Великая сила искусства

      Едва они вышли из здания, Чимин буквально утащил Юнги к припаркованной неподалёку машине и впихнул его туда, прямо на водительское кресло. Оседлал там же, чудом не стукнувшись головой об потолок, сжал супруга коленями. — Юнги! Юнги… Ты такой… — и жадно поцеловал, потому что не смог подобрать подходящего слова, а вот поцелуй мог вполне передать все эмоции. Тот довольно и счастливо смеялся, удерживая Чимина на себе. — Какой я? — и прижимал плотнее. — Серьёзный, дерзкий, хитрый, — перечислял агент, сладко вздыхая. — Я влюбился в тебя сильнее! — Я оценил твою любовь ещё сидя в зале, — мурлыкнул Юнги. — Это было впечатляюще. Ты сегодня очень… откровенный. С тобой хочется танцевать и целоваться, а не обсуждать дальнейшие планы. — Поехали куда-нибудь на набережную, будем танцевать при луне, — Чимин поцеловал его ещё раз и сполз на пассажирское кресло, поправляя на себе рубашку. — Может быть, я там же и отплачу тебе за работу, — очень откровенно и многообещающе прозвучало. В конце концов, дело могло ещё немного подождать, раз Юй Ди был жив. Ну не исчезнут же эти циркачи за ночь? Небольшой бар с открытой танцевальной террасой они приметили, когда гуляли по набережной в воскресенье. Вечером там тоже играла музыка, а в баре подавали не только освежающие, но и алкогольные коктейли. Юнги нашёл для них маленький столик, усадил Чимина и принес напитки — виски, как всегда. Хотя такому Чимину, конечно, больше соответствовал бы какой-нибудь сладкий коктейль. — Может быть, взять ещё колы? — тот словно прочитал мысли супруга, довольно улыбаясь. И выглядел ещё прекраснее в такой расслабленной обстановке. Коктейль для него они делали прямо за столом, изрядно этот стол залив той самой колой, потому что активно друг другу мешали. А после первой же пары глотков ушли на танцпол, потому что Чимин едва не хлопал начавшейся песне. Когда он танцевал той ночью — лёгкий, счастливый, более откровенный в своих движениях, но привлекающий внимание и без них, очаровывающий и женщин и мужчин вокруг, но смотрящий только на своего супруга и все улыбки даривший только ему одному, — нельзя было даже представить, что он может быть каким-то другим. Серьёзным или несчастным. Слишком много думающим или плачущим. Сейчас не было никакого другого Чимина, кроме того, от которого невозможно отвести взгляд. Он никогда не выступал на сцене, но эта терраса стала его сценой, а Юнги — его самым главным, единственным зрителем. С ним же Чимин снова целовался за какой-то широкой пальмой, к ней же и прижимал, жадно вылизывая его губы и шею. Там же ласкал ладонью, как в зале несколько часов назад. Это чувство — упоение счастьем близкого человека — всё ещё было для Юнги в новинку, но он был готов сделать всё, чтобы Чимин был таким счастливым всегда. Чтобы он никогда больше не плакал. Не втыкал нож себе в руку, пытаясь выпустить слишком сильную боль. Чтобы он просто был весел и счастлив, сиял глазами и улыбкой. И если для этого было нужно быть рядом, что же, Юнги готов к этому. Сейчас для него переезд в Сан-Франциско был только вопросом времени. Даже если эти агенты и дальше будут заставлять его работать. Слишком уж сладкой была плата. Когда они наконец вернулись в отель, была уже почти полночь, но Чимин всё равно взял телефон и набрал номер. Он обещал позвонить Тэхёну, им нужно было обсудить дела. Хорошо, наверное, что тот его сейчас не мог видеть — такого растрёпанного, в расстёгнутой наполовину рубашке, с горящими после танцев и страстных поцелуев под пальмами глазами. Но по голосу Чимина можно было догадаться, что он слегка пьян от алкоголя и совершенно в стельку от Юнги. — При-и-ве-е-т, — протянул он в трубку. — Не спите? — Только недавно вернулись, — очень бодро ответил Тэхён. — Чонгук