(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

Том очень быстро привык к размерности учебного года. Все совместные уроки рядом был Джарет. Те уроки, которые проходили с другими факультетами, рядом вечно крутились либо Блэк, либо Розье. Том даже запомнил их имена. Блэка звали Альфард, а Розье — Кэйл. Других своих сокурсников Том звал по фамилиям. Были вечера, которые Том вместе с Антонином проводил в гостиной Слизерина. Играли в шахматы. Том даже начал брать в библиотеке книги, чтобы узнать больше о стратегиях игры. Иногда Том и Антонин доделывали в гостиной уроки или просто сидели в креслах у камина. Слушали рассказы о семьях, уроках, интересах сокурсников. Кто-то рассказывал истории из детства и побуждал других поделиться тем же. Том больше слушал, но если он что-то и рассказывал, то это обрывки о маггловских детях из приюта. У многих его сокурсников мрачные истории вызвали смех. В эти моменты Том и Антонин переглядывались. Реддл уверен, самое смешное, что он видел в своей жизни: это Джарет, притворяющийся пиратом. Визги маггловских детей Тома не веселили. Он находил их отвратительными, как и слезы. Лишь раз Том демонстрировал способности к парселтангу. В этом процессе Тому вспомнился маггловский фокусник, которого изредка приглашали в приют. Но это воспоминание пришло, потому что Антонин выполнял роль ассистента. Тому интересно наблюдать за сокурсниками: кто-то волнуется, кто-то боится, кто-то испытывает нескрываемый трепет, и лишь Антонин прибывает в чистом и искреннем восторге. Он не боится и полностью доверяет Тому, пока тот шепчет свои просьбы наколдованной змее. Антонин не дрогнул, когда змея обвивала его тело и шею, в том числе. Чувство собственного превосходства в глазах сокурсников — это, конечно, бесценно, но… Но были на неделе вечера, которые Том ценил больше. Вчетвером они встречались в классе с пианино. Либо Джарет, либо Амелия играли. Даже если звучала музыка, они могли болтать: об уроках, интересах, вспоминали забавные истории. Том и Джарет пару ночей в неделю уже традиционно нарушали правила, исследуя замок. Находили новые потайные ходы и удобные переходы: то за картиной, то за гобеленом, то за фальшивой стеной. А ещё, видно больше чем за год, Том так прикипел к Джарету, что уже сам приглашает его погулять вдвоем по территории или замку. Это происходит сразу после обеда. В такую дружескую прогулку они могут найти что-то интересное, допустим на картине. *** Это произошло в конце октября. На травологии Том и Джарет условились, что встретятся в классе с пианино. Том пришёл раньше, но, судя по клавишной музыке, Джарет его опередил. Когда Реддл вошёл, то вскинул бровь. За пианино была Амелия. Да, ей было сказано ещё в сентябре, что она может приходить сюда, когда захочет. Но у Тома уже начало закрадываться сомнение, что ещё чуть-чуть и она оставит башню Рейвенкло и переедет в этот пыльный класс. — Ты урок прогуляла? — Том закрыл за собой дверь и пошёл к пианино. — Это была история магии, — Амелия опустила руки. — Профессор Бинс и не заметит. — Ну храп он точно не замечает, — Том опустил сумку рядом с пианино. — Но несмотря на это, не стоит прогуливать историю. — Мне на ней некомфортно, — вздохнула Амелия и вновь принялась играть. Том следил за тем, как её бледные пальчики бегали по клавишам. Это увлекало. Дверь за спиной открылась. — Амелия, — с порога поразился Джарет, — не ожидал, что ты сегодня придешь. Ты обещала мне сходить с сокурсницами погулять вокруг озера, — он закрыл дверь и быстро подошёл к пианино. — Не хочу, — пожала плечами Амелия, не прекращая играть. Джарет поджал губы, затем тяжело вздохнул и на одном дыхание выдал: — Слушай, тебе нужно найти ещё друзей помимо нас. Тома спасло то, что Джарет пристально смотрел на Амелию, поэтому он не заметил, как горящими от злости глазами Том резко взглянул на него. В ту секунду Реддл думал, что лично придушит Джарета. Новые друзья? Ну уж дудки. Амелия должна подчиниться Тому и доверить все тайны. И у Тома нет столько времени, чтобы обхаживать Амелию