___
Изуку потерялся. Ну, точней, запутался. Он знает как вернутся назад, так что его нельзя назвать потерявшимся. Но гулять по незнакомому городу одному всё равно было плохой идеей. Изуку не хочет просить о помощи незнакомцев. Он в принципе говорить не хочет. До следующего поезда в сторону дома ещё долго. Если он просто сядет и будет ждать — вернётся в омут своих мыслей. А на пользу это никогда не шло. Мидория продолжил идти по прямой, в надежде найти хоть какое-нибудь кафе или, может быть, зал игровых автоматов? Что угодно подойдёт. Вокруг него только данчи, возвышающиеся бетонным лесом, и ничего кроме них и редких комбини. Мидория остановился. Это бессмысленно. Если он продолжит идти куда глаза глядят — заблудиться. — Б-больно! Изуку так и не развернулся. Он вытянул голову, осматриваясь по сторонам. Кто-то плакал и этому кому-то было больно. Мидория ни задумываясь, пошёл на звук, манящий его в переулок. Он никого не заметил, когда прошёл мимо этого переулка всего минуты две назад, но сейчас на земле сидела девочка. Она плакала и скулила, уронив свои руки на колени. Девушка замечает его сразу же, как Изуку приближается. У неё волосы нежного блонда в беспорядке. Она в форме средней школы, её матроска испачкана в слезах и тёмно-красных пятнышках, практически незаметных на чёрной ткани. В этом году Январь выдался прохладным, но несмотря на это на ней не было кофты или, хотя бы, тёплых чулков. Она нездорово бледна и худа. Под её золотыми глазами с вытянутым кошачьим зрачком синяки, говорящие о её истощении. Девушку трясёт, а с её лба скатывается тонкая струя крови. — Т-ты в п-порядке? — Мидория садится на землю перед ней. Девушка начинает всхлипывать громче. — Я не сделаю т-тебе больно, я хочу п-помочь. Как тебя зовут? — Т-тога Хим-мико, — Сквозь всхлипы проговаривает девочка. Она пытается утереть свои слёзы руками, но только больше размазывает их по своему лицу. — Ч-что случилось? — Подняв её чёлку, чего казалось она не заметила, Изуку пытался осмотреть её рану. Это был порез, напоминающий трещину. Он начинался с середины её лба и заходил за линию роста. Он надеется, что у девочки нет сотрясения. — М-мои родители разозлились на меня, — Изуку застыл. — М-меня ударили т-тарелкой по голове и я убежала. — …З-за что? — За то, что я была голодна! — Тога громко вскрикнула. — Я-я ела сырое мясо, потому что мне нужна кров-вь из-за моей причуды… Я-я просто была голодна. — Девушка стихла, последние капли упали с её глаз на юбку. Через мгновение она вскинулась, смотря на Изуку с испугом. — Пожалуйста, не бойся меня! Я не буду тебя кусать! — Мидория не двинулся с места. Он просто улыбнулся. — Я не буду. Я не боюсь, — Слова сломали в ней что-то. Химико вновь залилась слезами, шепча что-то нечленораздельное между всхлипами. Мидории ничего не оставалось, кроме как позволить ей выплакаться. Парень залез в карман своей сумки, вытаскивая упаковку одноразовых платков, которые он отдал ей. Химико немного успокоилась, утирая своё лицо от слёз. Изуку уплыл вглубь себя, размышляя о том, как он может ей помочь. Пойти в полицию? Нет, это худшая из идей. Была бы у Химико другая причуда, у них ещё был бы шанс, но их, скорее всего, проигнорируют. В худшем случае вернут её домой, где Тогу, скорее всего, будет ждать наказание. Изуку знает, как это бывает. Полиция и социальные службы помогают лишь тем, чьи причуды общественно приемлемые и не отвратительные, не злодейские. Мидория был не согласен с таким разделением, на «плохие» и «хорошие», но отрицать существование такой проблемы он не станет. В конце концов, он прочувствовал большинство этих проблем на себе. Что насчёт героев? Не все герои оплот добра и благородства, как принято считать, но если они заручаться поддержкой про или целого агентства, проблем с расследованием и помощью не будет. Но ему нужно сделать правильный выбор. Такое агентство, где дискриминация причуд неприемлема и не потому, что это «неправильно», а потому, что герои прекрасно осознают, что это такое и, возможно, испытывали на себе. Такое, где Тоге будут сочувствовать и сопереживать, и где её причуда не будет минусом, а станет плюсом. Причиной, из-за которой ей захотят помочь. Такое агентство... — Я-я знаю, как тебе помочь, — Наконец сказал он. Химико сидела перед ним, спокойная и относительно здравомыслящая. Она всё ещё всхлипывала время от времени, но не плакала. — Д-для начала нужно позаботиться о твоей ране, — В сумке нашлась упаковка пластырей. Не лучший вариант, но иного у них не было. Взяв остатки салфеток, Мидория старался вытирать кровь с её лба не касаясь раны. Но ему всё равно пришлось надавить на её царапину чистой сложенной салфеткой, чтобы сдержать поток крови. Ему не хотелось причинять ей боль, но другого выбора у него не было. Химико сдерживала шипение, укусив свою губу. Несколько сложенных салфеток были приклеены к голове несколькими пластырями. Не очень красиво, но её чёлка скрывала это безобразие. Её волосы были испачканы кровью, а часть раны, продолжающейся под волосами, не была прикрыта. Мидория не придумал ничего лучше, кроме как положить салфетки на рану, прижав их своей шапкой, которую он надел на голову девочки. — Милая шапочка, — Подала голос Тога, поправляя головной убор. Её голос больше не дрожал, она даже улыбнулась. — Так, какой план? — Э-эм, я объясню по пути. Н-нам нужно успеть на поезд. У-у тебя есть проездной с-с собой? — Химико отрицательно помотала головой. Мидория хотел помочь ей подняться, но блондинка справилась сама, резво подскакивая на худые ноги в аккуратных туфлях. Она слегка покачнулась, Изуку схватил её за руку, когда поднялся сам. — Я-я з-заплачу за тебя. Ты можешь идти? — Могу, всё нормально, — Она сжала его руку своей. Изуку не решился отпускать её, поэтому просто потянул за собой. Шли они медленно, Тоге было тяжело идти, её ноги, кажется, болели, но она ничего не сказала, поэтому и Изуку молчал.___
