(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

Когда поезд прибыл на стацию Хогсмид, Том и Джарет пожелали удачи Антонину и Амелии, а затем отправились по тропинке за старшекурсниками. Со второго курса они добирались от станции до замка в каретах. Все дивились тому, что они едут сами и никем не запряжены, только вот… — Кто это? — спросил Том Джарета, рассматривая громадных вороных крылатых коней, больше похожих на скелеты, обтянутые гладкой шелковистой кожей. — А, это, — гордо говорит Джарет. — Мне говорили, что в кареты тут запрягают фестралов. Только у них есть особенность: их могут видеть только те, кто видел смерть. — Я видел смерть кролика, — безэмоционально произнёс Том. — Животные не в счёт, — взмахнул рукой Джарет, — имеется в виду человек и разумные существа, ну там гоблины, вейлы, кентавры, русалки и прочие веселые ребята. Так что мне интересно, кого видел ты. — В 1936 году у нас в приюте была эпидемия чахотки. Некоторые умерли. Я это видел, потому что нас всех запирали в одной большой комнате, чтобы остановить передачу болезни. — Значит ты тоже болел? — Ага. Думал сдохну. Но случилось чудо и я полностью поправился. Возможно дело в том, что болезнь маггловская, а я волшебник. А может мне повезло. Сквозь дрёму слышал, как дура Коул говорила, что такого антихриста, как я, ничем не возьмешь. — Что ж ты там такого сделал? Ну кроме того, что случайно набрел с парой магглов на озеро мертвецов. — Знаешь, уже думаю, чтобы стать антихристом в её глазах, много не надо. А может она так бесится, потому что доказать ничего не может. Том и Джарет запрыгнули в ближайшую карету, а вот шедшие за ними Блэк и Лестрейндж резко затормозили. Раздалось перешептывание, а потом отчетливый голос Лестрейнджа: — Что? Я не буду с ним сидеть! — Больно оно мне надо, — проворчал Джарет. — Момент, — выдохнул Том и поднялся. — А то это надолго затянется. Он быстро вышел из кареты, подошёл вплотную к Блэку и Лестрейнджу, тихо и вкрадчиво начал: — Дам вам дельный совет. Если Слизнорт положил на него глаз, — Том указал на карету, — значит толк будет, и как бы вам в будущем не пришлось перед мистером Джонсом краснеть. Так что засуньте в жопу все ваши предубеждения, и сядьте в эту чертову карету. Если вам ну прям так некомфортно, помоетесь после ужина. Том вернулся в карту. Сразу за ним заползли Блэк и Лестрейндж. Ехали молча. Как только карета остановилась у замка, эти двое молниеносно выскочили. — Ты на них Конфундус наложил что ли? — тихо спросил Джарет. — Нет. Я могу быть очень убедительным, — пожал плечами Том. Они отправились в Большой зал, и в его дверях разделились. Несмотря на то, что столы стояли по соседству, почему-то такой вполне очевидный жест неприятно отозвался внутри. И даже когда Том подошёл к столу Слизерина, а Блэк услужливо пододвинулся, уступая место рядом с собой, это чувство никуда не делось. Оно было внутри, когда перед столом преподавателей поставили трехногий табурет. Оно было внутри, когда на табурет опустили старую шляпу. Оно было внутри, когда в зал вошли первокурсники. Том видел, как Амелия мертвой хваткой держится за плечо Антонина. Это мерзкое чувство было внутри, пока шляпа пела. Оно было внутри, когда зазвучали первые фамилии. Это мерзкое чувство стало сильнее, когда прозвучало: Долохов, Антонин. Том пристально следил за ним. Шляпа задумалась, а затем громогласно объявила: «Слизерин!». Том тут же пододвинулся и махнул Антонину. Это мерзкое чувство наконец-то ослабло. Но снова усилилось, когда Том коротко взглянул на Амелию. Она была потерянной. Пока Долохов устраивался рядом, Том быстро, но внимательно осмотрел своих сокурсников. Они радовались, но