Там, где нас нет

      В первый же день Дань Хэн не взлюбил его и почти сразу наградил кличкой «Шпала» за высокий рост.       Наверное, истинная причина крылась не за лёгкой сутулостью и широкими плечами. Дань Хэна не меньше раздражал его самолюбивый нрав.       Блэйд крутой, Блэйд красавчик, Блэйд зажигалка, Блэйд не боится хамить лекторам, курит дорогие сигареты и ездит на крутой тачке! Все говорят исключительно о нём, девчонки в туалетах пищат и подсовывают записки в конспекты и парни — даже те, кого он сбил с пьедестала славы! — по-дружески хлопают его по плечу и приглашают пить с ними после пар. В ответ он смеётся, рассыпается в лживых любезностях и говорит, говорит, говорит…       Дань Хэна раздражало не только самолюбие, но и речь. Сладкая, тягучая, как паутина. Идеальная ловушка для одержимых влюблённостью фанаток, готовых стоять часами на пороге квартиры, признаваться в любви по сто раз на дню, вешаться на шею, «случайно» касаться и красиво стоять, когда Блэйд мельком оглядывается назад.       Нет, до этого Дань Хэн не был особенно популярен, и он не мечтает в данный момент свергнуть Блэйда вниз, на дно, и вернуть свою крутость. Он самый обычный студент со средними оценками, не отличающийся от общей массы ребят. Он не завидовал всеобщему вниманию, просто все его однокурсники вели себя, как стадо баранов. Именно баранов, потому что баран — животное глупое и слепо идёт туда, куда скажут.       Его соседка (и по совместительству закадычная подруга) не была исключением.       — Дань, ну ты посмотри на него! — восторженно визжала Март, теребя его за руку уже, наверное, в одиннадцатый раз. Было бесполезно напоминать, что он уже посмотрел на рожу этого подонка и не раз. — Он просто идеален!       Идеален он только в запутывании людей, с другими «достоинствами» он не мог согласиться. Нет в Блэйде ничего такого замечательного ни внешне, ни внутренне. Нос какой-то кривой, глаза слишком глубоко посажены, волосы какие-то сальные и жидкие. В дорогом костюме он был похож на разряженного нищего.       А внутри… О, Дань Хэн знал, знал, в отличие от других, какое там скрывается чудовище!.. Самый наимерзейший монстр, мелющий языком то, что хотят услышать люди, подстраивающий окружение под себя. Ведь иметь общество, готовое на любой каприз, гораздо легче, чем округ врагов.       Но хуже всего было то, что Блэйд… заглядывался на него.       Дань Хэн чувствовал его взгляд во время лекций. В столовой. В университетской библиотеке. Везде. Цепкий, пронзительный взгляд Блэйда всегда был где-то рядом.       Раньше он пытался убедить себя в том, что ему просто кажется, что Блэйд смотрит на Март, которая везде ходит с ним. После ситуации, когда он остался один, Дань Хэн изменил своё мнение и стал избегать любые попытки общения.       Вначале всë было относительно хорошо: Март пыхтела, переписывая конспект и параллельно глотая картофельное пюре, смешанное с раздавленной котлетой, пока он лениво пережëвывал бифштекс. В столовой всегда готовили не очень вкусно (это объяснило, почему большая часть студентов носит с собой контейнеры со всевозможными перекусами), но в тот день еда была просто отвратительная.       — Можно я твой салат съем? — попросила Март, временно отрываясь от записей. — Он так аппетитно выглядит, а ты все равно не любишь лук.       Кто-то мог бы сказать, что она кривила душой, но это было не так. Март входила в единичное число ребят, которым нравились все напитки и блюда без исключения.       — Ешь. — Он пожал плечами, продолжая отковыривать вилкой горелую корку. Март подвинула тарелку со сколом сбоку поближе и схватилась за гнутую алюминиевую вилку.       В тот момент Дань Хэн замер, но спустя мгновение успокоился. Вот он, Блэйд, сидит за столом сзади, подперев левую щеку кулаком. Доволен чем-то, губы в фирменной кривой ухмылке.       