Поезд был полупустым. Они заняли места у окна в конце вагона. Как только они сели, Химико обернулась к нему, с любопытством играющим в её глазах. Ей даже не нужно было спрашивать, Изуку и так знал, что она хочет. — М-мы не можем пойти в полицию. От нас могут п-просто отмахнутся из-за... ну, — Тога помрачнела. — Поэтому м-мы идём туда, г-где наши слова п-примут всерьёз и н-не проигнорируют. — Куда? — С неверием в голосе прошептала Тога. — Агентство г-героя Полумрака: Кошмар. — С чего ты взял, что они помогут? — Тога нахмурилась. — Кошмар — э-это герой в отставке, основавший своё агентство п-перед уходом на пенсию. Его агентство известно т-тем, что нанимает героев, ч-чьи причуды принято считать з-злодейскими, — Спутница раскрыла рот от удивления, её брови поползли вверх. — Абсолютно все н-непризнанные герои проходят через его агентство. П-предрассудки всё ещё сильны, даже в обществе героев, поэтому г-герои с « злодейскими », — Он показал кавычки пальцами. — причудами не всегда могут найти работу. — Агентство Кошмара берёт всех героев с злодейскими причудами, и-и не только героев! — Чем больше Мидория говорил, тем больше он распалялся, улыбаясь. Его заикание и нервозность сходили на нет, когда он восхищённо жестикулировал. — Р-работники офиса, уборщики, медики, все они тоже люди с злодейскими причудами, которым Кошмар дал шанс. Многие начинающие герои устраиваются к нему. Его рекомендации очень помогают им найти работу в других агентствах или п-пойти дальше по карьерной лестнице. — Почему его рекомендации помогают с устройством в другие агентства? Разве его отчёты о их хорошей работе помогут? — Промямлила девушка. — Потому что агентствам нужно подтверждение эффективности работы злодейских причуд в геройстве. Их не принимают, потому что агентства не уверены в том, какую пользу их причуды принесут. Н-но агентство Кошмара даёт им шанс реализовать себя. Благодаря этому шансу, они могут продемонстрировать свою эффективность! — Изуку увидел своё улыбающееся отражение в окне за плечом Химико и покраснел, вжав голову в плечи. — П-прости я... я, эм, у-увлёк-кся. — Всё в порядке, — Девушка улыбнулась. — Ты поднял мне настроение, спасибо… Так мы едем туда, потому что отношение к злодейским причудам там лучше? — Мидория отрицательно покачал головой. — Мы едем туда, п-потому что там никто не назовёт т-твою причуду злодейской, — В глазах напротив проблеснула надежда. Она смотрела на Изуку так, будто бы он подвесил луну и заставил солнце светится. Тога положила голову на его плечо, сжимая ткань своей юбки в руках. — А как тебя зовут? — Тихо, практически шепча, спросила девушка. — Изуку, — Так же тихо ответил парень.___
Агентство Кошмара совершенно никак не выделялось на фоне одинаково выглядящих офисов и многоэтажек. Само здание было обшито преимущественно чёрным, с минимальным количеством декора. Если не знать, куда идти, можно даже не понять, что перед тобой Геройское Агентство. Мидорию сковала нервозность. Его руки слегка покалывало, а пальцы немели. Химико сжала его руку в своей сильнее, её отросшие ногти касались кожи Изуку. Парень глубоко вздохнул, поправляя очки в круглой оправе на своём носу. Изуку накинул капюшон на голову. Куски ткани, имитирующие кроличьи уши, упали на его плечи. — Химико, н-не называй моего н-настоящего имени, пожалуйста, — Девушка удивлённо глянула на него, но так и не успела ничего сказать, ведь Мидория направился к двери, таща её за собой. Агентство встретило их светлым и просторным холлом. Сочетание светло-серых стен, чёрной обшитой мебели, с акцентами красного в интерьере приятно радовали глаз. Холл был дружелюбен и уютен, совершенно не соответствовал образам героев, работающих здесь. Химико рассматривала помещение, раскрыв рот. Парень потащил блондинку за собой к ресепшену. Толстовка и очки всегда помогали Изуку скрыть лицо, без необходимости выглядеть как фрик в маске. Однако маскировка была так себе и единственное, что спасало его от опознания это дистанция, которую он держал с людьми. Сейчас же он вынужден стоять слишком близко к администратору и это вызывало тревогу. Он глубоко вздохнул. Работница обратила на них свое внимание. Высокая девушка с кроваво-красными кудрявыми волосами, улыбнулась им. Её лицо было покрыто глазами. Они были закрыты, лишь основная пара глаз смотрела на них чёрными радужками с белым зрачком. Женщина поправила очки на переносице, слегка нагнувшись, чтобы рассмотреть детей поближе. Прежде чем она успела что-то сказать, Изуку заговорил: — Н-нам нужна помощь и мы бы хотели встретиться с Владом К-кингом, — Женщина удивлённо уставилась на него, несколько её дополнительных глаз