(Не)Стоит водить дружбу с Королем Гоблинов

1-го сентября поезд отправился ровно в 11 часов. Вчетвером заняли одно купе. В этот раз Амелия не вязала, она вышивала белыми нитями на белой рубашке. Когда Джарет спросил, вполне справедливо: — Зачем? Амелия невозмутимо ответила: — Для объема. — Покажешь? — поинтересовался Джарет, хотя по нему было видно: идея кажется ему сомнительной. — На Томе посмотришь, когда будете обжиматься. Из-за её замечания Том даже не придал значение тому, что Амелия сшила ему рубашку. — Да что ты там читаешь?! — возмутился Джарет. — Роман, — показала ему язык Амелия, впервые оторвавшись от своего занятия. — А вы двое, — она взглянула на него, а затем скосила взгляд на Тома, который сидел рядом с Джаретом, — чем старше, тем больше похожи на героев любовных романов. А я в том нежном возрасте, когда такие вещи нравятся. — Ты явно про пару парней читаешь… — потянул Джарет, откинувшись на спинку сидения. — Да, — Амелия вернулась к вышивке. — Они мне нравятся больше, чем несчастная девушка, страдающая по красавцу. Роман пары парней насыщены действом, а не пустой драмой. — А Антонина ты красавцем не считаешь? — игриво спросил Джарет. — Ami весьма привлекателен, — спокойно ответила Амелия. — Учитывая, как на него девчонки в приюте пялились, став старше, будет иметь успех. — Спасибо, — поперхнулся соком Антонин. Амелия вышивала в воцарившейся странной тишине. Видно Джарета это раздражало, поэтому он спросил: — Почему ты не спросила наше мнение о тебе? — Я в курсе, что я — калоша, — невозмутимо ответила Амелия. — А вы трое начнете меня переубеждать. — Конечно! — Джарет подался вперед. — Ты же такая… Том не слушал, потому что старался не думать, привлекательна Амелия или нет. У него есть план. Такие мысли могут все сломать. Хотя Тому нравились её рыжие волосы и эти голубые глаза. Но секунду подумав об этом, он тут же отбросил эти мысли. Но за то время, что Джарет и Антонин пытались разуверить Амелию в том, что она калоша, она так и не изменила своего мнения. Упертая. Пламенную речь Джарета остановило то, что они приближались к Хогвартсу. Они быстро накинули мантии. А когда поезд остановился, то первыми покинули вагон и сдали свои чемоданы. Том был искренне рад, что их компания четыре человека, они прекрасно занимали одну карету, без тех попутчиков, которые воротили нос от мнимого происхождения Джарета. Что удивило Тома в тот день, так это Амелия, радостно вскрикнувшая: — Какие дивные фестралы! И подлетев к одному из них, тут же потянула свои ручки к мордочке создания. Фестрал тут же потянулся к её ручкам и довольно фыркнул, а Амелия задорно рассмеялась. — А как она?.. — уже начал пораженный Джарет, но Том ткнул его локтем в бок. — Её родители, — он прошептал ему и придвинувшемуся Антонину. — Когда ты узнал? — поразился Антонин. — Летом. Не мог уснуть. Болтал с ней. Тогда она и рассказала. Вектор внимания Джарета тут же изменился: — У-у-у… полуночничал с нашей крошкой Амелией? — Захлопнись, — приказал Том и позвал. — Амелия, нам пора. — Хорошо, — через плечо ответила она, а потом сказала фестралу. — Ещё поболтаем. Амелия юркнула в карету первой, за ней зашли Том, Джарет и Антонин. Столы Слизерина и Рейвенкло в этом году, как и в прошлом, стояли рядом. Но Джарет не обошел стол. Они сразу сели так, чтобы быть спинами друг к другу. В этом году Том не выказывал никакого интереса и любопытства к распределению новых учеников. Все, кто были важны Тому, сейчас рядом с ним. Когда начался пир, сокурсники Тома весело и бодро рассказывали о своих каникулах. — Как твое лето? — через стол спросил Блэк. — Как и у Антонина, — чуть подумав ответил Том. — Большую часть лета мы провели вместе. — А как же твои магглы? — фыркнул его старший брат, кажется он перешел на шестой курс. — Я сбежал от них в дом Долоховых, — невозмутимо ответил Реддл. — Ни о чем не