(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

С моего первого дня в Хогвартсе, я ощущал себя чужим. Что странно, если подумать. Я не был частью маггловского мира из-за того, кем родился. Но я и не был частью мира волшебников, потому что для многих, у кого есть власть, в конце 30-х и 40-х годов я слишком пропах магглами. Когда мои сокурсники узнали о кинематографе, я рассказал им, как пробрался в небольшой театр на соседней улице, чтобы увидеть музыкальный фильм Певец Джаза. Мне показалось, что я говорил на другом языке. Им было интересно, но не настолько, чтобы узнать больше. Абсолютно зашоренные и не любопытные. Нет, многие мои сокурсники любопытствовали о происхождении. После вешали на тебя ярлык и были довольны. Меня забавляло, что они так и не поняли, какой ярлык навесить на меня. И, внезапно, для самих себя, они оттолкнулись от моей личности. «Интеллигентный человек». Может, поэтому я так уверенно взял за руку Джарета? А после и Антонина с Амелией? Им я не казался чужеродным. Они не пытались дать мне определение. Они принимали меня таким, какой я есть. Со всеми моими грехами и свершениями. Я тоже принимал то, что в них есть. Это случилось незадолго до Рождества 1940. — Извините за опоздание, профессор Флитвик, — с порога произнёс Джарет и, влетев в класс, плюхнулся на место, который приберег ему Реддл. Класс тут же наполнился возгласами в лице неправильно произнесённого заклинания. — Что с тобой? — с любопытством поинтересовался Том. — Не спал, — тихо проворковал Джарет, вытрясая вещи из своей сумки. — Обжимался с одной сокурсницей в гостиной… Уж воспрял. — Удав, — поправил Том. — Мои поздравления, дружище. — А как твой удав? — Уж, — поправил Том. — Спит. — Чего ты к себе так критично? — Мы на переменах в туалет вместе ходим. — Может Амелию спросим? — Ты как себе это представляешь? — с раздражением спросил Том. — Сразу после «к Элизе», как по команде, стягиваем штаны? — Извиняй. Брякнул, не подумав, — Джарет наконец-то осмотрел класс и спросил. — Так что мы делаем? — Разбираем продвинутые чары для восстановления, — ответил Том и подоткнул под нос Джарета свой учебник. Пока он смотрел в книгу, как бы между прочим, предложил: — Может тебе тоже с сокурсницей пообжиматься? — Ты их видел? — скривился Том. — Чувство такое, что у них пудра со свинцом. — Тебе никто не нравится? — Я как-то не так сказал? — А может с Амелией? Том нервно сглотнул, и прошипел в ответ: — Чего пристал? Как проснётся, так проснётся. — Я переживаю о твоем здоровье, — невинно протянул Джарет, взмахнув палочкой. — Я тебя сейчас стукну, — Том ткнул его локтем в бок. Гринготтс лишь рассмеялся. За неделю «до», Том получил своё приглашение на Рождественский вечер к Слизнорту. — Мантия по размеру? — раздался над ним голос Джарета, который тут же втиснулся между Томом и Антонином. — По размеру, — без каких-либо эмоций ответил Том, выбирая себе бутерброд. — Ты меня летом новую купить заставил! — Меня с собой возьмете? — весело вмешался Антонин, помахав своим конвертом. — Ты хочешь туда пойти? — скривился Том. — Не особо, — пожал плечами Антонин. — Я больше с вами хочу туда сходить, — а затем добавил. — Удивлен, что меня пригласили. — Это еще почему? — озадачился Том. — Ты же Долохов. — Из-за того, что мы с Амелией в ноябре пол класса на зельях разнесли… — фыркнул Антонин, и добавил, — случайно. — А чего ты такую искрящуюся новость только сейчас рассказываешь? — округлил глаза Джарет. — Да к слову не пришлось, — неловко ответил Антонин. — На будущее, — шумно вздохнул Джарет, — такие новости в комнату заходят первыми. — А чего с Амелии не побежал эту историю требовать? — Антонин обернулся к нему, уперся локтем в стол и скорчил рожицу. — Скажи спасибо, что она с нами вообще разговаривает, — проворчал Джарет. А Том пытался найти причину не идти на это мероприятие. Хотя