***
…— Я понимаю, Соловьятник. Но послушай и ты меня. Она более решительная кошка, чем ты думаешь. — Решимость шерсти не добавит, не думала об этом? Люди испортили кошек, сделали стольких из них слабыми и зависимыми от них, и что теперь? Как бы мне ни хотелось, чтоб все было по-другому, многим из них на улице не прожить так же долго, как могли прожить их предки. И теперь ты чуть ли не пари заключаешь с кучей Крылатых, что наполовину породистая кошка с пуховой тонкой шерстью сможет создать Стаю? Да когда ты успела разучиться думать, Песчанница?! Золотистая кошка чуть сгорбилась, распушив светлые перья и прищурив янтарные глаза. Длинный и совсем не кошачий хвост метнулся из стороны в сторону, выражая легкую обиду. А ее собеседник тем временем продолжал: — И откуда она, по-твоему, о нас узнает? А если и узнает, то где отыщет дом для других? Песчанница встрепенулась, на сей раз зная ответ. — Консуэлла. Соловьятник на секунду замолчал, а потом чуть прираскрыл невзрачного вида сероватые крылья. — Ты про дочь той кошки, которая отказалась получать крылья раньше последнего из ее детей? — Именно, друг мой, именно. «Консуэлла», — единственное слово из того разговора, что осталось в голове Голубики. Она спала без снов, погруженная во тьму и тишину, и имя, эту тишину прорезавшее, впилось в разум серой кошки, как когти в добычу. «Консуэлла…» …— Вон отсюда, — фыркнул полосатый, глядя на непрошенных гостей, которые за ночь неплохо выспались и согрелись. Да, вчера он поговорил с Персеем и вроде даже смягчился по отношению к этим двоим, по чисто из принципа не стал менять свое вчерашнее мнение. — Пес ушел уже. Голубика вздохнула и высунула морду из подвала. Мда, холодно… но что поделать… Лапы снова ощутили неприятный колючий снег, а живот заурчал, будто напоминая, что сейчас стоит пойти поохотиться. — О, тоже голодная? — кремовый кот фыркнул, принюхиваясь и чихая, — Из-за холода все запахи какие-то невзрачные… пойдем поищем люки, там вроде всегда птиц много, им туда еду сыплют. Помнишь, мы же вчера там и охотились. — он с самым бодрым и веселым возможным видом дернул ухом. — Ага, и ты отжал у меня почти половину голубя. — А ты отжала у меня попытку поохотиться, так что все честно! — тут уж полукровка с посмотрела на собеседника взглядом существа, принимающего поражение, и вздохнула: — Ладно, допустим. Веди давай, «песочек». И тут же получила лапой по уху, благо, когти кремового кота были заботливо втянуты. — У меня имя есть, дурочка. Персей. Запомнила или повторить? — Песок! — …С тобой спорить — себе дороже, — выдохнул собеседник, просто продолжая свой путь. Серая кошка шла за ним и думала. Консуэлла… странное, незнакомое имя, или даже вообще не имя… хотя звучит как имя, данное кому-то явно людьми — они любят такие странные созвучия. Но почему это слово так внезапно возникло в разуме Голубики? Что это значит? Нет, значит ли это вообще что-то? Мысли спутывались и сбивались — из-за голода ли, а может из-за того, что ничего не было понятно — но полукровка в попытках сосредоточиться выглядела очень задумчивой и в какой-то момент даже совсем остановилась, погруженная в свои теории. — Что-то случилось? — Персей обернулся и подошёл к почти ничего не воспринимающей кошке, которая тут же «ожила» и мотнула головой. — А, нет, ничего… слушай, ты случайно не знаешь никакую Консуэллу? Это имя внезапно возникло у меня в голове, и мне кажется, что это не просто так… — Не имел чести знать, — с важным видом проурчал кремовый, задумчиво распушившись, — Но если ты так настаиваешь, мы можем попробовать найти ее?..***
...Кот смотрел на рассвет, обвив хвост вокруг лап. Он лишен тех обязательств, от которых не волен отказаться. Он лишен обязательства слепо доверять. Он лишен обязательства слепо любить. Он лишен обязательства нравиться людям. Снова. На сей раз — точно по своей воле. — Не бойся, лапка, я найду нам обоим новый дом, где мы сможем жить, охотиться и не зависеть от людей, — промурлыкал он, почувствовав, как к нему сбоку прижимается практически родная кошка. Сколько они уже успели пройти вместе? Кажется, явно больше года. — Ты правда так думаешь? Они, вроде… Везде… — Не могут они быть везде, не могут! — пробормотал кот, и его темно-пепельная шерсть, наверное, встала бы дыбом, если б не была такой длинной — Никто не вездесущ, и никто не всесилен. Мы должны хотя бы попытаться, лапка. А теперь… идем скорее. Надо хотя бы еды найти. Облака рассеивались, и алое солнце теперь не могло полностью спрятаться в туманной пелене, делающей небо похожим на купол. Ветер утих, и холод теперь был скорее похож на иглы. Хотя это не то, о чем какому-то коту хотелось бы размышлять - в любом случае, то, что недостаточно тепло зимой или недостаточно прохладно летом, все плохо. -- И ты, все-таки, пожалуйста, не называй меня лапкой, - пробормотала трехцветная кошка, оглядываясь по сторонам, - Я Клевер, хорошо? Я просто не хочу забыть свое имя, я ведь давно не общалась с кем-то кроме тебя, хаха! -- Да. Хорошо. Прости. Будет трудно отвыкнуть. Но он постарается со всей своей искренностью...