жалею. Правда тупость и грубость приютских магглов компенсировал мальчишка из деревни. — И что он сделал? — тут же поинтересовался старший Блэк, за два года в Слизерине Том заметил, что ему очень нравятся истории о том, как он обходился с магглами, сознательно или же нет. — Да он, как Амелию срисовывает, просто на нож напрашивается, — фыркнул Реддл и попросил Антонина передать ему сок. — А у тебя есть нож? — жадно спросил Розье. — Есть, — смело ответил Том. — Поэтому сегодня в спальне воздержись от комментариев. Все в окружении Тома покатились со смеху, даже Розье. Через полтора часа в спальне, надевая пижаму, Розье проворчал: — И как же мне без комментариев? — Ну ты можешь рискнуть, — хищно усмехнулся Том. — Значит ты эту француженку защищаешь? В этот раз Том думал дольше, чем обычно. Но потом все же медленно начал: — Хочешь сказать, что если бы кто-то мерзкий и скользкий приставал к твоим близки, ты бы не вмешался? Я никогда и никому не говорил, зачем мне нужна Амелия. Поначалу я не хотел, чтобы кто-либо знал о таком ценном союзнике, ну а после 1943… думаю, всё что я делал и делаю, говорит больше всех слов. А если кто-то не понимает, то это не моя проблема. Розье задумался, а после ответил и его слова вырвали Тома из легкой дремы: — Урыл. Том махнул рукой и задернул полог. Сон сморил сразу же. Он вновь мчит под землю с Джаретом. Вновь Антонин у подножья золотой горы. Дракон с глазами Амелии на ней. — Внешность — обманчива, — прошептал Том. — Верно подмечено, юноша. — Этот дракон может быть Амелией, но почему? Старик лишь равнодушно пожал плечами. Том принял красный плащ из рук Джарета, который сразу же побежал к Антонину и дракону. Реддл снова обернулся к старику и, расправляя плащ, спросил: — Кто ты? — Вы сами должны ответить, — тут же откликнулся старик. — Я знаю ваши мысли, юноша. Как бы вы не старались, но мысли свои вы не скроете. Хотя вы, несомненно, преуспеете в том, чтобы их прятать. — Ты будешь учить меня легилименции? — тут же спросил Том, впервые рассматривая плащ. — У вас определенно есть врождённый талант к ней, — откликнулся старик. — Но не мне вас учить. И вы знаете кого из профессоров спросить. — Почему ты не можешь учить меня? — Потому что я не вы, юноша. Почему вы не хотите вести беседу с этим своим профессором? — Ты сказал, что знаешь мои мысли, значит знаешь ответ на свой вопрос, — строго взглянув на него, ответил Том. — Вы уверены, что не нравитесь ему. Почему бы не показать, как он заблуждается? — Я не обязан что-то ему доказывать. — Не обязаны, — кивнул старик. — А что если вы неверно о нем думаете? Том с яростью взглянул на старика. Как смеет этот незнакомец сомневаться в выводах Тома?! Как он смеет?!.. — Смею, — раздался голос старика. — Мысли свои вы не скроете. От меня уже точно. Старик щелкнул пальцами и Том подскочил в кровати. Осмотрел комнату. Тихое сопение и мрак. Ущипнул себя. Не сон. На Тома обрушился ворох вопросов и мыслей. Кто этот старик? Шварцвальд? Амелия в образе дракона. Кто его семья? Кто хочет похитить Амелию, и зачем? Столько вопросов, где же на них найти ответы? Том насупился, медленно лег, скомкал одеяло у груди и перевернулся на бок. Закрыл глаза. Он пытался вспомнить хоть что-то, что поможет уснуть. Не выходило. Даже усомнился, а есть ли у него такие воспоминания? Он ворочался в кровати, а затем… Тихий звон спиц в руках Амелии. Длинные пальцы Джарета, бегающие по клавишам пианино. То, как изящно Антонин перемещает фигуры по шахматной доске. Они в гостиной дома Долоховых. Там всегда так тепло и уютно. Там рядом те, кому он рад. *** За завтраком 2-го сентября за столом Слизерина Джарет снова плюхнулся рядом с Томом и сразу же схватил ближайшую чистую кружку. — Видел расписание? — поинтересовался Джарет, пока наливал себе чай. — Дай хоть бутерброд доесть, — проворчал Том. — Да ты не парься, перескажу: руны