль оставил. Её кровь стала слаще меда, привлекательней любых паразитов нектаров, приманивая к себе демонов. Почему одаренные благословением Изобилия причиняют ей такую боль? Дробят кости, чтобы не вырывалась. Кожу рвут и всё пытаются найти. — Хватит! — слышит злой голос. Не спасение. Лишь оттягивает неминуемое, — Сначала сделка. Как ощущает себя добыча? Связанная, обездвиженная, истекающая собственной кровью. Её насквозь пришпилили копьем, словно красивую бабочку. И на этом самом копье Рейвен вынуждена страдать. Благословлённая сила всё пытается зашить раны, рейнджер почти ощущает вновь руки Бога. Только вот оружие всё никак не получалось вырвать из своего живота. Больно. Чтобы не обезуметь от боли и страха, Рейвен внимательно вслушивается в голоса. Темноты грузового ящика, в который её поместили, она не страшится. Ей страшно потерять себя. Как оказывается, охотница совершила ужасную ошибку, когда взяла тот заказ на Сереброгривого льва. Политическая борьба — хуже из любых войн. Император получил львиную голову. Но что может перекрыть подобный символ? Конечно, живой львенок. А еще лучше — бессмертие. Она выдала себя, когда возмездием обрушилась на предателей. Она должна была покоиться у подножья горы, разбившаяся в пятно. Нет. Рейвен должна была умереть очень и очень давно. Только вставшую на престол династию очень легко свергнуть. Нашлись люди, которые захотели бессмертия в придачу. И куда их завела дорога? К тем, кто это самое бессмертие уже нашел. В Лофу Сяньчжоу. К большому сожалению, рожденные по крови сяньчжоуцы не могут подарить бессмертие другим народам. На это способен лишь Яоши. Но. Но… Если бы только Цзин Юань не пригнал её корабль в свою обитель… В Облачных рыцарях есть предатели. Они, после проверки сканером корабля, поставили жучок, и по приказу Генерала уже отправили в его Грот. Враги Цзин Юаня совсем рядом. Если бы Цзин Юань был куда осмотрительнее… Он же лично у браконьера выкупал Мими. Понятное дело, что тот его запомнит. Генерал же всегда ходит в своей форме. Его тяжело не запомнить. Ну а кто на Лофу Сяньчжоу не знает своего Облачного Генерала? Если бы Рейвен не бегала по всему Приюту звездных яликов… Не выдала бы себя. Она ведь почти прокричала. «Я здесь! Меня поймал Облачный генерал!» Её продадут как товар. В её теле Пилюля бессмертия. Бессмертие в сяньчжоуцах растворилось внутри их генома, не вытащить. А вот то, что внутри нее… Тот красный шарик, что вложил в её губы сам Эон Изобилия. Его можно вытащить. Большой ящик, в котором её перевозили, дрогнул. Остановилось движение. Послышались голоса. — Сделка завершена. Сереброгривый львенок и Пилюля бессмертия. Оба в ящиках. — Что со львом? Почему он мертвый? Мы договаривались на живого! Казалось внутри Рейвен умирать больше нечему. Есть. Она всё еще жива, раз чувствует боль. И она кричит. По нарастающей. Бьет связанными ногами в стенки ящика. Кромешная темнота, лишь звуки с трудом проникали. Тонкая щель не давала задохнуться. Хотя, Рейвен сомневалась, что лиши её кислорода, она сможет умереть. — Заткнись! — пинают ящик с рейнджером внутри. — С ним всё в порядке. Это транквилизатор. Чтобы не пищал лишний раз. Через пару часов оклемается. К этому времени он будет уже на вашем борту. Так что мы всё сделали согласно уговору. Теперь ваша часть сделки. — Хорошо. Как только мой господин заполучит престол, вся наша армия будет в вашем распоряжении. Грузите на корабль. Её грудную клетку разломают и будут рыться во внутренностях. Найдут проклятую пилюлю и заставят умереть. На этот раз окончательно. Подарок Яоши оборачивается страшным кошмаром. Именно поэтому Рейвен старалась не задерживаться на планетах. Она скрывалась, была тенью, брала заказы и уходила сразу, как получала деньги. Её бессмертие приобретённое. Именно за этим гонятся смертные. Особенно смертные с неограниченной властью. Мими уже выбрал себе хозяина. Божий помазанник Облачный Генерал Альянса Сяньчжоу. И никто у него этот титул не отберет. Хозяин Сереброгривого льва. Удар. Рейвен со всей силой бьет ногой. Ещё. Копье