Когда охотник становится добычей

      Mood: Lizzy McAlpine — all my ghosts Память долгоживущих видов штука такая же загадочная, как и их сердца. Рейвен смотрит на огромного Бурана, а закрывая глаза видит крошечного Мими. Солнечный свет играется в белой шерсти, переливается серебром. Лев распахивает свою огромную пасть в зевке, забавно поджимая язык, а затем обратно кладет голову на грудь своего хозяина. А Цзин Юань улыбается. Ерошит густую гриву ладонями, гладит и почесывает, сам улыбаясь ярче солнца. Отодвинутая к самой стенке Рейвен лишь будет украдкой наблюдать за этой картиной, в памяти своей стараясь навсегда запомнить: шелк пастельного белья, тепло кожи Цзин Юаня и жар Бурана, льющееся в спальню солнце. Рейвен молится всем богам и Эонам, чтобы растянуть это прекрасное мгновение покоя до бесконечности. Прикрывая глаза, охотница вновь погружается в дрему. Ничто лучше не способствует сну, как ощущение уюта и «дома». Когда-то Цзин Юань так нежился с совсем крохотным Мими. Он легко умещался у него на ладонях, а теперь Буран придавливал хозяина своей тушей. Мужчина оборачивается на вторую половину кровати, тихо улыбаясь. Рейвен обратно уснула. Цзин Юань принимает решение дать ей поспать еще немного. В последнее время на нее навалилось много бумажной работы. Так еще и тревога по предстоящему собранию колесничих не давала ей нормально жить. — Пойдем, малыш, — обращается ко льву Генерал, — Положу тебе завтрак. На Лофу Сяньчжоу всегда солнечно, но на его душе сегодня были мрачные тучи. Несмотря на прожитые столетия, Цзин Юань не мог перестать переживать за будущее Альянса. Сегодня тот самый день, когда будущее будет определено. Очень много времени прошло с последней встречи всех флагманов Сяньчжоу. Колесничие сошли на борт Лофу, с тоской наблюдая мертвое дерево Амброзии. Именно с видом на его черные ветви было решено провести великое собрание. Не было сомнений в конечном решении — войне быть — от того Рейвен было неспокойно. Цзин Юань благодарен ей за доброту, но таково его призвание — защищать Лофу и весь Альянс. Выбора у них не было. И всё равно кончики пальцев нервно подрагивали. Буран довольно чавкает. Куски мяса проваливаются в бездонную пропасть под названием львиный желудок, а кости хрустят между белоснежный клыков. Дремлющая Рейвен вынужденно распахивает веки. Как и ожидалось, Цзин Юань уже натягивал на себя красные штаны. На плечах видны следы зубов, а на шее пятна засосов. Если бы повернулся спиной к ней, легко можно было заметить красные полосы. Нет, его так подрал не Мими, а никто иная, как Рейвен. Довольная проделанной работой, она вновь прикрывает глаза. Растекается по кровати. Тонкое покрывало не скрывает изгибов её тела. — Уже уходишь? — в подушку произносит. Цзин Юань вздрагивает. — Я тебя разбудил, да? — виновато опускает взгляд. Руки его всё так же продолжают возиться с ремнем. Только на этот раз застегивая. И всё же одежда скрывает под собой не только наготу. Разомлевший до состояния мягкого бисквита Цзин Юань становится вновь Облачным Генералом. Возвращается жесткость во взгляд. С думами тяжелыми мужчина натягивает черную рубашку. Её высокий ворот едва прикрывает яркое пятно полопавшихся сосудов. — Мне тоже пора вставать, — зевнула Рейвен, — Цинцзу ругаться будет, если опоздаю. Притяжение её и кровати сильнее любых гравитационных аномалий. — На меня уже пожаловались, — ворчит Цзин Юань, снимая со спинки стула форму, — Фу Сюань рвет и мечет из-за прихода всех генералов. — Она не хочет упасть в грязь лицом. — Но это не значит, что можно лишать меня спокойного утра. — Самое жестокое для