раскрылись, но она быстро вернула себе спокойный профессиональный вид. — Зачем он вам нужен? Я уверена, что любой другой герой с радостью поможет вам. — Н-нет, нам нужен именно он. Только о-он поймёт суть проблемы, — Уголки губ девушки опустились, бровей у неё, похоже, не было, поэтому прочесть её мимику было тяжело. Шея Изуку покрылась мурашками. Она держала с ним зрительный контакт, Изуку старался не отводить своих глаз. Ему было некомфортно. Это было странное ощущение, будто бы кто-то насильно вздымает волнение в его груди, заставляя насторожится и ждать удара. Он не знал почему, но казалось, что она использует свою причуду на нём. Это глупое предположение — у него нет причуды определяющей другие — но почему-то он был уверен в этом. Подушечки пальцев закололо, они зачесались, но всё что он сделал это дёрнул пальцами, стараясь отогнать это раздражающее ощущение. Наконец, буря в грудной клетке успокоилась и работница перевела взгляд на свой красный телефон. — Хорошо, я вызову его сюда. Он может быть занят, поэтому его придётся подождать, — Она мягко улыбнулась. — Здесь вам ничего не угрожает. — Химико вздрогнула и кивнула, Изуку пробормотал благодарности и потащился к диванчикам в уголке, уводя Тогу за собой. Они, должно быть, выглядели не очень. Помятые и бледные, встревоженные, лохматые. У Химико виднелись пятна крови на форме и пластыри на лбу, у Изуку все руки в бинтах и синяки под глазами. Они выглядели ужасно. Мидория вздохнул, снова. Химико расслабилась, садясь на мягкий диван. — Усаги, — Он глянул на неё и Тога тихо посмеялась. — Твоё фальшивое имя. Из-за этого, — Схватившись рукой за ухо его капюшона, она слегка потянула. — Кто такой Влад Кинг? — Они наблюдали за тем, как женщина говорит по телефону, поглядывая на них. — Это г-герой с кровавой причудой, — Тога мычит, Изуку не смотрит в её сторону, но видит, как вторую руку она сжимает в кулак до побелевших костяшек. Женщина за стойкой кладёт трубку и убегает куда-то, оставляя их одних в холле. Изуку нельзя здесь оставаться. Открыв свою сумку, он находит записную книжку и ручку, брошенную в один из карманов. Он раскрывает книжку на одной из страниц, начиная писать. Чувствуя взгляд Тоги на себе, он не даёт ей подсмотреть, стараясь писать быстро, но аккуратно и понятно. Его почерк всё ещё оставляет желать лучшего. — Что ты пишешь? — Он не отвечает, она не настаивает. Когда записка закончена, Изуку вырывает страницу и складывает её пополам. Он уже слышит тяжёлые увесистые шаги, приближающиеся к ним. — Отдай е-её Владу, а м-мне нужно идти, прости, — Химико берёт бумажку трясущимися руками, когда Изуку встаёт и прячет свои вещи в сумку. — Стой! — Мидория срывается с места и убегает прочь. Он слышит, как Тога встаёт за ним, но она не пытается преследовать его. Она и не должна, здесь ей помогут. Но ему нужно было уйти. Мидория бежит до тех пор, пока силы не покидают его, а агентство не скрывается из виду. И пускай сейчас ей может быть страшно, пускай она обижается или злится из-за побега Изуку — это уже не важно. Он улыбается. С Химико всё будет хорошо, он в этом уверен.***
Серая зона пугает. Никто не обращает внимание на слоняющегося ребёнка в толстовке с кроличьими ушами, но это не мешает парню нервничать, оглядываясь по сторонам. Он должен посетить информатора, к которому его направил детектив. Информатор могла переслать ему информацию и по почте, но она настояла на личной встречи. По словам Наомасы, она всегда лично встречалась с теми, с кем планировала длительное сотрудничество. В дальнейшем, — если она всё же согласится работать вместе, — обмен информацией будет происходить через шифрованные чаты или вроде того. Изуку не думал, что будет настолько напуган обычной полуразрушенной зоной города. Здесь было спокойно. Даже как-то дружелюбно? Люди выглядят грозными и пугающими, многие покрыты шрамами и тюремными наколками; у кого-то неприятные глазу мутации или инвалидность. Все эти люди выглядят безобидно и по-мирски. Здесь много семей. Они не выглядят как семьи с рекламных билбордов. Любой "обычный" человек посчитал бы их уродливыми или отталкивающими. Многие из них, наверное, оказались здесь как раз из-за своих мутаций или причуд. Изуку старался не пялится слишком сильно... Но ему было слишком любопытно! Причуды некоторых прохожих были супер-интересными! Будь он чуть смелей... Нет, нельзя терять концентрацию. Здесь, всё же, не очень безопасно. Изуку с облегчением вздохнул, когда нужная ему дверь оказалась перед глазами. Она металлическая, наверняка тяжёлая. Мальчик открывает её — с горем по полам — и забегает внутрь. Бар Симидзу уютен. В нём приглушённое освещение, столики из тёмного дуба и диванчики, обшитые тёмно-фиолетовой тканью. Бар выглядит новым, отремонтированным и лишь обшарпанные стены выдают старость здания. Посетителей практически нет, только один столик занят в углу. Внимание на Изуку никто не обратил, (и слава богу). Мальчик подошёл к барной стойке и сел на высокий стул. Бармен его ещё не заметила. У неё кожа цвета слоновой кости. Белые волосы с нежно-голубыми прядями, вьются, спадая на плечи. Её глаза молочно-голубые без зрачков или какого-либо намёка на них. Вместо этого в них, будто бы, отражаются волны бушующего океана. Наконец, его замечают. Её недоумённое