и нумерологию посещаем вместе, и учитывая, что там все четыре курса собрали, желающих, видать, было немного. Также у нас совместный уход за волшебными зверями, заклинания и история магии. На последнем, предупреждаю, буду спать на твоем плече и тырить конспекты. — С чего ты взял, что я там не сплю? — Ни с чего. Просто надеюсь. Уход за зверями у нас в среду утром. Сейчас прикольно, но зимой жопы отморозим. — Не хочется в новом пальто на такое занятие ходить, — тяжело вздохнул Том. — Не переживай, в следующем году тебе же новое покупать. — Я думал это надставить. — Чтобы оно как твое прошлое было? — Я сплю в тепле, и на том спасибо. Мне срать, как моё пальто выглядит. — Мне не ври. Ладно, как рукав коротким станет, разберёмся. Том скривился. Джарет так легко относился к деньгам. Оно понятно, но Реддла это злило. Злило то, что у Джарета есть то, чего у Тома никогда не было. А также злило то, что Джарет не думая особо, был готов разделить все это с Томом. Эх… Мерзавцем я был. Им и остался. Но есть конечно нюансы. Я начал понимать Джарета. Даже раньше, чем ожидал. Детьми мы оба были заперты в клетках, и нет никакой разницы: стальная она или же золотая. Джарет смог отломить золотой прут, чтобы выбраться, и этим же прутом, начал ковырять мою клетку. — Пошли на историю, — быстро допив чай, позвал Джарет, вырывая Тома из его мыслей. — В этот день у нас есть законный час, чтобы доспать. — Идем, — поднялся Том и подхватил свою сумку. Учебный год сразу же пошел своим чередом. Его ночные прогулки с Джаретом. Они окончательно решили, что сделают всё, чтобы стать старостами на пятом курсе. Но к этому надо подготовиться заранее. Да, они уже верные кандидаты, но надо сделать так, чтобы сомнений после четвертого курса ни у кого не было. Пару вечеров они проводили в классе с пианино. Какие-то вечера проводили в библиотеке за уроками. Так же Том и Антонин играли в шахматы. Когда в классе с пианино, когда в своей гостиной. Пустая болтовня с сокурсниками. Социальный этикет. Но когда первокурсник в гостиной подошел к Тому и попросил показать, как звучит парселтанг, Реддл строго ответил: — Я не клоун, чтобы тебя развлекать. Нахожу забавным то, как передо мной распинались сокурсники. Из-за того, как я легко отвечал на задания профессоров, как уверенно колдовал, как отстаивал свои границы и мнение. Розье, да и не только он, воодушевленно растрепал всем, что на уроке Защиты от Темных Искусств, я уверенно вызвал телесного Патронуса, просто увидя это заклинание в учебнике и повторив его с правильным взмахом. Веселило всех ещё и то, что эта здоровенная змея половину парт перевернула. Но выговор мне не сделали. Я просто принес факультету в тот день неприлично много баллов. Но… мы вчетвером словно плыли по течению неспешной реки. Спустя годы, я так и не смогу вам ответить: это хорошо или плохо. Ночные прогуляли забавляли Тома и Джарета. Потому что демонстрировали как они умны и хитры. Они же ни разу так и не попались. Изучая потайной проход с седьмого этажа на первый, Джарет тихо произнёс: — По поводу твоего имени, что оно тебе не нравится… — Что ты вспомнил, — фыркнул Том. — Я часто зову тебя «дружище» и «балда», — невозмутимо продолжал Джарет. — Могу только так тебя и звать, зависимо от ситуации. — Балда ты, — тихо посмеялся Том, — мы втроем очень часто обращаемся друг к другу «дружище». Только Амелию по имени зовём. — Иногда твоя память меня пугает. — А меня твоя наблюдательность, — пождал губы Том. — Ну а по поводу памяти… кто-то же должен подпихивать тебе конспекты по истории. — Урыл. Тогда я ещё подумаю. Том усмехнулся и подхватил Джарета под локоть. И в этом проходе были фальшивые ступеньки. — Ты в последнее время загадочнее обычного, — заметил Джарет, осматривая свой ботинок. Они так и шли дальше держа друг друга под локоть. — Думаю о своей семье, — ответил Том. — Ну которая