Дремлющего Генерала не дать ему подремать. Какой ужас, — с легким налетом сарказма. Дверь в спальню качнулась. А это Буран крадется. Довольная морда пробирается за спиной хозяина и прыгает на кровать. Рейвен едва успела ноги убрать из-под львиной туши. — Всё ясно! Ты меня тоже пришёл выживать с кровати, да? Её звонкий смех щекочет слух. Приятное тепло растекается в груди от вида обнимающейся с Бураном Рейвен. Как её лицо зарывается в густую гриву, как серебро переплетается с черными прядями. Тонкое одеяло сползает с изгиба спины. — Вот так вот! Сам разбудил, а теперь с чистой душой спать ложится. Не расслабляйся, моська довольная! Сейчас наш Генерал без тебя полетит. Генеральская форма красиво смотрится в утренних лучах. Жалко только, что поддержать веселый настрой Цзин Юань не мог: — Сегодня дел очень много. Присмотришь за ним? — Конечно. Всегда можешь положиться на меня. Рейвен наблюдает с полными любовью глазами, как серебряные волосы собираются красной ленточкой. Она едва ли спасала светлую голову Генерала от беспорядка, но Цзин Юань упорно продолжал её повязывать каждое утро. Только после недавней истории с ревностью и бедной шпилькой, Рейвен понятным языком объяснили эту давнюю традицию. У коренных сяньчжоувцев не принято ходить с распущенными волосами. Вообще любые прикосновения к ним считались очень интимными, высшей степенью доверия. Распущенные волосы можно было носить лишь дома, в присутствии родных и возлюбленной. И пускай вслух Цзин Юань не произнес эти заветные три слова, она поняла намек. Каждый раз перебирая серебряные пряди, ей признавались на незнакомом языке. А еще шпилька. Та самая, что сейчас лежала на столе, перед зеркалом. Муж своей жене сам вплетал драгоценную шпильку в волосы. Нося её, женщина говорила о своем занятом сердце. От того так рассвирепел несчастный Цзин Юань. Ну а почему несчастный?! Нужно было сразу сказать прямо. Рейвен мысли читать не умеет. Время не ждет. Рейнджер тяжело вздыхает, начиная попытки перелезть через исполинскую тушку льва: — Эх, ладно, Буран. Спи, пока можешь. Лев недовольно ворчит. Поджимает большие лапы под себя, а кончик хвоста дергается. Форма ложится на плечи тяжелым грузом. Раньше Цзин Юань с гордостью носил свою генеральское облачение. Никакая мирская тяжесть не могла пошатнуть его внутренний стержень. Но теперь, познавший мир и покой, железо мундира становится тяжелым бременем. Ведь на ней ни грамма ткани. Её босые стопы издают забавные шлепки, волосы черные рассыпались по спине, скрывая острые лопатки. Белая кожа светится под лучами утреннего солнца. Цзин Юань любит мир больше, чем войну. Ему дремать от рутины милее горькой гари пепелища. Запомнить мгновения покоя. Спрятать глубоко под костями, где нежно и тепло. У Цзин Юаня ладони шероховатые, грубые, им привычно держать огромный клинок. Но именно эти большие руки невесомо проводят по плечам. Рейвен едва успела натянуть на себя трусы, как тут же замирает. Сердце ухает в груди. Цзин Юань осторожно прижимается со спины. Мягкая кожа сталкивается с грубой тканью и железными вставками. Там, где были его касания, появляются мурашки. Он закрывает собою солнце, возвращая коже Рейвен космическое свечение. Черные волосы убирают на одно плечо. Горячие губы оставляют влажный поцелуй на торчащей косточке. Почему-то от этого жеста всё внутри скрутило. Влага появляется на ресницах. Подрагивающие губы растгиваются в улыбке. Рейвен зарывается ладонью в его непослушные волосы. — Утренние нежности? Цзин Юань опускает веки, под ними рисуя картину истинного покоя. Что-то внутри подсказывало, что это последнее утро.

