Полуразрушенные обшарпанные здания невысокими башенками шли вдоль дороги. Серая зона будто бы буквально не имела цвета — слишком уж тёмной и непримечательной она была. Небольшой район, полный полуразрушенных зданий, сомнительных магазинов и помещений. Вопреки ожиданиям, серая зона не кишит преступностью и разгромом, как червивое яблоко — здесь спокойно и тихо, свой личный маленький порядок, установленный, казалось бы, преступниками и их содействием друг с другом. Здесь практически нет камер, а те что имеются не в доступе Комиссии или полицейского управления, личные камеры жильцов и не более. Ястребу пришлось израсходовать максимальное количество перьев в последние дни патруля перед выходными, скрывая остатки крыльев под гражданской одеждой. Яркая пара крыльев слишком заметны на фоне бесцветной местности, а они не могут позволить себе выделяться. Изуку же выглядит аутентично, даже его очки-гогглы и маска на шее не выделяются. Анонимность здесь важнее жизни.
— Итак, теперь ты расскажешь мне что нашёл? — Ему было любопытно с самой их встречи, а мальчишка отказывался говорить до тех пор, пока они не зайдут на территорию серой зоны и не отдалятся от жилых районов на достаточное расстояние, что бы не шугаться по переулкам в побеге от камер.
— Ммм, сперва ответь на вопрос: ты знаком с
Леди Наган? — Мужчина замедлился, удивлённо вскидывая брови.
— Сталкивался с ней пару раз в офисе Комиссии. У нас разная специфика, поэтому мы никогда не работали вместе. В какой-то момент она перестала появляться в офисе вовсе, а затем пропала из инфо-поля. Насколько я знаю, она всё ещё числится героем, но похоже бросила это дело, — Он запнулся. — Стоп, причём тут Наган?
— Её кодовый номер упоминался в том документе, рядом с ним был её номер лицензии. Не имея списка участников программы или не зная расшифровки UID-лицензии понять, о ком конкретно идёт речь проблематично. У меня не было этой информации, пока ты не дал мне тот документ: на нём был указан раздел, по которому я смог выйти на нужные мне бумаги. До этого я даже не знал о существовании этих документов, но благодаря тебе смог понять где искать. — Ястреба пробрала дрожь, из-за инстинктивного желание передёрнуть крыльями он ударил себя по спине, ойкнув и споткнувшись, в последний момент ловя равновесие. Изуку захихикал.
— Я искал способ связаться с ней, но наткнулся на
кое-кого, кто смог сделать это за меня. Она ждёт нас и я, на самом деле, побаиваюсь её, — Теперь очередь Кейго посмеиваться, смотря на розовые щеки Мидории под боком. Линчеватель надулся, как ребёнок, коим он и является.
Они приблизились к одному из зданий и мальчик зашёл в переулок, таща героя на буксире. Пройдя пару поворотов они подошли к выделяющейся, на фоне общего пейзажа, двери, на вид крепкой, сделанной из металла или чего-то на подобии. Виридиан замялся, но уже через секунду решительно нахмурился, открывая дверь, затаскивая их обоих в неизвестность. Кейго ожидал чего угодно, но точно не бара. Мрачное помещение не выглядело старым или обшарпанным — вокруг царил порядок и чистота. Посетителей было немного, но контингент был очевиден. Герой осмотрелся, его взгляд зацепился за белый листок бумаги, висящий на стене у входа с лаконичным:
"Испортите имущество — будете кремированы и ограблены". Он позволил себе ухмыльнуться.
— Надо же, ты в самом деле пришёл, малявка, — Бармен привлёк их внимание, подзывая к себе жестом. Мальчик подскочил к нему с энтузиазмом, которого раньше и в помине не было, и Ястреб не отставал. Он не собирается оставлять Изуку одного в таком сомнительном месте, как это, да и отходить дальше чем на метр тоже. Возможно, это немного слишком, но обстановка черезчур нервировала героя, как и перспектива утерять мальчишку в этом месте.