выражение лица смягчилось, мягкие волны забились об края её радужки. Изуку буквально чувствовал снисходительный тон, которым она собиралась обратиться к нему. Он открыл рот прежде чем это сделает она: — Я Деку, мы договаривались о встречи, Йоко-сан, — Его голос не дрогнул, Мидория может гордится собой! Женщина удивлённо раскрыла глаза, всматриваясь в его лицо. Он достал папку из сумки раньше, чем она попыталась бы выгнать его. — В-вот то о чём Вы просили, — Женщина отмерла, опуская взгляд на бумаги на столе. Она осторожно открыла папку, вчитываясь в текст на странице. Вскоре, она ухмыльнулась, кладя свободную руку на своё бедро. — Я впервые вижу такого крохотного аналитика. Ты в правду ребёнок или твоя причуда делает тебя таким маленьким? — Изуку, честно, пытался не дуться, но судя по ласковому « Оуу » со стороны бармена — у него не вышло. — В-возможно… я и в правду несовершеннолетний... — Бармен фыркнула. Кажется, она не собиралась его выгонять, поэтому он позволил себе немного расслабится. Йоко вытащила пару фотографий из-под барной стойки, кладя их между ними. Она подтолкнула их к Изуку. — Твоя теория верна: подозреваемый работает в комбини недалеко от сюда. Скорее всего, часть выручки оставляет себе, водя вокруг пальца пожилого владельца, но это лишь моё предположение. Все необходимые уточнения я указала на обратной стороне фотографий, — Изуку улыбнулся, беря в руки снимки. Он был так рад! Ему казалось, что найти место работы этого парня окажется сложной задачей, но преступник был тупей, чем казалось изначально. Эта информация дополнит анализ Изуку и станет отличной вишенкой на торте. Полиция редко посещала серую зону, местные относились к ней враждебно, но всё же с задержанием преступника проблем не должно быть. Стоит ли Мидории посоветовать взять не полицейскую, а любую другую служебную машину? Люди здесь не очень любят красно-синие огни... — Вот, — На столе перед Изуку появился стакан молочного коктейля нежно-зелёного цвета с листочком мяты в взбитых сливках на вершине. Он не делал заказ, поэтому понятия не имел о вкусе коктейля. — Я не... — Платой за коктейль будут ответы на вопросы. Я всё ещё хотела бы сотрудничать с тобой, но твой возраст меня немного отталкивает. Твоя работа восхитительна, особенно если брать во внимание твой возраст. Я хочу быть уверена в правильности своих действий, — Информатор наклонилась вперёд, поставив локоть на барную стойку, а подбородок на ладонь. В её глазах проблеснула искорка хитринки. Мидория сглотнул, но отказываться от молочного коктейля не стал. Ему не хотелось злить её или накалять отношения между ними. Складки меж бровей разгладились, когда он понял, насколько же коктейль был вкусным. Мята и шоколад всегда ему нравились. Когда он вновь глянул на Йоки, черти перестали плясать в её глазах, а сама она мягко улыбалась. Не долго думая, Мидория кивнул. — Первый вопрос, — Протянула она с интонацией ведущего телевикторины. — Почему ты занимаешься анализом? — Я-я хочу помогать людям, — Даже не задумываясь выдал он. — Я хочу быть полезен хоть ч-чем-то, и если мои а-анализы могут помочь хоть немного, то я готов делать их столько, сколько понадобится. — Ты хочешь быть героем? — Догадаться было не сложно. Мидория решительно кивнул, Симидзу выглядела удовлетворённой ответом. — Значит, собираешься поступать в геройскую школу? Выбрал какую-нибудь? — Он опустил глаза, прежняя решимость растворилась. Мысли будто онемели, унося с собой остатки тревожных, ну или хоть каких-то, эмоций. Он оттягивал ответ так долго, как только мог, но в конце концов, ему пришлось заговорить. — Я... вряд-ли с-смогу стать г-героем. — Почему нет? Что останавливает тебя? — Голос собеседницы надломился, еле заметно, но Изуку уловил это. Он разочаровал её. Он не знаком с ней даже двадцати минут, а уже приносит лишь проблемы. Колючий холод подобрался к уголкам глаз. — Я... — Мидория всхлипнул. Он и не заметил когда слёзы начали наполнять его глаза. Он бы сдержал себя, если бы вообще понял, что плачет. Он не должен плакать. Единственное место, где его слезам позволено покидать глаза — это дом. Слёзы признак слабости. Слабые люди — мишени. Ему нельзя плакать. Только не здесь, только не перед незнакомцем. Он попытался сделать вдох, но всё, что он смог, это прохрипеть. Он не хочет, чтобы она отказалась сотрудничать с ним. Даже несмотря на его возраст, она всё равно хотела дать ему шанс, а если она узнает о статусе его причуды тогда… Она откажется с ним сотрудничать. Анализы Изуку станут менее информативными, они утеряют свою пользу. Они будут бесполезны. Он помнит тот день, когда Кацчан вышел из себя окончательно. Его взрывы опаляли кожу, сжигали. Кровь капала на пол. Руки бывшего друга дрожали, а глаза так сильно расширились от напряжения, что лопнули капилляры. Изуку помнит слова, сказанные им за пару дней до этого: « — Такие бесполезные люди, как ты, способны создать лишь что-то столь же бесполезное, как и они сами. Ты пустая трата ресурсов, а твоя писанина — бумаги.» Это были такие же оскорбления как и все, ничего нового Изуку не услышал. Это было даже не самое худшее, что ему говорили. Но слова въелись в кожу вместе с ожогами; надежды растеклись вместе с плавающими остатками кожи в кровавых лужах на полу. С солёными