***

      Mood: broken Iris — A New Hope Он знал исход их встречи. Вместо шахматной доски карта галактических просторов, но для Цзин Юаня разницы нет. Каждый шаг уже выверен. Он всё просчитал. Согласование плана прошло успешно, и остальные Генералы поддержали инициативу юного в сравнении с ними Цзин Юаня. Враг должен быть повержен. Фэйсяо соколом порхала над голографической картой. Столь долгое промедление выводило её из себя. Будь на то её воля, войска Сяньчжоу и она, в частности, давно бы двинулись на бастионы мерзостей. Пламя Фэйсяо ей же жгло пятки. Яогуан же довольно кивала головой. Как великий стратег, ей понравился подход Цзин Юаня. Такие как Фэйсяо и пылкий Хуайянь, не могли понять осторожности младшего товарища. Они смели обвинять его в бездействии! Однако же все эти замечания Цзин Юань пропускал мимо себя. Пускай будет затягивать начало войны до самого последнего конца! Опрометчиво поступать Цзин Юань не намерен. В моменты, когда дебаты разгорались до видимого пламени, поднималась Сюаньцюань. Она как морская пучина, необратимость прилива, тушила необузданную ярость своих товарищей. Колесничая способна усмирять волны, что ей какие-то смертные. Цзин Юань благодарен каждому своему товарищу. Он прислушивается к пылким речам Хуайяня, так же сильно желая защитить мир от надвигающейся чумы. Однако же больше всего прислушивался к Юйву, ведь именно под его главенством были основные боевые единицы Альянса. А тот был доволен проделанной работой. Цзин Юань готов сражаться за жизни каждого солдата, и ни одной капли сяньчжоувской крови зря не прольет. Это была его Охота. Шанс боем обеспечить столетия покоя для всех галактик. Потому, когда официально были подписаны все соглашения и высланы приказы, Цзин Юань не удивился. Войне быть. И каждый об этом знал. Сюрпризом стало сообщение о войне только для великих слепцов. Рейвен никогда еще не чувствовала себя настолько… Глупо. Она ведь работала бок о бок с Облачными рыцарями. Принимала непосредственное участие в наращивании боевой мощи Лофу, однако же предпочитала наивно верить. Война отложится еще на месяц. Ещё на полгода… Её черный взгляд пуст и холоден, когда смотрит на разосланное по нефритовым счетам послание Облачного Генерала. Его воодушевляющая речь не затрагивает патриотические струны души. Для нее Лофу и всё Сяньчжоу остается чужим… Как и этот твердый взгляд Цзин Юаня. В последний раз с подобным Рейвен встречалась при его охоте на нее саму. Теперь же Цзин Юань открывает охоту на врагов Сяньчжоу. Изобилие. Эон, благодаря которому Рейвен всё ещё дышит. Если бы не Яоши, она бы никогда не повстречалась с Цзин Юанем. Теперь же он поведет войска Альянса до конца, и, если повезет, до самого Эона. ….он поведет. Буран встревожено муркнул, когда девушка подскакивает с мягкой травы. Некогда лежавшая под его теплым боком Рейвен уже несется в сторону Обители божественного предвидения. Сердце живое болезненно сжалось. Конечности похолодели. Рейвен находит Цинцзу в стороне от основной процессии. Генералы Сяньчжоу уходят прочь из их Обители, продолжая живо переговариваться. Их свита следует за ними, пёстрыми красками разграничивая, где кто с какого корабля. — Цинцзу… — давясь воздухом. Рейвен подходит совсем близко, прячется за спиной ведьядхары, — Это правда? Через три дня выходят? — Да, — спокойный ответ. Словно война для них обыденное дело, — Ты вовремя пришла. Сейчас Колесничие вернутся на свои корабли и примемся за работу. — А Цзин Юань?.. А Цзин Юань проходит мимо, совсем её не замечая. Красным полыхнул плащ за его спиной. Облачный Генерал поведет войска лично. Вот так. И весь остаток этого дня Рейвен будет словно не живая. Она выполняет все поручения на автомате, нервно проверяя нефритовые счета на наличие сообщения от Цзин Юаня. Сообщений не будет. А подойти к нему Рейвен просто не могла. Не могла найти в себе силы. Потому что её одолевает непреодолимый страх. С каких пор Галактический рейнджер боится сражений?! Как Рейвен может бояться войны?! Может. Раньше она ничего не боялась, потому что нечего было терять. Даже возможность умереть, и ту забрали. Сейчас же ей есть, что терять. И именно это «нечто» идет рисковать жизнью ради своей