нашёл идеальное место для свадьбы. Это что-то… И к Соджуну заезжали, они с Астрид передают тебе привет. Но как ваши дела? — О, а дату вы уже выбрали? — Чимин совсем засиял, жмурясь, продолжая. — А мы сходили… в цирк. Это стоило отдельного внимания — даже такое слово в тот вечер из его уст звучало почти неприлично. — Юнги был так хорош! Он видел Юй Ди. Думаю, завтра надо позвонить Намджуну, привлечь местное отделение и брать их тёпленькими, прямо там, в их логове… — Вот с делом закончим — и выберем, — пообещал Тэхён и потребовал: — Рассказывай в деталях! Он выслушал отчёт во всех подробностях и решил: — Я поговорю с Намджуном завтра прямо с утра, сегодня и правда поздно уже. Жди нас не позже обеда. Я себе не прощу, если пропущу финал операции. — Хорошо, будем ждать, — мурлыкнул напарник. — А теперь мне пора, мой дорогой Юнги обещал меня жрать всю ночь. Да, сегодня Чимин разошёлся не на шутку. — Что? — переспросил Тэхён, но заново составил услышанные слова и понял, что не ослышался. — Не повторяй! Хорошей ночи! Он повесил трубку и засмеялся, подкатился под бок Чонгуку. — Что такое? — заинтересованно спросил тот, обнимая его. — Юнги обещал, я цитирую, «жрать его всю ночь», — зафырчал Тэхён. — Звучит потрясающе. Но тебе я такого не предлагаю, можешь только трогать. И прижался к нему шёлковой после массажных масел кожей. — Кажется, Мин Юнги очень круто вляпался, — хмыкнул Чонгук, скользя ладонью по этой коже. — Не знаю, как скоро я прекращу этому и радоваться, и удивляться. Судя по всему, у них всё прошло удачно? — Да, они видели нашего похищенного. Завтра будет нужно вернуться в Лос-Анджелес. Скорее всего, с Намджуном. — Я тебя дождусь дома, пока займусь своими заказами, — Чонгук поцеловал Тэхёна в макушку. — А ещё я очень рад, что тебе понравился ресторан. Когда я первый раз туда зашёл, то почувствовал там тебя в каждой детали. Будто ты сам его украшал. — Он потрясающий, — тот снова засиял. — И ты прав, он такой… каждая деталь словно на том месте, куда бы я сам её поместил. Я так рад, что ты его нашёл для нас. — Кокоми сказала, что хочет устроить твой… мальчишник, — усмехнулся Чонгук. — Я чуть не упал. Она умеет веселиться, но лучше мне не знать, кого она на него пригласит и что вы там будете делать. — Как это мило с её стороны, я об этом даже не подумал. А кто устроит твой? — Не знаю, может… Сокджина попросить? — подразнил Чонгук. — Или Чимина? А вообще ты ей сразу приглянулся, как и мне. А когда ты первый раз ушёл отсюда, она пыталась меня успокоить. И потом… Потом сказала: «Иди к нему, Чонгук, если хочешь быть с ним — просто иди. Покажи ему это». — Я ей очень благодарен, — ласково улыбнулся Тэхён и тут же встрепенулся. — Ты хочешь мальчишник или светский раут? Сокджин точно устроит тебе второе. Лучше попроси Чимина, он тоже умеет веселиться. Кстати, мы с ним договаривались… Давным-давно договаривались, что он подпишет приглашения на мою свадьбу. — Отлично, значит, загрузим его работой, как только вы вернётесь, закрыв очередное дело. А мальчишник для меня вообще не важен. Я уже навеселился, душа моя, я хочу праздник с тобой, а потом — в Италию, забыть про всё остальное на время и быть с тобой. — В Италию, — мечтательно протянул Тэхён. Но, по большому счету, ему было всё равно — он был бы не менее счастлив даже закрыться с Чонгуком дома на неделю. Какая разница, где быть счастливым с любимым человеком? Но в Италии, определённо, интереснее. Следующий день начинался весьма неплохо: любимый супруг, вкусный завтрак, ласковое солнышко, в лучах которого хотелось валяться пушистым котёнком и подставляться под любимые ладони. Но всё-таки нужно было работать. И Чимин почти не сомневался в успехе всего мероприятия. Встретил коллег в аэропорту, а потом сразу же