Когда охотник становится добычей

— Я не могу его починить, — раздается в просторном отсеке космической станции, — Даже если у меня получится выточить нужные запчасти, он долго не продержится. У любого корабля есть его срок. Твой давно своё отлетал. Проще купить новый звездолет, чем поднять его. Рейвен тысячу лет рассекает межзвездное пространство на своем CR520-Ворон. Но, к большому сожалению, у каждой вещи есть свой срок эксплуатации. И её друг своё отработал. На этом корабле она бороздила галактику вместе со своими друзьями. Эти стены помнят смех старших братьев и ругань сестёр. Помнят мохнатую кошку и тишину, воцарившуюся после её гибели. Серебренные борта перенесли жар стольких звезд, но в итоге встречают свой конец в стенах ультрасовременной космической станции «Герта». Её лоск ярко контрастирует с обшарпанным «Вороном». Рейвен ухаживала за ним, как могла, но понимает простую вещь — иногда нужно отпускать. Отпускать своё прошлое. Отпускать груз своих поступков. Отпускать свою боль. — Тебе повезло, что смогла долететь сюда. Ещё один прыжок, и разгерметизация тебя бы разорвала на части, — хруст, — Смотри! — в руках красноволосой дамы остался кусок трубы, — А я просто потянула на себя. Рейвен накрывает ладонями глаза и протяжно стонет: — Химеко! Ты хотя бы не раздирай мой корабль на куски! Я поняла уже всё, поняла. В ответ красавица неловко улыбается, осторожно откладывая оторванную трубу. От коррозии ничто не спасет. Время — самая беспощадная сила в мире. Рейвен знает это, как никто другой. Но есть в мире нечто бессмертное. Истории, живущие в памяти. Легенды о былых подвигах. Забвение — вот настоящая смерть. Именно этому Рейвен научилась за время жизни на Лофу Сяньчжоу. И именно с этим уроком она ушла прочь, бродить по галактическим просторам. Она напоминает маложивущим народам истории Галактических рейнджеров. Её «Ворон» вновь ходит под знаком космических героев. Живая память о них сеет зерна нерушимой истины в людских сердцах. — Ты похожа на Акивили, — за чашечкой кофе подметила Химико, — Он, будучи божественным созданием, путешествовал в человеческом обличии и собирал истории. Совершал подвиги. Заводил друзей. — Я — Галактический рейнджер, — с гордостью произносит Рейвен, смотря в черную гладь отличного зернового кофе, — Я следую пути Охоты, и я всё ещё живая. Не особо много общего. Химико легко посмеивается. — Но тебе в любом случае придется стать пассажиром Экспресса. Подумай над моим предложением. В компании путешествовать куда веселее, чем в одиночку. Рейвен путешествует одна, но далеко не одинока. И всё равно слова Химеко неприятно резанули по сердцу, бередя воспоминания. Цзин Юань хотел отправиться вместе с ней, но выбирая между долгом и межзвездной пустотой, он выбрал долг. Потому что нужно восстанавливать силы Облачных рыцарей. Потому что он Колесничий Сяньчжоу. На нем держится слишком многое. И Рейвен не хотела быть еще большим грузом. Она презирает себя за слабость. За то, что не могла смириться с судьбой. Что не могла продолжать находиться в стенах генеральской резиденции, больше не слыша львиное мурлыканье. Стены Обители предсказаний душили. И Рейвен задыхалась в фальшивых просторах Лофу, неспособная дотянуться до звезд. Триста лет срок большой. Но больше всего ненавидела Рейвен себя за то, что выбирала не Цзин Юаня, а себя. Жизнь Галактических рейнджеров заключается в путешествиях. Прибыли на точку, сделали свои дела, оставили память о себе, и дальше полетели, к другим звездным скоплениям. Долго на одном месте Охотник не задерживается. Потому что Лофу не её дом. Её дом — маленький