знал и про социальный этикет, и про то, что такое может в будущем ему пригодиться. — Амелию можно по одному из наших приглашений провести, — предложил Джарет. — Веди по своему, — рассудил Том. — Всё-таки вы с одного факультета. — Не хочешь, чтобы я был твоей парой? — повис на его плече Джарет. Том ничего не ответил, просто сбросил его руку. В обед того же дня Джарет позвал Амелию, пока мы гуляли по замку. И она сказала своё убийственное: «Нет». И когда Джарет решил, что она не поняла, куда её зовут, она повторила ещё 7 раз. Так мы узнали, что она может сказать «Нет» на семи языках. Потом я узнал, что отказ был из-за того, что Джарет её позвал. Она уже тогда жаждала моего приглашения. Что ж, это приятно… но это будет чуть позже, в 14 лет я не знал, что с этим делать. Я, кстати, рад, что в тот год её с нами не было. Потому что если бы она стала свидетелем одного разговора, на котором я хотел сквозь землю провалиться, то я бы провалился. Кабинет профессора Слизнорта вновь богато и празднично украшен. Толпы его именитых учеников и друзей. И вновь эта духота. А Том, Джарет и Антонин борются с желанием: случайно опрокинуть огненный виски в чан с соком. — Вечер сразу перестанет быть томным, — прыснул Джарет. Но как и в прошлом году, они отказались от этой идеи. Может на 7 курсе? Или еще лучше: после выпуска. Но ценности они в этом не видели. В тот день они развлекали себя тем, что придумывали шалости, но не воплощали их. Слизнорт в этом году рассчитывал пригласить «мистера Джонса» за рояль. Так что в середине вечера он крутился за сценой, что-то весело обсуждая с приглашенными музыкантами. Антонин отошел за напитками, а Том стоял в уголочке, где каким-то чудом нашелся свежий воздух. Дышать в помещении было абсолютно нечем. Эта тонкая фигура материализовалась словно из воздуха, хотя тут такое не возможно. — Не ожидал вас тут встретить, профессор Дамблдор, — чуть наклонил голову в знак приветствия Том. — Гораций настоял, — хмыкнул в свою бороду Дамблдор, тоже кивнув в знак приветствия. Он явно искал, где здесь можно подышать. — Думал, что я приведу Амелию. Но она отказалась. — Джарет её звал, — тут же ответил Том, высматривая место, куда он сможет переместиться и при этом увидеть выступление Джарета. — Но она сказала: «Нет». — Не удивительно. Она ждала твоего приглашения, Том. — Что? — теперь профессор захватил все его внимание. — Ты удивлен, — обернулся к нему Дамблдор. — Конечно! — ответил опешивший Том, смотря прямо в голубые глаза за очками половинками. — Чем моё приглашение отличается от Джарета или Антонина? — И правда, — поджал губы Дамблдор. — Может тебе не стоит её приглашать, пока ты не понимаешь эту разницу? Том прожигал его взглядом. — Не сердитесь, Том, — мягко говорил Дамблдор. — Мне неловко признавать, но в этом разговоре я не профессор. — А кто же вы тогда? — резко спросил Реддл и скрестил руки на груди. — Возрастной опекун, который переживает о совсем ещё юной особе… и знает о тебе несколько больше, чем кто-либо в этой школе. Том фыркнул: — Это я могу понять, — осмотрел толпу, а после быстро проговорил. — Мне дорога дружба с Амелией, я не хотел бы что-либо менять. Черт! Я сказал это так уверенно! Тогда я был готов сражаться за эти слова. Как смел старик сомневаться во мне! Не прикоснусь я к его племяннице… Ха! Но знаете, я об этих словах не вспомнил в конце декабря 1943. Тогда я уже хотел сотворить с Амелией все, что придумает моя извращенная фантазия. Вот же я охренел, когда узнал, что на фоне неё моя фантазия не извращенная. — Приятно знать, что ты не лжешь мне, Том. «…вы знаете кого из профессоров спросить», — так сказал старик из сна. Том сдался. — Профессор Дамблдор, вы же берете дополнительные уроки? — издалека начал он. — Беру, — кивнул профессор; нахмурился и провел рукой по своей длинной бороде. — Но зачем тебе дополнительные