отдельно, проще это делать, если они собираются всей своей дружной компанией. От убийства друга Тома остановила Амелия, потому что сказанное ей заставило Тома ошалело смотреть на неё: — Том единственный волшебник, который мне нравится. Не хочу я с другими водиться. Амелия резко поднялась, схватила сумку и, не оборачиваясь, быстро покинула класс. Том и Джарет просто смотрели ей вслед чуть приоткрыв рты. Первым молчание нарушил Том. — Антонин ведь волшебник? — с сомнением Том взглянул на Джарета. — А с чего такой вопрос? — наклонил к нему голову Джарет. — «Том единственный волшебник, который мне нравится». Понятно, почему она тебя волшебником не называет, ты наполовину гоблин. Но почему она не зовёт волшебником Антонина? И когда она рассказывала про свой сон, то вас двоих назвала «мальчиками», а вот меня «колдуном». — Может это связано с его семьей? Семья Амелии и семья Антонина связаны магическими узами. Может его она воспринимает как дальнего родственника? Просто ей же ещё её дяди нравятся и няня, мадам Долохова… они определенно волшебники. Но ей все равно стоит ещё с девчонками общаться, помимо нас… Для разнообразия. — Не знал, что ты сведущ в таких вопросах, — с сарказмом протянул Том, чуть подумав, в приказном порядке он заявил, — Ты её обидел. Тебе стоит извиниться. — За лето мне мстишь? — Тогда ты был прав. Сейчас прав я. И я, так уж и быть, составлю тебе компанию. — Ну пойдем, — вздохнул Джарет. Том и Джарет подхватили сумки и вышли в коридор. Скорее всего Амелия пошла в гостиную. Это ближе. Но быстро поднявшись и вернувшись, Джарет сказал, что её там не было. Они пошли куда глаза глядят. Том взглянул на Джарета. Он ведь уже дважды был в его сне. Почему мысль спросить об этом пришло в голову только сейчас? — Ты знаешь, что такое Шварцвальд? — на ходу спросил Том. И Джарет тут же затормозил и глубоко задумался. — Эм… — скорчив рожицу в раздумьях, начал он, — с немецкого это можно перевести как: «Чёрный лес». — Хорошо, — кивнул остановившейся Том. — А ты знаешь, где это место? — Я даже не знаю, существует ли такое, — пожал плечами Джарет. — Можно посмотреть на карте. Том махнул рукой и они продолжили путь. Но если честно, они не представляли куда идти, поэтому пошли к выходу из замка. — Согласись, — чуть наклонив голову начинает Джарет, — это очень драматично: в расстроенных чувствах выбежать на улицу. — Ну не знаю, — фыркнул Том, вспоминая Амелию и как она может себя вести, — мне кажется в её духе нож под ребро вставить. Проблема только в том, что у неё ножа нет. — Сказал бы, что это хороший подарок… — Но она очень быстро подселит его к тебе, — протянул Том. Они рассмеялись. Но свернув за угол тут же смолки. Услышали голос Антонина: — Я думаю, ты всё не так поняла. — Не так?! — тут же вскрикнула Амелия. — Ami, он посоветовал мне найти новых друзей! Он не хочет чтобы я была его другом! — Ох, Мерлин! — тут же выругался Джарет и побежал к источнику звука, на ходу крича. — Амелия, я хочу, чтобы ты была моим другом! — он свернул к доспеху и тут же бесцеремонно сжал Амелию в объятьях. — Правда-правда. Просто Том тоже мой друг и иногда нам хочется побыть вдвоем. Прости. — Значит я не могу приходить в тот кабинет когда захочу? — тихо спросила Амелия — Можешь! — рьяно ответил Джарет. — Я правда не хочу заводить новых друзей. Не заставляй меня. — Даже не думал о таком. Том остановился напротив доспеха и слабо улыбнулся. В его груди, поперек воли, разлилось тепло. Все их прожитые совместные моменты летом… В секунду Том собрался и подавил улыбку. Тихие шаги, к нему подошел Антонин, вздохнул: — Ладно мы с тобой, а как Джарет её обидеть-то умудрился? — За языком не уследил, — тихо ответил Том. — Его же этому дома учат. — Думаю с нами он говорит без всех этих правил. Вчетвером они вернулись в класс с пианино. *** Это произошло в конце октября, в тот редкий день, когда Том был один. Антонин остался в библиотеке, искал себе книгу для чтения, сказал, что догонит. Джарет после своих неосторожных слов гулял Амелию по территории школы. Юный мистер Реддл