космолет. Который теперь пущен на металлолом. Космическая станция любезно предложила услуги по утилизации. В переезде задействован был весь экипаж Звездного экспресса. Март 7 помогала Рейвен упаковывать вещи в коробки (на самом деле эта непоседа больше рассматривала побрякушки Рейнджер, нежели ускоряла процесс). Юноша, одеянием похожий на жителей Сяньчжоу, называвший себя Дань Хэн, вместе с Господином Янгом, уносил коробки с борта звездолёта на погрузочную тележку. Там их ожидала Химеко, которая без особого труда увозила вещи к Звездному экспрессу, не коснувшись тележки и пальцем. — Не сочтите за грубость, но у вас действительно много вещей, — беря в руки последнюю коробку, прокомментировал Вельт. Рейвен лишь смеется. Ладонью пыльной утирая пот со лба, она непринужденно отвечает: — За тысячу лет обязательно накопится. По мелочи и набирается. — Для этого нужно периодически избавляться от старого, — уже не выдержал юноша, со всё таким же равнодушным лицом закрывая за старшими товарищами трап звездолета. За свою долгую жизнь, охотница часто встречалась с непониманием. Всё же, долгоживущих видов не так много — усилиями Сяньчжоу — а остальным понять не дано… — Эти вещи не дают забыть, кто ты есть и через что ты прошел. Так что, «избавиться» у меня рука не поднимется. Дань Хэн лишь хмыкнул. Он без желания продолжать с ней беседу, забрал тележку у Химеко и побрел в сторону Звездного экспресса, где уже во всю работала Март 7. К слову, именно с Дань Хэном общение не задалось с самого начала. Сначала из-за того, что этому странному юноше было в принципе всё равно на нового попутчика. Затем из-за факта её бессмертия, в причины которого Рейвен не посвящала. Окончательно уничтожило последние попытки наладить контакт — её конечная остановка. «Лофу Сяньчжоу». Тогда Дань Хэн переменился. Только затем Химеко с Вельтом объяснили причины. Единственное условие юноши было не посещение кораблей Альянса. На самом деле и самой Рейвен было всё равно на неприязнь Дань Хэна к ней. Она не обязана каждому нравиться, и пока открытых конфликтов не имелось, всё было под контролем. Только вот чутьё охотника подсказывало Рейвен о двойном дне. Никто не знал, откуда этот юноша. Он ничего о себе не рассказывал, но являлся очень ответственным и сильным пассажиром Экспресса. — Не принимай близко к сердцу, — выводит из мыслей мягкий голос Химеко. Рейвен лишь качает головой: — Нет, всё хорошо. Просто неуютно. Это вы простите меня. Приношу неудобства в ваш дружный коллектив. Я сойду сразу же, как приблизимся к Лофу. — Не за что извиняться, Госпожа Рейвен. И у вас, кажется, телефон звонит. — Ох! — Рейвен судорожно рыщет по карманам, — Я совсем забыла, — стоило только ей поднять трубку, как сразу же начинает тараторить, — Прости меня! Я на время переезда оставила счёта в поезде. Счет времени совсем потеряла! — Я так и подумал, — раздался спокойный и теплый голос на той стороне, — Уже закончили? — Да, буквально только что последние коробки отложили. Без помощи экипажа не управилась бы сама. — Передай мою личную благодарность. Когда Звездный экспресс посетит Лофу Сяньчжоу, я постараюсь по достойному отплатить за их отзывчивость. — Вельт, Химеко, Генерал Красавчик передает вам спасибо и ждет всех в гости. Хотя, только эту буку не ждем. Нет, ну ты представляешь? Он намекнул что я барахольщица! Хотя понятия не имеет, сколько всем этим безделушками лет. Да я на сотнях миллионах сижу, только дайте мне добраться до оценщика редкостей! Сама же Химеко едва сдерживала смех. Её лицо мазнул румянец, а губы прикрыла ладонь. Господин Янг лишь невозмутимо поправил очки. Цзин