слезами на голой плоти, они проникли сквозь сухожилия к венам, в кровоток, оставаясь там навечно. Мидория Изуку бесполезен. Это аксиома. Он больше не оспаривает этот факт, потому что оспорить реальность не выйдет. Лишь его анализы имеют хоть какую-то пользу. Пока ещё имеют. И он не хочет терять эту крупицу ценности. — Это не так, — Нежный голос врывается в его мир так неожиданно, что выбивает остатки воздуха из лёгких. Тёплые ладони с аккуратными голубыми ногтями сжимают его плечи. Лицо информатора так близко к нему, что он может видеть бриз вдали её глаз. Будто бы внутри неё море, а она — стеклянная бутылочка. Волны отвлекают его от самого себя. Мидории нужна ещё минута, а может две, на то что бы понять сказанное ею. Должно быть, Изуку сказал что-то из своих мыслей в слух. Иногда ему хотелось изрезать свой язык ножницами, чтобы говорить было невыносимо больно, а кровь наполняла рот, вызывая тошноту. Что бы зубы надрывали царапины, отдирали куски от собственной плоти... — Бесполезных людей не существует, — Её голос твёрдый и напористый, она не даёт ему возможности возразить. Сказанное крутиться в его голове волчком, эта мысль заседает где-то глубоко внутри. Изуку поднимает на неё стыдливые глаза. Ему не нужно извинится в слух, чтобы Йоко уловила его намерения и покачала головой, мягко улыбаясь. Ему хочется верить этой улыбке. Но в свою собственную полезность он никогда не поверит. Ни Йоко-сан, ни Тсукаучи-сан, не смогут убедить его в обратном. Никто не сможет.___
Симидзу провожает его до станции. Ради этого ей приходится закрыть бар на обеденный перерыв, — хотя был уже поздний вечер, — но женщина заявляет, что делает это исключительно ради себя. Изуку делает вид, что верит. Они говорят о чём-то отстранённом и несерьёзном. Йоко-сан заполняет тишину собой, не давая Мидории утонуть в самом себе. На этот вечер она его спасательный круг. Она согласилась сотрудничать с ним. Информация оплачивается другой информацией или же услугой. Деньгами тоже, но она отказалась принимать их у Изуку. За их маленькую прогулку он смог узнать информатора получше. У Йоко-сан причуда вотеркинеза. Когда она упоминает об этом Изуку начинает говорить без умолку, всё задаёт и задаёт вопросы. Она мягко улыбается, хихикает и отвечает на всё, что может. Она упоминает, что у неё есть воспитанник, которому не помещала бы помощь с анализом причуды. Аналитик с радостью соглашается, уже и не вспоминая о приступе, набросившимся на него в баре. Йоко-сан говорит, что будет рада видеть его в своём баре. По пути домой он записывает её причуду в свою тетрадку. Просто по привычке.***
Сегодня у Мидории много дел. В своём последнем электронном письме детектив спросил, не является ли Деку несовершеннолетним. Тсукаучи предположил, что он не старше третьего класса старшей школы. Единственная, кто знала его в лицо — Йоко-сан — ни разу не упоминала детективу о возрасте Деку. Она угрожала ему, что доложит о его возрасте Тсукаучи, но только если Изуку будет угрожать опасность. Тем не менее, последние недели Изуку был ниже травы и тише воды, так что... Изначально он планировал опровергнуть заявление детектива, но детектив обезоружил его восторженными комплементами. У Изуку просто не хватило духу ему соврать. С каждым днём их обмен письмами всё больше напоминал переписку с дядюшкой или типо того. За эти три месяца существования аналитика, Деку успел сильно привязаться. Должно быть, это немного нездорово, так легко привязываться к людям, стоит им проявить хоть крупинку добра по отношению к нему. Но он слишком далёк от понятия здорового и нормального, так что ему всё равно. Изуку пару раз позволил себе по-шпионить за мужчиной во время его работы в городе. Детектив был одновременно профессионален и мягок, он располагал к себе. Рядом с ним всегда был его верный, несмотря на кошачью мутацию, напарник — Санса Тамакава. Кот-полицейский оказался намного внимательней Наомасы. Мужчина постоянно крутил головой, с подозрением дёргая ухом и носо. Он почувствовал преследователя. Изуку был слишком изворотливым и незаметным. Сливаться с гражданскими просто, особенно если ты крошечный подросток. Тем не менее, Санса, к его чести, смог поймать взглядом Изуку, наблюдавшем за ними из переулка. Когда же полицейский указал на него детективу — Мидория уже скрылся. В следующем письме детективу он передал извинения Сансе за то, что мешал им работать. В любом случае, сейчас Изуку бежал домой, потому что в планах, помимо очередного сбора информации для детектива, была слежка за одним кафе, которое, по его мнению, было прикрытием для наркоторговли. Обычный человек не придаёт значения мелочам, но Изуку считал несостыковки важными. Иногда, казалось бы, неважные мелочи приводят к чему-то важному. Изуку решает сократить свой путь, сворачивая с главной дороги на узкие улочки между домами. Его больше не пугали тёмные и одинокие переулки — привык. Информации, порой, катастрофически не хватало. Настолько, что аналитик просто не нашёл иного варианта, кроме шпионажа. Он выглядел невзрачно и помято, маленький и несуразный ребёнок, которого тяжело заметить в тёмных углах. Даже если он и привлекал внимание — его не воспринимали всерьёз. (Но он всё же старался не попадаться. Тот факт, что его пронесло пару раз, ещё не значил, что