в животе приносит нестерпимую боль. Если она отсюда сейчас не выберется, она не выберется никогда! Смерти всех её братьев и сестер по оружию будут напрасными. Эон подарил ей шанс жить дальше, за всех умерших. И ведь Рейвен правда старалась. По мере своих возможностей. Если просили помощи она по мере возможностей помогала. Она ведь искренне хотела «жить». Человек должен творить добро. Галактические рейнджеры верили, что только человек способен привнести в этот мир частичку чего-то хорошего. Не в Эоне Изобилия таится причина всех болей и печалей. А в людях. В шуме собственной агонии Рейвен едва ли различает звуки борьбы. Лязг оружия. В голове лишь одно — спасти себя и Мими. Львенок не заслужил такой участи. Её потащили быстрее. Ящик подскочил на кочке. Движение вверх. Погружают на корабль. А затем свист. Так кличет ласточка. — Яньцин! Я здесь! Вытащи меня! Юноша сражается за пределами её черного мини-мирка. — Я слышу тебя! — отвечает ей Лейтенант, призывая лед, — Только дай разобраться с этими отбросами. А Рейвен страшно. Не за себя, а за Яньцина. Этих странных созданий катастрофически тяжело убить. — Мими должен быть где-то рядом! Он не просыпается из-за транквилизатора, — судорожно произносит Рейвен. Внутри не хватает кислорода, она задыхается. А может всё от подступающего счастья освобождения. — Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Теперь. Яньцин быстро расправляется с пораженными марой. Сковывает их в лед, достаточно хорошо, чтобы задержать их на время. Клетка со львенком находится на видном месте. После предупреждения охотницы от сердца отлегло. Он просто спит. Только вот легкость на сердце — секундное замешательство. Потому что стоит только лейтенанту распахнуть крышку ящика, как всё в то же мгновение падает. Кровь. Проткнутый живот. Сломанная рукоять копья торчала из её тела отравленным шипом. И только живые глаза нездоровой поволокой глядели на него из недр шкатулки-пандоры. — Яньцин, вытащи меня! Помоги мне. Вытащи, — Рейвен вновь начинает трепыхаться, как недобитая бабочка. Как сбитый ворон, — Развяжи мне руки. Яньцин, пожалуйста!.. Яньцин… На юноше нет лица. Этот взгляд. Ужас и отвращение. То, что она боялась увидеть. — Яньцин… — повторяет Рейвен осторожно, лишь бы не стать той самой последней каплей в чаше его сострадания к ней. Парящие мечи звякнули. — Ты проклятая, — не вопрос, а констатация факта. — Сзади! Лед треснул. Враги выбрались на свободу, а Лейтенант Облачных Рыцарей бросился доделывать начатое. Ледяная стужа покрывало складской ангар корабля сверкающей коркой. А у Рейвен внутри всё горит. Пытается вырваться, не получается. Ей нужно помочь Яньцину! Стал проседать под атаками сразу двух демонов. Один из живых мечей внезапно появился над её головой. Честно, Рейвен ожидала боли. Что он пронзит её голову одним точным взмахом. Нет. Его лезвие пронзает оковы. Руки и ноги на свободе. Сражаться. Вырывать свою жизнь и свободу из чужих рук. Рейвен с хлюпающим звуком вытаскивает обломок копья. Сладкая кровь мерзким звуком обрушивается обратно в этот проклятый ящик. Вся она — демон восставший из преисподней. Дыра в животе зарастает быстро. И облегчение, наставшее с наступлением полной целостности, подобно эйфории. Квантовый рывок. Копье, что было всё это время внутри нее, вонзают в спину. Яньцин добивает. Демон рассыпался золотыми листьями прямо на её глаза и руки. Со вторым расправляются так же быстро. Чем дальше она отходит от своего пути, тем больше «оно» заполняет её изнутри. — Мими. Рейвен повело в сторону. Едва не заплетается в своих ногах, но всё же добирается до клетки со львенком. Окровавленные ладони пачкают прутья решетки. — Нужно выбираться. Остальной экипаж корабля… Однако Яньцин не опускает свой меч. Так охотница и замирает, с клеткой в руках. Её изорванная одежда лично показывает, где и как была нанесена рана. Только вот кожа белая не оставила на себе ни единого следа. Лишь старые шрамы из прошлой жизни. Сознание трещит по швам. Этот взгляд Облачные рыцари знают слишком хорошо. — Облачные