Юань любил слушать её рассказы о своих путешествиях. О бесчисленных людях, повстречавшиеся ей на пути. Новые друзья и враги. Рейвен незамутненным взглядом отражала Облачному Генералу истинное положение дел, пускай и многой информации ей не достает. Она часто жалуется ему на конфликты, в красках описывает удивительные миры, и любит украдкой показывать происходящее в округе. — Жалко, что так с твоим звездолетом получилось. Девушка хохотнула прямо в трубку: — На самом деле я не слишком сильно грущу. Её тихое признание, на грани шепота, чтобы никто поблизости не услышал, вызывает в нем табун мурашек. Он представляет у себя в голове светлые помещения космической станции «Герта». Блеск корпуса «Ворона» и черную фигуру своей возлюбленной, что сидела на техническом ящике, прощаясь со своим верным товарищем. Цзин Юань стоял у панорамных окон главного зала в Обители и невольно повел напряженными плечами: — Наконец повод вернуться ко мне? Да. Ею движет желание воссоединиться, но не только это заставляет её бросить «Ворон» на растерзание сборщиков металлолома. — Ветер поменялся. Сейчас он дует попутно Звездному экспрессу, — взгляд её наполняется галактической пустотой. Но совсем скоро, уже в следующем слове, грусть исчезает, — А вы, Генерал Красавчик, сворачивайте свою деятельность. Я приеду и заберу тебя с собой. — Куда? «Ворона» больше не будет. — Звездный экспресс очень даже недурное место. Неограниченный запас морковного сока тебе обеспечен. В ответ внезапная тишина. — Цзин Юань?.. Нет ответа. Рейвен отнимает телефон от головы, видя внезапный символ отсутствия сигнала. Сеть пропала. Ветер переменился в это мгновение, когда атака Легиона Антиматерии на космическую станцию «Герта» — началась. Освещение замигало, и всю станцию словно тряхнуло. Рейвен замирает с телефоном в руках и сброшенным звонком. Она не услышит ответ. — Что за?.. По громкой связи не сообщают об эвакуации. Поначалу в охотнице ещё теплилась надежда на обычный сбой, но, когда враги стали появляться словно из пустоты, сразу нападая на людей, все сомнения были отброшены в сторону. Квантовые стрелы пронзили насквозь Рейнджера пустоты. Самой Рейвен крайне не нравилось, что Корпорация межзвездного мира дала этим существам именно такое название. Настоящий Галактический рейнджер сейчас сражается здесь, на стороне людей. Её стрелы пронзают броню, отражают атаки и отвлекают на себя. Что-то было не так. Разобраться с этим существами ей легко. Вопрос только в том, что они забыли на станции? И как целый легион умудрился проскочить незамеченным мимо всех систем безопасности «Герты»? Рейвен сражается, но не чувствует себя охотником. Телефон вновь проверяют. Сигнал не вернулся. Было бы хорошо предупредить экипаж Звездного экспресса… Но раз так… Рейвен уходит прочь из грузового отсека, но не навстречу к своим товарищам. Что-то не так. Охотничьи инстинкты заставляют сладкую кровь в жилах кипеть. Мозг варится, сознание искажается, и Рейвен не может взять под контроль этот инстинкт. Её подхватывает желание поймать, вонзиться зубами в глотку тому, кто посмел всё это учинить. Взрыв. На всю станцию загремела тревога. Стены коридоров плывут. Пространство сворачивается, меняется, хотя на самом деле пол не ходит у нее под ногами. Замерев перед развилкой, скрытая за слепой зоной, Рейвен ждет. Стук. Стук. — Сильвервулф, взрыв твоих рук дело? Шаг. — Нет, это Легион Антиматерии. Управление над космической станцией полностью в их руках. — Что-то не припомнится мне, чтобы Элио говорил нам ещё и с ними драться. — Если не говорил, тогда разве это имеет значение? Развлекайся, пока