в следующий он не получит пулю между глаз). Его небольшой опыт диктовал, что ему необходимо развить своё тело и обучится навыкам боя. Сейчас он не мог себя нормально защитить. Он был ловок и быстр, но набрать мышечной массы не помещало бы... У него не было денег на кружки или курсы (Да и кто вообще взял бы его?). Благо, в интернете можно найти всё необходимое (а то чего нет, можно подсмотреть у героев). Конечно, у самообучения были минусы. Он не мог сказать правильна ли его стойка, правильно ли он падает или достаточно ли сильно бьёт, но это была хоть какая-то основа. Пробежки по утрам и силовые упражнения трудностей не вызывали, а вот с здоровым и сбалансированным питанием были проблемы. Иногда от еды его просто тошнило и в итоге он делал всё только хуже, когда пытался запихать в себя пищу насильно. Раньше он ел мало, чаще всего забывал. И теперь вот он здесь, не в состоянии есть вообще. И в этом он виноват сам. С питанием, пожалуй, он разберётся позже... Изуку случайно наткнулся на заброшенный и заваленный мусором пляж где-то месяц назад или около того. Для него это было идеальным местом для уединённых тренировок. (На свалке ему самое место — рядом с мусором, которым он и является). Таскание тяжёлых железок и отбивание костяшек о созданные из мусора манекены — отличное лекарство от мыслей! Из-за тренировок его мозг был слишком занят, чтобы душить самого себя, а тело слишком уставало, что бы мучать его бессонницей по ночам. Это была выигрышная ситуация и для Изуку, и для пляжа, и для мусора, который он оставлял у дороги. Проезжающие мимо мусоровозы обычно забирали его обычно по вторникам и четвергам. Драться, к слову, Изуку не очень любил, но ему определённо нужны были навыки рукопашного боя, если он и дальше хочет бегать по улицам и лезть туда, куда не следует. Изначально в тренировках он делал упор на скорость и ловкость, паркур и скалолазание. Изуку всё же, очень повезло с природной гибкостью... Возможно, всё же стоит записаться на курсы самообороны. Или, может, боевые искусства? Если он солжёт о своём статусе или просто не скажет об этом — всё же будет в порядке, да? — Ты подходишь! Идеальная, невзрачная оболочка! Что? Оболочка? Мидория инстинктивно уклонился, но из-за недоумения и испуга побег успехом не увенчался, и мальчик ударился об стену арки, под которой он проходил в этот момент. — Не сопротивляйся и больно не будет! Он даже головы не успевает поднять, когда плотная субстанция, напоминающая жидкость обволакивает его. Паника слишком быстро охватывает недоумевающий разум. Остатком здравомыслия Изуку думает, что ему действительно следовало бы записаться на уроки самообороны, прежде чем всё тонет в страхе, подобному тому, как чёрная жижа заплывает в его лёгкие. Он старается не дышать, но это не помогает. Боль покрывает всю его глотку и переходит в лёгкие, сковывая изнутри. Попытки освободится ничего не дают, кроме очередного приступа боли в запястьях и онемения в пальцах. Подушечки пальцев покрываются иголками. Они чешутся. Он старается сосредоточится на этом ощущении, что бы заземлиться и... Сильный поток ветра сбивает его с мысли, заставляя тьму отступить. Изуку падает на землю.___
Когда Мидория раскрыл глаза он увидел высокий и громоздкий силуэт над собой. В страхе, ребёнок вздрогнул, подрываясь на ноги с удивительной ловкостью для человека, только что упавшего в обморок. Мужчина взволнованно глянул на него. Ярко-голубые глаза блеснули из под тени. Перед ним стоял Всемогущий. — Юноша, не надо боятся! — Герой солнечно улыбнулся. Мидория почувствовал как его уголки губ поднялись по инерции. Герой номер один стоял перед ним во всей своей красе, сжимая в руке бутылку с чем-то черным внутри. Изуку понадобилось лишь пару секунд, чтобы соединить все точки. Грязевой злодей был схвачен, Мидория был спасён. — Если ты в порядке, юноша, то мне нужно спешить! Береги себя! — Герой присел, собираясь прыгать. Изуку почувствовал...Что-то. Это что-то было не так. Что именно — непонятно. Это чувство распространялось по его черепу тревогой, но это не была нервозность или страх. Это было что-то другое. Это что-то чем-то напоминало то ощущение, что вызвал взгляд администратора в агентстве Кошмара. Нынешнее ощущение отличалось. Он замотал головой, зажмурившись лишь на секунду. Изуку хотел заговорить, но герой уже уходил. Ему нужно было узнать, что было не так и, если это что-то важное, сообщить Всемогущему. Голова заполнилась лишь мыслями об предчувствие чего-то, чего сам он не понимал. Это ощущалось как множество слов, засуетившихся под черепом. Почему это чувство появилось только с приходом Всемогущего? Это что-то было связанно с ним? Изуку схватился за героя, когда тот подпрыгнул. Его поступок вынудил героя, уже поднявшегося в воздух, в панике схватить его, поднимая на руки. Зеленоглазый задумался о последствиях своих действий лишь когда его ноги коснулись крыши. — Юноша, зачем ты это сделал?! Это было глупо и опасно, а что если бы ты упал? — Что-то было не так. Изуку не знал что, но что-то определенно было. Тон голоса Всемогущего отличался, он был таким... словно кто-то давил на его горло. Это была боль? Но почему? Герой был ранен? Номер один имел склонность действовать с долей саморазрушения. Но герой не выглядел раненным, его