шёл в гостиную Слизерина, свернул за угол и тут же вернулся обратно. Аккуратно выглянул. Мадам Кэрри зашла в класс трансфигурации. Дверь захлопнулась. Том тихо прошел по коридору в надежде услышать, о чем лучшая в мире няня беседует с Дамблдором. — Зачем ты меня позвал, Альбус? — раздался голос мадам Кэрри, а за ним последовал голос Дамблдора: — Я хочу, чтобы ты поговорила с Амелией. — О чем это? — Чтобы она не рассказывала о своем происхождении и семье Тому Реддлу. Том аж рот приоткрыл. «Ах он черт бородатый», — внутри возмутился он, но продолжал прислушиваться. Мадам Кэрри молчала, но после пары минут тишины она строго ответила: — Альбус. Тут я на стороне Тома и Амелии. Она наконец-то начала общаться и открылась, да не кому-то, а волшебнику. Ну а Том явно был лишен общения в приюте, так что такая откровенность с её стороны… — Он общался с другими детьми в приюте, — мягко перебил Дамблдор. — Что за тон? — Заведующая приюта мадам Коул рассказала мне кое-что о Томе. О таинственно повешенном кролике. Ребенок не способен забраться так высоко. О запуганных детях, которые куда-то ходили с ним, а потом боялись рассказать. О пропавших вещах у тех, кто конфликтовал с Томом. И эти вещи я нашел у него в шкафу. Том затаил дыхание. Ему кажется, что прошла вечность, а после прозвучал голос мадам Кэрри: — Альбус, в твои обязанности входит рассказать ребенку о школе. Ты на кой черт к нему в шкаф залез? — Он не поверил, что я волшебник, решил, что я целитель из дома для душевнобольных. А когда поверил моим словам, приказал, — он выделил это слово интонацией, — доказать магические способности. Вот я и решил заодно проверить слова мадам Коул о нем. Снова пауза длиною в вечность, а затем тяжелый вздох, и теплый голос мадам Кэрри: — Как интересно, Альбус. Только вот вчера к нам в дом на чай и бренди забегали Гораций и Армандо, и чего-то они мне таких историй о Томе не рассказывали, наоборот, нахваливали юного месье. — Потому что я им этого не рассказывал. Я никому тут не рассказывал о том, что слышал и видел в приюте. — И что же побудило тебя на это решение? — Я дал ему второй шанс. — Судя по всему он принял его. — Либо он запугал детей, чтобы они ничего не говорили взрослым. — Джарет не выглядит запуганным. Я бы сказала, что Джарет запугал Тома. — Кэрри… — Да, — мягко перебила она, — Том определённо совершал недостойные поступки, и думаю никакая мотивация его полностью не оправдает, но… Он вместе с мальчиками защитил Амелию летом. И именно Том в Косом переулке закрыл её собой, когда оборванец воспользовался тем, что я и Люба отвлеклись… — Кэрри, ты ведь знаешь, кто это был. Ты знаешь, что у меня есть враг и что ему нужно. Том отшатнулся. Конечно, он уже догадался об этом. Но может сейчас, он услышит имя. Потому что как и в поиске родителей, в этом вопросе Том не знал с чего начать. Как бы Тома не раздражал Дамблдор, но он признавал, что тот великий волшебник, и сильных врагов он мог нажить. Том снова прислушался. Конец фразы мадам Кэрри: — … ему хватит наглости похитить ребенка на оживленной улице? У меня из-под носа? — Кэрри, я не хочу знать, сколько в нем этой наглости. Не уж то Том пропустил имя?! Но следующие слова Дамблдора переключили внимание: — У меня есть опасения на счёт Тома. Тогда в приюте он сказал мне, что контролирует свои способности. Что может сделать человеку больно, если захочет… — Альбус, скажи мне правду. Из-за его силы, из-за его талантов и поступков, Том напоминает тебе ЕГО? — Да. А может и не пропустил, кажется они не говорят имя врага. — Том ещё ребенок, — отрезает мадам Кэрри, — рано судить и бить на нём клеймо темного колдуна. Я не выполню твою просьбу, — судя по звуку она встала. — Можешь порезать мне жалование. Если эти дети нашли общий язык и за несколько недель успели привязаться друг к другу — хорошо. «Тёмного колдуна?! Вот это новость?!» Возмущался внутри себя Том. Ему только 12! Он не всегда знает, что хочет на обед, а тут такое. — Ты дал ему второй шанс, — продолжала мадам Кэрри. — Ты не предупредил Армандо, Любу, Нарина