выражение лиц многих говорило: они не сомневались, что шляпа отправит Антонина на их факультет. Когда же прозвучало: Дюма, Амелия. Том смотрел только на неё. Тревога внутри стала сильнее, да и шляпа думала уже больше пяти минут. — Так давайте её к нам! — весело выкрикнула рыжеволосая девчонка из-за стола Гриффиндора. Том видел, как Амелия схватила поля шляпы и потянула её вниз, чтобы спрятать лицо. Хотя шляпа уже закрывала её глаза. — Глупости не говори, Уизли, — раздался не менее веселый голос из-за стола Хаффлпафф. — Она будет учиться с нами. Том увидел её, огромную слезу, которая скатилась по подбородку Амелии и спряталась за воротником белой рубашки торчащей из-под мантии. Том и Джарет переглянулись. Он тоже это видел. Шляпа всё молчала, пока по залу шли оживленные перешептывания. — Мистер Реддл, — крикнул Джарет, и все тут же стихли. Том обернулся, а Джарет скользнул под стол и выбрался между двумя третьекурсницами, которые сидели напротив него. После начал: — Мистер Реддл, я ставлю галеон на то, что мадемуазель Дюма будет учиться в Рейвенкло. Том ловко вывернулся. Теперь они оба сидят друг напротив друга. — Отчего же, мистер Джонс? — подыгрывает ему Том. — Может мадемуазель Дюма больше подходит Слизерин? — краем глаза он видит как две третьекурсницы заливаются краской и сползают под стол, а после занимают место, которое освободил Джарет. Том физически ощущал на себе внимание всего зала, но именно этого они и добивались. — Ставлю один галеон, что вердикт шляпы будет Слизерин. Тем более, — чуть подумав добавил Том, — это лучший факультет школы. — Лучший? — выпучил свои разноцветные глаза Джарет. — Да вы выиграли кубок школы, потому что ты один взвинтил средний балл до небес. Убери тебя и будет мало примечательная компания. — Мистер Джонс! — с укором вмешался Флитвик. — Профессор Флитвик, — обернулся к нему Джарет, — с их стороны будет не очень умно бить меня за правду. — Ой, да Том опять за тебя вступится, — фыркнул Розье. — Ой нет, — усмехнулся Том, — за такие слова, первый удар нанесу я. Реддл скрестил руки на груди и взглянул на Амелию. Он увидел их, её голубые глаза, которые с интересом наблюдали за ними. Она приподняла поля шляпы. Слез уже не было. Том усмехнулся ей и украдкой подмигнул, отчего она залилась краской. — И каков вердикт, мисс Распределяющая шляпа? — живо поинтересовался Джарет. — Я ждала, когда вы закончите, — прорезь сложилась в ухмылку, а затем прозвучал ответ. — Рейвенкло! Зал наполнился аплодисментами и хохотом. Все с интересом наблюдали, как Том сунул руку в карман и достал оттуда золотую монету. Но к удивлению тех, кто за ними наблюдал, Джарету он её не протянул. Том ловко схватил подошедшую к ним Амелию за руку и опустил галеон в её ладонь. Амелия тут же сжала её и с удивлением посмотрела на Тома. — На удачу, — пожелал он ей. Амелия смущенно улыбнулась и прошептала: — Merci. А Том впервые в жизни услышал весьма странный выдох. Он поднял взгляд. Этот странный звук издала ещё одна третьекурсница из Рейвенкло, которая сейчас сидела в паре человек от Джарета. Том нахмурился, коротко и озадаченно взглянул на неё, но потом вернул взгляд к Джарету. Правда всё это время рука Амелии была в его руке. На её лице было удивительное выражение: «Это что сейчас происходит?». Том поджал губы, одобрительно похлопал Амелию по руке, и выпустил её. Пока Амелия устраивалась рядом с Джаретом, он наклонился к нему и тихо заметил: — Я думал это моё. — У тебя денег, как говна за баней, — наклонившись, так же тихо ответил ему Том. — Имей совесть и не тащи деньги у сироты. — Том. — Что? — Это был твой последний галеон? — Хлеборезку схлопни. Том и Джарет оба