— Привет,
Даби. Тебе обязательно постоянно намекать на мой рост? — Бармен выглядел... аутентично. Высокий долговязый мужчина с множеством шрамов-заплаток на теле, будто бы перешитая множество раз кукла. Чёрные волосы были в относительном беспорядке, одна из длинных прядей у лица была заведена за ухо, закрепляясь белой невидимкой. Потёртые рваные джинсы, не смотря на свой внешний вид, были чистыми и опрятными. Рубашка же была кристально белой с стоячим накрахмаленным воротником и расстёгнутыми верхними пуговицами, на шее висели тонкие цепи-подвески. Голубые глаза бармена были проницательны, до мурашек холодны и даже, в каком-то смысле, страшны. Взглядом он прожигал в Ястребе дыры, с откровенной угрозой ловя золотые глаза, направленные на него. Стоило Изуку подойти к барной стойке, как голубые океаны метнулись к нему, но того же холода в них уже не было. Его сменило лёгкое безразличие и, какая-то, особая мягкость, свойственная лишь заботливым и мягким в душе людям.
— Квоту выполняю. Ваша спутница ждёт вас в кабинке на втором этаже, номер 8, — Бармен указал большим пальцем на дверь рядом с своей барной стойкой. — Налью тебе молочный коктейль, малыш. Чего
няня изволит? — Он вновь посмотрел на героя, в этот раз не пытаясь прожечь дыру в его теле. В его глазах бегали черти с искрой веселья. Расслабленно улыбаясь, он выудил бокал из шкафа, подцепляя ногой небольшой холодильник под стойкой, скрываясь под ней в поисках нужного. Даби ловко скользил за барной стойкой, двигаясь от угла к углу в процессе приготовления коктейля.
— Ох, чёрт. Надеюсь ты подаёшь не только алкоголь и
детские коктейли, потому что я бы не отказался от айс-латте, — Даби закатил глаза, оскалился, но кивнул. Изуку зашарил по своим карманам, бегая глазами по лежащему меню на стойке, но Кейго был быстрей, кинув тысячу йен. Мидория смерил его скептическим взглядом, бармен тихо посмеялся.
— Дай угадаю, без сдачи? Ну-с, это не в моих правилах, так что я оставлю на потом, — Высокий стакан с молочным коктейлем был поставлен на стойку. Жидкость приятного оттенка зелёного, была украшена взбитыми сливками с шоколадной посыпкой и листочком мяты. Линчеватель выглядел впечатлённым, как счастливый ребёнок, что заставило строгого бармена проронить лёгкую мягкую ухмылку, быстро скрытую за оскалом. — На случай если коротышка придёт снова. — Кейго поддержал его смехом и кивком, за что Изуку усердно старался прожечь в них дыры взглядом. Получив свои напитки, они скрылись за дверью. Виридиан постарался максимально искреннее поблагодарить бармена. Даби старательно скрывал свою теплоту в глазах, но Ястреб уловил это, ухмыляясь. В то время, как ребёнка он провожал тёплым взглядом в спину, Кейго он удостоил лишь средним пальцем на прощанье. Мило. Таками его проигнорировал. За дверью у барной стойки их встретила круговая лестница на второй этаж. Сам этаж представлял собой небольшой коридор с несколькими дверьми, по видимому, ведущими в уединённые кабинки. Ястреб заметил очередной листок бумаги на стене у лестницы:
"Не трахаться, это не блядушня. Я заставлю вас голыми руками выдраивать кабинку, сожгу вашу одежду и выгоню голыми на улицу. На потеху зевакам".