родины. Сяньчжоу одолевает невиданный порыв, каждый долгоживущий вид сплотился, а Рейвен в этом буйстве красок черное пятно. И Рейвен бежит, потому что это единственное, что она действительно умеет. Ей не с кем поговорить. Цзин Юань рядом со своими Лейтенантами. Цинцзу занята подготовкой флотилии. И только Буран, недовольный сорвавшимся сном из-за всей суматохи, бодался огромной головой в плечо. Его тепло прогонял леденящий ужас. — Как же нам быть с тобою? — спрашивает у Сереброгривого льва. Умные голубые глаза смотрят в душу, словно давая ответ, но он вновь на незнакомом языке. Рейвен понять его не может. Рейвен убила его отца, зарезала этими самыми руками, что сейчас искали тепло в гриве. Вместе с Бураном девушка отправляется бродить по улицам вечернего Лофу. Порт звёздных яликов был переполнен людьми, сошедших с других флагманов. А Рейвен идет сквозь них со львом по правую руку и понять не может, чему радоваться. Наверное, Рейвен просто размякла. Когда она была Охотницей, её не заботила чужая жизнь. Не смог вырвать из чужих зубов — твоя вина. Легкая позиция для бессмертной. Однако ни лисы, ни сяньчжоувцы подобным даром не обладали. От глубокой раны они вполне могут быстро умереть. Ведьядхара близки к бессмертию, но за это им нужно платить. Чем платит Рейвен? Она вообще была до этого хоть чем-то обременена? Дар Яоши на грани с проклятием. От долгой жизни теряешь человечность, теряешь свою душу, а затем становишься монстром. Рейвен знает, за что Цзин Юань сражается, но не может принять. Ведь сама является тем, кого Цзин Юань идет убивать. Если её душа очерствеет, сломается, и Рейвен станет монстром… Его рука не дрогнет. И от этого девушке хотелось рыдать. Единственным способ справиться с эмоциями был свежий воздух и серебренный мех под рукой. Так они вместе бредут по заполненным людьми улицам. Восхваляют доблесть рыцарского оружия в каждом углу. Победоносный поход альянса, как в далекие времена. Идя по стопам Лани, вслед за Небесной дугой, Сяньчжоу вновь вспоминает свой истинный путь. Истинный путь Охоты — это насилие. Кому как не Галактическому Рейнджеру об этом знать. Рейвен становится интересно, чтобы ответил на её мысли Доктор Примитив? Считает ли вражду Яоши и Лани бессмысленной? Нет, наверное всё же стремление полу-смертных догнать Дугу — вот это действительно глупо. Конечно, Рейвен никогда не скажет подобного. Она не обесценит труды Цзин Юаня, не станет выплёскивать свои переживания. Авеню Звездочётов. Здесь они и встретились впервые. Останавливаясь посреди дороги, огибаемая потоками людей, Рейвен погружается в воспоминания. И находит тот самый магазинчик. Он всё еще здесь. Тот же мужичок-продавец. Не замечает её, ведь теперь Рейвен не выглядела как иномирка. В её волосах резная шпилька, а на плечах ханьфу. Но это не останавливает ей от того, чтобы подойти к прилавку самостоятельно. Люди шарахаются от белого льва, а тому на смертных все равно. Он садится позади Рейвен, начиная вылизывать запылившуюся лапу. — Госпожа, вы что-то себе присмотрели? — обращает наконец на нее внимания продавец. — Да, — выбор уже давно сделан, — У вас еще остались украшения с Солнечным камнем? Возвращается Рейвен домой со скромной подвеской. Тонкая серебренная цепочка. Композиция скромная, лишь серебряное крепление и сам камень. Отполированный шарик хранил в себе солнечные лучи. Буран не покинет её ни на мгновение. Животное словно чувствовало необходимость своей поддержки. Рейвен удобно разместилась под его горячем боком, поджимая колени к груди.       Mood: Lilla Vargen — Love You Twice Они сидели на веранде, выходящей на большой сад. Заросли бамбука по краям периметра играли свою ночную мелодию. Мириады звезд усеяли небосвод. Крыша над головой чернела на их фоне, как и резные столбики. Прохлада приятно успокаивала нервы. А в руках её теплый камень. Как маленькое солнышко. Даже в темноте можно было разглядеть его солнечные блики. Почему говорят, что звезды холодные, хотя именно они приносили тепло? Так и сидя в ночной тишине, Рейвен дожидается возвращения Цзин Юаня. Она слышит его шаги в доме. Доносится звон золотых элементов формы. Разумеется, быстро догадался, что никто до сих пор не