одежда не смогла бы скрыть выпирающих бинтов или кровотечения. Предчувствие Изуку никогда не подводило, а сейчас оно продолжало вопить внутри него, подобно сирене. Изуку снова зажмурился на мгновение. Это ощущение начинало раздражать. Всемогущий, кажется, уловил странность поведения Мидории. Он перестал нравоучать и ругаться. Он сделал шаг в направлении Изуку. Ощущение исчезло по щелчку пальцев — будто и не было — когда герой согнулся, заходясь в кашле. Его тело покрылось нежно-фиолетовым дымком, будто бы Всемогущий кусочек льда, брошенный на угли. Изуку даже не успел запаниковать, когда фиолетовая дымка покинула фигуру, открывая вид на тощего согнувшегося человека, кашляющего кровью. — Все... могущий? — Тихо прошептал Изуку, склонив голову к плечу. Герой поднял на него удивлённый взгляд. — Вы... в-в порядке? — Да, все в порядке юноша, прости, что тебе пришлось это увидеть, — Герой опустил свои руки испачканные в крови. Он выглядел так, будто бы был готов к расстрелу: удручённо и отчаянно. Он ожидал, что Мидория будет разочарован? Изуку определённо выглядел удивлённо, но не настолько, как чувствовал себя на самом деле. От некогда эмоционального темперамента практически ничего не осталось. Даже когда апатия отступала, выразительность его лица была не такой как прежде. — Почему... ч-что с Вами? — Ребёнок перебирал своими перебинтованным пальцами. — Думаю, будет справедливо, если я расскажу тебе. Обещаешь не распространять это? — Изуку кивнул, делая пару пугливых шагов к герою. Мужчина тоже кивнул и поднял свою футболку. Весь торс Всемогущего был, за неимением другого слова, изуродован. Он выглядел как скомканный лист бумаги. Неровно заросший, покрытый чёрными рубцами бок, не вызывал ничего, кроме неприязни. От живота героя будто бы отодрали кусок, превращающая его силуэт в неровное подобие бесформенных остатков. Он опустил свою футболку так же быстро, как и поднял. — Эту рану мне оставил злодей пять лет назад. Моя дыхательная система сильно повреждена, а живота, считай, что нет. Хирургические процедуры по спасению моей жизни сильно истощили меня, и теперь я могу быть Всемогущим от силы три часа в день... — Пять лет назад? Насколько Изуку помнит, из крупномасштабных боёв пять лет назад было лишь сражение с Токсичной Бензопилой. Но согласна репортажу и видеозаписям после боя — Всемогущий даже и близко не был ранен настолько сильно. Значит... Это был бой с кем-то, чьё существование Геройская Комиссия предпочла скрыть. О, ну, конечно же, людям не стоит знать о том, кто превратил Символ Мира в инвалида. Он сощурился. — В общем, теперь ты знаешь мой секрет и я надеюсь, он им и останется, — Герой оттолкнулся от перил крыши, идя в сторону двери. Шёл он устало, казалось само существование причиняло ему дискомфорт. Изуку кое-что вспомнил. — М-могу я задать вопрос. прежде чем В-вы уйдете? — Герой остановился, обернувшись. Мидория вновь поймал его взгляд. Молчание он принял за согласие. Где-то глубоко внутри он уже знал ответ. Если бы он всё ещё верил в свою мечту — не стал бы вне-законным. Не бегал бы по улицам и не сожалел о каждом прожитом дне. Но всё же... Может, не всё ещё потеряно? — М-может ли человек без причуды стать героем?___
Мидория тяжело дышал, сгорбившись и опустив голову. Он медленно шагал в сторону дома. Люди обходили его, словно прокажённого. Он их игнорировал. Изуку, конечно же, знал, каков будет ответ героя. Знал, но всё равно спросил. Он не верил в свою мечту уже давно, хотя окончательно никогда не упускал её из виду. Мечта быть героем. Мечта помогать людям. Помогать людям можно по-разному, но профессия Героя была самим воплощением "спасения". Герои это символы. «Герой» звучит гордо, возвышенно, как титул. У каждого свой герой, свой символ надежды и спасения. Стимул идти вперёд. Изуку свой утерял. Он начал жить в сомнениях с тех пор как занялся анализами. Бегал по сайтам глазами, искал скрытое и заблокированное от мирного люда. Полицейские отчёты, геройские, записи об ущербах. Мидория знал о геройстве больше, чем его сверстники. Видел дальше идеализированной картинки с постеров и телеэкранов. Он знал, что даже с причудой, это тяжело, а без причуды — ещё тяжелей. Изуку сомневался в собственном пути и искал обходные дорожки, ведущие к его мечте. Он был на грани, но не отчаивался. Знал ответ, но игнорировал его. И всё же... Слова Всемогущего ударили по нему так же сильно, как слова матери, услышанные через тонкие стены их квартиры:« — Почему он родился таким? Что я сделала не так? Чем я это заслужила? Почему он не мог родится с причудой, хотя бы самой слабой и бесполезной?»
Слова Кацчана, брошенные на выдохе перед гневным выпадом и очередным взрывом:« — Беспричудность определение бесполезности. Будь добр, хотя бы не мешай нормальным людям.»
Слова Всемогущего были последним ударом по надежде, покрытой трещинами:« — Прости, юноша, но я не думаю, что ты сможешь стать героем без причуды…»
Взрыв привлек его внимание. Изуку и не заметил, как вышел на одну из главных улиц. На толпу и трещащие пожары он обратил внимание только, подняв голову. Мир наполнился звуком по щелчку пальцев. Знакомые взрывы били по ушам, отдавая фантомным жаром на коже рук.« — …Если ты хочешь помогать людям, то ты можешь стать пожарным или полицейским...»