уроки трансфигурации? Ты в этом вопросе блестящий студент. А вот дальше Том уже не юлил, а сразу запрыгнул на единорога: — Я хотел бы попросить вас, обучить меня легилименции. — Зачем тебе легилименция, Том? — теперь уже опешил Дамблдор. — Я не всегда могу её контролировать, — многозначительно ответил Реддл. — Вот значит как. Тогда после Рождества зайди ко мне, мы с тобой решим, как лучше поступить. — Хорошо. Раздалась клавишная музыка. Теперь все внимание Тома на небольшой сцене. Из толпы к нему подскочил сияющий Антонин с двумя стаканами холодного сока. Том хотел выпить оба. Джарет прекрасно играл. Ни разу не сбился. Но это была его любимая «к Элизе». Та зима в доме Амелии мало отличалась от прошлой зимы. Мы снова соорудили крепость. Мы пили какао и горячий шоколад, которые готовили мадам Кэрри и мадам Долохова. И конечно же мы обменялись подарками под ёлкой. Я предусмотрительно заказал сладости, и собрал их в разные коробки еще в школе. Тяжелее всего было провернуть доставку незаметно. Все-таки рядом был Антонин, и где-то сбоку материализуется Джарет. Но я смог. Я же невероятный волшебник! Интересное случилось, когда Амелия снова влезла к нам в кровать. Том проснулся от того, что на него закинули ножку. Он даже не сомневался, кого это к ним принесло. И Том почувствовал то изменение, о котором от случая к случаю спрашивал Джарет. У Тома встал. Он не знал с чем это связано, да и не хотел знать. Но все же он постарался аккуратно перевернуться на бок, чтобы Амелия этого не почувствовала. В эрекции нет ничего плохого и постыдного, но она может некоторые ситуации сделать очень неловкими. Только Амелия сделала все ещё хуже, так решил Том. Дюма во сне подползла к нему. И вот на Томе уже её ручка и ножка, а сама она жмётся к его спине. Она его в могилу сведет! Но Том все же признался, хотя бы себе, что ему происходящее нравится. Она жалась к нему, как-будто замерзла. Хотя была весьма теплой. Идеально тёплой, если можно так сказать. С этим чувством Том и уснул. Проснулся он под утро потому, что Амелия не придавливала его своими частями тела, а еще потому, что она пыталась отобрать у Джарета одеяло, которое с собой принесла. — И куда же ты сбегаешь? — хрипло после сна спросил Том. — Чтобы меня тут не застали, — смутилась она. — А то у вас проблемы будут. — Выспалась хоть? — Да. Я тебе не мешала? — Ну, я не удивился. Но можешь как-нибудь мне отплатить за использование моего одеяла и меня, как грелки, — Амелия фыркнула, а Том коварно усмехнулся. — Помочь? — За это тоже платить? — Конечно. — Ладно, помогай. А то он в него вцепился, как дракон в золото. Том приложил немного усилий, одеяло было вручено владелице. — Моё одеяло, — начал загибать пальцы Том, — твоё одеяло и я, как грелка. Три услуги с вас, мадемуазель. — Потом договоримся, если у тебя сейчас идей нет? Ответ пришел незамедлительно: — Потом. Пока хочу, чтобы ты была мне должна. — Мерзавец, — тихо и весело протянула Амелия. — Какой есть, — развел руками Том. Дюма тихо фыркнула, маскируя смешок, и, завернувшись в одеяло, ушла. А Том лежал уставившись в потолок. Почему так хорошо внутри? И он понял. Том быстро встал и практически побежал к комнате Амелии. Постучал. — Решил, что теперь я буду твоей грелкой? — весело прозвучало, когда она открыла дверь. — Что такое Шварцвальд? — тут же выпалил Том. Амелия изменилась в лице, напряглась, а он мягко напомнил. — Ты мне должна три услуги. Ответ на этот вопрос, минус одна услуга. Она тяжело вздохнула и ответила: — Черный лес или же Шварцвальд был во владении моей семьи с самого их прибытия во Францию вплоть до XVII века. Его сожгли вместе с Черным замком в конце XVII века. — И это всё? — требовательно спросил Том. — Ты спросил, я ответила. Что ты еще хочешь услышать? Какие породы деревьев там росли? — развела руками она. — Старик в моем сне сказал, что