повёз их в цирк. Местные ребята должны были подключиться с минуты на минуту. Ничего нервного и незнакомого: пройти в кабинет, сообщить, что господа арестованы по законам Соединенных Штатов, надеть наручники, отдать преступников коллегам из отделения Лос-Анджелеса, найти пленника, расспросить, записать показания и отпустить его наконец домой, к кошке. А потом самим вернуться домой и ждать, когда коллеги перевезут задержанных в Сан-Франциско. Всё-таки делом занимались агенты из этого города — им их и наказывать, точнее — местному прокурору. Чимин почуял неладное, едва увидев полностью пустую арену. У них же ещё одно представление, зачем было убирать с неё вообще всё? И то, что при входе пришлось выбивать дверь, — не показалось странным, сегодня цирк был закрыт. В кабинете никого не было, да и во всех остальных комнатах — тоже. Юнги прекрасно запомнил, куда его водили — комната, в которой держали Юй Ди тоже была пустой, цирк был пуст, целиком и полностью. И с каждой дверью, за которой никого не обнаруживалось, Чимин с коллегами утверждался в неприятном для себя выводе: они сбежали. — Вот ведь сволочи! Хитрые твари! Да какого хера вообще? Вчера же всё прошло просто замечательно! — шипел он, не выбирая выражений. Юнги сегодня тоже был с ними, план помещений он, конечно, нарисовал, но вживую подсказывать было куда лучше. — Это провал, — констатировал Намджун, других приличных слов у него пока не было. Тэхён ощутил, как их отдел становится какой-то эфемерной мечтой. Они не могут завалить и это дело! — Это ещё не провал, — с уверенностью, которой вовсе не чувствовал, возразил он. — Мы знаем их имена и лица. У них с собой реквизита на грузовик. Мы их найдём. Дадим объявление в газете от имени Лоры Шан, назначим им встречу. Юнги бросил на него взгляд, в котором мелькнуло уважение, и поддержал: — Звучит очень резонно. Они явно хотели этой встречи, они не оставят попыток встретиться с ней. — Прошу прощения, господа, но что вы здесь делаете? — раздался недовольный мужской голос. — Федеральное бюро расследований, — Чимин обернулся к говорящему с не менее недовольным видом. — Что здесь делаете вы? — Я владелец этого здания, — пожилой мужчина сразу как-то сник. — У меня какие-то проблемы? — О, да, сэр, у вас очень большие проблемы! — Чимин наступал на него, как почуявший кровь хищник. — Вы укрывали в своём здании преступников, объявленных в розыск. Да, пока ещё не объявленных, но сейчас стоило этим давить. — Я никого не укрывал, — запротестовал владелец. — Я здесь даже не появлялся, просто сдавал в аренду это здание. Но сегодня ночью арендаторы внезапно позвонили и объявили, что вынуждены уехать… Они же просто циркачи, какие же они преступники! Конечно, ему не хотелось быть привлечённым к делу хотя бы потому, что на кону была его репутация. Да и платили за аренду ему наличными деньгами, без договора и налогов. — Они отменили выступление в четверг, сообщили, что отправляются в Сан-Франциско, — как-то неуверенно добавил он под тяжёлым взглядом агентов. — Займитесь им, — рыкнул Чимин в сторону коллег из Лос-Анджелеса и обернулся к напарнику. — А нам тоже пора в Сан-Франциско! Немедленно! — А договор у вас есть? — по контрасту почти ласково спросил Тэхён. — И какой у них был транспорт? — Н-надо поискать, — совсем побледнел мужчина. — Договор… Я не уверен, что он найдётся, но я поищу. А что до транспорта — этого я точно не знаю, я же не помогал им собирать вещи и уезжать! Меня здесь не было. Вот только сейчас приехал проверить, что они точно отбыли и всё, что было моим, здесь осталось. — Просто потрясающая безответственность, — Чимин закатил глаза. И да, себе бы он тоже такое сказал, если бы не был вчера вечером так счастлив с Юнги под пальмами. Да и что он мог сделать