Между сном и реальностью

Ночь.Темная комната, которую лишь освещает тусклый лунный свет, пробивающийся из-за незанавешенного окна. Да и в принципе это ни к чему — пятый этаж, явно никто не увидит, чем ты там занимаешься, особенно, если твои окна выходят на город. Легкий сквозняк прошелся по полу, слегка задевая шторы. Дверь открылась, и на пороге появилась женщина: на ней была лишь тонкая белая сорочка, которая облегала все выступающие части тела и просвечивала их. Вошедшая незнакомка ловко преодолела расстояние от двери до кравати и, словно кошка, начала карабкаться по спальному ложу. Оказавшись около уха спящей женщины, она прошептала: — Региша, — но девушка лишь нахмурила брови. Тогда женщина позвала модель еще раз. — Региша, — Збарская приоткрыла сонные глаза, пытаясь понять, откуда доносится звук. Повернувшись на спину, она сумела разглядеть женщину, которая находилась в паре сантиметров от ее лица. — Вера...Ипполитовна? — Регина натянула одеяло к подбородку, прикрывая вид на грудь в розовой сорочке. — Неужели не ждала? — совсем непринуждённо спрашивает Аралова, поглаживая щеку девушки. — Ждала и мечтала, вы знаете, я ведь влюблена в вас, — тараторит Збарская, будто боясь, что ее перебьют. — Я знаю, — шепчет Вера, наклоняясь к молодым губам. Уста соединяются воедино, язык скользит по нижний губе, а после проникает во внутрь. От такой близости у Ригины начинает кружиться голова. Она обвивает женскую шею руками, притягивая ближе, желая, чтобы Вера стала частью ее, чтобы они были одним целым. Аралова слегка прикусывает мочку ушка, пока руки ее откидывают белоснежное одеяло. Модельер ловко пересаживается на бедра, с усмешкой смотря на Ригину. — Так рада меня видеть? — модель заливается краской, ведь затвердевшие от возбуждения соски, которые не может скрыть тонкая такань, выдают ее. Аралова сминает груди в руках, и Збарская сдавленно стонет. — Отзывчивая девочка, — Вера улыбается во все тридцать два зуба, ведь сейчас она владеет ею, сейчас она принадлежит только ей и никто не посмеет ее забрать. Пальцы скользят вниз, пересчитывая ребра. Разум Регины туманится: женщина сверху сводит ее с ума, так хочется ощутить прикосновения мягких рук по всему телу, чтобы эта дурацкая ткань не мешалась, хочется зарыться пальцами в волосы, которые впитали в себя запах сигоретного дыма и шоколада, однако, женщина медлит, засталяя девушку извиваться от желания. Не выдержав тяжесть собственнго возбуждения, модель хватает руку Веры и направляет в самый низ, желая, чтобы женщина наконец начала. Аралова задирает подол сорочки, под которым, на удивление, не оказалось нижнего белья, припадая губами к внутренней стороне бедра: кожа мягкая и теплая, по цвету напоминает фарфор. Вера проводит пальцами по набухшему центру и вдруг спрашивает: — Что будет, если я уйду? — Аралова, я задушу тебя, если… — Регина не успевает договорить, потому что ощущает пальцы внутри себя. Модель улыбается, она получила то, чего желала. Вутри влажно и жарко — это показывает, насколько Аралова была желанна и нужна. С каждой минутой движение руки ускоряется, как и громкость стонов. — Посмотри на меня, — командует Аралова, слегка замедляясь. Регина устанавливает зрительный контакт, но долго, правда, не продержалась: накрывший оргазм помешал игре в гляделки. Девушка обессиленно падает на подушку, глаза закрываются, и последнее, что она видит — исчезающий силут женщины. Резкий храп разносится по спальне, из-за чего Регина просыпается. Грустное осознание сна врезается в голову: а она была так близко. Очередной непонятный звук ударяется о стены комнаты. — Лёва, — девушка толкает мужчину в спину. Взглянув на часы, которые показывали шесть, Ренина загадочно улыбнулась — Вера Ипполитовна выезжает на работу в восемь, а это значит, у нее есть шанс воплотить своей сон в реальность.