я смогу войти туда, только если отгадаю кто он. Почему? Что с этим лесом не так? Амелия странно взглянула на Тома, как будто оценивала. — Это уже другой вопрос, — погрозила она ему пальчиком. — Обменяешь на ещё одно желание? Учитывая скупость её ответа, такая трата не разумна. Он молчал. — У тебя всё? — она потянулась за своим халатом. — Пока, да. — Какао будешь? После таких вопросов мне надо как-то расслабиться. Амелия вытолкала Тома из прохода и вышла, закрыв за собой дверь. Они были на кухне за плотно закрытыми дверями. Амелия варила какао, а Том думал, как задать вопрос, чтобы ответ был развернутым. Ведь если подумать, на его вопрос она ответила ровно так, как он был задан. Амелия поставила перед ним кружку и опустилась рядом. Пили в тишине. В кружке осталась половина, когда из прихожей раздался грохот открывающейся двери. — Аберфорт, да что произошло? — прозвучал голос Дамблдора. — Не важно, что произошло, — прогремел Аберфорт. — Важно, что ты, Альбус, ничего не сделал! — кашель, а затем тирада продолжилась. — Меня раздражает, что бумаги мы подписывали вместе, но, по сути, доверили её только тебе! Хотя я знаю, что ты последний, кому стоит доверять опеку над детьми! Как Армандо… — Я уже много раз говорил тебе… — Но я тебе не верю! Ты освободился в тот день! Стал величайшим волшебником! Только скажи мне, величайший волшебник, почему его голова все еще не висит на пике, после того, что он сделал с нашей Арианой? — Аберфорт, прошу… — Он хочет забрать Амелию у нас, а ты так и сидишь в замке!.. Тирада продолжалась. Том и Амелия старались лишний раз не дышать. — Я понял, кто хочет тебя похитить, — прошептал Том, взглянув на Амелию. — Чего? — округлила глаза в ответ. — Чью голову треть волшебников видит на пике, другая треть превозносит, а последняя треть так и не определилась? — Нет… — она поднесла руку к губам. — Быстро за дверь, — Том кивнул в сторону заднего двора. — А как?.. — Вопросы потом. Поднялись, тихо задвинули стулья. Вместе с какао, в тапочках, они выскочили на только что выпавший снег. Закрыли за собой. Пока они шли, Том считал окна, и добравшись до окна их комнаты, он остановил Амелию. Сначала взмахнул рукой, и их следы укрыл снег, а потом замялся: — Мне надо прижать тебя к себе. — Хорошо. — Поставь кружку тут, — он указал на маленький каменный пятачок, припорошенный снегом. Амелия так и сделала, как и Том. Обняв её за талию и прижав к себе, он прикрыл глаза. А она тут же обхватила его шею. Медленно начали подниматься вверх. Когда они оказались у окна, Том приказал: — Постучи. Через минуту в окне появилось озадаченное лицо Антонина. Он перепугался и быстро открыл. — Вы чего? — хрипло спросил он, помогая Амелии забраться в комнату. — Не палимся, — быстро ответил Том, сев на подоконник. — Палочку, — приказал он. Антонин подбежал к тумбочке и вернулся. Том сразу же выглянул в окно. Взмах, и вот на подоконнике две кружки. Еще один взмах, чтобы убрать следы и снег из комнаты. — Дерзко ты, — хмыкнул Джарет, завернувшийся в одеяло. — На фоне Дамблдора эти примитивные чары и не заметят, — вздохнул Том, закрывая окно. Он быстро убрал кружки в свободный ящик комода, взглянул на свою палочку. — Бля, мне нужна пижама с карманами, — простонал он, осматривая себя. — Я знаю, что тебе сшить, — усмехнулась Амелия, устраиваясь в единственном кресле. В дверь постучали. — Войдите, — невинно откликнулся Джарет. Не удивительно, на пороге мадам Кэрри. — Доброе утро, — поприветствовала она, но тут её взгляд упал на Амелию. — Ты чего здесь? — Дяди так кричали. Решила побыть пока тут, — с самым честным лицом, что у неё есть, ответила она. — Умно, — поджала губы мадам Кэрри. — При мальчиках они бы точно не продолжили. Аберфорт явно перебрал, а Альбус слишком его любит, да и тоже хватанул лишка. Люба их уложила. Пусть отдыхают. А вы спускайтесь