вчера? Поднимать из постели местное бюро? У него не было на это полномочий. — А с кем из них вы договаривались? — задал последний вопрос Тэхён. Было очевидно, что никаким договором их не порадуют. — Они вам позвонили, да? Когда это было? Во сколько? — С их директором и его заместителем, господином Ма, — ответил владелец. — Они всегда были вежливы, даже извинились вчера, когда сказали, что уезжают. Договорённость была на аренду до конца месяца, они заплатили вперёд, но не требовали вернуть часть денег, просто поблагодарили и сообщили, что завтра их здесь уже не будет. Господин Ма звонил мне после десяти вечера. — Сразу после нашего ухода. Чем мы их спугнули? — Юнги насупился, словно своим исчезновением китайские циркачи поставили под сомнение их с Чимином актёрский талант. Это дело переставало быть делом ФБР, оно становилось и его личной оплеухой. — Может быть, дело вовсе не в нас? — Чимин отказывался верить в то, что они с супругом допустили какую-то серьёзную ошибку. Он же помнил, как они были хороши — и он сам, и Юнги. Прекрасно справились со своими ролями. Да им даже позволили увидеть пленника! — Нет, его что-то насторожило, этого фокусника. Я старался обойти все его вопросы, что же было не так? Юнги встряхнулся, как рассерженный кот, и заявил: — Надо собираться и ехать в Сан-Франциско. Чимин, — он словно опомнился, посмотрел почти просительно. — Я могу поехать с тобой? Я не буду… лишним? — Конечно, ты поедешь, — тот посмотрел на него удивлённо. — Ты же у нас представитель госпожи Шан! — Да-да, нужно продолжать эту легенду. Сан-Франциско — город немаленький, даже если они там, мы не можем просто ждать, пока они сами проявятся где-нибудь в салоне госпожи, — поддержал Намджун. — Так что едем домой вместе. — Черт, нужно её предупредить! — ахнул Тэхён. — Если они в Сан-Франциско, она и сама может быть в опасности. Он набрал её номер, как только они добрались до гостиницы. — Я слушаю, — раздался в трубке ровный женский голос. — Ким Тэхён, — отрекомендовался тот. — Госпожа Шан, хотел предупредить, Гао Тяньхэ со своими людьми и пленником покинули Лос-Анджелес и направились в Сан-Франциско. — Я поняла, — помрачнела Лора. — Сколько времени вам потребуется, чтобы найти их здесь? Или вам снова нужна моя помощь? — Постараемся не тревожить вас, — Тэхён звучал виновато. — Не могу сказать о времени, сделаем всё возможное. — Можно? — стоящий рядом Юнги внезапно протянул руку к телефону. Обескураженный Тэхён позволил ему перехватить трубку, и тот заговорил на беглом китайском. — Мадам Шан? Это Мин Юнги. Господин Юй Ди просил передать вам… — он легко перешёл на французский, передав фразу именно так, как она была произнесена. — Я бесконечно виноват, мы виделись с ними вчера, но планировали дождаться подкрепления. Сегодня мы опоздали. — Мин Юнги? — удивлённо переспросила Лора. — Не ожидала вновь вас услышать. Вы теперь работаете на федеральное бюро? Да, она узнала его по голосу, а не только по имени. — Нет, это личное, — Юнги улыбнулся. — Просто помогаю с этим делом. — Как любопытно, — её голос стал задумчивым. — Я буду у себя дома, вы знаете, где меня найти. Прошу вас, разберитесь с этим делом поскорее. Мне совсем не нужны все эти проблемы. И… Как господин Юй Ди себя чувствует? — последний вопрос дался ей нелегко. — Он в порядке, — уверил Юнги. — Его держат изолированно под замком, но в его комнате было всё необходимое. Он волнуется за вас. Прошу вас, не тревожьтесь, мы сделаем всё возможное. Сочту за честь, если примите моё служение, — вежливо закончил он. — Спасибо, — даже в одном слове, произнесённом в ответ, было слишком много всего, кроме вежливой благодарности. Чимин смотрел на супруга очень внимательно, выжидающе, когда тот повесил трубку. Да все, наверное, смотрели, Чимин