развернулись к своим столам, вероятнее всего из-за того, что чувствовали на себе прожигающий взгляд Флитвика. Ну а Том наконец-то успокоился. Антонин сидит рядом, а Джарет и Амелия за его спиной. Идеально. *** Это произошло в мужской спальне, когда они готовились ко сну. — Красиво ты этой девчонке монету отдал, — фыркнул Розье, застегивая пуговицы пижамы. — Ты её знаешь? Том шумно выдохнул. Этот же так просто не отстанет. Коротко ответил: — Да, — и забрался в кровать. — У неё французская фамилия. Том взглянул на него, как на дурака. Ответ же очевиден: — Она француженка. — Надо же, — Розье забрался в кровать, — маггл и француженка, если бы не Антонин, решил бы, что ты не разбираешься с кем дру… Том резко перебил: — Тебя в прошлом году кровать ничему не научила? Розье, уже сидящий в кровати, округлил глаза и уставился на Реддла. Том легко задернул полог и откинулся на подушку. — Оставь его, Кэйл, — раздался голос Лестрейнджа. — Но он же не понимает… — суетливо начал Розье, но Блэк его перебил: — А я вот думаю, что всё он прекрасно понимает. Я даже завидую. Том тихо фыркнул. Как же с Джаретом легко. *** Ночью Тому вновь приснился прошлогодний сон. Снова вагонетка и рельсы, ведущие его и Джарета глубоко под землю. Том снова увидел гору золота, Антонина в красном плаще у её основания, а на ней восседал черный дракон всё с теми же пронзительными голубыми глазами… как у Амелии. Джарет вновь оставляет Тому красный плащ, а сам, укутанный в красное, бежит к Антонину. — Кто я, юноша? — раздался знакомый голос. Том медленно обернулся. У вагонетки стоял старик с серыми глазами и тростью в руках. — А они знают? — спросил Том, махнув красным плащом в сторону ребят. — А вы подпустили их к себе только ради ответов? — старик оперся на трость. — Да, — кивнул Том. — Ты врешь мне, — старик выглядел разочарованным. — Меня нельзя обмануть. Том резко подорвался в кровати, словно в него плеснули ведро ледяной воды. Его друзья полезны. У них есть статус, деньги, знания. Том пока не знает как это ему пригодится, но в будущем… — Тогда почему вы не хотели брать книги у Принца Гоблинов? Том в ужасе распахнул глаза и уставился вперед. Напротив его кровати стояло кресло, а в нем сидел уже знакомый старик. — Мне надо проснуться, — прошептал Том. — Не раньше вашего ответа, — старик подался вперед. — Почему вы не хотели брать книги. Сами же думаете, что это выгодный союз. — Не понимаю, о чем ты, — заёрзал Том. — Учебники. Тому было неуютно, как тогда, когда Дамблдор сказал открыть шкаф… — Я вижу ваши мысли, — старик поднялся. — Вы легилимент? — тут же собрался Том. — Наверно, да, — поджал губы старик. — В вашем мире это так называется. И всё же. Вы думаете о «выгодности» ваших друзей. Но не знаете их сути. Не знаете своей сути. — Кто знает себя в 12-ть лет? — И правда. Кто? Старик направился к выходу из спальни, Том тут же подорвался с кровати и властно произнёс: — Научи меня. Старик замер и медленно обернулся. — Чему? — спросил он, вздёрнув бровь. — Легилименции. Старик подошёл к Тому и тяжело вздохнул: — Вам не захочется быть мной, юноша. — Я хочу быть собой, — резко ответил Том. — Для начала прекратите себя обманывать. Старик коснулся узловатым пальцем лба Тома. Он открыл глаза. Лежит в своей кровати. На соседней кровати посапывает Розье. «Прекратите себя обманывать», — что старик имел ввиду? В чем Том себя обманывает? Может дело в друзьях? Говорили-то они о них. В груди Тома, поперек воли, разлилось тепло. Он вспомнил, как летом они играли в жмурки. Тогда Антонин, хрипло смеясь, схватил Тома за руку и сразу же угадал кого поймал. Как Джарет и Том упали на траву. Запах одеколона. Как Амелия жалась к