Attack on Titan 3: Aspiration and Corpses

Resolve Ханджи и Леви вышли из подвала, где сидели заключенные. Я держал кружку с чаем и сделал глоток, когда Ханджи заговорила: — Эрена съедят, — сказала она. — Он запомнил из разговора Имир и Бертольда, что та была одним из титанов, бродящих за Стенами, и она съела общего друга Райнера, Бертольда и Энни. Титаны, конечно, не становятся людьми, просто съев их, но если жертвой был друг Райнера, то он явно владел способностью к превращению, и, стало быть, съевший его титан тоже смог превратиться в человека и завладеть остальными силами жертвы. Райнер бросал титанов в Эрена, надеясь, что тот, кто съест его, сможет управлять другими криком. От рассказа Ханджи по телу побежали мурашки. Райнер… пять лет назад камень, что он швырнул в толпу, убил моих родителей. Если бы не он, я бы никогда не столкнулся с этими ужасами. Никто бы не столкнулся. Он и Бертольд — те, кто начал всё это. И когда они умрут, мы сможем жить спокойно. Но, с другой стороны, кто-то стоит за ними, и с этим кем-то нам ещё предстоит столкнуться. Сейчас я предпочитаю не углубляться в эти мысли и удовлетворяю себя тем, что после их смерти Стены будут в безопасности. А там посмотрим. — Если так, то Эрен — просто носитель, которого легко заменить, — продолжала Ханджи, пока я представлял, как кровь Райнера будет стекать по моему мечу, и его взгляд навсегда застынет, а мысли — низвергнутся в пустоту. — Если кто-то из сторонников короля сможет стать титаном, то он просто сожрёт Эрена. Микаса, стоявшая с закрытыми глазами и спокойно подпиравшая стену, вдруг вскочила и рванула к двери, за которой сидели пленные. Леви схватил её за плечо: — Спокойно. Они не вернут Эрена только потому, что ты начнёшь всё крушить, — девушка тяжело вздохнула и вернулась на своё место. — Но нам пора навестить этого Рода Райсса. — Капитан посмотрел на свиток с пухлым усатым лицом, и все мы тоже обратили внимание на него, — готовьтесь выступать. — Есть! — наши голоса слились воедино. Мы направились к выходу из подвала. Залпом я допил остывающий чай и подошёл к Ханджи. Она обернулась: — И зачем им Хистория? — Не знаю. Но, скорее всего, она, как носитель королевской крови, важна для какого-то их плана, — она ощутила моё смятение и положила руку мне на плечо, встряхнула, — мы спасём её, Том, не волнуйся. Я кивнул и вернулся в комнату, где спал. Конечно, они понимают, что между мной и Хисторией. Даже до начала наших отношений мы очень хорошо ладили, и много времени проводили вместе. За неделю, пока я лежал в госпитале, она приходила ко мне каждый день на несколько часов, страшно смущаясь, когда появлялся кто-то из наших знакомых, и явно кто-то понимал, что между нами зародилось новое чувство. Куда сильнее обычной дружбы. Собравшись с мыслями, я надел куртку, закрепил УПМ и проверил снаряжение: всё в порядке, все клинки на месте, но газа не слишком много. Придётся экономить. Мы оседлали лошадей и отправились в Стохес. The Twiling Moment Мы с Кристой получили разрешение у Инструктора и стали навещать госпиталь Гарнизона. В свободное время она помогала там, и это продлилось вплоть до нашего выпуска. После битвы за Трост я был в ужасном настроении: я впервые за много лет ощутил боль утраты близких людей. Всё свободное время я убивал, прогуливаясь по улочкам Троста. Однажды я встретил Кристу, помогавшей в разгрузке повозки у здания госпиталя. — Криста, отнеси это внутрь, — ей вручили какой-то ящик. — Ладно! Сейчас! — Эй, Криста, давай помогу! — к ней подошёл солдат Гарнизона. — Я первый предложил ей помощь! Может, я тебе помогу? Я посильнее буду! — бахвалился другой. В этот момент она заметила меня и улыбнулась. Я молча взял ящик из её рук, поймав рассерженные взгляды солдат. — Спасибо, Томми, — она облегченно вздохнула, когда я освободил её руки от весьма тяжёлого ящика, и отнёс его в госпиталь. — Прости, что заставляю тебя всем этим заниматься, — сказала солдат, передававшая ящики из глубины повозки. — Нет, всё нормально! Я ведь сама захотела здесь помогать! И вы научили меня многому! Я же должна как-то отплатить! К нам подошла молодая женщина, ведущая за руку ребёнка. — Здравствуйте. Я хочу увидеть своего мужа, его зовут... — Да, я вас помню! — ответила солдат, — пойдёмте! Думаю, он уже поправляется! Оказавшись у лестницы к палатам и проведя туда посетителей, Криста спросила: — Кто это? Разве сюда можно заходить гражданским? — Ну... ему недолго осталось... — прошептала девушка, — там... всё плохо. — То есть... вы не можете помочь моему папе? — у наших ног раздался детский голос, и я с ужасом увидел, что дочка умирающего солдата смотрела на нас, — не волнуйтесь, я не скажу маме. Она очень грустная, когда говорит о папе. Мне это не нравится, — спокойно заявила девочка и вернулась наверх. — Стой! — крикнула Криста, — я пойду за ней, Том. Ты её видел? Она вот-вот расплачется. — Но что мы можем поделать? — пробормотал я, не обращая внимания на Кристу. — Не знаю, — смело заявила она. — Но что-то нужно делать. Мы ведь можем навещать его? — она посмотрела на солдата, — я хочу помочь этой девочке. Resolve У ворот города мы с Армином, Жаном и Микасой надели длинные тёмные плащи, скрывающие УПМ, и вошли в Стохес. Кругом были солдаты Военной Полиции. По всему городу говорили о том, как разведчики, убившие кого-то из гражданских, теперь находятся в розыске. Кто-то из них всучил мне листовку. Я поспешил отойти в сторону: не хватало, чтоб меня узнали. Корявыми, в спешке выведенными от руки буквами на листе жёлтой бумаги было написано объявление о скором роспуске Разведкорпуса. Подошёл Жан с нахлобученной фетровой шляпой, сжимавший в одной руке сумку с припасами, а в другой — такую же листовку. Шляпа выглядела немного причудливо, и я усмехнулся. — Чего? — посмотрел на меня Жан, и мы с Армином переглянулись. Жан уловил мой взгляд. — Нормальная шляпа, Том, — его реакция ещё сильнее развеселила меня. — Тише, — коротко бросила Микаса, вглядывающаяся в толпу. — Не привлекайте внимания. Все купил, Жан? — Да, всё по списку капитана, — «шляпы в этом списке явно не было», — подумал я, и снова улыбнулся. Жан обидчиво вздохнул. Купив некоторые припасы, мы поспешили покинуть город и отправились в лагерь, где расположились остальные. Армин доложил о нашем положении Леви: патрули Военной Полиции будут ходить по лесам в поисках беглых разведчиков, а их кордоны будут стоять на дорогах. Пока они говорили, я затачивал карандаш и начинал делать записи в новом дневнике, что я купил в Тросте: не могу не выносить свои мысли на бумагу. Выглядел он так же, как и мой, разве что кожа, из которой сделана его обложка, тёмно-зелёного цвета. — Кажется, кто-то идёт! — сказала Саша. Я захлопнул дневник и прислушался. Действительно, было слышно шуршание травы, но не так, как шуршит ею ветер. Шум усиливался. Среди деревьев стали видны силуэты людей, сжимавших мушкеты.