можешь. К слову, о развлечениях… Рейвен едва успела отпрыгнуть за технические ящики. Пули вонзились в их металлические стенки с противным скрежетом. — Я тебе чуть позже отвечу, — звук прервавшейся связи, — Милочка, ты знала, что подслушивать чужие разговоры — дурной тон? Приторный голос. Такой же сладкий, как её отравленная кровь. Инстинкты завопили громче ревущей сирены. Вот он. Охотник. Сердце замедляет ход. Рейвен не чувствует страха. Лишь потребность забрать инициативу. Дымовая бомбочка появляется в её ладони. Кидает её за голову, через ящики, прямиком в сторону незнакомки. Та, как стрелок, сразу же по неосторожности пустила пулю в мишень. Небольшой взрыв и едкий дым заполонил пространство коридора. Его отвратительный смрад тут же осел на пальто противницы. — Какая гадость! — пустила свой комментарий вместе с пулями сквозь черный туман. Только вот они не достигнут своей цели. Рейвен уже в квантовом прыжке оказывается за спиной охотницы. Мгновение. Дуло пистолета наставлено прямиком ей в лоб. Как и стрела с уже натянутой тетивой. Обе женщины замерли. Только черное облако дыма медленно оседало на пол, испуская страшный смрад. Охотница с улыбкой острой да глазами туманными, спрашивает: — Почему не стреляешь? — А ты почему нет? Кафка улыбается шире, с толикой безумия: — Элио предупредил меня, что на своём пути я повстречаю ту, кого убить не смогу. Так зачем пытаться? — Могу поспорить, что тебе было так же сказано, что и я тебя не убью. — Верно. Так может быть, мы обе опустим оружие и разойдемся своими дорогами? Зачем усложнять друг другу жизнь? В словах этой женщины был смысл. Рейвен может уловить его, только вот инстинкты, странный ужас при нахождении рядом, не позволяет отпустить. Словно змея, что уже поймана, но стоит только пальцам ослабеть, как та вонзится тебе прямо в шею. Только вот смерти для Рейвен не существует. Этот некий Элио прав, но можно ли верить словам второй половины предсказания? Рейвен вполне уверена в своих силах. Стрела со свистом рассекает воздух. На смену пистолетам пришел длинный клинок. Он высекает искры от плеч лука, которым Рейвен сразу же начинает парировать. Кафка выше, грациознее и безумнее, но азарт проверить судьбу заставляет только крепче сжимать оружие. Стрелы отскакивают от стен. Кафка их с удивительной легкостью отбивает. Рейвен желает быть той самой змеей, что вонзит зубы в её шею. Лезвие катаны рассекает воздух. Электричество скользит вслед за ударами, щекочет кожу Рейнджер. Квантовые прыжки помогают избежать ранений. Рейвен боли не боится, но не хочет раскрывать своего главного козыря прежде, чем точно будет уверена, что следующий выстрел будет решающим. И бой продолжается. Стены космической станции разрывают шрамы ожесточенного боя. В мгновение, когда Кафка забывается в горячем мареве, Рейвен кулаком заряжает прямо по её ухмылке. Да с такой силой, что женщина отшатывается и теряет темп. В уголке губы краснеет ссадина. — Ах ты… Сучка. — Есть такое, — в отместку усмехается Рейвен, — Несмотря на то, что я не работница службы безопасности «Герты», я не позволю таким как ты здесь просто так расхаживать. — Таким как я? На себя поглядеть не хочешь?! — Я — Галактический Рейнджер, а ты — Охотница за Стеллароном. Я знаю, кто ты, и сколько платят за твою голову. — Увы, ты её не получишь. — Мне и не нужно. Просто проваливай прочь, и Легион с собой захвати. Кафка в бешенстве. Её некогда легкомысленное лицо становится истинным проявлением маньяка, которым она и являлась. Черные тени пролегли на её лице. Похоже, женщина еще ни разу не сталкивалась с таким отношением к себе. Ничего. Всё