Кейго зафыркал. Они зашли в одну из дальних кабинок. Помещение совсем небольшое: два тёмно-фиолетовых, практически чёрных, диванов, стоящих друг на против друга; стол из тёмного дерева между ними и старые потрёпанные постеры групп на стенах; небольшое окно было прикрыто тёмно-серыми жалюзи, поднятыми лишь на половину. Второй этаж был таким же прибранным и уютным, как и первый. Подобные убранства выбивались из мировоззрения героя, ведь ожидал он, очевидно, другого от
маргинального серого района. Собеседница уже ждала их внутри, как и сказал Даби. Женщина с короткими фиолетово-розовыми волосами была одета в около-деловом стиле: белая рубашка и юбка-карандаш чёрного цвета, с аккуратными туфлями-балетками нежно-фиолетового оттенка. Она сидела на одном из диванов, расслабленно поглядывая в окно, задумчиво помешивая трубочкой лёд в своём неоново-голубом напитке. У неё не было недельной усталости на бледном лице и вымученной улыбки, которые вечно сопровождали её в дни геройства, лишь здоровая норма изнеможения из-за позднего часа и небольшие тёмные круги под глазами, свойственные офисным работягам.
— З-здравствуйте, Цуцуми-сан, — Голос Изуку предательски дрогнул, выдавая его нервозность, вызванную не привычной осторожностью, а обычной робостью, свойственной подросткам. Он сел напротив женщины, Кейго сел рядом, старательно пытаясь расслабится, что выходило с трудом и заставляло героя неловко ёрзать. Она подняла взгляд на вошедших и, невольно, улыбнулась. Ястреб ставит галочку в воображаемый список теорий о причуде мальчишки, прямиком рядом с пунктом "обаяние". Это немного глупо, но Таками просто не мог найти другого логического объяснения такой располагающей ауры линчевателя, заставляющей людей вокруг него смягчатся и открывать своё сердце, по сути, незнакомцу. Эта теория имела смысл, так что Ястреб не собирался принимать другого ответа, даже если он и не прав.
— Привет малыш. Даби был прав, ты ужасно юн. Я удивлена, что герои ещё не поймали тебя, хотя...— Она поставила локоть на стол, а подбородок на ладонь. — Это говорит о твоих умениях. — Её взгляд упал на Кейго и улыбка померкла, заменяясь удивлённым приоткрытым ртом с немым вопросом, аккуратные фиолетовые брови поднялись вверх.
— Привет Наган, давно не виделись.
— Надо же, какие люди! Хотя, на самом деле, твоё присутствие здесь не удивительно, — Изуку отпил от своего коктейля, гипнотизируя взглядом сливки с посыпкой сверху. — Я так полагаю, речь пойдёт о Комиссии? — Они оба мрачно кивнули. Наган пришла сюда прекрасно осознавая, что ей необходимо будет сделать. Пару часов до выхода она тупо смотрела в зеркало, сидя на полу в своей маленькой пустой квартире недалеко от серой зоны. Собраться с духом было тяжело, а ожидание лишь сильней сдавливало её глотку, поэтому она не собиралась оттягивать неизбежное. Она расскажет всё и плевать, будет ей больно или нет.
— Ох, как бы я хотела, чтобы ты не впутывался в это, Виридиан. Я стала героем, чтобы защитить таких, как ты, но я понимаю, что иного выбора у тебя, скорее всего, не было, — Её выражение лица изменилось: улыбка пропала, заменяясь опущенными уголками губ и тяжестью в глазах, переливающейся с болью и отчаяньем в глубине зрачков. Быть открытой в своих эмоциях — это роскошь, которой Цуцуми не брезгует пользоваться, ведь раньше ей эта возможность была недоступна.
— Мой номер 14, группа G2. Эта группа была одной из самых первых с минимальным вмешательством и наставлением. Строгое обучение и промывание мозгов идеологией "вынужденных жертв". Это не жестокие тренировки, но за рамки допустимого они переходили частенько, — Она опустила взгляд на свой напиток, в попытке спрятать боль своих глаз. — Моя причуда была идеальна для устранения целей. Думаю очевидно, что я была не просто героем-стрелком, я была в прямом смысле снайпером комиссии. Я устраняла — это была моя работа. Группа G2, хоть и имела меньшее вмешательство в обучение и жизни учеников чем последующие, была настолько пропагандисткой, насколько это вообще возможно. Из нас растили убийц, заворачивая это в обёртку героизма.