Мидория проталкивался сквозь толпу. Он встал прям перед ограждениями. Знакомый бесформенный силуэт был причиной беспорядков. Злодей был значительно крупней и агрессивней, чем там в переулке. Видимо, он сбежал от Всемогущего и нашёл себе новую "оболочку". И, кажется, причуда его жертвы и стала причиной пожаров. Он может управлять причудами жертв? Зачем ему вообще нужна "оболочка"? Здания вокруг полыхали, пока герой Гидрант пытался потушить их. Недалеко от заграждений, стоял ещё один герой — Десутегоро — он смотрел на разрушения вокруг. Древесный Камуи стоял неподалёку, он не мог подойти ближе из-за огня и помогал лишь тем, что создавал преграды и убирал мешающиеся обломки в сторону. Совсем рядом, в одном из соседних переулков была Леди Гора. Прогремел очередной взрыв. Изуку увидел светлую макушку в куче темной слизи. Заложником был Кацчан.« —… Поступить в полицейскую академию или медицинскую школу будет более реалистичной целью…»
Его тело двигалось само. Он помчался вперёд сквозь ограды. Рюкзак был сброшен где-то по пути. Он ловко обходил горящие обломки на своём пути. Приближаясь к цели он осмотрел своё окружение, по привычке запоминая расположение потенциально полезных и опасных объектов. Он схватил какую-то острую раскалённую балку по пути, игнорируя боль и треск собственный плоти. У всех есть слабые места, а у злодея оно было настолько очевидным, что нужно быть идиотом, чтобы не понять, что это. Балка воткнулась в роговицу злодея; шипение испаряемой влаги с слизистой было заглушено воплем боли. Злодей пытался вытащить горячую балку из своего глаза, но обжигающий жар шпарил водянистую структуру его тела. Изуку протянул руки к заложнику. В вишнёвых глазах появилась какая-то странная эмоция, отсылающая куда-то давно, в детство. Кацчан удивлённо раскрыл глаза, когда руки в окровавленных бинтах, схватили его.« — …Но запомни раз и навсегда, юноша…»
Продравшись сквозь плотную слизь, Изуку схватился за школьную форму Бакуго. Потянув вперёд, он вытащил голову пленника из удавки. Глубокий вздох и Кацуки, с новыми силами, начал вырываться сам. Он схватился за протянутые ладони. Изуку потянул назад отталкивающегося ногами Бакуго.« —...Бесполезных людей не существует.»
Заложник вылетел из слизи, они оба повалились на землю. Бакуго тут же вскочил на ноги и рванул Изуку на себя, не давая тому упасть. Мидория проигнорировал острую боль в ладони. Они не смогли устоять на ногах, когда сильный поток ветра ударил по ним. Мир на мгновение вспыхнул, а затем затянулся тенью накрывающей их тучи. Первые капли дождя упали на землю. Бакуго сидел на коленях перед Изуку. Их руки всё ещё были сцеплены. Вишнёвые глаза бегали по лицу напротив, будто не видя ничего, кроме зелёных глаз. Впервые за столько лет Мидория не хотел убегать от этого взгляда. В нём не было злости, всепоглощающей ненависти или раздражения, там был лёгкий флёр страха и какая-то не читаемая эмоция, которую мальчик видел впервые. Взгляд Бакуго не покидал Изуку даже когда их расцепили, а блондина уводили к карете скорой помощи. Зеленоглазый глянул на силуэт Всемогущего лишь на мгновение, прежде чем опустить глаза в землю. Он смутно помнит, как его отвели в сторону, как герои отчитывали его, после того как медбрат обработал его руку, забинтовав. Как будто бы каждый герой, присутствующий на месте, желал отчитать его,***
Изуку смотрел на свои изуродованные пальцы. На клочки кожи, оторванные тонкими полосами; на тёмно-красные пятна запёкшейся крови на кончиках ногтей; на разорванные заусенцы и кровавые дырочки, оставленные после них. Его пальцы чесались и немели. Эмоции слишком уж отчётливо бурлили под кожей. События прошедшего дня обрушились на него только сейчас, дома, заставляя согнутся на полу в своей спальне. Всемогущий разрушил его мечты, он скомкал их и выбросил. Его слова были горьки, а эмоция на лице была похожа на сожаление. Почему он сказал это, если знал что Изуку будет больно? Он хотел причинить эту боль, не так ли? Он сказал, что бесполезных людей не бывает. Будто бы знал, что бесполезность тревожит Изуку больше всего. Он сказал тоже самое, что и Йоко. Изуку уже не волновал шок от тайны героя номер один, эта эмоция была затоптана другими, тяжёлыми и тёмными. Герои отчитали его. Они сказали, что он поступил глупо; что он рисковал за зря, что ему нужно было остаться на месте и смотреть. Смотреть, как некогда дорогой человек и источник внутренних противоречий умирал, задыхаясь. Мидория всё ещё ощущает взгляд вишнёвых глаз. Ожоги начинают чесаться, Изуку не отказывает себе в удовольствии. Ногти покрытые кровью впиваются в неровную плоть, покрытую розоватыми отметенными в виде звёзд. Он зачёркивает их кровавыми полосками. Кожа сходит так же гладко, как шкурка с яблока. Шрамы на запястьях не будут больше выглядеть как звёзды, Изуку этому даже рад. Но почему же его взгляд был таким? Таким разбитым и опечаленным, будто он жалел о чём-то? Почему Кацчан смотрел на него так? Почему? Изуку не понимал его. Он не понимал его взгляда сейчас, и не понимает его взгляда тогда, в пустом школьном коридоре, когда Мидория горел в агонии. Ведь это Кацчан дал ему это имя — Деку — бесполезный. Ведь это он оставил ему эти шрамы. А сейчас просто смотрит на Мидорию украдкой, когда думает что никто этого не видит. Не притрагивается, не говорит, не бьёт, не дышит — избегает. Лишь смотрит, смотрит, смотрит. На его столе лежит письмо, просунутое под дверь с резким ровным почерком на конверте. Он не смог его прочитать, даже не вскрыл. Он помнит лишь писк в ушах, удушающий запах нитроглицерина и монологи о собственной бесполезности. Ему говорят, что бесполезных людей нет. Но никто никогда не говорил, что Изуку не бесполезен.