завтракать… минут через 20. Дверь закрылась. — О чем они говорили? — требовательно спросил Амелию Том, когда шаги мадам Кэрри стихли. — Я знаю, что Ариана — их младшая сестра и она мертва. Но что с ней случилось, я не знаю, — искренне ответила она. — Меня не сажали на колени и всего не рассказывали. — Ты не лжешь, — кивнул Том. Пауза. — Откуда знаешь? — первым спросил Антонин. — Легилименция, — просто ответил Реддл. — Я читал о тех, у кого это врожденный дар. Реже всего, когда люди могут понять все, что творится в твоей голове. Чаще люди чувствуют истинные намерения, желания, слышат обрывки мыслей… ну или, как я чувствуют ложь. Но чтобы влезть тебе в голову, мне нужно заклинание. Воцарилась тишина, которую нарушила Амелия, подскочив с кресла: — Пора спускаться к завтраку. — Постой! — попытался остановить ее Том. — Там и увидимся, — невинно ответила она и скрылась. — Черт! — выругался Том вместе с хлопком двери. — Дружище, нам нужны подробности, — тяжело вздохнул Антонин. — Она рассказала, что такое Шварцвальд. — И что там? — жадно, в один голос, спросили Долохов и Джарет. — Всё как ты сказал, Антонин. Его сожгли вместе с замком. Большего она не рассказала. Я просто тупо просрал одно желание! — Она джин что ли? — вздернул брови Долохов. — Нет, — вздохнул Том, всё ещё буровя дверь взглядом, — просто утром кое-что приключилось. Вот так она стала мне должна три желания. Уже два, если быть точнее. — Дружище, нам очень нужны подробности! — Джарет, всё ещё завернутый в одеяло, подлетел к нему. — Она опять влезла к нам, чтобы спать без кошмаров. Использовала меня, как грелку. У меня ещё и встал посреди ночи. Я отвернулся от неё, так она меня всего облепила. Два желания вышло только на этом: я грелка, и она спала под моим одеялом. Ну а третье, ты, Джарет, в её одеяло завернулся. Я помог его отобрать. Ты, кстати, крепко спишь. — У тебя встал? — игриво спросил он. — Ты только это услышал? — недовольно проворчал Том, и обернулся к нему. — Она тебе нравится… — Нет, — рявкнул Том. — Не в этом смысле уж точно. — Но её ножка на тебе пробудила твоего удава. — Нам пора завтракать, — Том решил спуститься в пижаме, поэтому пошёл за халатом. — А чего тогда ты ругался? — закатил глаза Гринготтс, явно недовольный тем, что не получил пикантных подробностей. — Ты был прав, Джарет, — ворчит Том. — Гриндевальд хочет её похитить. И я хотел у неё узнать, на кой хуй. Но она сбежала от ответов. Опять! Ладно, — махнул он рукой, — расспрошу её позже. Но у меня это не вышло. В комнату к нам Амелия больше не пробирались. Всё остальное время она была либо в обществе мадам Кэрри и мадам Долоховой, либо же играла с нами. Была занята вышивкой и вязанием. Даже начала шить… мне пижаму… зеленую. А в снежных баталиях это все и вовсе вылетело из моей головы. Такие разговоры надо вести лично, с глазу на глаза. Но у меня этой возможности не было. — Постой! Как ты узнал? — быстро спросил Джарет, когда Том пошел к двери. — Понял по ругани Аберфорта и Дамблдора, — остановился он. — Кажется, они знают его с юности, и он им что-то очень плохое сделал, и что-то мне подсказывает, что с их сестрой, — Том обернулся к Джарету и с раздражением начал. — Я узнал фамилию своей семьи, но теперь ещё и тайнами Дамблдора шуршать! Черт! Джарет подплыл к Тому и, сбросив одеяло, обнял его. Реддл был так раздражен, что даже не обратил особого внимания. — Может прямо спросить? — предложил Джарет. — Не думаю, что они готовы отвечать на то, о чем ругаются по пьяни, — обреченно вздохнул Реддл. Каникулы пошли своим чередом. После завтрака мы переоделись и пошли захватывать крепость. Я был в команде с Амелией, но нам было не до разговорах о семье… любой из её семей. Я свою-то, одну, с трудом нашёл, а у неё их целых три! Но это я позже узнал. Мы вдвоем, кстати, в тот день победили и смогли захватить нашу снежную крепость.