— Само обучение проходило в формате дополнительных занятий. И мы, и наши родители считали это честью, достижением, ведь нас выбрали как лучших из лучших для особых подготовок. Всю жестокость игнорировали, считая что всё это были "вынужденные меры".. На каникулах нас забирали в особые лагеря с усиленной слежкой за тренировками, питанием и нашим физическим состоянием, — Лицо Наган скривилось от отвращения, будто бы она съела что-то кислое или противное. — Там нас учили убивать на животных. Дети с причудами, идеально подходящими для убийства, должны были уметь использовать свою причуду "по назначению". Мы не должны были колебаться или боятся.
— Никто из нас не стал популярным героем, как Ястреб. Мы были, скорее, чем-то между дневными и ночными героями. Недостаточно высоко в топе, что бы узнавал каждый, но достаточно популярны, что бы о нас знали. Днём — милая героиня с резиновыми пулями. Ночью — снайпер, живым от которого никто не уходил, — Она тяжело вздохнула, быстро заморгав в попытке сдержать свои эмоции в узде. — Со временем это начало давить на меня. Убеждение
"на благо общества" перестало работать. Я была убийцей, оружием в их руках. Когда я осознала это было уже поздно что-то менять. Я напала на своего куратора в офисе и меня отстранили, — Женщина передёрнула плечами, будто бы сбрасывая неприятное воспоминание с себя. — Моя нестабильность послужила поводом для признания меня
"недееспособной" и меня сняли с проекта. Они избавились от меня, стёрли все упоминания обо мне в официальных и публичных документах. Из героя Комиссии я стала обычной девушкой с геройской лицензией без места работы или желания продолжать.
— Мне дали свободу взамен на молчание. Если бы я рассказала о проекте, меня, скорее всего, убили бы. Я не стала искать новое агентство, я взяла перерыв и ушла из геройства, — Изуку протянул руку через стол и осторожно коснулся кончиками пальцев её руки, готовый в любой момент одёрнуть кисть и отстраниться. Женщина вздохнула, отвечая на его прикосновение мягкой улыбкой. — Все в порядке. Сейчас, по крайней мере.
— Как я и говорила, я была участником первого поколения, это умеренная программа. Когда я поступила в программу мне было 13, они просто предоставляли обучение, стажировку и, — Она постучала по виску. — Промывали нам мозги своей идеологической чепухой. Слава богу, не в прямом смысле.
— Я мало что знаю о других группах. Я слышала, что группа G1 была провальной и проект закрыли, даже не закончив. Сколько всего было групп и методик сказать точно не могу, минимум пять, возможно шесть. Участники группы G2 были, скорее, вспомогательным инструментом для других групп и проектов Комиссии. Мы устраняли людей, собирали информацию и компромат, подставляли, шпионили. Половина наших целей не были преступниками или головорезами. Журналисты, другие герои, политики..Просто те, кто много знал или говорил лишнего, — Улыбка перетекла в дрожащий оскал. Изуку схватил её ладонь и женщина вздрогнула, а напряжение медленно стекло на нет, когда она сжала его небольшую ладошку в ответ. — Мы убивали и злодеев, но, на удивление, они были самыми редкими целями. Никто из нас не желал быть убийцами, мы просто хотели быть героями...— Она на мгновение замолчала, обдумывая что-то. — Простите, вышло слишком лично.
— Всё в порядке, — Они пересеклись взглядами. Кейго не пытался скрыть своей боли в глазах, осколков того "я", что он утратил когда-то. Свои надежды и мечты, скрытые под сердцем и в душе. Надежда переливалась в его золотых глазах, подобно янтарному мёду в стеклянной бутылке. Его надежда пахнет мятой, глупо шутит и заикается, — всего лишь ребёнок, — мальчишка с мечтами о светлом будущем. Такой маленький и незначительный на фоне этого мира, но его было достаточно. Лишь маленький толчок, сподвигнувший Кейго начать вырываться из птичьей клетки в которой он вырос. Девушка зажмурилась на мгновение, крепче сжав холодную руку в своей, она нащупала полосочки шрамов под пальцами, на всё ещё нежной коже были мозоли, царапины, множество неровностей. Руки детей не должны быть такими. Она открыла глаза, в фиолетовых поблекших альмандинах промелькнули искры, блеск зарождающейся надежды.