бывает в первый раз. Кафка перехватывает меч крепче. Делает рывок. Лезвие направлено прямиком в Рейнджер. Рейвен делает шаг назад. Должен быть квантовые рывок, только вот она остается на том же месте. Секунды. Её обволакивает цветастая квантовая ловушка. Не сбежать. В глазах Рейвен мелькнул страх. Лишь малая его доля, потому что знала — даже с мечом в брюхе будет жить. Но лезвие пронзает грудь. Пробивает кости, хрящи, позвонки. Насквозь. — Элио меня предупредил, куда стоит бить, в случае твоего нападения на меня. Сладкая кровь полилась крупными сгустками, когда меч вырывают из плена костей и мышц. Рейвен падает на пол. Ладонями пытается зажать рану, не дать кровь так быстро выскальзывать из тела, но та как вода сквозь пальцы. Не вдохнуть. Черт… До головы слишком долго доходит. Электрические импульсы словно перестали работать в правильном направлении. Руки не слушаются, легкие едва ли способны расправиться, а губы всё продолжают беспомощно хлопать. Словно рыба, выброшенная на берег. А кровь льется. Толчками выходит из груди. Не останавливается. Рейвен с ужасом понимает — регенерации нет. — Пойдем, Сильвервулф, — раздраженно шипит Кафка. Девочка равнодушно наблюдает за мучениями Рейвен, со свистом надувая розовый пузырь жвачки. Он схлопывается, как вся выдержка Рейнджер. На глазах выступили слезы, а на лбу холодная испарина. Кровь не останавливается. Кровь продолжает сладким сиропом заливать пространство. — Нет… Когда-то очень давно, тысячи лет назад, когда вместо сиропа была проста жидкая кровь, Рейвен плакала так же. Её стремительно леденеющее тело пыталось зажать раны, но те не затягивались. Тысячу лет благословение Яоши не давало сбой. Рейвен вспомнила. Негнущиеся пальцы в отчаянном порыве проникают в глубь раны, словно пытаясь нарыть в груди нужное. — Давай же. Боль сквозь крошево разбитых костей. Её толстые пальцы не могут проникнуть вглубь. Рейвен с ужасом поняла, что умирает. По-настоящему. Регенерации нет. Кровь льется, но не замещает поврежденные клетки. Сознание путается. Перед глазами яркие вспышки, которые то загораются звездами, то тухнут черными дырами. Тишина. Сирена давно выключилась. Где-то рядом продолжают умирать люди. Точно так же, как и Рейвен, будучи не способными залечить себе ранения. Только вот эти смертные, некогда далекие для Рейнджер, внезапно стали так близки… Потому что Рейвен умрет. — Я обещала… Вернуться к нему. Пожалуйста… Прошла тысяча лет, но этот голос ей знаком лучше материнского: — Дитя, ты ведь ценила мой подарок тебе. Почему же стала так опрометчиво поступать? Острые когти оставляют кровавые полосы на лице. Черные глаза устремлены в галактические просторы, в провалы пугающих алых очей, что расположены по всему пространству тела. Каждый устремлен на нее, и каждый словно чей-то. Души умерших и не рожденных вопрошающе уставились на нее. — Пилюля Бессмертия разбита. Ты можешь умереть. Но ты ведь хочешь вернуться к нему, верно? Эон Изобилия всегда слышал мольбы смертных. Её точно. И Рейвен не знает, чем заслужила к себе такое расположение Бога. — Да, — только и получается прошептать леденеющими губами. Горячие слезы побежали из глаз, по вискам, теряясь где-то в волосах. Пожалуйста, дай шанс встретиться с ним. Воссоединиться. Она только недавно, спустя почти тысячу лет, решилась на то, чтобы вернуться. Рейвен хочет взять его за руку и пойти вместе бороздить космическое пространство. — Мои несчастные дети страдают от своих желаний. Ты всегда знала точно, чего желаешь. Я дам тебе еще один шанс. Дорожи моим подарком больше. Острые когти, как иглы, проникают в глубь грудной клетки.