по твоему мнению скотская. — Думаю, я не изменю своего мнения. — Как пожелаешь. В любом случае, мы с тобой, да и не только тобой, за больше чем два года столько нитей насобирали, что я могу соткать саван. Только вот ни одна нить никуда не привела. — Эх… — Джарет задумался, а потом внезапно спросил. — А почему ты уточнил, о которой именно семье я говорил? — Амелия той ночью кое-что мне сказала… — У-у-у, — радостно выдохнул Джарет и остановился, встав лицом к Тому вплотную. — Ты мне про то, как с ней полуночничал так и не рассказал. — Схлопнись, — приказал Том. — Но. Амелия сказала, что вы трое — моя семья. — Она права, — даже не думаю подтвердил Джарет. — Значит, у меня есть семья, которая не скотская. — Не для тебя уже точно, — расплылся в улыбке Джарет. — А ещё, — Том потащил Джарета за локоть дальше, — я думаю о том, кто хочет похитить Амелию. — Ты думаешь, её хотели похитить? — Ты будешь хватать незнакомых девочек на улице за руку? — Меня хорошо воспитали. — Я кое-что подслушал… Я пересказал Джарету все, что тогда услышал в кабинете Дамблдора. Даже то, что профессор сравнил меня со своим врагом. Забавно, что Джарет отреагировал на это так же, как и я. После моего торопливого рассказа, Джарет высказал мысль, о которой я не хотел думать… — Может он говорил о Гриндевальде? — А зачем ему Амелия? — Сделать больно. Дамблдор немало палок Гриндевальду в колеса вставил. — Тогда почему он не попробует похитить родного брата? Амелия так-то седьмая вода на киселе. — Ты же слышал Аберфорта. Они не очень-то близки. Может ради брата профессор не будет так жопу рвать, как ради миленькой девчушки? — Повторюсь: мы с тобой уже саван соткать можем, — тяжело выдохнул Том. — Сколько стоит подписка на Ежедневный Пророк? Пора бы уже начать его читать не от случая к случаю… — Отличная идея! — аж подпрыгнул Джарет. Его голос эхом отразился от каменных стен. За это он получил тычок под ребро от Тома. — Ещё можем Трансфигурацию сегодня выписывать, — шепотом предложил Джарет, потирая бок. — Можем мы все что угодно, но у меня денег на «все что угодно» нет. — Пророк — оформляем подписку, она бесплатна, после доставки платим сове один кнат. По поводу Трансфигурации… хм… тоже оформляем подписку, а затем раз в месяц при доставке платим 5 сиклей и 14 кнатов. Том быстро провел в голове расчеты и кивнул: — 5-ть сиклей в кнаты разменяешь? — Хорошо. Правда через неделю, у меня столько кнатов нет. А по поводу Трансфигурации сегодня, я могу выписать, а читать будем вдвоем. — Главное, чтобы Амелию от нашего такого чтения на пуцки не разорвало. — Так уж и быть, не буду читать сидя у тебя на коленках, — обольстительно улыбнулся Джарет. Том тихо рассмеялся. За завтраком следующего дня они оформили подписку. Совы начали прилетать на следующий день. Третьекурсник Том Реддл снова поднял свою же планку в глазах сокурсников, когда за завтраком принимался изучать газету. Он предпочел бы другую, но в мире волшебников Британии была только эта. Просто, некоторые статьи не вызвали у Тома доверия. Будто бульварщина какая-то. Когда через неделю Джарет отдал Тому мешочек со 145-ю кнатами, Реддлу пришлось насильно впихивать ему 5-ть сиклей. После угрозы Тома Реддла: «Я тебя сейчас наклоню, и в жопу по одной вставлю.», Джарет монеты все же принял. Поскольку эта сцена произошла в классе с пианино, Амелия смеялась до икоты. Это случилось в конце октября 1940 года. — Извините за опоздание, профессор Флитвик, — с порога произнёс Джарет и, влетев в класс, плюхнулся на место, который приберег ему Реддл. Класс тут же наполнился возгласами в лице неправильно произнесённого заклинания. — Что с тобой? — сухо поинтересовался Том. — Не спал, — тихо ответил Джарет, вытрясая вещи из своей сумки. — Обжимался с одной сокурсницей в гостиной. Но мой уж все ещё спит. — Удав, — поправил Том. — Ладно, я точно не тот человек, который