спит. Ни её, ни Бурана в кровати нет. Вот возобновились шаги. И даже лев поднял голову. Хозяин, наконец, вернулся! Жалко броситься к нему не мог, на нем лежат. Да и сам Цзин Юань удерживает льва на месте. Стоило только выйти из-за угла, как сразу ладонь ложится между ушей. — Привет, Буран, — раздается с шорохом бамбука его усталый голос, — Соскучился, да? — Мы с ним прогулялись по Авеню звездочётов, — произносит надломлено-весело Рейвен, сжимая в ладони подвеску. — Рейв… — Всё хорошо, — тут же останавливает, — Просто давай посидим так. Присаживайся, — девушка отодвигается в сторону, уступая место рядом со львиной головой. Цзин Юань повинуется. На нем больше нет генеральской амуниции, но тяжесть с плеч не исчезает. Голую кожу покрывает черная рубашка. Мужчина ноги вытягивает, а голову запрокидывает на спину Бурана. Глаза устало прикрываются. Такими темпами он обязательно уснет прямо так, на улице. — Я всё просчитал, — заверяет её Цзин Юань, — Победа обязательно будет за Сяньчжоу. Только вот не победа ей нужна. — Я знаю, — у нее сомнений не было, — Просто вернись живым. Ладно? Губы поневоле растягиваются в теплой улыбке. Она просто за него переживает. — Ладно. Я обязательно вернусь. Всё же, и не через такое проходил! Это обычная охота. Сложнее твоей поимки быть ничего не могло. Рейвен саркастически фыркнула: — Смешно. А по коже разливается тепло. Рейнджер чувствовала солнечный взгляд на себе, а повернуться в ответ стеснялась. Ей не хотелось показывать свою слабость. — Цзин Юань… — в попытке собраться с силами, — Ты помнишь нашу первую встречу? Бархатный смех накрывает её теплым одеялом. — Это когда ты так отчаянно флиртовала со мною? А у нее нет даже сил опровергнуть: — Да. Именно тогда. Ты сказал мне, что в минералах нет никаких магических особенностей. В тех, что продавались в том магазинчике точно, — голос начинает ломаться. Воздуха не хватает, а губы немеют, — Но мне почему-то хочется верить, что он защитит от плохого. Рейвен протягивает ему руку и разжимает кулак. Он словно цветочный бутон, раскрывается, обнажая суть. А в нем солнечный камень и серебренная цепочка. Гладкая поверхность маленького солнышка блестит в холодном свете звезд. — Это тебе. — Рейвен… — Пожалуйста, возьми. Мне будет спокойнее, — непролитые слезы жгут глаза, — Конечно, я не сомневаюсь, что ты самый сильный и всё в том духе… Но ты не можешь контролировать случайности… Судьбу… Кто знает, что на этот раз пойдет не так. — Даже если что-то пойдет не так, у меня есть план. — Доктор Примитив, один из общества гениев, оставил меня умирать, полностью уверенный в своей победе. В его план не входило вмешательство Яоши. Цзин Юань понимает, о чем пытается сказать Рейвен. Её язык Генерал давно выучил. Слезы — переполняющие её эмоции. Подрагивающее губы — страх. Его ладонь тянется к Рейвен. Только проходит мимо солнечного камня. Его цель — её черные волосы. — На Сяньчжоу есть очень старый обычай. Волосы рассыпаются по спине. Цзин Юань забирает шпильку. А затем ломает на две половинки. Рейвен бросило в холод. — Когда один из возлюбленных уходит на войну, девушка ломает шпильку. Одну часть она оставляет себе, — мужчина протягивает острый осколок Рейвен, — А вторую отдает возлюбленному. Они дают обещания починить её, когда вновь воссоединятся. Это один из самых сильных оберегов. Вот в эту легенду я верю. А солнечный камень оставь себе. Пускай он оберегает тебя, пока меня рядом не будет. Ты думаешь, я переживать за тебя не буду? И за Бурана тоже! И Яньцина я оставляю здесь. Он, конечно, недовольный страсть как, но ничего. В его большой ладони остается резной осколок. Кисточка весело покачивает ветерок. Пускай кусочек солнца останется с тобой. Потому что твоё настоящее Солнце уходит во мрак, и кто знает, когда в следующий раз оно встретится с Луной. Это будет очень долгая и одинокая ночь. Рейвен впивается в его горячие губы, словно в последний раз. Она пьет его, как жаждущий с пустыни. Пытается оставить на памяти клеймо — его руки, губы и тепло. Потому что провожать его будут всем Лофу. Рейвен с Бураном и Яньцином будут наблюдать, как корабли скрываются за Нефритовыми вратами. Вновь они встретятся только через долгие 300 лет.