Тому. Её тепло. Том с силой подавил улыбку. Его друзья полезны. И Том Реддл убьет любого, кто попытается причинить им вред. *** Начался новый учебный год. За завтраком на свободное место рядом с Томом плюхнулся Джарет. В его руках было свеженькое расписание занятий. — В этом году совместно посещаем травологию, уход за магическими существами, астрономию и защиту от темных искусств, — тут же бодро отчитался Джарет и развернулся к столу. Взглядом он выискивал чистую кружку. Том коротко махнул рукой и к Джарету подъехала такая. Он плеснул в неё чай. — За столом Рейвенкло чай закончился? — фыркнул Том. — Из одного котла всё разливают, — отмахнулся Джарет. — Да и хочу посмотреть как их перекосит. Я не первый магглорожденный за этим столом, но только обо мне они и знают. — Забыл добавить «как бы». — А вот этого они не знают. — С большей вероятностью грязнокровкой окажусь я. Джарет без стеснения ткнул Тома под ребро, и как ни в чем не бывало продолжил: — Я кстати подумал, может Антонина и Амелию подключим к нашим поискам, все-таки две пары глаз. — Я подумаю, — Том недовольно потёр бок. — Ты так и не сказал, чего пришел. — Ну так травология. — Доесть хоть дай. — Все красивые растения разберут. — Ни разу не видел в теплицах ни одного красивого растения. — Просто ты никогда не торопился. Когда они пришли в теплицу и Том увидел рисунок мандрагоры на доске, то взглянул на Джарета и вкрадчиво спросил: — К ним ты так спешил? Я думал у тебя есть вкус. — С чего ты это решил? — Ты дружишь со мной. Джарет скорчил рожицу в ответ. *** Ровно через неделю после начала учебного года, идя по коридору второго этажа в компании Джарета, перед Томом возникла девушка. — Том, я люблю тебя, — быстро выпалила она. Том впервые слышал все эти слова в одном предложение обращенные к нему и внутри него ничего не ёкнуло. Он озадаченно смотрел на девушку, это не была та странно вздыхающая из Рейвенкло, не была любая другая хоть немного знакомая Тому девушка. Она даже все нашивки с формы сняла, как и галстук. Да и Тому казалось, что эту барышню он видит впервые. Том взглянул на Джарета, который был шокирован не меньше, чертыхнулся про себя, и просто пошёл вперед обходя незнакомку. Кто-то ухватил Тома и остановил. Это был Джарет, теперь ему было что сказать: — Надо что-то ответить, — прошептал Тому на ухо. — Я не хочу, — почти одними губами ответил Том. — Социальный этикет, — мягко и очень тихо напомнил Джарет. Том шумно выдохнул и взглянул на девушку. Она ждала, когда перешёптывания закончится, после которых с большой вероятностью последует ответ. «Социальный этикет», — повторил про себя Том… наверное, стоит извиниться? — Прости, — непроницаемо начал он, — но я не могу принять твои чувства. Это был не тот ответ, которого она ждала. Девушка зарыдала громко и протяжно. Том брезгливо сделал шаг назад, посмотрел на неё, затем на Джарета. Впервые за свою недолгую жизнь Том набрался смелости, потянулся к уху Джарета и тихо спросил: — Почему она плачет? Джарет не хмыкнул, не закатил глаза, он печально улыбнулся и ответил: — Ей грустно. — Люди плачут когда им грустно? — удивился Том. — Ну кому-то нужна большая печаль, а кому-то достаточно маленькой. Даже не знаю, какого размера печаль ты, — игриво заметил Джарет. Том скорчил рожицу в ответ. — Надо бы её успокоить, — заметил Джарет, слезы становились всё громче. — Зачем? — обреченно прошептал Том. — Социальный этикет, — снова напомнил Джарет. — Но, друзья нужны чтобы выручать в таких ситуациях. Том смотрел, как Джарет подходит к девушке и наклоняется к ней. Протягивает платок. Вот умеет он это делать. Знает, что сказать. Чувствует. Может Джарет мысли читать умеет? Или