будет осуждать тебя за то, как ты проводишь ночи. — Что делаем? — Чиним чашку. Заклинание: Репаро; взмах палочки вот такой, — Том ловко и изящно провернул свою палочку, прошептав, — Репаро. Глиняная глубокая миска перед ним тут же собралась в кучу. — Как получится, — продолжил Том, — подзываешь Флитвика, затем делаешь так, — он подхватывает чашку и разбивает её об стол. — И снова, так до конца урока. — Починить чашку, — кивнул Джарет своей растрепанной головой. — Починить чашку, — снова повторил он, и махнул рукой. Миска тут же собралась, как была. — Ой… Флитвик это заметил и сразу же пошел к ним, ещё до того, как Джарет спешно разбил свою миску. — Все поражаюсь, — произнёс Джарету Том, — что ты в генетической лотерее победили по всем фронтам. — Ага, — кивнул он, не отрывая глаз от Флитвика. — Мистер Джонс, — весело начал крошка-профессор, — в этой школе мы осваиваем магию иного толка. — Простите, профессор, — виновато улыбнулся Джарет, хватаясь за свою волшебную палочку. — Это вышло случайно. — Всё будет хорошо, Джарет, — похлопал его по руке профессор. — Ты главное спи по ночам. Следующее важное событие случилось на астрономии. Пока они были на лекции, профессор Сатьявати Шах, перечисляла звезды создающее созвездие Тельца, Том усердно конспектировал, но мысли его были где угодно, но не в классе. Но одно слово с уст профессора все изменило. — Меропа… — одними губами произнес Том, внутри что-то переломилось, — эй, Альфард, — тихо позвал он своего соседа по парте, — ты же звезда? — Ну я яркая личность, — брови Тома поползли вверх. — А, ты не об этом, — вздохнул Блэк. — Да, это одинокая звезда в созвездии Гидры. Том кивнул, а когда урок закончился, он направился к классу трансфигурации. По пути перехватил Джарета под локоть и повел в сторону библиотеки. — Я тут на астрономии кое-что понял, — тихо и быстро начал Том. — Мера, это сокращение от Меропы. — С чего ты это решил? — удивился Джарет. — Чувствую, — выдохнул Том. — Блэки любят давать звездные имена. Мы их родословную толком не смотрели, потому что решили: маловероятно, что кто-то из них подкинет ребенка в маггловский приют. Вдруг ошиблись? Джарет кивнул. Вдвоем они зашли в библиотеку. Там их через час нашли Антонин и Амелия. Джарет ввел их в курс дела и они подключились к поискам. Но в родословной Блэков ничего не было. Ни Марволо. Ни Меропы. Они условились в свободное время проверить родословные тех волшебных семей, которые отмели в самом начале, по той же причине, по которой отмели и Блэков. Так же они решили включить в список и другую группу ранее отметенных: так называемые «осквернители крови». Меня так и подмывало взять одну из книг с собой. Но я не хотел, чтобы в гостиной меня с ними видели. Причин было много, но самая главная была в том, что мне не хотелось, чтобы сокурсники узнали, что какой-то пацан, пусть и очень умный, красивый, но из маггловского приюта, ищет связь с «сильными мира сего». Грустная насмешка была в том, что я не особо-то хотел быть связан с кем-то из этих семей. Я просто искал свои корни. Как и в прошлом году, и в год до этого, когда у четырех друзей было свободное время, они рылись в родословных, искали. Ни Джарет, ни Антонин, ни Амелия ни разу не сказали Тому, что может его предположение пустое. Хотя Том знал, пару раз они об этом подумали. Но он, Том Реддл, был важен для них, они и правда хотели ему помочь. Том уже смирился с тем, что они ничего не найдут. Может Джарет был прав, когда сказал ему: «Может ты положишь начало умному и красивому роду Реддлов?». Может, это тоже неплохо? Но в декабре 1940… Это случилось в декабре, за пару недель до Рождества. — Нашёл! — вскинул руку Антонин. Трое друзей сразу же потянулись к нему. Том прижался к Антонину плечом и потянул книгу к себе. На спину Тома повалился Джарет и заглянул через плечо. К левой руке прижалась Амелия. Они