и Элеанору. Ты не запретил Амелии ехать к Долоховым, хотя знаешь, что она была бы только рада такому решению. Так что держи лицо и не меняй фестрала на переправе, — шаги, остановилась. — О кролике. Как думаешь, почему Том это сделал? — Мадам Коул сказала, — с печалью в голосе начал Дамблдор, — что накануне он повздорил с другим приютским мальчиком, Билли, вроде. Это был его кролик. — Понятно, — вздохнула мадам Кэрри. — Кстати, из дома Любы ничего не пропало. И если Амелия решит доверить что-то о себе своим друзьям, то это её выбор. Шаги. Том резко бросился к повороту из-за которого вышел. Не успел завернуть за угол, дверь открылась. Том тяжело дышал, но все же обернулся и уверенно поздоровался: — Мадам Кэрри, здравствуйте. «Слишком поспешно!» — Здравствуй, Том, — улыбнулась она. — Идёшь в гостиную? — Да, мадам. — Могу я тебя проводить? Том взглянул на Дамблдора, выглянувшего из кабинета, и ответил: — Да, можете, — Том уверенно подошел к ней. — Правда вы не учились здесь, сможете потом найти выход из замка? — Надеюсь, — вдвоем они пошли в холл перед главными дверями. — Как учеба? — спросила мадам Кэрри, когда они спускались по лестнице. — Интересная. С Амелией что-то случилось? — Почему ты спрашиваешь? — Вы же здесь. — Ах это. С Амелией все хорошо. Я тут по рабочим вопросам. Когда они свернули в подземелья, мадам Кэрри остановилась и спросила: — Ты подслушивал, Том? Реддл растерялся. Она знает. Но в её тоне не было укора. Он так и не понял, будут его ругать или нет. Но с другой стороны, если надо расположить Амелию к себе, то и её няня должна быть о нем хорошего мнения. Том пристально взглянул на мадам Кэрри. Сейчас лучше не врать: — Да, мадам. Неприятно знать, что профессор Дамблдор сравнивает меня с тем, кого он зовёт врагом. — Даже лучшие из нас могут совершать ошибки, Том. Как ты, подслушивая. И как Альбус, поспешный в своих выводах. — Наверно, это грех. Отец Кристиан говорит, что после надо помолиться. — Ты веришь в бога? — Нет, мадам. Но у такого ребенка, как я, выбор не большой. До Хогвартса я посещал приходскую школу. — Расскажешь, как было в этой школе? — они продолжили путь до гостиной Слизерина. — Это было познавательно, но скупо. Мы чаще изучали библию, чем арифметику и чистописание. — Тебе нравится арифметика? — Она интересная. Я знаю, что на третьем курсе мы выбираем предметы для дальнейшего изучения. Хочу взять нумерологию. Ну и руны. — Ты знал, что в изучение драконов используются руны? — Нет, мадам. Тогда мне точно стоит взять этот предмет. — Подарю тебе на Рождество несколько любимых книг. — Не стоит, мадам, — но её предложение было интересным, они свернули в коридор. — Не глупи, — пеняет мадам Кэрри. — Даже если твоя мечта изменится со временем, знания лишними не будут. — Мы пришли, — сообщил Том у стены, которая казалась тупиком. — Было приятно поболтать. — Мне тоже. — Скажи, а ты возвращаешься на Рождество в приют? — Нет, — с излишней радостью ответил Том. — Я думаю собрать вас четырех в Хогсмиде. Как ты на это смотришь? — Думаю, профессор Дамблдор будет не рад такому. — Не маленький, переварит. Том рассмеялся в книги, которые держал в руках. Подняв голову он смущенно усмехнулся: — Не удержался. — Со всеми бывает. Добрых снов, Том. — Добрых снов, мадам Кэрри. И она ушла. А Том произнёс: Уроборос. Том решил подождать Антонина в гостиной. Сидя в кресле, перелистывая страницы учебника по травологии, он задавался вопросом: почему мадам Кэрри так добра к нему? Но с другой стороны, ответ же не важен. Во всяком случае сейчас. *** Учебный год идёт всё так же размеренно. Кажется, что все смешивается в одну картину. Но Тома эта картина пока устраивает. Ему нравится слушать болтовню Джарета, ему нравится меланхоличный тон Антонина, ему нравится следить за тем, как музицирует Амелия, а ещё нравится, как его сокурсники подобострастно смотрят на него. Учебный год идёт всё так же размеренно. Даже небольшие трудности, либо в выполнении домашнего задания, либо в общение, лишь дополняют полную картину, и никак не портят её.