Дань Хэну захотелось обернуться, буркнуть какую-нибудь гадость, мол, на что уставился, отвернись, ты страшный. Но передумал. На свете было много реплик, которые он хотел сказать, но передумывал. Может, мир из-за этого стал чуточку лучше.       Нет, Блэйд смотрит не на него, на Март. «Она сидит напротив, вот и кажется», — решил Дань Хэн.       Вообще, Март симпатичная. В школе она встречалась с неким Келусом (правда, потом она его бросила, «променяв» на фотоаппарат), на неё многие заглядываются и сейчас. Весёлая, общительная, красивая, любит и подвижные, и компьютерные игры. Своя среди своих и своя среди чужих. Март вписывается в любое общество. Неудивительно, что Блэйд запал, хотя это… не очень хорошо, по мнению Дань Хэна.       Блэйд наверняка не умеет держаться на месте, бегает туда-сюда. Но, наверное, любая бы женщина вспоминала его с нежностью и не могла на него сердиться, даже если бы он прихватил с собой что-нибудь ещё помимо сердца.       Дань Хэн не смог удержаться, оглянулся назад и тут же вперился взглядом прямо в кривой нос, высокий лоб, густые (но тонкие) брови и глаза.       Сейчас он увидел, как они на него смотрят. С какой-то животной страстью, пронзительно, ярко, цепко, будто читает мысли и заглядывает в самую душу. Видит насквозь, все потаённые места.       Губы Блэйда расплылись ещё в более широкой ухмылке, что-то неслышно шепча. Дань Хэн поспешил отвернуться.       Он не сумел разобрать ни единого слова в общем гаме и шуме и не обладал умением читать по губам, но то, что сказал Блэйд, ему очень, очень не понравилось.       Март позвала какая-то из множества подружек, и девушка унеслась, болтая о каком-то коте, которого видела недавно в интернете, захватив с собой конспект. Дань Хэн остался с Блэйдом один на один.       Теперь Дань Хэн был уверен, что Блэйд смотрит не на Март, а на него.       Он сумасшедший. Чокнутый. Ненормальный. Какой человек в здравом уме будет так откровенно пялиться на едва знакомого одногруппника? К необщительному Дань Хэну часто цеплялись, он мог дать сдачи и не был трусом, но сейчас ему хотелось убежать куда-нибудь подальше, спрятаться и, накрыв голову руками, заявить, что он «в домике».       Судорожно и спешно затолкав в рот остатки бифштекса, он дрожащими пальцами схватил сумку, одним движением свалил туда вещи (а именно: телефон, чехол от беспроводных наушников, синяя гелевая ручка, пара тетрадей и пачка сока, которую Март не так давно пыталась у него стащить) и на подкашивающихся ватных ногах бросился вон из столовой.       Дань Хэн не знал, что его напугало. Но это «что-то» заставляло его нестись сломя голову в аудиторию, будто она была единственным спасением. Как клочок суши в бушующем океане.       Только плюхнувшись за давно облюбованную парту у окна (самое уютное место, по его мнению), он успокоился и попытался разобраться в ситуации, но понял, что уже не может выявить точную причину внезапной паники. Резкие всплески эмоций были для него нехарактерны, а странный, почти животный страх, и подавно. «Схожу с ума», — решил Дань Хэн, вздыхая и кладя голову на скрещённые руки.       Март пришла запыхавшаяся и какая-то всколоченная. Она хотела пойти попросить у Блэйда автограф, но испугалась, что он закатит скандал из-за того, что она сняла его тайком, и убежала.       — Ты чего? Выглядишь мрачнее обычного, — Март потыкала наманикюренным пальчиком в его щеку.       Дань Хэн хотел уже поделиться с ней своими подозрениями, благо никого нет, когда в аудиторию зашёл он.       Март тихо завизжала, задыхаясь от восторга. Дань Хэну захотелось заползти под парту и сидеть там, отковыривая прилепленную кем-то мятную жевательную резинку. Блэйд подмигнул ей. Март выглядела так, будто вот-вот — и свалится в обморок.       