***

      Mood:Sarah Cothran — As the World Caves In От кого: Сорока У нас всё хорошо. Я присматриваю за тем, чтобы Яньцин сильно не паясничал. Вчера опять всё месячное жалование спустил на новый меч. Ходит с ним довольный, не расстаются даже во сне, только теперь подъедает с нашего стола. Я не против. Всё же баоцзы Яньцина это произведение искусства. … Буран очень сильно по тебе скучает. Всё ходит по Обители, тебя ищет. Я ему лакомств купила, чтобы хоть как-то задобрить, но это плохо помогает. Ждем твоего скорейшего возвращения с победой. … Теперь я поняла, почему ты так относился к Фу Сюань. Откуда у тебя столько терпения?! Мне бы его крохотный кусочек… … Сегодня Яньцин предложил с Бураном полететь на охотничьи угодья. Это была лучшая идея. Наш лев бегал по полям словно не царь зверей, а счастливый щенок. А еще он принес в зубах нам тушку птицы большой, забыла, как её назвал Яньцин. Всё же хищник остается хищником. … Мы все поздравляем тебя с крупной победой! Правда, что ни один Облачный рыцарь не пострадал? Удивительно! Хотя, не должно удивлять, ты же их вёл за собой) … Яньцин предупреждал меня, что в том секторе, в который ты направляешься, связь будет плохой. Но чтобы настолько?! Твоё ответное письмо шло неделю! Мне бы давно пора было привыкнуть к этому, но видимо не получится… … Вот почему сражаться с Мерзостями Изобилия так трудно. С каждым годом задачи только множатся. Меня порой посылают в Комиссию по предсказаниям, к этой язве Фу Сюань, и я могу украдкой подсмотреть за данными. Когда я путешествовала меж звезд, столько очагов не было… Береги себя. … Недавно Лофу пролетал мимо другого флагмана Альянса. Яньцин предлагал посетить его вместе с Бураном, но тот отказался. Сел у дверей в Обитель, и не сдвинулся с места. Пытались и мясом подманить, и молоком, и даже живых куропаток приносили. Ничего не помогает. Сколько уже идёт эта охота? Полстолетия? Скоро мы со счета собьемся. Не пора ли взять недельный отпуск, Генерал?) … У Бурана внезапно появился зубной камень. Благо, Цинцзу смогла найти кого-то по типу ветеринара. Он прилетел на Лофу специально, чтобы его осмотреть. Только вот я забыла упомянуть, что Буран у нас не простой лев. Ха-ха! Видел бы ты его глаза. Но ничего, зубы Бурану вылечил. … У нас всё хорошо. На Лофу прошли празднования по поводу твоей очередной победы. Кажется, одна я на всём Лофу не радовалась. Этот праздник напомнил мне, что война идет уже 100 лет. Представляешь? Мы не виделись целых 100 лет. А казалось, что провожала тебя только вчера. … Оказывается, серебро не настолько долговечное. Цепочка у Солнечного камня порвалась прямо на мосту через Авеню звездочетов! Камень попрыгал по мостику, а я за ним. И он был так близок! Только затем упал в пропасть. Не успела его поймать. Но вот удивительное совпадение! Именно после того, как я сошла с того моста, в него врезался звездный ялик! Вот это совпадение… К слову, подвеску я так и не нашла. Наверное, стоит купить новую. Она реально спасает от подобных… Неожиданностей. P.s. Я в порядке! … Теперь Бурану не видать жирного мяса. Проблемы с желудком. Ветеринар сказал, что это возрастное. И вообще удивился, что лев живет больше 150 лет. … Эгоистично просить тебя закончить войну поскорее, всё же не ты её растягиваешь. Но Я попрошу. Пожалуйста, закончи как можно скорее. Ради всех нас. … Цзин Юань, что у вас там произошло?! Это правда, что линкор потерпел крушение?! Что за странные новости на Лофу? Никто ничего не понимает. … Цзин Юань, ответь. … Цзин Юань, пожалуйста, не пугай меня. … Пожалуйста. … Цзин Юань. … Буран всё продолжает тебя ждать. Я не могу на это смотреть. А то, что от твоего отряда нет новостей заставляет меня умирать. Цзин Юань, я бессмертна, но умру, если с тобой что-то случится. … Яньцин оправляется за тобой. Теперь мы с Бураном здесь одни. … НИКОГДА! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ ПАРШИВЕЦ?! НИКОГДА БОЛЬШЕ не ПУГАЙ меня ТАК!!! Если бы я могла, была бы вся седой уже! Только попадись мне, я тебя так отпизжу, что мало не покажется! … Я люблю тебя … Фу Сюань пророчит скорую победу … Ты должен как можно скорее вернуться. Цзин Юань, не ради меня, а ради Бурана. Просто прошу тебя. Хотя бы на один день. На час. Минуту. Ты ему нужен. … Я знаю, что для тебя значит Охота. Но Буран этого не понимает. И никогда не поймет. … Для долгоживущих видов жизнь в тысячу лет — пустяк. Я раньше время не ценила. Но сейчас я стараюсь каждую минуту проводить с Мими. Несмотря на свои габариты, он всё ещё тот маленький котенок. … Знаешь, я стала задумываться о том, чтобы попытаться продлить его жизнь. Но в Сяньчжоу подобные мысли резко порицаются. Мне хочется вырвать из своей груди Пилюлю бессмертия и скормить её Бурану. Но ты был бы против. … Ты всё же добрался до Яоши? Каким тебе показался этот Эон? Пугающая, да? Не знаешь, что сделают её руки — заберут жизнь или же подарят. Эон Изобилия чаще всех откликается на мольбы смертных, даже когда те стремятся её уничтожить. Но тебе её снисхождение наверняка не понравилось. Смерть наделяет жизнь ценностью. Без страданий не познать счастья. Ради тебя я не буду ничего просить более у Яоши. Надеюсь, ты не пожалеешь об этом. … Яоши убить не получилось, но прогнать — да. Все очаги чумы уничтожены, Эон бросился в бега. Это называется «победа», да? Лофу отправляется к вам навстречу, чтобы сократить путь. Но даже так, нам придется ждать еще несколько лет. … Буран обязательно тебя дождется.

Цзин Юаня встречают как победителя.

Генерал Облачных рыцарей закончил свою Охоту. Воины вернулись к своим родным. Радость смешивается с горечью потерь. Как бы Генерал не пытался, всех сохранить не удалось. Такова война. От этого не убежать. Только вот Рейвен рыдает так, словно на руках держала холодный труп Цзин Юаня. Горячие слезы лились по лицу дождем, а горестный вой заглушается ликованием толпы. Цинцзу неуверенно похлопывает её по плечу. Пытается поддержать, но такой же грусти разделить не могла. В Сяньчжоу ценят естественную смерть наравне с таинством рождения. Буран дождался своего хозяина. Цзин Юань падает на пыльные ступени прямо так. Ему на колени Буран кладет голову. Мурчит громко и руки лижет. Цзин Юань улыбался. Зарывался носом в редкую гриву. От былого величия сереброгривого льва остались лишь легкие напоминания. Его шерсть больше не блестела серебром на солнце, а походила на серую пыль. Тело высохло, шкура дрябло весит на костях. — Привет, Мими, — всё шепчет Цзин Юань ему на ушко, — Я тоже скучал. Прости, что я так долго. Рейвен рыдает. Бьется в истерике за углом, и её вой Цзин Юань отлично слышит. Девушка в глупых попытках заглушить себя кусает руки. Бьет кулаками себя по голове, словно наказывая. Нужно было настоять! Придумать как вернуть Цзин Юаня домой. Потому что они — бессмертные. Они от старости умереть не могут. А Буран живой. Да, благословение Яоши на грани с проклятием. Потому что обрекает тебя находить и терять. Находить и терять. Каждый раз терять. Цзин Юань лишь шепчет Мими на ушко рассказы о далеких уголках галактик. Так, сидя на ступенях Обители божественного предсказания, принесший победу Сяньчжоу Цзин Юань прощается со своим другом. Мими засыпает на его руках, как делал это еще совсем крошечным котенком. — Пускай тебе снятся хорошие сны, — произносит тихо Цзин Юань, продолжая гладить старого льва. Генерал не плакал. За них двоих проливала слезы Рейвен.