Великая сила искусства

      Чуть меньше, чем двое суток потребовалось для организации встречи. Номер в отеле на самом верхнем этаже — отличное место. Несколько агентов в самых дальних комнатах, обслуживающий персонал — из тех же агентов (тут пришлось привлекать не только стажёров). Госпожа Шан подала накануне объявление, которое больше походило на название фильма. «Я, вы и Ди». Дата, адрес, время. Конечно, на китайском. И, конечно, с подписью. Чимин сомневался, что циркачи сразу приедут с пленником, но надеялся, что вывести их на чистую воду всё же получится. Они ждали в номере впятером. Чимину снова пришлось краситься и одеваться, как не подобает агенту, но ему понравился такой образ. К тому же госпожа Шан была с самого утра так благосклонна к ним, что даже приняла в организации самое прямое участие, заявив, что она мастер своего дела. Тэхёна, слава богу, красить не стали, а то Чонгук, который тоже находился в номере, как один из секьюрити, смотрел бы только на него всё действие. О том, что может так получиться — и вообще никто не придёт, никто старался сейчас не думать. Все просто ждали, изредка поглядывая на часы. Надо отдать должное, Гао Тяньхэ был пунктуален. Он постучал в дверь номера минута в минуту. И остановился в проходе, глядя на Лору Шан, как тот же Чонгук на Тэхёна — с жадным нетерпением и нежностью. — Вэньцзе, — выдохнул он, глядя только на женщину перед собой. — Вы один? — без эмоций спросил Чонгук, бессовестно ощупывая вошедшего, и только после кивнул, разрешая пройти дальше. Лора Шан молчала, лишь только взглянула на Юнги, мол, ты представитель, ты ему и скажи, как меня теперь зовут. — Мадам Лора Шан, — педантично поправил тот. — Наша встреча подразумевала присутствие господина Юй Ди. — Наша встреча точно не подразумевала такого количества охраны, — огрызнулся Тяньхэ. — Он рядом, в машине. — Не все здесь охрана, — улыбнулся Чимин, сидя рядом со своим супругом. По другую сторону от Лоры сидел Тэхён. — И что ты хочешь за то, чтобы он поднялся сюда? — Лора резко посмотрела на Тяньхэ. То, как он с ней разговаривал — не с ними, а с ней! — раздражало её. — Уединиться со мной? Этого не будет! Тяньхэ сделал шаг вперёд, но Тэхён мгновенно поднялся со своего места, заслонив женщину. — Ближе не надо, — обманчиво мягко попросил он. — Госпоже не нравится. Тяньхэ сцепил пальцы в замок. — Мы могли бы поговорить о нас. Но, если так, то… — у него были красивые глаза, и сейчас они были тёмной бездной. — Тогда мы можем поговорить о том, что ты увезла из Китая помимо моего сердца. — О нас? — Лора сама едва не поднялась, но Тэхёна осторожно усадила на место, вонзив свой острый взгляд в эту бездну напротив. — Ты похитил дорогого мне человека, чтобы поговорить о нас? Похоже, что я увезла не твоё сердце, а твой мозг, Тяньхэ! И я не желаю с тобой продолжать этот разговор, пока Юй Ди не появится здесь. — Ах, значит, всё же дорогого тебе человека? — сейчас в Гао Тяньхэ не было ничего птичьего, он весь был как рассерженный зверь. — Что же ты столько медлила, не торопясь вызволять дорогого человека? — Какая драма, — насмешливо восхитился Юнги негромко, но очень отчётливо. Тяньхэ резко замолчал, бросив в него огненный взгляд. Однако это помогло ему прийти в себя. — Ван Вэй, — буквально выплюнул он. — Картина Ван Вэя, которую ты увезла с собой. Ма Цзя хочет вернуть её. — Ты плохо услышал меня? — глаза Лоры злобно сузились. — Я буду продолжать этот разговор только в присутствии Юй Ди. Господин Мин, господин Ким, проводите, пожалуйста, нашего