жались друг к другу и смотрели в книгу. Антонин указал пальцем, на имя женщины 1904 года рождения. — Почему мы не заметили раньше? — прошептал Джарет. — Меропа самая тусклая звезда в созвездии Тельца, — заметила Амелия, и, почувствовав коллективное «Э?», продолжила. — По легенде она такая, потому что вышла замуж за смертного. Это греческий миф о Плеядах. — Может мой отец все же маггл… — вздохнул Том. — Это плохо? — удивился Антонин. — Да по боку, если честно, — отмахнулся Реддл. — Это не отменяет того, что я невероятный волшебник. — Я попрошу проверить счёт Мраксов, — сжал его плечо Джарет, — так точно узнаем, жив ли кто, и если да, то и их адрес. — Вы будете приятно удивлены, узнав, к кому восходит их семья, — усмехнулся Антонин, перелистнув четыре страницы назад. — Ух ты! — взвизгнул Джарет. — Так я не единственный принц в нашей компашке. Том смотрел на имя, в середине первой страницы, где началось дерево семьи. Он был так рад, увидев имя матери и деда, что даже не подумал посмотреть, кто был до них. — Ты же наш некоронованный принц Слизерина, — проворковал Джарет. — Все ещё думаешь, что моя семья скотская? — поинтересовался Том. — Ну не Слизерин же тебя в приюте родил, и помер, — не растерялся Джарет. — Значит у него были дети, — искренне поразилась Амелия. — Чего? — спросила удивленная троица, как по команде посмотрев на неё. Амелия взглянула на них, смущенно улыбнулась, но выглядела растерянной. Том видит, знает, она сказала лишнего. Но на это придется ответить. — Салазар Слизерин, — издалека начала она, — был близким другом моего деда по прямой линии, Гензеля Ришелье. — Ого! А что ещё ты знаешь? — жадно спросил Джарет. — Что их дружба началась, когда Салазар спас дедушку от группы оборотней. — Значит ты у нас есть, потому что мой прародитель спас твоего? — теперь уже поразился Том. — На сколько мне известно, Гензелю тогда было 83-и, — ответила Амелия. — Так что я была бы в любом случае. Но твой дед помог моему деду умереть без единого поражения. — А почему ты удивилась наличию детей? — теперь уже спросил Антонин. Амелия, кажется, проклинает себя за своё замечание. — В своем дневнике Гензель писал, — вздохнула она, — что получил письмо от Слизерина: его возлюбленная погибла, детей у них не было, тут, — она обвела рукой библиотеку, — Салазар оставаться не хотел, поэтому сообщил Гензелю, что скоро приедет. Слизерин умер в Черном замке. — Le château noir… — повторил Том. — Дневник твоего деда у тебя дома? — Да, — кивнула Амелия. — Одолжишь почитать? — Могу, конечно, но есть проблема. Эту книгу могут открыть только члены семьи. — Но если ты её мне откроешь, то я смогу её читать? — Наверно, да, — неуверенно ответила Амелия. — Отлично, — выдохнул Том, доставая волшебную палочку. — Но меня интересуют только его записи о Слизерине. — Ещё кое-что… — неловко улыбнулась Амелия, — дневник на французском, местами, на немецком. — Час от часу не легче, — проворчал Том, делая копии страниц из книги. — Я могу тебе перевести, — тут же сообщил Джарет. — Да и я тоже могу, — тут же сообщила Амелия. — Ты знаешь немецкий? — какой сегодня удивительный день, подумал Том. — Не так хорошо, чтобы свободно говорить, но этого достаточно, чтобы читать дневники моих предков. Только… никому не говорите, что у меня есть записи Ришелье. Волшебники считают, что все книги и дневники сгорели в 1697 году вместе с замком. — А вы их сохранили? — заговорчески поинтересовался Джарет. — Конечно. Жаль только, что книги сохранить проще, чем человеческие жизни, — с болью добавила Амелия. Она начала говорить. В ту секунду, я хотел быть единственным свидетелем того рассказа. Но Джарету и Антонину я доверял, так что всё было для меня не так критично. Тогда я подумал, что наконец-то стал знать больше… эх, дурак. В начале лета 1943 я понял, что ни черта не знал об Амелии. Утешило, что не я один.