это какой-то гоблинский трюк? Том уверен, Джарет справится без него, так что нагонит. Реддл оставил их наедине, а сам быстро отправился в сторону библиотеки, куда они и собирались. На четвертом этаже Том налетел на что-то мягкое, с приятным запахом, который он так и не смог распознать. — Ой, — перед ним стояла Амелия и тёрла нос, которым видно в него и врезалась. — Ты чего под ноги не смотришь? — Задумался, — тут же ответил Том, а затем добавил. — Незнакомка призналась мне в любви. Он не гордился этим, нет. Он просто был в легком шоке. К удивлению Тома, Амелия лишь пожала плечами и произнесла: — Ты красивый, так что подобное будешь слышать часто. Том дважды моргнул и, наклонившись к Амелии, заметил: — Но она меня не знает. — Кому-то нужна лишь картинка. Твои черты прячут твою черную душу, поэтому они не знают, на что идут. Том выпрямился и ошарашено взглянул на Амелию. Разговор свернул куда-то не туда. — С чего это моя душа черная? — Том прозвучал с ноткой претензии в голосе. — Мудрецы прошлого говорят, что цвет ничего не значит, — без каких либо эмоций начала Амелия. — А ещё они говорят, что важно лишь то, какой выбор ты будешь делать. Я думаю, они правы. С черной душой можно стать самым прекрасным, что есть в этом мире, а душа праведника принесет нам только проблемы. По мне так, черная душа, это точно не плохо — это ночное небо. — А ты хотела бы увидеть ночное небо над замком? Это слова вырвались из его рта раньше, чем он их обдумал. Зачем он это сказал?! — Предлагаешь мне нарушить правила и пойти гулять после отбоя с тобой? — она взглянула на него своими голубыми глазами из-под пушистых ресниц. Хитрая улыбка на губах, словно лиса. — Ну ещё Джаретом и Антониным, — тут же добавил Том. Реддл не может сказать расстроил ли он её этим дополнением. Но он готов поклясться, что улыбка стала менее хитрой. — Да, почему бы и нет, — кивнула Амелия. — Кстати, а где твой красавчик-дружок? Том закатил глаза, а потом ответил: — Видно Джарет объясняет незнакомке, почему у меня нет к ней чувств. Я даже не знаю как её зовут, о каких чувствах может идти речь? — Хочешь сказать, что для чувств тебе нужно знать только имя? — округлила глаза Амелия. — Не только! — искренне возмутился Том, хотя он слабо понимал предмет их разговора, но всё равно неуверенно добавил. — Но это положит хоть какое-то начало. Амелия звонко рассмеялась и уперлась рукой в грудь Тома. Он не имел ни малейшего понятия, что её так развеселило. Её смех смешался с другим. Том чуть обернулся и увидел насупившегося Джарета и ехидно смеющегося Антонина, который шёл рядом с ним. — Так как всё прошло? — спросил Том, слыша, как Амелия затихает, и чувствуя, как она убирает руку. Последнее оказалось для Тома огорчающим. Любопытно, если он пустит слезу, Амелия вернёт руку обратно? С другой стороны Том и в глубоком детстве не плакал, с чего сейчас начинать из-за какой-то девчонки? Джарет и Антонин остановились рядом с Томом и Амелией. Долохов, кажется, приложил усилия, чтобы затихнуть. Джарет смерил Антонина недовольным взглядом и, обернувшись к Тому, начал: — Ну я объяснял ей, что ты плохая пара, что она найдёт кого получше… то, пятое, десятое. И вот в этом разговоре мы поцеловались. Она отстранилась, взвизгнула, прокричала, что любит тебя, дала мне пощечину и убежала. А вот он, — Джарет ткнул пальцем в Антонина, — всё это видел. Трое заржали в голос. — Смешно им, — скривился Джарет. — Это был мой первый поцелуй. Тон на всю жизнь задан! Трое заржали ещё громче. — Я как будто у загона с единорогами, — скривился Джарет и гордо задрав голову направился в библиотеку, в сопровождении всё ещё хихикающих Тома, Амелии и