гостя до машины и проследите, чтобы он вернулся сюда, найдя дорогу, раз он с трудом соображает. — Ты не в том положении, чтобы приказывать, Вэньцзе, — Тяньхэ прекрасно держал взгляд. — Мы встретимся через два часа. Через час я позвоню и сообщу тебе о месте. Там ты отдашь картину и получишь своего Юй Ди. — Я прошу тебя, — Лора наконец поднялась и сама шагнула к мужчине, обойдя низкий стол. Полы её длинного платья струились по полу, словно синяя река. — Я никогда тебя ни о чём не просила, кроме как уехать со мной. Но ты решил остаться. Решил, что твой дом — там. Ты сам это решил, Тяньхэ. Один раз вы уже разрушили мою жизнь, теперь пришли за вторым? Неужели я не заслужила хоть каплю вашего уважения? Хоть каплю вашей любви? Твоей… и брата? Почему вы обращаетесь со мной как с куклой? Как с красивой игрушкой? Ставите мне условия, делаете, что хотите. Обиделись, посмотрите на них, за картину? Какая-то картина дороже, чем я? Она дороже моего спокойствия? Тяньхэ, каким ты стал? Как же ты изменился? И слёзы в её глазах были совсем настоящими. Пусть и злыми. — Я пальцем не тронул твоего мужчину, — глухо сказал Гао. — Пальцем не тронул, хоть и мечтал каждый день свернуть ему его интеллигентную голову. Могу ли я больше уважать тебя? — У меня никогда не было мужчин, кроме тебя, — и это было так искренне. — Я не знала других мужчин. Но от Юй Ди сейчас зависит вся моя жизнь. Всё, что у меня есть, сейчас зависит от него. Приведи мне его сюда, прошу тебя! Тэхён почти неразличимо повёл подбородком в сторону, давая Чонгуку знак неслышно выйти. Если Юй Ди в машине с Ма Цзя, его легко приведут. Вряд ли они остановились слишком далеко. Чонгук бесшумно просочился наружу. По описанию от Юнги с Чимином он знал, как выглядят оба — и фокусник, и похищенный. — Вэньцзе, — взмолился Тяньхэ. — Драгоценная, верни своему брату картину, и я приведу его. Я клянусь, что приведу. Я готов отдать тебе всё, — он опустил руку в карман — и Тэхён, и Юнги мгновенно поднялись со своих мест — и достал статуэтку из музея. — Я вспомнил, как мы кормили мандаринок в пруду, и не смог её оставить там, на витрине. — Тяньхэ… — Лора тяжело выдохнула. — Как я могу вернуть то, чего у меня нет? Ты же не думаешь, что я взяла эту картину, чтобы сохранить на память о брате? Я избавилась от неё, как только появилась возможность. Как ещё мне было прокормить себя в чужой стране? Как устроиться, не прибившись к какому-нибудь мужчине? Это был мой единственный шанс выжить! Но, разглядев статуэтку, она слегка просветлела. — Ты правда помнишь тот день? Мандаринки… Ты же сделал мне тогда предложение. Чимин не удержался от тихого вздоха. Надо же, они с Юнги не были уникальны, кто-то тоже делал предложение в утином обществе. Гао Тяньхэ запустил пальцы в волосы, отбрасывая со лба непослушный локон. — Я помню всё. А твой брат будет в ярости, — тихо сказал он. — Кому ты продала картину? — Какое это теперь имеет значение? Или ты предлагаешь мне выкупить её обратно? Ради брата, который меня предал? — в Лоре Шан снова полыхнула злость, но она протянула руку. Надо же было хоть посмотреть на эту мандаринку поближе. — Что мне его ярость? Знала я её и раньше. Ма Цзя очень пожалел, когда открыл окно автомобиля, едва в него постучались. — Сейчас фокус покажу, — просто сказал Чонгук, оскалившись, и приставил дуло пистолета прямо к чужому виску. — Классный фокус, правда? Руки держи, чтобы я видел. Выходи из машины, а потом следуй за мной. И ты, — он кивнул смирно сидящему на заднем сидении пленнику. — Тоже. Оба. Тут