сейчас не переглядывался даже с Тэхёном, не сводил с Юнги глаз. — Я пока закажу нам всем билеты на ближайший рейс, — опомнился Намджун, взяв телефон. — Юнги, ты летаешь под этим именем? Дашь мне свои документы? Тот достал искомое, передал Намджуну и смирно сел рядом с Чимином. — Я только вчера понял, что мы знакомы, — мягко сказал он. — Когда этот фокусник спросил меня про пионы. Я когда-то давно встречался с ней по поводу продажи одной картины. Просто я единственный, кто видел Юй Ди своими глазами, и надо было дословно передать ей его слова. — Ты так красиво говоришь на французском, — почти прошептал Чимин, взяв его за руку. — Ты тоже, — Юнги нежно переплел их пальцы. — Ты как-то прощался со мной на французском, тебе очень идет этот язык. К вечеру они вернулись в Сан-Франциско, Намджун отдал распоряжение своим агентам заняться объявлениями в газеты, уточнить, в каком месте и в какие даты планировались представления этих циркачей, и внутренне готовился к завтрашнему отчёту перед Фэллоном. Он не привык скрывать деталей на работе, но пока они терпели неудачу за неудачей, так хотелось их скрыть! Таксист развёз их по домам. Намджуна — к Сокджину, Тэхёна — к Чонгуку, а Юнги с Чимином приехали домой последними. Чимину нравился этот дом, он здесь уже обжился, но последние дни заставляли его снова задумываться о переезде. Когда-нибудь, когда Юнги захочет жить не только ближе, но и вместе с ним, когда-нибудь ведь это случится? Чимину хотелось бы, чтобы это случилось. Чтобы у них появился свой общий дом, где Юнги сможет держать свою мастерскую, а Чимин будет мешать ему там работать своим игривым шёпотом на французском. Тем вечером, поужинав вдвоём (Астрид заглянула поздороваться через несколько минут после их приезда и почти тут же вернулась принести им горячей еды), а потом лёжа с Юнги в постели, Чимин мечтал именно об этом, поглядывая на картины напротив кровати и поглаживая супруга по животу. О том, что тот снова уедет через несколько дней, думать совсем не хотелось. — Мне так нравится работать с тобой, — промурчал он, ласково жмурясь. — И не проси, работать в бюро я не буду, — усмехнулся Юнги. — Кто меня возьмёт вообще? — и добавил без всякого перехода, озвучивая мысль, что думал до этого. — Он должен быть большим. Дом. У тебя слишком много друзей. — Дом? — Чимин приподнял голову, вглядываясь в лицо. — Ну, нам же будет нужен дом, — как о само собой разумеющемся сказал Юнги. — Здесь хорошо, но если мы будем находиться тут вчетвером, то тесно. — Господи, Юнги! — Чимин подполз выше и ткнулся в его волосы лицом. — Ты что, читаешь мои мысли? Тот ласково засмеялся. — Нет, я не настолько талантлив. Просто… знаешь, за эти несколько дней вместе многие мои причины жить отдельно, хотеть жить отдельно, стали казаться очень… надуманными. Я всегда был один, и мне было комфортно. Но видеть тебя таким живым, тёплым, счастливым — это важнее, чем просто комфорт. Это меня самого делает очень живым. На глаза Чимина почему-то навернулись слёзы, но Юнги не видел сейчас его глаз, только дрогнувший от них голос слышал. — Да, нам нужен очень большой дом, мой дорогой. В котором будет твоё собственное место, где ты можешь побыть один, если захочешь, где ты сможешь работать. Я буду наводить порядок везде, кроме твоей мастерской, буду только осторожно приходить туда и любоваться тобой. Мой дорогой! Я так сильно люблю тебя… И тот счастливо вздохнул, обнимая Чимина крепче. Очень большой дом для них двоих. Такой, где они будут счастливы. Где Пак Чимин будет плакать разве что от счастья, как сейчас. От того, что его супруг думает о том же, что и он. От того, что его мечты сбываются одна за другой, склеиваются и сбываются, собираются из разбитых осколков, становясь надёжной реальностью.