***

— Химеко, я тебе клянусь, именем Галактических Рейнджеров, он как-то связан с Кафкой, — едва не переходя на крик, повторяла отчаянно Рейвен. Однако на её возмущения не отвечают. Всё такая же спокойная, с мягкой улыбкой на лице, Химеко помешивала кофе тонкой чайной ложечкой. — Разумеется, связан. Но Келус не хочет причинить вреда. И это правда, ты знаешь это. Знает. Потому что у этого паренька слишком наивные глаза. Пускай он выглядит на лет двадцать по человеческим меркам, в душе он был простым ребенком. Без родителей, памяти и прошлого. Он знает как устроен мир, но его едва ли можно было назвать целостной личностью. Келус поможет каждому, поднимет весь мусор с пола и подбодрит любого неуравновешенного ученого. Разумеется, это не Рейвен, которая, стоило очнуться, как сразу накинулась на врачей. Келус не испытывал такого страха к миру, как Рейвен. — Неужели ты просто позволишь ему остаться на борту Экспресса? — А что, я должна его запереть в каюте как пленника? — с нескрываемым сарказмом вопросом ответила Химеко, — Я знаю, ты много пережила, но мы не такие. Сама подумай. Я бы могла с таким же подозрением отнестись к тебе, но не стала. Присядь, не надо ходить загнанным зверем из угла в угол. Кризис миновал. Скоро мы вновь возобновим движение и направимся прямиком в Лофу Сяньчжоу. Глубокий вдох. Медленный выдох. — Хорошо, — только ответила Рейвен, — Тогда я пойду в свою комнату. — Отдохни, — согласно кивнула, — Пом-пом сообщит, когда будет киберпрыжок. В ответ Рейвен лишь кивнула. Она уходит к себе, в компанию неразобранных коробок. Грудь всё ещё фантомно побаливает, но теперь на ней лишь небольшой шрам. Шрам… Раньше следов на её теле не оставалось. Напоминание об оплошности. Рубцовая ткань уродлива, грубая, инородная. Она цветом ярко выделяется на белой коже. Стоило ей только очнуться в медицинском блоке станции как сразу же стала требовать стереть данные о ней. Разумеется, врачи нашли внутри нее Пилюлю бессмертия. Сканирование показало, что пилюля дала трещину. Ровно на пополам, и никто не знает, в какой момент она вновь расколется. Расколется = смерть. А еще она так и не рассказала о случившемся Цзин Юаню. Он, разумеется, переживал, когда связь внезапно порвалась, но навряд ли догадался, что будет всё настолько плохо. «Я пройду через все терни к тебе» — сказала тогда Рейвен, ведомая своим главным желанием. И пускай её подстегивает банальный страх, она всё равно вернется к нему. — Внимание! Через пару минут будет совершен гиперпрыжок. Просьба пассажирам занять свои места! Звездный Экспресс направляется к следующей остановке. Однако, когда поезд совершает этот самый прыжок меж пространства и времени, её не встречает образ Лофу Сяньчжоу, а лик замерзшей планеты. Ярило VI и Стелларон, погребенный под снегами где-то на этой забытой планете. — Вельт, мы правда отправим этих детей разбираться со Стеллароном, который даже не знаем, как уничтожить?! Нет! Рейвен совершенно не понимает этого решения. Химеко продолжает мягко улыбаться, но эта улыбка выводила уже из себя. Рейвен была готова рвать на себе волосы, раздирать кожу, потому что потребность оказаться рядом с Цзин Юанем уже туманила ей разум. — Если так боишься провала экспедиции, предлагаю отправиться вместе с ребятами. Вы ведь будете не против? — Химеко красноречиво посмотрела на Март и Дань Хэна, — Тебе не помешает прогула по морозному воздуху. Очень ты бледна, Рейвен. А Рейвен хотелось кричать. Вымести свою злость на Кафку на чем-нибудь крепком. Сломать свои ногти под мясо, заставить себя страдать, потому что её рвет в клочья собственная боль. Этот неописуемый страх. Откуда он? Что с ней происходит? Рейвен склоняет голову и сходит на Ярило VI.