Антонина. *** Уроки сделаны, а после они штудировали родословные. Они не смогут сказать, сколько провели в библиотеке. За окном уже была ночь, когда Антонин закрыл толстенную книгу и, взглянув на Тома, грустно начал: — Если четно, не могу вспомнить ни одного Реддла. Мой дед работал в министерстве, так что я постоянно слышал разные фамилии, — Антонин снова взглянул на книгу и предположил. — Слушайте, а может он из Америки? Ну или любой другой страны. — Либо он не волшебник, — мрачно заметил Том. — В любом случае, я думаю, что он мертв, — пожал плечами Джарет. — С чего такая уверенность? — поразился Антонин. — Ну вы посмотрите на Тома, — тут же начал Джарет. — Мальчик, умный, красавец, я знаю столько семей, которые убьют за такого наследника. — Так это в богатых семьях, — вздохнул Том. — В бедной семье ребенок лишний рот. — А как же перспективы? — округлил глаза Джарет. — Какие в жопу перспективы, когда не знаете, что будете есть, — пожал плечами Том. — Ну может не настолько бедная семья, — Джарет развел руками. Они затихли. Первым молчание нарушил Антонин: — А что ты знаешь о своей маме? — Няни говорили, что она представилась как Мера, — спокойно начал Том. — Но они не уверены, что это настоящее имя, хотя под ним её и похоронили. А вот Марволо это имя ее отца, так она сказала. Как-то краем уха слышал, что из-за этих имен некоторые думали, что мама из цирка. Но если это так, то тогда я точно грязнокровка. — Лучше бы ты по-дворовому матерился, — скривился Джарет. — А может всё же поискать? — предложил Антонин. — Волшебники любят вычурные имена. У тех же Блэков, что не имя — то звезда или созвездие. Даже иронично, что при таком раскладе они маггловские циркачи. — Может и стоит, — Том поднял взгляд. — Амелия, у тебя все хорошо? — Что? — она как будто вышла из транса. — Ты выглядишь болезненно, — без приукрас ответил ей Том. — Устала. Первая неделя вышла тяжелой, — куда-то в сторону ответила Амелия и брезгливо отодвинула от себя «Справочник чистокровных волшебников». Том это почувствовал, был уверен, Амелия лжёт. Но наверное вести расспрос при ребятах не стоит. — А пойдемте в кабинет с пианино, — заговорчески прошептал Джарет. — Может ещё… — начал Антонин, но его перебил Джарет: — Мы так давно смотрим в книжки, что уже бревна перед собой не увидим. У нас ещё два часа до отбоя, — Джарет взглянул на наручные часы, — хоть отдох… кажется, мы пропустили ужин. — Кто-нибудь знает, как попасть на кухню? — спросил Антонин. — Это может знать наша плакса, — оживился Джарет. — Ты о Миртл? — Амелия все-таки их слушала, пусть и выглядела отрешенной. — Откуда ей знать? — взмахнул руками Джарет. — Я про ту девочку, которая сегодня Тому в чувствах признавалась. У неё из кармана галстук хаффлпафф торчал, у них гостиная где-то рядом. — Я думаю, она нам ничего не расскажет, — непроницаемо произнёс Том. — Нам да, но тебе… — Джарет, я сегодня уже с ней говорил. Мне хватило. — Ладно, — Джарет задумался. — Хм… Хотите сказать, что среди нас нет хомяка, который припас в тумбочке немного печенья? Амелия? — Я похожа на такого человека? — испепеляюще взглянула на него она. — Виноват, — вскинул руки Джарет. — Хотя тебе стоило бы кушать чуть побольше. — А тебе стоит зельем волосы красить. — С козырей пошла. Ладно, идите в класс с пианино. Я минут через 20 приду. — Знаешь кого-то у кого схрон печенья? — удивился Антонин. — Знаю. После той увлеченной оплошности и в трех тумбочках появился стратегический запас печенья. Я же берег долгохранящиеся угощения, что каждое Рождество дарил мне Джарет. А вот прогулку под ночное небо мы отложили до теплой погоды. В сентябре начались дожди, в октябре же пришёл первый снег.