— Н-нет, н-всё в порядке! В..вы, эм, это нормально.. реагировать так, — Голос Виридиана сорвался. Тихий, тонкий, печальный и заикающийся. Перед ними сидел ребёнок. Единственный кто осмелился протянуть им руку помощи и попытаться вытащить их из той клоаки индустрии героизма, в которой они оказались, —
ребёнок. Тот, кому нужна защита, кого они должны защищать. Что вынудило Виридиана пойти по скользкой дорожке линчевательства? Что привело его к этому? Почему он сдался на своём пути к героизму, ведь он, несомненно, мечтал об этом? И почему не отступил, найдя обходной путь?
— Ты наш герой, ты знаешь это? — Наган вновь заморгала, пытаясь отогнать слёзы, которые неожиданно нахлынули на неё. Глаза и нос Кейго защипало, впервые за столько лет ему захотелось заплакать, просто разреветься и забиться в угол, закрыв себя коконом из крыльев. Его рука легла на плечо линчевателя, сжимая в попытке успокоить, скорее себя, чем его. Цуцуми сделала глубокий вздох. Выдохнув, она решительно нахмурилась, широко улыбаясь. Влажные пятна блестели на свету под её глазами.
— Я на вашей стороне, парни. Я все ещё лицензированный герой и я устала сидеть и жалеть себя, — Улыбка переросла в оскал. — Запишите меня в ваш клуб революционеров, мальчики.
***
— Ну, Даби, к тебе ведь забредают линчеватели, верно? — Женщина сверкнула улыбкой кафельно-белых зубов, её тёмная помада заблестела, переливаясь множеством голубых блёсток. Улыбка настолько идеальная, что казалась ненастоящей. Бармен удостоил её прищуром озлобленных голубых глаз.
— Я не выдаю своих клиентов, — Даби сощурился, на что женщина натужно засмеялась, прикрывая рот тонкими пальцами с чёрными акриловыми ногтями. От резкого движения один из её золотистых локонов, выпал из под капюшона, спадая на плечо.
— Ну разумеется! У меня есть достойная плата для тебя, Лоскуток. Это хорошая сделка, подумай — всего крупица информации и этот толстый конверт твой, — Она подмигнула, бармен оскалился. Поднявшийся в помещении жар был проигнорирован посетительницей, она лишь убрала волосы за ухо, расслабленно и непринуждённо.
— Ты не поняла,
Локс, — Даби старательно начищал бокал, казалось, собираясь протереть в нём дырку. Его движения становились топорней и резче каждый раз, как девушка открывала рот. — Я не сотрудничаю с такими, как
ты, — Она подняла бровь, но выражение её лица не изменилось. Пламенный бармен терял контроль и самообладание. Он был в минуте от сожжения тряпки в своих руках.
— Разве
информатор серой зоны может позволить себе предвзятость?
— Убирайся.
— Как скажешь, Даби, — Ядовито выплюнула она, поднимаясь с места и уходя прочь. Бармен расслабился, стоило ей выйти за дверь, температура в помещении упала, а Даби, к своему неудовольствию, заметил чёрные подпаленные следы на тряпке в своей руке. Откинув тряпку в сторону, он отставил бокал в шкаф на своё место. С тяжёлым вздохом он рухнул на стул в углу своей рабочей зоны, взъерошил волосы рукой и достал телефон из кармана штанов.
___
От кого: Лаванда
Кому: Лилия, Ослинник, Эрика.
Алиса посетила мой бар. Клянусь, если она ещё раз припрётся сюда — я сожгу её волосы, без шуток.