уж ничего не оставалось, как послушаться, но ярость, безумная ярость, уже клокотала внутри Ма Цзя. Юй Ди словно не понял обращённых к нему слов, только поднял на Чонгука тёмные глаза с сузившимися зрачками. Его запястья были закованы в наручники, а в салоне едва ощутимо пахло опиумной настойкой. Чонгук принюхался, выругался в сторону и махнул парням, дежурившим у входа в отель. Они прекрасно знали его в лицо, поэтому тут же подошли. — Проводите господина наверх, в номер, — скомандовал Чонгук и открыл заднюю дверь, послав фокуснику острую улыбку и обещание. — Ещё увидимся. Ма Цзя был фокусником, но не магом. Он не мог раствориться в воздухе, а все его неожиданные появления были продуманными. Вот и сейчас он не мог ничего сделать, просто пошёл под конвоем наверх, правда, по пути пытался придумать какое-то заклинание, не иначе, ведь шипел себе под нос все возможные ругательства. В номере он появился первым, а несколько минут спустя его догнал Чонгук с тяжёлой ношей наперевес. — Тьфу, ну и запах! — он скривился и сбросил Юй Ди прямо на диван. Лора Шан едва не вскрикнула, но вовремя закрыла себе рот ладонью. А когда она увидела брата, то подошла к нему и с размаху влепила ему пощёчину. — Что вы с ним сделали?! Чимин нетерпеливо постучал ногой по полу. Скоро можно было брать этих двоих. — Это просто опий, — словно извиняясь, сказал Гао. — Я не хотел, чтобы он создавал проблемы. И не связывать же его было по рукам и ногам. Он протянул Лоре ключи от наручников. — Он придёт в себя через два-три часа. Ма Цзя онемел от шока: сестра никогда себе такого не позволяла. Даже не кричала на него, хотя было за что. А сейчас она его ударила. Причём весьма болезненно. Это был какой-то кошмарный вечер! А ведь он предупреждал, что всё может закончиться плохо. Но к такому он точно не был готов. И к тому, что, переглянувшись с Тэхёном, Чимин наконец поднимется с места. — Господа, прошу вас поднять руки и не делать глупостей. Вы задержаны и арестованы по законам Соединенных Штатов за похищение и удержание человека и ограбление музея. У вас есть право хранить молчание… Как он любил этот момент: надевать на преступников наручники. Просто обожал. И оставил же одного — фокусника — на долю напарника. Они впервые делали это вместе. Это был исторический момент. У Лоры Шан тряслись руки. Она даже не заметила, как выронила ключи и статуэтку. Та только чудом не разлетелась на осколки, упав на мягкий ковёр отеля. Но Лора этого не заметила. Её сердце разрывалось в клочья. Одно дело представлять, что брата и когда-то любимого мужчину будут забирать в федеральную тюрьму, другое — видеть это своими глазами, участвовать в этом, способствовать этому. И Юй Ди… Он даже на себя был не похож, Лора его и не узнала бы, если бы не понимала — больше никого к ним принести сейчас не могли. Ма Цзя снова что-то зашипел, но фокусов, слава богу, не выкидывал, только сквозь вновь вспыхнувшую ярость смотрел на сестру. Закончив с ним, Тэхён подобрал с пола мандаринку и ключи. Чьи-то руки сковывались, а чьи-то — освобождались. — Два-три часа, — прошептала Лора, оседая на диван рядом с Юй Ди. — Как это… долго. Юнги подошёл к ней и опустился на пол, внимательно осмотрел зрачки лежащего мужчины и с укоризной посмотрел на Гао. — Лгать — нехорошо, — назидательно сказал он. — Сколько вы в него влили? О двух–трёх часах здесь и речи не шло. Взгляд Тяньхэ вопросительно метнулся в сторону Ма Цзя. Как бы он не ревновал, какие демоны бы не пожирали его душу, навредить Вэньцзе было