рыцари… — произносит Яньцин с тяжестью, — Призваны уничтожать порождения изобилия. За спиной послышался шум приближающихся врагов. Рейвен просто бежит. Яньцин не решается напасть, юноша сражается с другими поражениями Изобилия. А Рейвен всё бежит с львенком в клетке. Никакой она не охотник. Ведущую роль рейнджер потеряла еще тогда, на могиле своих братьев. Когда доктор Примитив бросил её умирать. И тогда началась бесконечная охота, только в этот раз Рейвен стала добычей. Она бежала от прошлого, от возможных встреч с обществом гениев, от Лофу Сяньчжоу. Но что с доктором Примитивом Рейвен пошла, как и все Галактические рейнджеры, так и сейчас… Рейвен сама вошла в дом Облачного генерала. Рейвен не разбирает дороги. Просто бежит. Уворачивается от шальных выстрелов и копий. Первые слезы побежали по щекам. — Рейвен! Клетку со львом закрывают собственным телом. Снова боль. Вновь нестерпимый жар. Ей нужно сражаться, но, честно, у Рейвен просто не осталось сил. Всё, о чем её шаткое сознание могло думать, так это о том, как сбежать. Укрыться. Сохранить жизнь. Настоящую. Которая от неосторожного движения… Исчезнет. Рейвен может ломать кости — они срастутся. Ей могут выпускать кишки — на их месте появятся новые. Отруби ей голову, она останется живой. Только каждая боль оставляет шрамы на её душе. Что не убивает, делает нас сильней. Возможно, сила это в том, чтобы пережить еще большую боль. Суметь справится с пережитым ужасом. Для того, чтобы постоянно повышать ставки. Боль физическая не так страшна, как боль душевная. Её-то Яоши исцелить не сможет. Рейвен прячется в самом дальше углу доков, куда её ноги смогли принести. Прячется, падает на землю. — Всё закончилось, Мими, — хрипит уставшая Рейвен, — Теперь всё будет хорошо. Клетку отбрасывают в сторону. Это больно. Каждому Облачному рыцарю больно сражаться со своими братьями. Знать, что когда-нибудь ты станешь таким же. Ты мог разделять с ними ужин, кров, сражаться бок о бок, но так и не суметь побороть своё проклятье. Благословение Яоши — для Сяньчжоу проклятье. С плеч Цзин Юаня сыплются золотые листья. Меч исчезает золотыми искрами, оставляя лишь тяжесть на ладони. Голубое небо над Сяньчжоу служило ему тяжелым грузом. На своих плечах он несет ответственность за Лофу, за всех и вся. И за то, что мара вновь поражает его собратьев. Цзин Юань шёл с готовностью понести на руках хладное тело. Он видел, как кровь брызнула из раны. Такое человек просто не способен пережить. Цзин Юань готов был услышать тишину. Узнать тот факт, что маленькое сердечко Мими навсегда остановилось. Вес собственного тела стал внезапно таким… тяжелым. В особенности от плача, который доносился мольбами о пощаде. — Всё будет хорошо, — повторяет вновь и вновь рыдающая Рейвен, прижимая к груди белого львенка. Он измазался в её сладкой крови, бурые пятна появились на его чистой шерстке, — Всё будет хорошо. А она всё плачет по своей участи. Сжалась комочком, поджимая к груди голые ноги. Её похитили из дома прямо так, в домашнем. Вновь босая, в коротких шортах, а свободная рубашка изорвана в клочья. Едва держалась на её плечах. Рейвен живая. Сквозь кровь не видно ни одного ранения. Словно просто испачкалась. Словно искупалась в кровавой бане. И всё плачет. Эти слезы смывают с лица всю грязь. Цзин Юань уже принял их смерть, но вдруг находит обоих живыми. Мурашки бегут по спине. И всё внутри переворачивается. Цзин Юань не знает, смеяться ему или же плакать вместе с ней. — Ты пораженная-марой? — разочарование. Ну а какой еще вопрос мог задать Облачный генерал? Рейвен ощущает, как вырезают душу. — Мими жив, — повторяет лишь рейнджер, — Забирай. Только меня не трогай. Пожалуйста… С нее хватит боли. Ей нужна передышка. Облачный Генерал обязан сражаться с порождениями Изобилия. Такими бессмертными монстрами, как она. Но поднимает ли Цзин Юань на нее свой меч? Конечно нет. Руки Цзин Юаня теплые. Внутри него прячется маленькое солнце, когда в ней пилюля бессмертия. А в её руках всё так же спит Мими. Что может быть хуже боли? Объятия.