Время шло слишком медленно. Под монотонное бубнение Вельта Янга и тихое, почти пчелиное, гудение плотно перекусивших студентов некоторых клевали носом и почти засыпали. Совсем раскалённый не сентябрьской жарой воздух совершенно не двигался. За окном не пролетела ни одна птица. Дань Хэн никогда в жизни не хотел так сильно, чтобы его отпустили с лекции.       Дань Хэн поймал себя на том, что неосознанно рисует Блэйда в тетради, и, опомнившись, принялся замазывать угольно-черным карандашом черты лица, чтобы проницательная скучающая Март не разглядела в рисунке презираемого одногруппника.       Он снова почувствовал на себе чужой взгляд. Блэйду когда-нибудь надоест на него смотреть?       Дань Хэн устремил взгляд вперёд. Действительно, Блэйд, сидящий на две парты впереди, обернулся. Какое-то время они сверлили друг друга взглядами. Дань Хэн мысленно посылал ему сигналы, просил заняться чем-нибудь другим.       Но, кажется, Блэйд их либо не слышал, либо игнорировал. Он продолжал улыбаться. Обаятельно, заискивающе, лукаво. Дань Хэну снова захотелось спрятаться. Только не под партой, а уехать на другой край континента под чужим именем.       Девочки впереди перешептывались.       — Лиз, он мне только что подмигнул!       — Не тебе, а мне! — шёпотом возмутилась Лиз. — Ты, Маргарет, вообще его не интересуешь!       — Почему это?!       — А потому! Я симпатичнее и, по крайней мере, умнее, чем ты! Я не висну на шее каждого парня на дороге. Блэйду нужен верный спутник, а не шлюха!       — Это я шлюха?! На себя посмотри, уродина очкастая!       — Завидуешь, что очки дополняют моё умное лицо?       Слушая их тихую яростную перепалку, Дань Хэн задумался. А нужна ли половина Блэйду? Определённо нет. У него есть всë: деньги (этот вывод он сделал, наблюдая за постоянно меняющейся дорогой одеждой и недешёвой машиной, на которой симпатичная женщина-шофёр привозила его на занятия), преданные фанаты, своя шайка, смотрящая ему в рот. Всë куплено на очень вероятное несметное богатство. Зачем такому человеку любить?       Ссору Маргарет и Лиз попытался прервать грозный голос Вельта Янга, но Дань Хэн, погружённый в свои мысли, не услышал его возгласа. Группа студентов оживилась. В истерике Маргарет, повалив стулья, принялась колотить подругу, а она, в свою очередь, вцепилась в её волосы.       — Сука! — вопила разъярённая Маргарет. — Убью!       — Попробуй! — писклявым голос пропела Лиз, противно хихикая. Кто-то принялся скандировать по слогам:       — Дра-ка! Дра-ка! Дра-ка!       Март взвизгнула. Лектор бросился разнимать дерущихся. Каким-то образом он сумел поднять обеих девушек. Брыкающуюся и кусающуюся Маргарет он держал на вытянутой руке. Она шипела и пыталась дотянуться до подруги, вытянув руку с трëхсантиметровыми нарощенными ногтями.       Лиз выглядела ужасно; с поцарапанным носом, торчащими во все стороны волосами, с размазанным неброским макияжем по всему лицу, она облизывала разбитые в кровь губы. Маргарет продолжала охрипшим голосом орать:       — Ты мразь! Блядь! Сучка недотраханная!       Лиз криво усмехнулась, обнажая рот, набитый «железом». Вся мужская половина студентов заулюлюкала, многие завопили довольное «о-о-о», кто-то присвистнул. На Дань Хэна, которого несколько мгновений ранее растрясла Март, зрелище не произвело никакого впечатления. Он только наблюдал за Блэйдом, который даже не повернулся, чтобы взглянуть на вспыхнувшую от стыда и трясущуюся от злости обнажённую Маргарет. Девушка не подумала нацепить в тот день бюстгальтер, а хитрая Лиз, знавшая это, ловко расстегнула рубашку. Чистый третий размер вывалился на показ.       Внезапно Блэйд обернулся.       Возможно, многие представительницы слабого пола в тот момент ожидали, что он проявит интерес к визжащей Маргарет, судорожно пытавшейся застегнуть пуговицы обратно непослушными пальцами. Некоторые из них уже были, отметил Дань Хэн, готовы накинуться на возможную соперницу, но их опасения были напрасны. Блэйд даже не повернул голову в сторону дергающейся Маргарет. Он смотрел на Дань Хэна.       