немыслимо. — Надеюсь, он сдохнет сегодня же, — прошипел фокусник. — И ты тоже! — это было уже Лоре, но скоро их увели прочь из номера. — Ему врач нужен прямо сейчас, — бросил Юнги, подхватывая тяжёлое тело. И прохрипел: — Чонгук, помоги… — Да он худой, но веса в нём! — тот подскочил, перехватывая мужчину на своё плечо. Зря он что ли столько тренировался. — Сейчас очень-очень быстро отвезём его в больницу. Не волнуйтесь, госпожа Шан. — Сейчас начнём промывать желудок, а врачей вызовем сюда, — твёрдо сказал Юнги. Об отравлениях он знал достаточно, чтобы настаивать. — В ванную помоги отнести. — Как скажете, босс, — рыкнул Чонгук и потащил беднягу в ванную. Удачное они место всё-таки выбрали — отель был прекрасный, а ванная — вся в мраморе. Если и промывать кому-то желудок, то только в такой ванной. Чимин довёл арестантов до машины и хлопнул Тэхёна по плечу. — Поезжай с ними в отдел, я скоро подъеду, — пообещал и рванул обратно в номер. Почему-то он очень хотел сейчас утешить эту женщину, без которой эта операция не завершилась бы так удачно. Она сегодня была героиней. Какой бы железной Лора Шан не казалась — она была женщиной. А к ним у Чимина всё-таки было своё, особое отношение. Может, он никогда не хотел с ними встречаться, не мог их любить, но мужское начало в нём было сильным. Женщин нужно было защищать. Особенно — от них самих. Юнги вышел не скоро, на ходу расправляя закатанные рукава. В его пиджак сейчас был завернут Юй Ди, которого потряхивало от холода. Сейчас Юнги сделал что мог, и оставалось только с минуты на минуту дождаться врачей. Чонгук остался с Юй Ди, время от времени похлопывая его по щекам и не давая уснуть. Чимин сидел на том самом диване рядом с Лорой Шан и мягко поглаживал её по руке, мурлыча на французском: — Всё хорошо… Всё пройдёт. Некоторые люди в состоянии стресса были очень разговорчивы. Чимину повезло, что госпожа Шан именно из таких. Но она уже сказала всё, что могла, теперь оставалось только мурлыкать, успокаивая. — Как… он? — она встрепенулась, подняла взгляд на Юнги и сильно сжала пальцы Чимина. — Его жизни и здоровью уже ничего не угрожает. Но эту ночь ему лучше провести в больнице под капельницей. Юнги боялся именно второго — вреда здоровью, это было бы немудрено при той дозе наркотика, что дали пострадавшему. Но сейчас он был уверен, всё обойдется. — Спасибо! — выдохнула Лора и с силой зажмурилась, повторяя и повторяя слова благодарности. Чимин осторожно отпустил её и поднялся к супругу. — Я должен поехать в отделение, побудете с ней? Потом Чонгук вас привезёт или увидимся уже дома, хорошо? — Хорошо, — Юнги оставил на его щеке поцелуй, в котором не было никакой неловкости. — Делай, что должен. Завершайте свое дело. Когда врачи наконец прибыли, Чонгук тоже вышел из ванной. Он нашёл в номере чашки и какой-то чай, даже не спрашивал, будут ли оставшиеся здесь его пить, просто поставил чайник и скоро принёс на стол напиток на всех. — Он правда твой супруг? — спросила у Мина Юнги Лора Шан, которой однозначно стало легче. — Чимин? — тот удивился вопросу, но согласно кивнул. — Да. — Никогда не встречала таких мужчин, — как-то странно произнесла Лора и отпила из чашки, не особенно концентрируясь на том, что в ней. Скорее — автоматически. — Со мной так ласково даже отец не разговаривал. — Это он умеет, — с нежной гордостью сказал Юнги, невесомо набросив на её плечи палантин. Чонгук выпил всю кружку залпом и устало откинул голову на спинку дивана. День, конечно, выдался сумасшедший, но ему всегда такое нравилось.