***

      Mood: Lizzy McAlpine - hate to be lame feat. FINNEAS Всё получилось именно так, как Рейвен и думала. Скрылось солнце за тучами, теперь Цзин Юань видел в ней лишь проклятую. Рейвен боялась Облачного Генерала. Одним своим приказом он мог перечеркнуть всё её существование. Обречь на мучения похуже пережитых. И ненависть в горящих глазах будет ей последним подарком на прощение. Только вот руки Цзин Юаня обессиленно опустились. Солнце скрылось, весь он потух, как и небо. Когда в последний раз была такая облачность над Лофу? Это великий траур по возобновлённой борьбе. Как Облачный Генерал он должен быть среди своих людей. Сражаться в первых рядах, обсуждать планы и вновь возобновлять войну. То, что сегодня произошло, сложно назвать предсказанным «переполохом». Это крах мирной жизни. Предсказание сбылось. Цзин Юань не смог предотвратить ничего. И только Рейвен, покрывшаяся трещинами, смогла вырвать из лап злоумышленников свою и львиную жизнь. Бедный Мими теперь пугается каждого шороха. Спрятался под кровать. В его резиденции полный бардак, как и в его голове. Внутри болезнь острыми иглами пронзала сердце. Цзин Юань не подает виду, лишь продолжает хмуро глядеть на «настоящую» Рейвен. Охотница же вновь вернула себе маску отстраненности. Попыталась замазать трещины. Только вот руки продолжают подрагивать при каждом его движении. Рейвен его боялась. Эти вопросы всегда на его языке, но каждый раз Цзин Юань удерживает себя. Почему она выбрала бессмертие, вместо смерти рядом со своими близкими? Почему, страшась до смерти Сяньчжоу, все это время так с ним общалась? И почему теперь боялась? В его резиденции всё еще сохраняется погром, только кровь Рейвен за собой, наконец, стерла. — Как долго ты живешь такой жизнью? — тихо спрашивает Цзин Юань, сам боясь подойти к ней ближе. — Долго. Пару сотен точно есть. Беседа никак не завязывалась. Цзин Юань просто сам не знал, чего хочет услышать от нее. Что ему сделать? Как быть? Он должен быть рядом со своими братьями по оружию, но вместо этого наблюдает темный силуэт, бродящий среди обломков. — Мне жаль. — Цзин Юань, — зовет настойчиво. А у него мурашки вновь бегут по телу. И ком встает поперек горла. Ему страшно разомкнуть челюсть. Не знает, что в том случае вырвется. В своей руке Рейвен держала банку кофе. Только в этот раз она уносит её обратно, на свой звездолет. Потому что уходит. Пока дают возможность. Ну как дают?! Цзин Юань встал посреди коридора, преграждая собою путь. И всё кулаки сжимал. Если дать волю рукам, что они сделают? Ударят? Попытаются задушить? Ему так противно от того, что лишь разочарование испытал, узнав, что Рейвен бессмертная. Потому что сам жалел о своем бессмертии. — Цзин Юань, — повторяют её губы тихо, и он бы отдал всё на свете, свой пост и душу, чтобы слышать своё имя её устами, — Ты можешь мне кое-что объяснить? Я правда не понимаю. Сяньчжоу и Галактические рейнджеры шли одним путем Охоты, но мы никогда не испытывали такой страшной ненависти к Яоши. Всех моих братьев и меня наказали за радикальность мнений. Мы ведь считали, что всё зависит от намерений человека. Не в благословении таится проблема, а в человеческих желаниях. Но ведь Сяньчжоу не раздумывает, когда сражается с порождениями изобилия. Почему же тогда я всё еще жива? В её глазах блеснули звезды. — Я рад, что ты не можешь понять меня. Тебе не нужно понимать этого… Живи так, как жила до всего этого. Если ты наслаждаешься бессмертием, продолжай наслаждаться. Просто прошу… Я… — Я действительно не могу тебя понять, но я хотела бы. Хотя бы попытаться. У Цзин Юаня не возникало вопроса «почему». Просто Рейвен на самом деле очень добрая. Она сильная, преданная. Она привыкла, что её никто не защитит, потому что больше некому, но продолжает нуждаться в ком-то близком. Бессмертие накладывает ограничения. Любое живое существо не будет с тобой бесконечно долго. Цзин Юань был убежден, что и Рейвен не будет с ним навсегда. И не будет! И всё равно в голове его появляется этот