Его губы снова зашевелились в какой-то фразе. Дань Хэн снова не услышал его слова — Март принялась теребить его за плечо и громко шептать, дыша прямо в ухо:       — Ты видел? Видел? Видел же, да?       — Видел! — Дань Хэн тут же принялся тереть ушную раковину ладонью.       — …Я тоже хочу себе такую грудь! — Март еле подавила завистливый вздох. — Точно такую же! Красивую, упругую, большую…       «Дура, — тут же окрестил её Дань Хэн. — Она хоть понимает, что так, наверное, жить неудобно?»       Он — как мужчина — не мог знать точно, удобно ли девушкам с большим бюстом, но подозревал, что нет. Наверное, ни побегать нормально, ни попрыгать. Неудивительно, что многие девушки неспортивные, хотя почему-то очень худые.       Пунцовая Маргарет пулей вылетела из аудитории, а Дань Хэн начал бояться Блэйда.       Нет, скорее не бояться, а опасаться. Он никогда не знал наверняка, какую штуку выкинет Блэйд, какие пошлости — Дань Хэн был уверен, что именно пошлости — он шепчет с растянутой на губах приторно-сладкой улыбкой. Неприятное дëрганье от каждого взгляда довершало всю картину, и теперь он стал обходить Блэйда большой дугой и отказываться от любого контакта.       — Что тебе в нём так не нравится? — Однажды возмутилась Март. — Он такой же человек, как и мы! И он классный!       — Ты не поймёшь, — мягко возразил Дань Хэн, бездумно рисуя на листке бумаги круги.       — Вот именно, я не понимаю! — Март встала перед ним, уперев руки в бока. — Что с тобой происходит? Ты какой-то не в себе. Постоянно думаешь о чем-то, рисуешь Блэйда, а потом выкидываешь, пялишься на него… — Словно почувствовав, что он собирается возразить, она быстро сказала: — Да, я заметила, причём очень давно! Почему ты не начнёшь с ним общаться, если так интересуешься им?       — Потому что он мне, — Следующее слово он отчеканил по слогам, — не нра-вит-ся.       — Тогда зачем ты его рисуешь?       — Я всех рисую, просвещу тебя. Хочешь покажу?       Но Март уже сама залезла в его сумку, достала нужный скетчбук, с победоносным кличем распахнула его и тут же сникла. Дань Хэн был прав: он рисовал всех. Она, Химеко, Вельт Янг, Броня Рэнд и Зеле Воллерей из параллели, Яньцин, Маргарет, Лиз и много-много других лиц, среди которых она нашла и Блэйда.       — Вот! — Она ткнула пальцем в один из набросков, где Блэйд был изображен в три четверти слева.       Дань Хэн уставился на изящный изгиб правой щеки. По какой-то причине в жизни он был некрасив, но на бумаге выходил очень привлекательным.       — Что?       — Вот! — повторила Март. — Ты рисуешь его, хотя он тебе не нравится. Объясняйся!       — Не обязан, — отрезал Дань Хэн. — Займись, пожалуйста, своими делами.       — Нет, обязан! Если бы он тебе и правда так не нравился, ты бы его не рисовал.       — Какая разница, кого я рисую? От этого что, случится конец света? — фыркнул Дань Хэн.       Март не сразу нашлась, что ответить. Она долго молчала, уставившись на него, формулируя дальнейшее высказывание.       — Но… Смысл рисовать, если ты его… э-э-э… недолюбливаешь?.. Не уверена, что ты его ненавидишь лютой ненавистью.       — Соглашусь, смысла нет. Хочу научиться метать дротики и буду швырять их в его физиономию в связи с отсутствием фото, — с расстановкой объяснил Дань Хэн. — Захвати свой «Полароид» как-нибудь, сделаешь снимок.       — …Признай, ты просто ему завидуешь.       — Это ещё почему?       — Ты — скучная зануда, — заявила Март. — Ты… как бы сказать не обидно…       — Ты меня уже обидела, можешь продолжать. — Дань Хэн пожал плечами.       — …Ты ничего не смотришь, читаешь заумные книги и интересуешься тем, что сейчас никому неинтересно, — перечислила Март на одном дыхании, загибая пальцы. — С тобой просто не о чем разговаривать. А с Блэйдом можно, — Очень уверенно и воодушевлённо. Дань Хэн задумался: у неё в голове есть что-нибудь ещё, кроме Блэйда? — Он много знает и эти знания очень… современные. И не читает ха… х… Не помню слово.       — Хайку.       — Во-во! — обрадовалась Март. — Я ещё имя автора не помню.       — Мацуо Басë.       — …Вот! Он, конечно, классно пишет. Сверчки, цветы, светлячки, всë такое… Дай-ка, — Март выхватила из-под его руки довольно толстую книгу в мягком переплёте, прочистила горло: — Я чуть доплëлся // До горной ночлежки, как // Вдруг глициний цвет… Соглашусь, прикольно, но ты видел хоть кого-то, кто сидит со сборником его стихов?       Дань Хэн мечтательно уставился в окно. По стеклу равнодушно стекали холодные капли дождя, лившегося с самого утра.       — Конец осенним дням. // Уже разводит руки // Каштана скорлупа.       — А я не умею читать с выражением, — Март вздохнула. — На чëм мы остановились?       — На том, что со мной не о чем разговаривать. Спасибо тебе за советы, постараюсь не меняться. Меня всë устраивает.       Девушка что-то невнятно буркнула. Из общей массы звуков он выудил «зануда».       Когда закончились последние тёплые дни и полились ледяные октябрьские дожди, Дань Хэн узнал, что им с Блэйдом по пути: одна автобусная остановка, одна улица. Только Блэйд живёт в соседнем доме слева.       Дань Хэн, будь глупым незрелым человеком, обязательно бы гордился этим фактом и упрашивал Блэйда пойти с ним. Но он выше этого. Зачем звать с собой того, кого презираешь? Март же разболтала это в своём варианте: Блэйд такой крутой, они живут рядом, о, как здорово, что они смогут с Дань Хэном ходить вместе в университет и обратно! Всë дело было в том, что Март соседствовала по подъезду со своим другом и недавно увидела, как Блэйд заходит в соседний дом.       — Правда? — с завистью тянули однокурсницы, нацепив на лицу лицемерную улыбку. — Как здорово! А номер квартиры знаешь?       В ответ Март отрицательно качала головой. Нет, она не знала. Не знала и с кем живёт, есть ли у него собака, куда он ходит закупаться.       — Наверное, в супермаркете, там недалеко, — растерянно промямлила она.       Ладно Март, совершенно не разбирающаяся в людях, но Дань Хэн-то знал, почему её заваливают такими странными вопросами. Поклонницы хотят наведаться домой к своему излизанному обожаемому кумиру. Хозяйки толстеньких мопсов, крохотных чихуахуа и кругленьких шпицев имеют желание «случайно» встретиться с Блэйдом на улице во время прогулки и поболтать о своих питомцах. Самые настырные хотят сразу узнать: хорошие ли им достанутся свёкор со свекровью, золовки, девери и прочие родственники, прилагающиеся к будущему мужу. А странные девушки, готовые считывать любые — все — подробности о его жизни, расспрашивают о всех его шагах за пределами университета.       Абсурд.       …Едва выпал первый снег, Март очень нетерпеливыми и назойливыми звонками вытащила его из дома на прогулку.       — Сегодня выходной, имей совесть. Ты подняла меня в кошмарную рань, — ворчал Дань Хэн, потирая покрасневшие от мороза ладони. Март захохотала, резко натянув его шапку на глаза.       — Ты платил в этом месяце за электроэнергию?       — Ждёшь, когда я тебя усажу в сугроб?       — Не надо! — запищала Март, хотя её губы непроизвольно кривились в улыбке. Ей не было страшно, все слова были обычным притворством.       — Ну ты козёл! — Истошный вопль прорезал воздух. Март сразу перестала выворачиваться.       — Там Шпала, — тихо сказал Дань Хэн. Действительно, у соседнего дома стояли Блэйд и…       Под блестящей фиолетовой курткой было неясно, какая скрывается фигура, но Дань Хэн был почему-то уверен, что она очень худая. И он бы не советовал ей носить пушистые наушники — недолго получить менингит. Наверное, она не хотела портить шапкой несимметрично завитый хвостик, на который наверняка потратила много времени.       — У него есть девушка, — дала страшному видению название Март. — Представляю, как у наших вытянуться рожи…       — Сама овца, — хохотнул Блэйд, кладя ей руку на голову. Девушка отпрыгнула назад.       — На хуй пошёл, — ласково изрекла она, активно перемалывая жвачку и топая ногой. — Куда эта клуша запропастилась, а? Мне холодно.       — А я тебе говорил не собираться на бал. Капроновые колготки нафига нацепила? И Кафка прибьёт тебя за «клушу».       — А я ей расскажу, что это ты сломал вафельницу! — Она ехидно улыбнулась. — Это ведь из-за тебя мы остались без вкусных веницианских вафелек с карамелью!       — Если хоть пикнешь о вафельнице…       — Дорогой, ты не умеешь угрожать. Если я хоть пикну о вафельнице, наша мамочка размажет тебя по стенке и скажет, трепя по головке: «Прощение не связано с милосердием».       — А ты в это время будешь рубиться в свой дурацкий «Геншин» и ныть, что тебе не падает долгожданная Кэ Цин.       — Похоже, они не очень ладят, — заметил Дань Хэн. — Ошибочное мнение.       — Нет, они похожи на нас. Мне тоже нравится иногда тебя дразнить. И я тоже люблю жвачку. Детскую, «Орбит», — с достоинством ответила Март. — Кто такая Кафка?..       — Франц Кафка это…       — Я спросила не про писателя, душнила.       Девушка в блестящей куртке принялась прыгать с одной ноги на другую и дышать на руки.       — Варежки носи, — беззлобно предложил Блэйд. — Я же тебе такие классные подарил, с мишками…       — Ещё слово — и пойдёшь с отпечатком на всë лицо. Не забывай, что я тоже умею драться, — Она длинным метким плевком отправила белый комочек в мусорное ведро.       — О, смотри!       Чëрт, чëрт, чëрт. Дань Хэн глубоко пожалел о том, что вообще вышел на улицу. Лучше бы остался дома под одеялом, почитал что-нибудь, выпил кофе… Блэйд улыбнулся ему. Хотя эта очаровывающая улыбка могла предназначаться им обоим, он почему-то смотрел только на Дань Хэна.       — Привет, — весело поздоровалась Март, когда они подошли ближе. Девушка в блестящей куртке с любопытством их разглядывала. «Первое впечатление обманчиво, — напомнил себе Дань Хэн. — Может, она не такая вредина, как я решил сначала.»       — Здорóво, — просто ответил Блэйд, протягивая руку в кожаной перчатке. Март с большим удовольствием её пожала, а Дань Хэн даже не притронулся к ней.       — Не обращай внимания, он ни с кем не здоровается, — ответила Март на вопросительный и какой-то расстроенный взгляд Блэйда, адресованный ему.       — Ты же тот тихоня с последней парты у окна, да? — уточнил Блэйд.       Он что, обо что-то головой ударился? Дань Хэн уставился на него с подозрением. Поворачиваться и смотреть на него в течение четырёх месяцев и при этом не помнить… Даже бред больного тифом покажется истиной перед таким заявлением. Или он пытается сделать вид, что они якобы не знакомы?       В какой-то мере это была правда. Они ни разу не разговаривали. Дань Хэн ничего не спрашивал, не предлагал, даже не подходил. Были только переглядывания и улыбки от Блэйда. Пытается что-то скрыть от девушки в блестящей куртке?       Внезапно раздался долгий сигнал. Шурша шинами, «Ауди А6» въехал во двор.       — Кафка, — подëргала Блэйда за рукав его спутница.       — Я видел. До встречи, было приятно побеседовать.       — Пока, — с каким-то разочарованием сказала Март им вслед. Когда девушка запрыгнула на заднее сиденье, она заговорщицки шепнула Дань Хэну. — Согласись, она красивая?       Он неопределённо пожал плечами.       Ему не понравилась фраза «было приятно побеседовать». И не понравился взгляд Блэйда.       Что-то подсказывало ему, что это было к чему-то очень, очень нехорошему. И это «чему-то» явно не имело отношение к Март, которая, присев на корточки, запустила руку в свежий снег и сунула горсть в рот.       — Антисессин никто не отменял, — оправдывалась она, глядя на помрачневшего Дань Хэна. — Господин Янг просто убьёт меня. Я же не готовлюсь.       — Тогда зачем ты учишься?       — Чтобы завести классных друзей, конечно!