беспорядок. — Ты выходишь за рамки привычных мне вещей, — заявляет Цзин Юань, — Ты по-настоящему бессмертна, но при этом остаешься человеком. Для нас, Сяньчжоу, всё что связано с бессмертием априори является злом. Мы можем пользоваться своим долголетием, плодами науки и поступать лицемерно, но… — Именно! Тебе не кажется, что из-за этого лицемерия и страха, собственно, все проблемы? — У нас есть причины так поступать. Рейвен лишь пожимает плечами: — Разумеется. Ты родился таким. А меня спасли на грани смерти. И я не жалею об этом. — В этом наше главное различие. Они словно остались по разные берега. Их разделяет реками жизни и смерти. Кто на каком берегу, не ясно, но в чем смысл кричать друг другу, если всё равно не дотянуться. Так и продолжают они смотреть друг на друга, сдерживая внутри себя несказанное. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел за мой выбор. Я не хочу быть тебе бременем. Рейвен тяжело вздохнула.       Mood: ODESZA - It’s Only (feat. Zyra) [ODESZA VIP Remix] — Ладно. Я пошла. Береги Мими. Быть может, когда-нибудь свидимся ещё. Её ладонь машет на прощание. Стучат каблуки о пол. Волосы собраны в низкий пучок. А в руке банка с кофе. Она уходит. Ещё немного и исчезнет. Порвется эта тонкая нить. Цзин Юань делает шаг. Неосознанно, по инерции, словно дернули за поводок за собой. И он идет, ведомый этим нестерпимым чувством. Этой внезапной тоской. Она ведь еще не познала всего веселья полетов на яликах! Она не видела красоты охотничьих угодий. Не пробовала всех сладостей Лофу. Столько еще всего ему есть показать Рейвен. — Куда ты полетишь? Ветер на причале колышет полы её черного плаща. Он как крылья вороньи развивается. Ещё немного и взлетит. — Не знаю, — честно ответила, — Я думала полететь навестить могилу Рейнджеров. Давно там не была. — Может… Всё же задержишься?.. Цзин Юань не смотрит ей в черные глаза, а лишь сжимает крепче мягкую ладонь. Она не вырывает своих пальцев из его. Она холодная, хотелось согреть. Поднести ладони ко рту и согреть горячим дыханием. Цзин Юань не будет смотреть ей в глаза, а лишь поглаживать большим пальцем нежную ладонь. Так же нежно, как гладил Мими. — Нет, — отрезает Рейвен уверенно, — Я возьму нефритовые счета. Ты знаешь сигнал моего звездолета. Когда мысли придут в порядок, свяжись со мной. Последнее было произнесено этим совершенно невыносимым, игривым тоном. Внутри него взрывается солнце. Оно лопается, словно шарик, и потекло по груди медом. Просто Цзин Юань понял, что если сейчас не сделает, никогда не сможет. Бессмертие не дает тебе бесконечное количество шансов… И он делает шаг к ней навстречу. Теплые ладони обнимают лицо. Её улыбка оказывается на вкус слаще вафель со сгущенкой. Банка с кофе падает вниз, покатившись весело по причалу. Губы горят. Всё внутри него горит, плавится, и солнце загорается под прикрытыми веками. Ещё, новое движение, прижимаясь уверенно и чувственно. Большие ладони проводят по мягкой коже щёк. Ещё. Прихватывает губами её верхнюю. Пытается понять, что это за вкус. Собственно сердце забилось в груди там тяжело, до боли. Видимо, из-за нее вырывается болезненный выдох. Прямо в её распахнутые губы. Её ресницы как вороньи перья, черные и острые. Дыхание щекочет губы. Томительное мгновение, жалкие миллиметры. Цзин Юань хотел было вновь поцеловать, но губы накрывает её холодная ладонь. — Я вернусь, — шепчет ему Рейвен, — Обещаю. Последний поцелуй остается на её собственной ладони, но Цзин Юань может покляться, что почувствовал эту сладость. Птица из его рук выпорхнула. Черный плащ крыльями подхватил ветер. Рейвен улетит, оставив несчастную банку с кофе на память. Цзин Юань, разумеется, поднимает её, отряхивает, и поставит на самую нижнюю полку. Чтобы когда Рейвен вернется, ей не пришлось далеко тянуться. Бессмертие не означает «жить». Насыщенность времени различна для восприятия. Сотни лет Цзин Юань мог проводить как в полудреме. Но эти три дня были равны трём годам. Цзин Юань провожал её с улыбкой на покрасневших губах.